К истории съемки реставраций Успенского и Благовещенского соборов Московского Кремля 1882-1918 гг.
Сходные с живописью кватроченто изображения лиц, рук, фигур «бледного колера», в сложных разворотах, отличные по композиции от раскрытых прежде фресок, смутили членов Комиссии, прежде поддерживавших Фартусова. Они склонились к мнению, что после двух лет работы «даже в проявляющихся пятнах художнику начали представляться формы и очертания, которые, дополняя и дорисовывая, он превращал в головы и фигуры». Фартусов пытался возражать, но безуспешно. В своем письме от 20 ноября 1884 г. он отказывался смывать или закрашивать открытые им изображения, считая это святотатством. Ведение работ было передано иконописцу Н.М. Сафонову20. Сведения о фотографировании в ходе работ его артели, продолжавшейся несколько лет, пока не выявлены.
Перед передачей работ Фартусов снял с изображений кальки и фотографии. Хранившиеся в Московском отделении архива Министерства Императорского двора фотографии Грибова и кальки Фартусова исчезли до передачи архива в 1924 г. в ЦГАДА21. Могла ли фотография дать ответ на вопрос, является ли раскрытие именно раскрытием, а не рисунком самого Фартусова? Г.С. Соколова в своей статье, доказывающей, что обнаруженные Фартусовым изображения могли быть подготовительными рисунками, выполненными итальянскими мастерами в конце XV-начале XVI в., указывает, что «если бы в наших руках находились все фотографии, сделанные в свое время с открытых Фартусовым изображений, то вместе с его донесением они дали бы нам достаточный материал для решения этого запутанного вопроса».
Нам представляется, что здесь возникли бы определенные затруднения в связи с тем, что фотофиксация, судя по документам и фотографиям, велась регулярно, но не всегда последовательно с каждого слоя. В подробном анализе фототипических рисунков из публикации Успенского Соколова отмечает, что «по фотографии невозможно расчленить фигуры первого и второго слоя рисунков. <…> Четкость объяснения композиции Фартусовым плохо вяжется с сохранившейся фотографией, так как на ней зафиксирован более поздний процесс работы, в результате которого образовалась мешанина слоев»23. Проблемы упорядочивания фотофиксации при раскрытиях монументальной живописи и иконописи были решены в начале следующего, ХХ столетия, при раскрытии стенописи Успенского собора.
В 1894 г. в Успенском соборе и приписанных к нему Николо-Гостунском соборе и колокольне Иван Великий начались ремонтные работы, основной задачей которых было «исправление наружных стен зданий, поправка крыш и сводов». Для наблюдения за работами 21 июля 1894 г. был образован Комитет в составе епископа Можайского Тихона, прокурора Московской Синодальной конторы кн. А.А. Ширинского-Шихматова, протопресвитера собора Н. Благоразумова, академика архитектуры К.М. Быковского и старосты собора Ф.Н. Плевако24. Смерть Александра III в октябре 1894 г. сократила время проведения и, следовательно, объем работ - собор нужно было подготовить к коронации Николая II. Тем не менее, в ходе этого ремонта Быковский восстановил архитектурный облик храма: скатные перекрытия над апсидами храма сменили восстановленные по бороздам и следам наружных росписей полукуполы, прямоугольные окна в арочном поясе были уменьшены до размера верхних окон и перекрыты полуциркульными перемычками (илл. 8). Работы продолжались более двух лет, и все это время велась их фотофиксация, итогом которой стало «Собрание фототипических снимков, издаваемых по случаю свершившегося обновления Успенского собора ко дню Священного коронования», выполненных фототипией К. Фишера и вышедшее в свет в 1896 г. в Товариществе скоропечатни А.А. Левенсон.
В архиве музея «Московский Кремль» сохранилась коллекция из 48 фотографий и 5 фототипий, освещающих ремонт Успенского собора 1894-96 гг. Как и фототипии издания, они выполнены фотографией К. Фишера, и большинство имеют оттиск металлического штемпеля «К. Фишер бывш. Дьяговченко», с указанием года - 1895 и 1896. Значительная часть снимков «технические», на них зафиксированы обопревшие части глав и цоколей, трещины сводов, каркасы куполов, фрагменты кладки (илл. 9). Наряду с ними представлены общие виды интерьеров, фрески, иконы и предметы декоративного убранства храма, а также несколько внешних видов собора до и после реставрации. Особняком стоит снимок мастеров-каменщиков у заготовок белого камня возле собора, уже целиком закрытого лесами.
