Лидия Анискович. "Варлам Шаламов. Нельзя уйти от самих себя", биография, 2009
Литератор Лидия Анискович выложила у себя на сайте электронную версию (djvu) своей книги о Варламе Шаламове. Сиротинская и сайт shalamov.ru эту книгу по понятным причинам замалчивали, так что о ее существовании я узнал только сейчас из интернета.
"Варлам Шаламов. Нельзя уйти от самих себя" - М.,Университетская книга; Логос, 2009 (издано, насколько я понимаю, за счет автора)
Авторский анонс:
"Данная книга представляет собой первое подробное исследование биографии писателя Варлама Шаламова, прошедшего сталинские лагеря. Перед нами предстаёт трагическая судьба сложной и противоречивой личности без прикрас и преувеличений".
Сказать мне об этом творении особенно нечего, в частности потому, что на девяностно процентов оно представляет собой отвечающую хронологии событий шаламовской биографии склейку обширных, на десятки страниц, цитат из произведений Шаламова, мемуаров о нем и чужих статей. К Шаламову Анискович относится с нескрываемой неприязнью, прозу его ценит низко, едва ли, впрочем, что-нибудь в ней понимая, однако материал она проштудировала более или менее добросовестно, приводит в книге недоступные тогда широкому читателю воспоминания Людмилы Зайвой и Михаила Левина и даже публикует кое-что новое. Я целиком и полностью за такого рода любительские изыскания, отношение автора-непрофессионала к объекту исследования - дело личное.
Анискович о Шаламове и его прозе:
"Я Шаламова прочла от корки до корки, и по части точности и честности там очень много вопросов.
Прочитала я немало воспоминаний и других авторов, прошедших сталинские лагеря, и могу сказать, что колымские рассказы Варлама Шаламова произвели на меня не самое сильное впечатление, если не сказать более. [...]
Лагерная тема, действительно, знаковая в нашей истории, и историки ещё только занимаются ею. Однако литераторы, как всегда, бегут впереди паровоза.
Профессиональных писателей, писавших на лагерную тему, не так уж и много, в основном мемуары писали бывшие сидельцы о том, что видели, слышали, пережили, поняли. Вот такая мемуаристика, по-моему, и представляет собой настоящую историческую ценность.
Что же касается литературы, которую создавали писатели, прошедшие лагеря, то тут, по-моему, всё не так уж здорово, включая и колымские рассказы Варлама Шаламова. Должно быть, в 60-е годы на «диссидентской» волне всё это творчество воспринималось с придыханием, но та волна давно прошла, и мы смотрим на всё это из нашего далека и оцениваем несколько иначе.
Литература - штука коварная, она одного может сделать героем, другого выставить пошляком и т.д. и т.п. И всё это вроде бы нормально, пока не касается конкретных личностей. В в этом вопросе Солженицын и Гинзбург погрешили, пожалуй, даже меньше, чем Шаламов, хотя бы тем, что не называли свои литературные произведения прозой документа.
Документ есть документ. А литература есть литература - и это совершенно разные вещи. Шаламов писал литературные рассказы и очерки и никакой новой прозы на самом деле не создавал. Главное же то, что он, пытаясь стать единоличным судьёй времени, тасовал, как хотел, описываемые события и, зачастую, в своих рассказах сводил счёты с неприятными ему людьми. Одних он выставлял без всякого на то основания в нелицеприятном свете, других, вовсе того не заслуживших, наоборот, возвеличивал.
Шаламов по характеру своему был человеком злобным, потому и призывал зло помнить поперёд добра. Так он прожил всю свою жизнь."
Отношение Анискович к Сиротинской не лучше. Может быть, потому, что та не позволила ей работать с архивом Шаламова:
"К материалам Сиротинская никого не подпускает. Архив Шаламова ею закрыт - так мне сказали в самом архиве. Все публикации самой Сиротинской однообразные и неинтересные. Иных точек зрения она не приемлет. Так что мир получил ее собственного Шаламова".
Что мир получил "ее собственного Шаламова" - это верно. И что архив был ею монополизирован, известно с конца восьмидесятых годов.
