Балашовские легенды. Часть 1
Дом с привидением
Балашов не из тех городов, которые можно полюбить с первого взгляда: пыльный, сумбурный, длинные запутанные улицы, унылые пятиэтажки на окраине, старые частные домики вперемешку с гипермаркетами ближе к центру. И если бы не парочка незабываемых историй, я бы ни за что не вернулась сюда по доброй воле. Долго уговаривала семью составить мне компанию: никому не хотелось ехать неизвестно куда по известно каким дорогам. Пришлось пообещать родным и близким дом с привидением.
Сто двенадцать лет на самой старой улице Балашова - когда-то Хопёрской, а ныне Советской - стоит купеческий особняк, охраняемый дракончиками на водосточных трубах. Сейчас здесь филиал краеведческого музея, известный также, как дом с привидением.
Говорят, хозяин этого дома, Евгений Михайлович Дьяков, очень любил крестьянских девушек и охотно пользовался правом первой брачной ночи, за что и был убит разгневанными мужьями на крыльце собственного дома в 1917 году. Сторожа рассказывают, что теперь, после полуночи, его дух возвращается сюда, топает, гремит крючками и скрипит половицами. Конечно, это легенда, и её происхождение сотрудники музея объясняют просто - деревянный дом рассыхается от времени. Но одна из ночных сторожей всё-таки уволилась.
На самом деле хозяин дома - личность загадочная. Краеведы не уверены даже, он ли изображён на этом портрете - фотография хранилась в семейном архиве без подписи.
Доподлинно же известно, что Евгений Михайлович был купцом первой гильдии, торговал зерном и не оставил наследников, зато его двоюродный племянник был последним городским головой. По торговым делам Дьяков часто ездил в Москву и Петербург - видимо, этим поездкам его дом и обязан своим убранством.
По меркам начала XX века он очень небольшой - пять жилых комнат, 204 квадратных метра. В Балашове немало более роскошных купеческих особняков, но именно здесь лучше всего сохранилась внутренняя отделка - возможно, потому, что дом Дьякова никогда не отдавали под жилые помещения: в советское время в нём размещались ЧК, горком и даже детский сад.
В столовой и коридоре сохранились французские бумажные обои с кленовыми листьями и цветами.
В гостиной и спальне - серебристый и малиновый штоф.
Во всех комнатах, кроме одной, потолки закрашены масляной краской, сквозь которую проступают лепные украшения. Зато не тронуты расписные потолочные фризы - каждый со своим рисунком.
Ручки на входной двери и оконная фурнитура - тоже оригинальные.
Наборный паркет - в разных комнатах в разном состоянии, самый красивый - в гостиной, из пяти пород дерева.
А лучше всего выглядит паркет с объёмным рисунком в кабинете Дьякова - сотрудницы музея отчищали его вручную, пока им не запретили прикасаться вообще к чему-либо.
Но главная гордость дома Дьякова - финские каминные изразцовые печи, сделанные на заводе «Або» в Турку. Печи «Або» можно увидеть в особняках Петербурга и Вильнюса - и в маленьком Балашове.
Розы, ананасы, кариатиды, тончайшая позолота - всего в доме четыре печи, оформленные в стиле неорококо.
Печи действовали до середины ХХ века - пока в Балашов не пришла цивилизация, а в дом купца Дьякова - центральное отопление. Зато при жизни его хозяина в особняке было электричество и водопровод - по тем временам очень прогрессивно.
Ничего из обстановки в доме не сохранилось - остальные раритеты начала XX века хранители музея собирали по всему городу: канделябры, зеркала, венские стулья, рояль фирмы «Беккер» и часы «Густав Беккер», которые до сих пор отсчитывают время.
Единственный предмет мебели, который принадлежал семье Дьяковых - кресло Аркадия Дьякова, того самого городского головы.
Снаружи дом не менее интересен, чем внутри: деревянное здание обшито тёсом «в ёлочку», водосточные трубы увенчаны драконами, а окна украшены роскошными наличниками.
И внутри, и снаружи дом нуждается в реставрации. Экспертная комиссия побывала здесь в начале двухтысячных, но на этом всё и закончилось - денег, как всегда, нет.
По соседству немало других купеческих особняков - например, дом купца Семёнова: сейчас здесь епархиальное управление, а раньше была гостиница «Метрополь» - лучшая в городе. Предполагают, что именно в ней останавливался Борис Пастернак, когда приезжал в Балашов.
Улица, на которой стоит дом купца Дьякова, долгое время была единственной улицей Балашова: до середины ХХ века он оставался просто большим селом, хотя статус города получил ещё в 1780 году.
До революции улица Советская называлась Хопёрской - она тянется вдоль Хопра, притока Дона, который делит город на две части. В конце марта Хопёр выглядит вот так - река неопределённого цвета с неизменными рыбаками на льдине.
А когда-то Хопёр был настолько полноводным, что торговые суда плавали по нему в Ростов-на-Дону на большую ежегодную ярмарку, и настолько чистым, что воду из него можно было пить. Потом предприимчивые граждане вырубили дубы по берегам реки, и она сильно обмелела. Проблему решали всей страной: в Балашов пригласили профессора из Петербурга, и, оценив обстановку, он посоветовал посадить по берегам Хопра сосны. Так что сосновые леса в окрестностях Балашова - рукотворные. Как и другая городская достопримечательность, о которой - в следующем посте.
