Верите ли вы в сказки: часть четвертая - КАРНАВАЛ
...Венеция....
Это был сон? Я затрудняюсь сказать сколько дней и ночей мы провели в этом месте... Понятие времени относительно, как в прошлом, так и в настоящем-будущем. Мы приехали в Венецию на закате, Венеция прекрасна в любое время суток, как красивая женщина, но игра света только подчеркивает её шарм и таинства.
Венеция многогранна. Она одета во много слоёв различных атмосфер, она постоянна в своих формах, но изменчива в настроениях. Она капризна и разбалована. Она заставляет надеть на себя лучшие платья, она постоянно следит за тобой. Она не ловит твой встречный взгляд, она отвечает безразличным хохотом прохожих, плеском воды в своих каналах, нечаяным порывом ветра... Воистину, Венеция обладает чисто женским характером.
Те, кто был в Венеции (что само по себе неприлично) знают, что в этом лабиринте совершенно не имеет смысла следить за названиями улиц, достаточно примерно знать своё направление. Улицы ломаются, раздваиваются, меняют названия, превращаются в неимоверно живописный тупик, и вообще ведут себя как попало. Этот женский город обладает своей собственной логикой. Она требует внимания и постоянства. Для заезжего чужеземца она - гетера, для постоянных посетителей - любовница, а для местных жителей - заботливая мать.
Во время карнавала Венеция превращается в имитацию сна. Настоящее смешивается с невероятным, современное - со среднивековым, желаемое - с действительным, обыденность - с игрой, лица - с маской. Венеция очаровывает, завораживает, вызывает. Венеция играет, и мы играем вместе с ней.
Прежде чем выставлять венецианский гламур, я хотел передать атмосферу самого города.
Это мы где-то посреди этого сна.
Это был сон? Я затрудняюсь сказать сколько дней и ночей мы провели в этом месте... Понятие времени относительно, как в прошлом, так и в настоящем-будущем. Мы приехали в Венецию на закате, Венеция прекрасна в любое время суток, как красивая женщина, но игра света только подчеркивает её шарм и таинства.
Венеция многогранна. Она одета во много слоёв различных атмосфер, она постоянна в своих формах, но изменчива в настроениях. Она капризна и разбалована. Она заставляет надеть на себя лучшие платья, она постоянно следит за тобой. Она не ловит твой встречный взгляд, она отвечает безразличным хохотом прохожих, плеском воды в своих каналах, нечаяным порывом ветра... Воистину, Венеция обладает чисто женским характером.
Те, кто был в Венеции (что само по себе неприлично) знают, что в этом лабиринте совершенно не имеет смысла следить за названиями улиц, достаточно примерно знать своё направление. Улицы ломаются, раздваиваются, меняют названия, превращаются в неимоверно живописный тупик, и вообще ведут себя как попало. Этот женский город обладает своей собственной логикой. Она требует внимания и постоянства. Для заезжего чужеземца она - гетера, для постоянных посетителей - любовница, а для местных жителей - заботливая мать.
Во время карнавала Венеция превращается в имитацию сна. Настоящее смешивается с невероятным, современное - со среднивековым, желаемое - с действительным, обыденность - с игрой, лица - с маской. Венеция очаровывает, завораживает, вызывает. Венеция играет, и мы играем вместе с ней.
Прежде чем выставлять венецианский гламур, я хотел передать атмосферу самого города.
Это мы где-то посреди этого сна.