Среди документов Комитета по ремонту и реставрации собора сохранилось донесение Московской конторы в Синод о ходе работ от 20 января 1895 г., к которому, наряду с чертежами и сметами, прилагались 22 фотографических снимка, а в апреле к очередному донесению Конторы прилагались 4 снимка сводов куполов25. Впоследствии фотографии были возвращены26 и, очевидно, значительная их часть сохранилась в ОРПГФ музея «Московский Кремль» -15 фотографий архивного собрания имеют номера и названия, соответствующие таковым в перечне снимков, прилагавшемся к донесению от 20 января 1895 г. (илл.10).
Очевидно, что, как и во время предыдущей реставрации 1882 г., немаловажную роль в привлечении фото-
графов к работам в соборе сыграл прокурор Синодальной Конторы этих лет - князь Алексей Александрович Ширинский-Шихматов. В своем рапорте обер-прокурору Синода К.П. Победоносцеву он сообщал, что «во время производившегося обновления сделаны были фотографические снимки, как с отдельных частей храма, так и с находящихся в нем икон и стенного письма; число таких снимков достигло до 140. Имея в виду высокое значение Успенского собора как первенствующей церковно-православной святыни, я предложил снимки эти издавать в виде сборника с приложением очерка истории собора со времени его основания и описания последнего обновления этого храма. Предложение это удостоилось Вашего одобрения. Ныне камер-юнкер Его Императорского Величества князь Андрей Ширинский-Шихматов в поданном на мое имя заявлении объяснил, что он жертвует на расходы по сему изданию 4500 рублей. <…> Прошу разрешения приступить к печатанию означенного сборника снимков фототипическим способом»27. Имя жертвователя - увлекавшегося археологией младшего брата прокурора Синодальной конторы - сохранилось в заглавии книги: «Издание князя Андрея Ширинского-Шихматова». Доход от продажи книги поступал в пользу Успенского собора. Проект издания и его текст на французском и русском языках был составлен секретарем Комитета В.П. Дорофеевым. Находящиеся на оборотах многих фотографий архивной коллекции пометы «не надо», «не нужна», «исправление», скорее всего, отражают его работу по отбору снимков для издания, поскольку в этих случаях, как правило, при одинаковом сюжете фотографии и фототипии издания мы видим различные ракурсы съемки. Только одна фотография архивной коллекции имеет полную аналогию в издании.
Альбом фототипий Успенского собора 1896 г. знаменовал собой новое значение реставрационной фотофиксации: она становится основой цельной публикации памятника, в которой общие виды собора, подробная съемка его иконостасов, стенописи, реликвий соединены с последовательным иллюстрированием работ по его ремонту, фиксацией технических сторон, таких, как опрелость стены или поврежденный каркас купола.
Еще в 1882 г. при разборе главного иконостаса Успенского собора были открыты фрески алтарной преграды, скрытые за иконостасом в течение нескольких веков и никогда не поновлявшиеся масляными красками. Пробные исследования росписей в других местах собора в 1894-96 гг. показали наличие под масляными красками более древних слоев стенописи. Эти изыскания и состояние сохранности собора в целом требовали работ, не ограниченных временными рамками. В 1909 г. Московская Синодальная контора возбудила вопрос о необходимости приступить к капитальному ремонту Успенского собора. Обер-прокурор Синода передал дело на рассмотрение Совета Министров, который постановил образовать Особую комиссию для осмотра собора и составления подробного плана его реставрации. В нее должны были войти представители Техническо-строительного комитета при Синоде, Московской Синодальной конторы, Министерств внутренних дел и финансов, Государственного контроля, Академии художеств, Археологической комиссии, Комитета попечительства о русской иконописи, Московского городского управления, Императорского Московского археологического общества, Московского археологического института и Императорского археологического института в С.-Петербурге с предоставлением председателю Комиссии права приглашать в качестве совещательных членов художников, реставраторов, архитекторов и других специалистов. Выработанный Особой комиссией план должен был быть представлен на высочайшее утверждение, а его выполнение поручалось местной Синодальной комиссии.
