Корреспонденция Шаламова после помещения его в богадельню
В книге "Варлам Шаламов и его современники" Валерий Есипов пишет:
"Еще в мае 1979 года он был помещен в дом престарелых и инвалидов на улице Лациса в Москве. Когда Лихачев об этом узнал - скорее всего, через круг знакомых литераторов - он направил свое письмо [от 20 сент.] именно на адрес последнего казенного пристанища Шаламова. Ирина Павловна Сиротинская, постоянно навещавшая писателя, сообщила автору этих строк, что, когда она увидела письмо академика на тумбочке в палате, оно было раскрытым, то есть, была вероятность, что Шаламов мог его с чьей-то помощью прочесть, по крайней мере, ощутить доброжелательный посыл. О написании ответа, учитывая состояние писателя, речи уже не могло быть."
Я не верю "постоянно навещавшей писателя" Ирине Сиротинской. Письмо мог увидеть действительно навещавший Шаламова Иван Исаев и передать его ей, объяснив, что оно уже было вскрыто и что Шаламову, ведущему "растительную" жизнь, оно уже ни к чему. Если Сиротинская сама увидела это письмо на тумбочке, то почему не спросила Шаламова, прочли ли ему его, и если не прочли, то почему не зачитала сама? Она постоянно подчеркивает, что могла общаться с Шаламовым, что вербальная коммуникация у них сохранялась, однако Есипов говорит только о вероятности того, что Шаламов мог знать содержание письма Лихачева. Сиротинская же могла и должна была знать это точно, от самого Шаламова. Никакого раскрытого письма на тумбочке она не видела, она не бывала в богадельне ни в семьдесят девятом, ни в восьмидесятом годах.
К слову, письма, адресованные Шаламову, ее вообще не интересовали. Раньше я думал, что она забирала их на его старой квартире на Васильевской улице - думал как раз потому, что сентябрьское письмо Лихачева попало в РГАЛИ. Теперь выясняется, что оно было послано на дом престарелых. Тогда я перескажу одну историю, источник которой за давностью лет назвать не могу, но клятвенно заверяю, что читал это в газете собственными глазами.
Рассказчик - москвич, в то время в довольно молодом, студенческом возрасте. У них намечалось какое-то большое семейное торжество, и им дали адрес хорошей кулинарки, умеющей печь вкусные торты. Заказали торт, и студент за ним пришел. Хозяйка оказалась общительной, и они немного поговорили в прихожей. В конце разговора женщина, показав пачку писем, посетовала, что они приходят на адрес съехавшего соседа, и она не знает, куда их девать. Студент, понятно, тоже не знал. Удивило его и запомнилось ему, что письма были адресованы Варламу Шаламову. Пересказываю близко к тексту. Ни одного из этих писем в РГАЛИ, по-видимому, нет, значит, все они в конце концов были выброшены на свалку. Вот так Сиротинская заботилась о корреспонденции отправленного в богадельню Шаламова, да и о самом отправленном в богадельню Шаламове. Верю, что позже, с весны 1981-го, она там бывала, хотя, напомню, НИКТО из посещавших Шаламова и ухаживавших за ним НИ РАЗУ ЕЕ ТАМ НЕ ВИДЕЛ.