Балашов не из тех городов, которые можно полюбить с первого взгляда: пыльный, сумбурный, длинные запутанные улицы, унылые пятиэтажки на окраине, старые частные домики вперемешку с гипермаркетами ближе к центру. И если бы не парочка незабываемых историй, я бы ни за что не вернулась сюда по доброй воле. Долго уговаривала семью составить мне компанию: никому не хотелось ехать неизвестно куда по известно каким дорогам. Пришлось пообещать родным и близким дом с привидением.
Сто двенадцать лет на самой старой улице Балашова - когда-то Хопёрской, а ныне Советской - стоит купеческий особняк, охраняемый дракончиками на водосточных трубах. Сейчас здесь филиал краеведческого музея, известный также, как дом с привидением.
Говорят, хозяин этого дома, Евгений Михайлович Дьяков, очень любил крестьянских девушек и охотно пользовался правом первой брачной ночи, за что и был убит разгневанными мужьями на крыльце собственного дома в 1917 году. Сторожа рассказывают, что теперь, после полуночи, его дух возвращается сюда, топает, гремит крючками и скрипит половицами. Конечно, это легенда, и её происхождение сотрудники музея объясняют просто - деревянный дом рассыхается от времени. Но одна из ночных сторожей всё-таки уволилась.
На самом деле хозяин дома - личность загадочная. Краеведы не уверены даже, он ли изображён на этом портрете - фотография хранилась в семейном архиве без подписи.
Доподлинно же известно, что Евгений Михайлович был купцом первой гильдии, торговал зерном и не оставил наследников, зато его двоюродный племянник был последним городским головой. По торговым делам Дьяков часто ездил в Москву и Петербург - видимо, этим поездкам его дом и обязан своим убранством.
По меркам начала XX века он очень небольшой - пять жилых комнат, 204 квадратных метра. В Балашове немало более роскошных купеческих особняков, но именно здесь лучше всего сохранилась внутренняя отделка - возможно, потому, что дом Дьякова никогда не отдавали под жилые помещения: в советское время в нём размещались ЧК, горком и даже детский сад.
В столовой и коридоре сохранились французские бумажные обои с кленовыми листьями и цветами.
В гостиной и спальне - серебристый и малиновый штоф.
Во всех комнатах, кроме одной, потолки закрашены масляной краской, сквозь которую проступают лепные украшения. Зато не тронуты расписные потолочные фризы - каждый со своим рисунком.
Ручки на входной двери и оконная фурнитура - тоже оригинальные.
Наборный паркет - в разных комнатах в разном состоянии, самый красивый - в гостиной, из пяти пород дерева.
А лучше всего выглядит паркет с объёмным рисунком в кабинете Дьякова - сотрудницы музея отчищали его вручную, пока им не запретили прикасаться вообще к чему-либо.
Но главная гордость дома Дьякова - финские каминные изразцовые печи, сделанные на заводе «Або» в Турку. Печи «Або» можно увидеть в особняках Петербурга и Вильнюса - и в маленьком Балашове.
Розы, ананасы, кариатиды, тончайшая позолота - всего в доме четыре печи, оформленные в стиле неорококо.
Печи действовали до середины ХХ века - пока в Балашов не пришла цивилизация, а в дом купца Дьякова - центральное отопление. Зато при жизни его хозяина в особняке было электричество и водопровод - по тем временам очень прогрессивно.
Ничего из обстановки в доме не сохранилось - остальные раритеты начала XX века хранители музея собирали по всему городу: канделябры, зеркала, венские стулья, рояль фирмы «Беккер» и часы «Густав Беккер», которые до сих пор отсчитывают время.
Единственный предмет мебели, который принадлежал семье Дьяковых - кресло Аркадия Дьякова, того самого городского головы.
Снаружи дом не менее интересен, чем внутри: деревянное здание обшито тёсом «в ёлочку», водосточные трубы увенчаны драконами, а окна украшены роскошными наличниками.
И внутри, и снаружи дом нуждается в реставрации. Экспертная комиссия побывала здесь в начале двухтысячных, но на этом всё и закончилось - денег, как всегда, нет.
По соседству немало других купеческих особняков - например, дом купца Семёнова: сейчас здесь епархиальное управление, а раньше была гостиница «Метрополь» - лучшая в городе. Предполагают, что именно в ней останавливался Борис Пастернак, когда приезжал в Балашов.
Улица, на которой стоит дом купца Дьякова, долгое время была единственной улицей Балашова: до середины ХХ века он оставался просто большим селом, хотя статус города получил ещё в 1780 году.
До революции улица Советская называлась Хопёрской - она тянется вдоль Хопра, притока Дона, который делит город на две части. В конце марта Хопёр выглядит вот так - река неопределённого цвета с неизменными рыбаками на льдине.
А когда-то Хопёр был настолько полноводным, что торговые суда плавали по нему в Ростов-на-Дону на большую ежегодную ярмарку, и настолько чистым, что воду из него можно было пить. Потом предприимчивые граждане вырубили дубы по берегам реки, и она сильно обмелела. Проблему решали всей страной: в Балашов пригласили профессора из Петербурга, и, оценив обстановку, он посоветовал посадить по берегам Хопра сосны. Так что сосновые леса в окрестностях Балашова - рукотворные. Как и другая городская достопримечательность, о которой - в следующем посте.