Комплекс журналов, актов и другой документации Особой и Исполнительной комиссий по реставрации Успенского собора сохранился в отдельном фонде ОРПГФ музея «Московский Кремль». Ряд документов и фотографий представлен в фондах Императорской Археологической комиссии, П.П. Покрышкина, С.Д. Милорадовича в архиве ИИМК. В совокупности эти собрания документов и фотографий представляют собой уникальный комплекс, позволяющий достаточно полно представить историю одного из самых масштабных и длительных реставрационных проектов, происходивших на фоне драматических исторических событий - первой мировой, а затем начавшейся гражданской войны. Исследование и оценка собственно реставрационной деятельности Комиссии, ряд решений которой вызывал споры и осуждение, как со стороны самих ее членов, так и ученых-современников - П.П. Покрышкина, А.М. Корина, И.Э. Грабаря и других, были проведены Т.В. Толстой и И.Я. Качаловой28. Фотографии же во всех этих перипетиях была отведена совершенно особая роль. Была разработана программа доскональной фотофиксации. В фонде музея «Московский Кремль» сохранилось около 600 фотографий, выполненных ателье П.П. Павлова, П.В. Орловым, фотографами Товарищества скоропечатни А. Левенсон29. Многие из них сохранили пометы и подписи руководителей работ, соотносимые с журналами заседаний Комиссий. Для большого количества снимков мы имеем возможность установить точную дату и обстоятельства съемки, ее цели и даже последствия. Ниже мы попытаемся представить наиболее интересные и значительные вехи и события фотографирования реставрационных работ 1910-18 гг.
Положение об Особой комиссии для осмотра на месте Большого Московского Успенского собора и для составления подробного плана работ по его реставрации было высочайше утверждено 21 апреля 1910 г. Председателем ее был назначен уже упоминавшийся князь Ширинский-Шихматов. В августе он созвал особое частное совещание, в составе пропресвитера Успенского собора о. В. Маркова, попечителя Третьяковской галереи И.С. Остроухова, академика С.У. Соловьева, архитекторов И.П. Машкова и З.И. Иванова, хранителя Исторического музея А.В. Орешникова, директора Московского археологического института А.И. Успенского и прокурора Синодальной конторы Ф.П. Степанова. Целью совещания была подготовка к первому заседанию Особой комиссии, которое должно было состояться 21 сентября, а именно проведение предварительных изысканий «наличности прежней стенописи под слоем существующих изображений <…> и археологической ея ценности». Для решения этого вопроса предлагалась такая программа изысканий: с намеченных к исследованию фрагментов стенописи прежде всего должны были быть сняты фотографические снимки. Фотографии должны были быть сняты и с каждого исследуемого слоя. Затем места распределялись между иконописцами для производства исследований. Сначала реставратор должен был снять кальку и написать копию с определенного ему места, «как оно имеется в настоящее время в действительности». По отмывке и снятии первого слоя и обнаружении признаков прежних росписей ему следовало «обнаруженное запечатлеть на особом листе в том же масштабе и теми же колерами, создав точное его воспроизведение». Члены Комиссии, наблюдавшие за ходом работ, удостоверяли на этом листе «полное тожество подобной копии с найденным оригиналом». Такую последовательность работ следовало соблюдать для каждого вновь обнаруживаемого слоя росписей, а с самого последнего из них в дополнении к копии должна была быть снята калька. «Совокупность всех добытых таким способом данных и является тем материалом, который даст Комиссии по реставрации твердую уверенность для окончательных суждений о дальнейших шагах ее деятельности»30.
Отметим, что в осуществлении этой программы сразу произошел «сбой»: сначала были приглашены иконописцы, большинство из которых уже работали в кремлевских соборах, принято постановление о начале расчистки стенописи, а уже затем организована фотосъемка. Места для проведения исследований были распределены между иконописцами-реставраторами следующим образом: алтарь Петропавловского придела, правая сторона («Воскрешение Тавифы ап. Петром») - Дикареву; западная стена собора на высоте тамбура («Божья Матерь с картины Страшного суда») - братьям Чириковым; юго-западный угол между сенью и входными дверями (неизвестный мученик над ракой святителей Фотия и Киприана) - Сафонову; за Владимиро-Мономаховым троном (император Феодосий, на южной стене у южных врат) - Гурьянову31.
