Александр Сыров. "Жестокая правда Шаламова"
Статья, 17.01.08, журналиста районной клинской газеты Серп и молот Александра Сырова с воспоминаниями о Шаламове местной жительницы Александры Федоровны Дроздовой. Эти воспоминания воспроизведены в докладе Галины Митькиной, сделанном на недавней краеведческой конференции "Шаламов и Клинский край" (кстати, в сноске на статью в докладе ошибка - газета не за 2007, а за 2008 год).
Честь и хвала Александру Сырову за запись разговора с Дроздовой и запечатлевшую ее фотографию.
__________
Жестокая правда Шаламова
На Клинской земле великий русский прозаик написал свои знаменитые «Колымские рассказы»
В течение трех лет (1954, 1955, 1956 годы) Варлам Тихонович Шаламов жил в небольшом селении Туркмен, что рядом с пос. Решетниково
Читатели могут подумать, что в селении Туркмен жили туркмены. Это не так. История названия такова. В 1925 году в молодой Советской республике был создан трест «Туркменская государственная мануфактура». Именно в ведение треста были переданы Решетниковские торфоразработки.Торф поставлялся на Реутскую прядильную фабрику Туркменской ССР. Хлопок использовался туркменский, а торф - решетниковский. А когда в 1925 году началось строительство узкоколейки от Решетникова до поселения торфозаготовителей, и возникла идея назвать это место Туркмен.
Именно здесь Шаламов поселился, освободившись из лагеря (17 лет своей жизни Варлам Тихонович отсидел в лагерях, на Колыме, как и многие другие, попавшие под жернова сталинских репрессий), здесь работал агентом по техническому снабжению на торфопредприятии. И самое, пожалуй, главное: в Туркмене Шаламов написал свои первые 17 рассказов, которые открыли ему путь в большую литературу, обессмертили его имя. Работал над книгой писатель в местной библиотеке, вечерами, жертвуя отдыхом.
В октябре прошлого года исполнилась очередная годовщина с момента рождения на Клинской земле «Колымских рассказов». К сожалению, дату эту ничем особым никогда не отмечали. Сейчас в Туркмене нет ни дома, где жил великий русский писатель, ни библиотеки. Постройки давно снесены. Все меньше в живых остается и людей, которые лично знали писателя в то время, когда он работал в Туркмене. Как мы узнали, не так давно умерла Валентина Георгиевна Агеева, бывшая заведующая библиотекой, где творил Варлам Тихонович.
Хорошо знала Шаламова и Александра Федоровна Дроздова. В пятидесятые годы она работала на Решетниковском торфопредприятии заведующей материальным складом. Как раз к этому складу и приписали Шаламова. Осенью мы побывали в гостях у Александры Федоровны. Живет она, как и много лет назад, в Решетникове. Беседовали с ней на скамеечке, у дома, рядом с яблоней, ветви которой прогибались под тяжестью красных плодов. Стоял прекрасный осенний день. Собеседница охотно делилась с нами воспоминаниями:
- Варлам Тихонович был высоким, широкоплечим, жилистым человеком с глубокими морщинами на обветренном лице. Носил кожаный черный пиджак, кирзовые сапоги и шапку-ушанку. Общался мало, слыл молчуном. Каждый день приходил к восьми утра в контору, его посылали по разнарядке за грузом. Привозил запчасти, спецодежду, инвентарь. Рабочий день был до пяти вечера. Варлам Тихонович груз сдавал на склад, я его принимала. Его семья, кажется, в то время, в Москве находилась. Он по выходным в столицу уезжал, хотя ему и запрещено было.
Сама я жила тогда в Туркмене, а через дорогу находилось общежитие, где квартировался Шаламов. Его соседкой по коммунальной квартире была Надежда Филипповна Овчинникова. Надежда Филипповна до сих пор живет в Туркмене.
У меня корова была. Варлам Тихонович часто молоко у меня брал, а сам по моей просьбе из Москвы сахара привозил. Водку не пил, да и другие в то время так не пили, как сейчас пьют. Это же просто беда.