При всем том, то есть при всей беспомощности Анискович как биографа Шаламова и вообще рассказчика, в книге есть новые и любопытные моменты, неизвестные мне свидетельства, интересные фотографии. Сделаю на ее материале несколько обзорных постов.
"Варлам Шаламов. Нельзя уйти от самих себя" - М.,Университетская книга; Логос, 2009 (издано, насколько я понимаю, за счет автора)
Авторский анонс:
"Данная книга представляет собой первое подробное исследование биографии писателя Варлама Шаламова, прошедшего сталинские лагеря. Перед нами предстаёт трагическая судьба сложной и противоречивой личности без прикрас и преувеличений".
Сказать мне об этом творении особенно нечего, в частности потому, что на девяностно процентов оно представляет собой отвечающую хронологии событий шаламовской биографии склейку обширных, на десятки страниц, цитат из произведений Шаламова, мемуаров о нем и чужих статей. К Шаламову Анискович относится с нескрываемой неприязнью, прозу его ценит низко, едва ли, впрочем, что-нибудь в ней понимая, однако материал она проштудировала более или менее добросовестно, приводит в книге недоступные тогда широкому читателю воспоминания Людмилы Зайвой и Михаила Левина и даже публикует кое-что новое. Я целиком и полностью за такого рода любительские изыскания, отношение автора-непрофессионала к объекту исследования - дело личное.
Анискович о Шаламове и его прозе:
"Я Шаламова прочла от корки до корки, и по части точности и честности там очень много вопросов.
Прочитала я немало воспоминаний и других авторов, прошедших сталинские лагеря, и могу сказать, что колымские рассказы Варлама Шаламова произвели на меня не самое сильное впечатление, если не сказать более. [...]
Лагерная тема, действительно, знаковая в нашей истории, и историки ещё только занимаются ею. Однако литераторы, как всегда, бегут впереди паровоза.
Профессиональных писателей, писавших на лагерную тему, не так уж и много, в основном мемуары писали бывшие сидельцы о том, что видели, слышали, пережили, поняли. Вот такая мемуаристика, по-моему, и представляет собой настоящую историческую ценность.
Что же касается литературы, которую создавали писатели, прошедшие лагеря, то тут, по-моему, всё не так уж здорово, включая и колымские рассказы Варлама Шаламова. Должно быть, в 60-е годы на «диссидентской» волне всё это творчество воспринималось с придыханием, но та волна давно прошла, и мы смотрим на всё это из нашего далека и оцениваем несколько иначе.
Литература - штука коварная, она одного может сделать героем, другого выставить пошляком и т.д. и т.п. И всё это вроде бы нормально, пока не касается конкретных личностей. В в этом вопросе Солженицын и Гинзбург погрешили, пожалуй, даже меньше, чем Шаламов, хотя бы тем, что не называли свои литературные произведения прозой документа.
Документ есть документ. А литература есть литература - и это совершенно разные вещи. Шаламов писал литературные рассказы и очерки и никакой новой прозы на самом деле не создавал. Главное же то, что он, пытаясь стать единоличным судьёй времени, тасовал, как хотел, описываемые события и, зачастую, в своих рассказах сводил счёты с неприятными ему людьми. Одних он выставлял без всякого на то основания в нелицеприятном свете, других, вовсе того не заслуживших, наоборот, возвеличивал.
Шаламов по характеру своему был человеком злобным, потому и призывал зло помнить поперёд добра. Так он прожил всю свою жизнь."
Отношение Анискович к Сиротинской не лучше. Может быть, потому, что та не позволила ей работать с архивом Шаламова:
"К материалам Сиротинская никого не подпускает. Архив Шаламова ею закрыт - так мне сказали в самом архиве. Все публикации самой Сиротинской однообразные и неинтересные. Иных точек зрения она не приемлет. Так что мир получил ее собственного Шаламова".
Что мир получил "ее собственного Шаламова" - это верно. И что архив был ею монополизирован, известно с конца восьмидесятых годов.
При всем том, то есть при всей беспомощности Анискович как биографа Шаламова и вообще рассказчика, в книге есть новые и любопытные моменты, неизвестные мне свидетельства, интересные фотографии. Сделаю на ее материале несколько обзорных постов.