20 августа 1910 г. было принято постановление Комиссии начать работы по расчистке стенописи с 23 августа, просить об устройстве электрического освещения и пригласить фотографа Павлова для предварительных переговоров о снятии фотографических снимков32. Они состоялись спустя два дня, 25 августа 1910 г. П.П. Павлов был уведомлен, что «поручаемая ему работа в высшей степени серьезная и посему снимки должны быть безусловно точными, как документ, величина их должна быть 24х30 в двух экземплярах: один на глянцевой, другой на матовой бумаге (платинотипией), принятыми считаться будут эти снимки лишь по рассмотрении их каждый раз собранием и признании удовлетворительными». Павлов согласился с этими условиями, и собравшиеся отправились в Успенский собор, где иконописцы уже «начали промывку стенописи, и даже приступили к последующим изысканиям, которые были остановлены», поскольку фотографии нужно было сделать с первого же слоя33. Съемка была произведена 26 августа, о чем свидетельствует запись на обороте одной из фотографий: «Сфотографированное фотографом П.П. Павловым 26-го августа 1910 г. МЕСТО № 1 данное для расчистки иконописцу Дикареву в Петропавловском приделе Успенского собора на южной стороне в углу над связями», заверенная подписями Степанова и секретаря Комиссии В. Трелина. Уже 28 августа на очередном заседании Комиссии Павловым были представлены фотографии с указанных ему мест стенописи собора, которые были «единогласно признаны безусловно точными и хорошо исполненными в целях документирования работ в Успенском соборе: снято то, что именно было и ретуши не допущено никакой»34. «После рассуждений постановлено: в целях возможной точности работ и для сверок выдать по одному экземпляру фотографий работающим, а другой экземпляр (матовый) оставить при делах Комиссии. Фотографии и были вручены по принадлежности при осмотре работ на месте <…> кальки же, как не передающие всей точности снимка, не считать за документы и не прилагать к делу»35. Спустя три недели был раскрыт слой росписи, и следующая съемка проводилась 20 сентября. Павлова просили прибыть к
2 часам 30 минутам дня, а фотографии представить уже 21 сентября к полудню36. Напомним, что на этот день было назначено первое заседание особой комиссии по реставрации собора. Часть фотографий первых изысканий фресок, на основании которых разрабатывалась дальнейшая деятельность комиссии, а именно снимки росписей, раскрытых Дикаревым и Чириковым, неоднократно публиковались37.
На основании вышеописанных изысканий, обследования собора, а также исторических данных и архивных материалов о прежних реставрациях Особая комиссия наметила основные направления работ, осуществлять которые предстояло Исполнительной комиссии по ремонту и реставрации Большого Московского Успенского собора. В ее состав вошли почти все члены Особой комиссии: назначенный по высочайшему повелению председатель князь Алексей Ширинский-Шихматов, заместитель председателя - прокурор Московской Синодальной конторы Ф.П. Степанов, протопресвитер Успенского собора Н. Любимов, сменивший о. В. Маркова, представители, избранные от Императорской Академии художеств, Императорской Археологической комиссии - Н.В. Покровский и П.П. Покрышкин, Московского археологического общества - А.М. Корин, Комитета попечительства о русской иконописи - Н.П. Лихачев и архитектор, приглашенный самой Комиссией для наблюдения за работами - С.У. Соловьев38. Первое ее заседание состоялось 3 сентября 1911 г.39 Исполнительная комиссия должна была, во-первых, «подробно обследовать собор, с исполнением точных чертежей и указанием в них всех наблюдаемых в соборе строительных и художественных особенностей, неправильностей и повреждений; на основании данных произведенного обследования издать подробное научное описание собора, по возможности снабженное исполненными в красках рисунками заслуживающих наибольшего внимания его достопримечательностей», во-вторых, провести основополагающее для сохранности, и, в особенности, для сохранности монументальной живописи, переустройство отопления и вентиляции собора40. Комиссии предоставлялось право образовывать подкомиссии и приглашать специалистов для описания собора, составления смет и т.п. Были созданы Художественная и Техническая подкомиссии. «Архитектором, составляющим предварительные сметы и ведущим надзор за работами» до своей болезни и смерти в 1912 г. был академик архитектуры С.У. Соловьев. С этого года и вплоть до окончания работы Комиссии в 1918 г. производителем работ был И.П. Машков, первоначально бывший представителем Московского археологического общества в Комиссии.