Александра Дроздова, 2007
Александра Федоровна, конечно, тогда еще не догадывалась, что судьба подарила ей минуты общения с будущим «бриллиантом русской литературы».
Шаламов о себе почти ничего не рассказывал.
Время неумолимо бежит вперед. Возникает естественный вопрос: почему бы не поставить на месте, где располагался дом Шаламова, памятник или хотя бы памятную доску? И не только в Туркмене, но и в Клину, где писатель тоже бывал. Не таких уж и больших затрат требует это дело. Вероятно, вполне оправданной выглядит и мысль о переименовании поселка Туркмен в Шаламово. А разве не заслужил этот мужественный талантливый писатель того, чтобы его именем была названа одна из улиц в Клину или в Решетникове?
То, что это необходимо сделать, понимаешь после прочтения «Колымских рассказов», «Очерков преступного мира», после знакомства с другими известными произведениями писателя.
Откроем книги Варлама Тихоновича. Вот очерк «Жульническая кровь». «Неизмерим, необозрим тот вред, который принесло обществу многолетнее цацканье с ворами, - пишет автор, - вреднейшим элементом общества, не перестающим отравлять своим зловонным дыханием нашу молодежь. Возникшая из чисто умозрительных посылок теория «перековки» привела к десяткам и сотням тысяч лишних смертей в местах заключения, к многолетнему кошмару, который создали в лагерях люди, недостойные названия человека». И подобных высказываний в произведениях Шаламова можно найти немало. И не верить ему нельзя - он, кажется, знает все о преступном мире, призывая «заклеймить его, как должен заклеймить все нравственно негодное всякий большой художник». Написано это было в 1959 году. Сейчас проблемы, о которых с болью говорил писатель, достигли масштаба национального бедствия. Даже о беспредельщиках упоминал Варлам Тихонович. Оказывается, эта категория бандитов появилась сразу после Великой Отечественной войны. Да и «оборотни в погонах» тогда были, хотя, наверное, не в таком количестве, как сейчас.
После трагедии в Беслане, многие стали говорить, что на подобные зверства способны лишь нелюди, инопланетяне. (Именно так высказался бард Александр Розенбаум в интервью, опубликованном в одном из номеров «Аргументов и фактов»). Шаламов в одном из своих очерков, задолго до ужасов Беслана, писал: «Уголовный мир - это особый мир людей, переставших быть людьми. Мир этот существовал всегда, существует он и сейчас, растлевая и отравляя своим дыханием нашу молодежь».
Можно цитировать и дальше великого русского писателя, но лучше раскрыть его книги и прочитать их. Вряд ли они кого-то оставят равнодушными, ведь сам писатель о своей прозе говорил так: «Каждый мой рассказ - это абсолютная достоверность. Это - достоверность документа, все мои рассказы прокричаны...».
Конечно, не могут не восхищать и личное мужество, исполинская воля этого человека, столько пережившего и испытавшего, нашедшего в себе силы на литературный подвиг после 17 лет лагерей. Такие люди всегда составляли гордость нации, неслучайно Солженицын называл Шаламова своей совестью. Пройдя через страшные испытания, Варлам Тихонович не утратил веры в то, что можно «улучшить человеческую природу». Его суровая, аскетичная проза замешена на спресованной до гранитной прочности воли к жизни, и в этом Шаламов похож на Джека Лондона. Многолетнюю пытку тяжелой работой на сорокоградусном морозе, постоянным голодом, вшами, избиениями Шаламов перенес, не сломался. Разве человек с такой судьбой, сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе дар большого художника, не достоин того, чтобы память о нем была увековечена? Разве его жизнь не подвиг? Это именно великий русский писатель, который остался патриотом своей страны, несмотря на все лишения, которые выпали на его долю.
Александр Сыров
P.S. Редакция выражает благодарность за помощь в подготовке материала заместителю начальника Решетниковского территориального отдела администрации Клинского муниципального района Татьяне Викторовне Земской.