Продолжение следует ... http://rublev-museum.livejournal.com/325286.html
© Блог научного коллектива Музея имени Андрея Рублева. Эксперты приводят в пример воцерковлённое сообщество сообщество Музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва: http://rublev-museum.livejournal.com/392705.html
@ Музей Андрея Рублева
Перед передачей работ Фартусов снял с изображений кальки и фотографии. Хранившиеся в Московском отделении архива Министерства Императорского двора фотографии Грибова и кальки Фартусова исчезли до передачи архива в 1924 г. в ЦГАДА21. Могла ли фотография дать ответ на вопрос, является ли раскрытие именно раскрытием, а не рисунком самого Фартусова? Г.С. Соколова в своей статье, доказывающей, что обнаруженные Фартусовым изображения могли быть подготовительными рисунками, выполненными итальянскими мастерами в конце XV-начале XVI в., указывает, что «если бы в наших руках находились все фотографии, сделанные в свое время с открытых Фартусовым изображений, то вместе с его донесением они дали бы нам достаточный материал для решения этого запутанного вопроса».
Нам представляется, что здесь возникли бы определенные затруднения в связи с тем, что фотофиксация, судя по документам и фотографиям, велась регулярно, но не всегда последовательно с каждого слоя. В подробном анализе фототипических рисунков из публикации Успенского Соколова отмечает, что «по фотографии невозможно расчленить фигуры первого и второго слоя рисунков. <…> Четкость объяснения композиции Фартусовым плохо вяжется с сохранившейся фотографией, так как на ней зафиксирован более поздний процесс работы, в результате которого образовалась мешанина слоев»23. Проблемы упорядочивания фотофиксации при раскрытиях монументальной живописи и иконописи были решены в начале следующего, ХХ столетия, при раскрытии стенописи Успенского собора.
В 1894 г. в Успенском соборе и приписанных к нему Николо-Гостунском соборе и колокольне Иван Великий начались ремонтные работы, основной задачей которых было «исправление наружных стен зданий, поправка крыш и сводов». Для наблюдения за работами 21 июля 1894 г. был образован Комитет в составе епископа Можайского Тихона, прокурора Московской Синодальной конторы кн. А.А. Ширинского-Шихматова, протопресвитера собора Н. Благоразумова, академика архитектуры К.М. Быковского и старосты собора Ф.Н. Плевако24. Смерть Александра III в октябре 1894 г. сократила время проведения и, следовательно, объем работ - собор нужно было подготовить к коронации Николая II. Тем не менее, в ходе этого ремонта Быковский восстановил архитектурный облик храма: скатные перекрытия над апсидами храма сменили восстановленные по бороздам и следам наружных росписей полукуполы, прямоугольные окна в арочном поясе были уменьшены до размера верхних окон и перекрыты полуциркульными перемычками (илл. 8). Работы продолжались более двух лет, и все это время велась их фотофиксация, итогом которой стало «Собрание фототипических снимков, издаваемых по случаю свершившегося обновления Успенского собора ко дню Священного коронования», выполненных фототипией К. Фишера и вышедшее в свет в 1896 г. в Товариществе скоропечатни А.А. Левенсон.
В архиве музея «Московский Кремль» сохранилась коллекция из 48 фотографий и 5 фототипий, освещающих ремонт Успенского собора 1894-96 гг. Как и фототипии издания, они выполнены фотографией К. Фишера, и большинство имеют оттиск металлического штемпеля «К. Фишер бывш. Дьяговченко», с указанием года - 1895 и 1896. Значительная часть снимков «технические», на них зафиксированы обопревшие части глав и цоколей, трещины сводов, каркасы куполов, фрагменты кладки (илл. 9). Наряду с ними представлены общие виды интерьеров, фрески, иконы и предметы декоративного убранства храма, а также несколько внешних видов собора до и после реставрации. Особняком стоит снимок мастеров-каменщиков у заготовок белого камня возле собора, уже целиком закрытого лесами.
Среди документов Комитета по ремонту и реставрации собора сохранилось донесение Московской конторы в Синод о ходе работ от 20 января 1895 г., к которому, наряду с чертежами и сметами, прилагались 22 фотографических снимка, а в апреле к очередному донесению Конторы прилагались 4 снимка сводов куполов25. Впоследствии фотографии были возвращены26 и, очевидно, значительная их часть сохранилась в ОРПГФ музея «Московский Кремль» -15 фотографий архивного собрания имеют номера и названия, соответствующие таковым в перечне снимков, прилагавшемся к донесению от 20 января 1895 г. (илл.10).
Очевидно, что, как и во время предыдущей реставрации 1882 г., немаловажную роль в привлечении фото-
графов к работам в соборе сыграл прокурор Синодальной Конторы этих лет - князь Алексей Александрович Ширинский-Шихматов. В своем рапорте обер-прокурору Синода К.П. Победоносцеву он сообщал, что «во время производившегося обновления сделаны были фотографические снимки, как с отдельных частей храма, так и с находящихся в нем икон и стенного письма; число таких снимков достигло до 140. Имея в виду высокое значение Успенского собора как первенствующей церковно-православной святыни, я предложил снимки эти издавать в виде сборника с приложением очерка истории собора со времени его основания и описания последнего обновления этого храма. Предложение это удостоилось Вашего одобрения. Ныне камер-юнкер Его Императорского Величества князь Андрей Ширинский-Шихматов в поданном на мое имя заявлении объяснил, что он жертвует на расходы по сему изданию 4500 рублей. <…> Прошу разрешения приступить к печатанию означенного сборника снимков фототипическим способом»27. Имя жертвователя - увлекавшегося археологией младшего брата прокурора Синодальной конторы - сохранилось в заглавии книги: «Издание князя Андрея Ширинского-Шихматова». Доход от продажи книги поступал в пользу Успенского собора. Проект издания и его текст на французском и русском языках был составлен секретарем Комитета В.П. Дорофеевым. Находящиеся на оборотах многих фотографий архивной коллекции пометы «не надо», «не нужна», «исправление», скорее всего, отражают его работу по отбору снимков для издания, поскольку в этих случаях, как правило, при одинаковом сюжете фотографии и фототипии издания мы видим различные ракурсы съемки. Только одна фотография архивной коллекции имеет полную аналогию в издании.
Альбом фототипий Успенского собора 1896 г. знаменовал собой новое значение реставрационной фотофиксации: она становится основой цельной публикации памятника, в которой общие виды собора, подробная съемка его иконостасов, стенописи, реликвий соединены с последовательным иллюстрированием работ по его ремонту, фиксацией технических сторон, таких, как опрелость стены или поврежденный каркас купола.
Еще в 1882 г. при разборе главного иконостаса Успенского собора были открыты фрески алтарной преграды, скрытые за иконостасом в течение нескольких веков и никогда не поновлявшиеся масляными красками. Пробные исследования росписей в других местах собора в 1894-96 гг. показали наличие под масляными красками более древних слоев стенописи. Эти изыскания и состояние сохранности собора в целом требовали работ, не ограниченных временными рамками. В 1909 г. Московская Синодальная контора возбудила вопрос о необходимости приступить к капитальному ремонту Успенского собора. Обер-прокурор Синода передал дело на рассмотрение Совета Министров, который постановил образовать Особую комиссию для осмотра собора и составления подробного плана его реставрации. В нее должны были войти представители Техническо-строительного комитета при Синоде, Московской Синодальной конторы, Министерств внутренних дел и финансов, Государственного контроля, Академии художеств, Археологической комиссии, Комитета попечительства о русской иконописи, Московского городского управления, Императорского Московского археологического общества, Московского археологического института и Императорского археологического института в С.-Петербурге с предоставлением председателю Комиссии права приглашать в качестве совещательных членов художников, реставраторов, архитекторов и других специалистов. Выработанный Особой комиссией план должен был быть представлен на высочайшее утверждение, а его выполнение поручалось местной Синодальной комиссии.
Комплекс журналов, актов и другой документации Особой и Исполнительной комиссий по реставрации Успенского собора сохранился в отдельном фонде ОРПГФ музея «Московский Кремль». Ряд документов и фотографий представлен в фондах Императорской Археологической комиссии, П.П. Покрышкина, С.Д. Милорадовича в архиве ИИМК. В совокупности эти собрания документов и фотографий представляют собой уникальный комплекс, позволяющий достаточно полно представить историю одного из самых масштабных и длительных реставрационных проектов, происходивших на фоне драматических исторических событий - первой мировой, а затем начавшейся гражданской войны. Исследование и оценка собственно реставрационной деятельности Комиссии, ряд решений которой вызывал споры и осуждение, как со стороны самих ее членов, так и ученых-современников - П.П. Покрышкина, А.М. Корина, И.Э. Грабаря и других, были проведены Т.В. Толстой и И.Я. Качаловой28. Фотографии же во всех этих перипетиях была отведена совершенно особая роль. Была разработана программа доскональной фотофиксации. В фонде музея «Московский Кремль» сохранилось около 600 фотографий, выполненных ателье П.П. Павлова, П.В. Орловым, фотографами Товарищества скоропечатни А. Левенсон29. Многие из них сохранили пометы и подписи руководителей работ, соотносимые с журналами заседаний Комиссий. Для большого количества снимков мы имеем возможность установить точную дату и обстоятельства съемки, ее цели и даже последствия. Ниже мы попытаемся представить наиболее интересные и значительные вехи и события фотографирования реставрационных работ 1910-18 гг.
Положение об Особой комиссии для осмотра на месте Большого Московского Успенского собора и для составления подробного плана работ по его реставрации было высочайше утверждено 21 апреля 1910 г. Председателем ее был назначен уже упоминавшийся князь Ширинский-Шихматов. В августе он созвал особое частное совещание, в составе пропресвитера Успенского собора о. В. Маркова, попечителя Третьяковской галереи И.С. Остроухова, академика С.У. Соловьева, архитекторов И.П. Машкова и З.И. Иванова, хранителя Исторического музея А.В. Орешникова, директора Московского археологического института А.И. Успенского и прокурора Синодальной конторы Ф.П. Степанова. Целью совещания была подготовка к первому заседанию Особой комиссии, которое должно было состояться 21 сентября, а именно проведение предварительных изысканий «наличности прежней стенописи под слоем существующих изображений <…> и археологической ея ценности». Для решения этого вопроса предлагалась такая программа изысканий: с намеченных к исследованию фрагментов стенописи прежде всего должны были быть сняты фотографические снимки. Фотографии должны были быть сняты и с каждого исследуемого слоя. Затем места распределялись между иконописцами для производства исследований. Сначала реставратор должен был снять кальку и написать копию с определенного ему места, «как оно имеется в настоящее время в действительности». По отмывке и снятии первого слоя и обнаружении признаков прежних росписей ему следовало «обнаруженное запечатлеть на особом листе в том же масштабе и теми же колерами, создав точное его воспроизведение». Члены Комиссии, наблюдавшие за ходом работ, удостоверяли на этом листе «полное тожество подобной копии с найденным оригиналом». Такую последовательность работ следовало соблюдать для каждого вновь обнаруживаемого слоя росписей, а с самого последнего из них в дополнении к копии должна была быть снята калька. «Совокупность всех добытых таким способом данных и является тем материалом, который даст Комиссии по реставрации твердую уверенность для окончательных суждений о дальнейших шагах ее деятельности»30.
Отметим, что в осуществлении этой программы сразу произошел «сбой»: сначала были приглашены иконописцы, большинство из которых уже работали в кремлевских соборах, принято постановление о начале расчистки стенописи, а уже затем организована фотосъемка. Места для проведения исследований были распределены между иконописцами-реставраторами следующим образом: алтарь Петропавловского придела, правая сторона («Воскрешение Тавифы ап. Петром») - Дикареву; западная стена собора на высоте тамбура («Божья Матерь с картины Страшного суда») - братьям Чириковым; юго-западный угол между сенью и входными дверями (неизвестный мученик над ракой святителей Фотия и Киприана) - Сафонову; за Владимиро-Мономаховым троном (император Феодосий, на южной стене у южных врат) - Гурьянову31.
20 августа 1910 г. было принято постановление Комиссии начать работы по расчистке стенописи с 23 августа, просить об устройстве электрического освещения и пригласить фотографа Павлова для предварительных переговоров о снятии фотографических снимков32. Они состоялись спустя два дня, 25 августа 1910 г. П.П. Павлов был уведомлен, что «поручаемая ему работа в высшей степени серьезная и посему снимки должны быть безусловно точными, как документ, величина их должна быть 24х30 в двух экземплярах: один на глянцевой, другой на матовой бумаге (платинотипией), принятыми считаться будут эти снимки лишь по рассмотрении их каждый раз собранием и признании удовлетворительными». Павлов согласился с этими условиями, и собравшиеся отправились в Успенский собор, где иконописцы уже «начали промывку стенописи, и даже приступили к последующим изысканиям, которые были остановлены», поскольку фотографии нужно было сделать с первого же слоя33. Съемка была произведена 26 августа, о чем свидетельствует запись на обороте одной из фотографий: «Сфотографированное фотографом П.П. Павловым 26-го августа 1910 г. МЕСТО № 1 данное для расчистки иконописцу Дикареву в Петропавловском приделе Успенского собора на южной стороне в углу над связями», заверенная подписями Степанова и секретаря Комиссии В. Трелина. Уже 28 августа на очередном заседании Комиссии Павловым были представлены фотографии с указанных ему мест стенописи собора, которые были «единогласно признаны безусловно точными и хорошо исполненными в целях документирования работ в Успенском соборе: снято то, что именно было и ретуши не допущено никакой»34. «После рассуждений постановлено: в целях возможной точности работ и для сверок выдать по одному экземпляру фотографий работающим, а другой экземпляр (матовый) оставить при делах Комиссии. Фотографии и были вручены по принадлежности при осмотре работ на месте <…> кальки же, как не передающие всей точности снимка, не считать за документы и не прилагать к делу»35. Спустя три недели был раскрыт слой росписи, и следующая съемка проводилась 20 сентября. Павлова просили прибыть к
2 часам 30 минутам дня, а фотографии представить уже 21 сентября к полудню36. Напомним, что на этот день было назначено первое заседание особой комиссии по реставрации собора. Часть фотографий первых изысканий фресок, на основании которых разрабатывалась дальнейшая деятельность комиссии, а именно снимки росписей, раскрытых Дикаревым и Чириковым, неоднократно публиковались37.
На основании вышеописанных изысканий, обследования собора, а также исторических данных и архивных материалов о прежних реставрациях Особая комиссия наметила основные направления работ, осуществлять которые предстояло Исполнительной комиссии по ремонту и реставрации Большого Московского Успенского собора. В ее состав вошли почти все члены Особой комиссии: назначенный по высочайшему повелению председатель князь Алексей Ширинский-Шихматов, заместитель председателя - прокурор Московской Синодальной конторы Ф.П. Степанов, протопресвитер Успенского собора Н. Любимов, сменивший о. В. Маркова, представители, избранные от Императорской Академии художеств, Императорской Археологической комиссии - Н.В. Покровский и П.П. Покрышкин, Московского археологического общества - А.М. Корин, Комитета попечительства о русской иконописи - Н.П. Лихачев и архитектор, приглашенный самой Комиссией для наблюдения за работами - С.У. Соловьев38. Первое ее заседание состоялось 3 сентября 1911 г.39 Исполнительная комиссия должна была, во-первых, «подробно обследовать собор, с исполнением точных чертежей и указанием в них всех наблюдаемых в соборе строительных и художественных особенностей, неправильностей и повреждений; на основании данных произведенного обследования издать подробное научное описание собора, по возможности снабженное исполненными в красках рисунками заслуживающих наибольшего внимания его достопримечательностей», во-вторых, провести основополагающее для сохранности, и, в особенности, для сохранности монументальной живописи, переустройство отопления и вентиляции собора40. Комиссии предоставлялось право образовывать подкомиссии и приглашать специалистов для описания собора, составления смет и т.п. Были созданы Художественная и Техническая подкомиссии. «Архитектором, составляющим предварительные сметы и ведущим надзор за работами» до своей болезни и смерти в 1912 г. был академик архитектуры С.У. Соловьев. С этого года и вплоть до окончания работы Комиссии в 1918 г. производителем работ был И.П. Машков, первоначально бывший представителем Московского археологического общества в Комиссии.
Продолжение следует ... http://rublev-museum.livejournal.com/325286.html
© Блог научного коллектива Музея имени Андрея Рублева. Эксперты приводят в пример воцерковлённое сообщество сообщество Музея древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва: http://rublev-museum.livejournal.com/392705.html
@ Музей Андрея Рублева