"Москва слезам не верит" (1979), режиссер Владимир Меньшов
То и дело в придаточных предложениях "Старика Хоттабыча" Москва гудит новостройками. Волька кувшин с джинном на дне реки и не обнаружил бы, если бы не переезжал на новую квартиру. Так парадигма новое/старое задается чуть ли не в первом абзаце бессмертной, как и сам старорежимный старик Х., книги. Время такое было, довоенное, идеологически напряженное: хочешь писать - умей вертеться. Или бери лопату и сам строй каналы новой жизни: 38-й год на дворе...
А вот такой еще вопрос: ломились ли витрины магазинов Москвы от пирамид морепродуктов в 58-м (остаточным таким эффектом Первого фестиваля молодежи) или это полиморфно-перверзивная кинолапша "Москва слезам не верит" делает и нашим (вашим), и вашим (нашим) и красиво-экспортно, и идеологически выдержанно? И стройки, и хлебозаводы, утопающие в батонах и булках? И не придаточными предложениями, а интерьерами (где всё чуть лучше, чем в жизни, а в профессорской квартире - вообще замечательно) и натурой - словом, открытым кинотекстом. Иди проверь. Иностранец или потомок возможно не оценит юмор сцены, где Смоктуновский в 79-м, играет самого себя, молодого и безвестного, 20 годами ранее. Потому что для иностранца, как и для потомка, Смоктуновский и тогда, и сейчас, и потом тоже - как есть безвестен. Также и А. Вознесенский в роли А. Вознесенского, машущий в декламаторском экстазе руками у памятника Маяковскому: так же лихо рубил экологически незагаженный до поры до времени воздух Садового Кольца, читая стихи про Гогена в 58-м, или к 79-му, когда снимался фильм, самостилизацией и самомифологизацией грешным делом решил побаловаться? Какая, собственно, разница? С другой стороны, случайная беременность главгероини, судьба матери-одиночки без отрыва от учебы и тэдэ сочувствие/слезу выдавит и сейчас, 30 лет после выхода фильма в прокат, и через 60 лет тоже. Легкое, быстро разрешаемое недоумение на американских сайтах вызывает резкий отказ Катерины попробовать осетрину в гостях у мамы кавалера (однако дотумкали любители совэкзотики: не хотела девушка-лимитчица обнаруживать плохие манеры - иди знай: ножом есть рыбу или лучше вилкой. Комедия манер без границ). И нашим (инстанциям) красиво и не без морали: да, терпение и труд все перетрут, и ловелас-телевизионщик будет наказан одиночеством, и подруга-аферистка останется на бобах, и положительные герои, что твои помещики в хорошей части “Мертвых душ”, будут закусывать водочку вишнями непосредственно с дерева. Осетра руками когда ловить будем? Предположительно, при зрелом социализме, совсем недолго осталось... И вашим (голливудским) радость: мужской шовинизм Гоги/Баталова, если не наказан, то обуздан, а женщина может, если хочет, руководить большим предприятием - и вот вам за этот неожиданный за железным занавесом феминизм - "Оскар" пожалте. И не только за это. Но возможно и своего рода физкульт-Оскар-привет либерального Голливуда афганской кампании 79-го года? Типа: тесни гада Рейгана в пустыне, приравняв перо (лысую статуэтку) к штыку (ракетам "земля-воздух")? Не шедевр конечно, но, как ни крути, кинопродукт “империи зла”, у которой, к тому же, обнаружилось вполне человеческое, хоть и небритое с бодуна, лицо. Гипотетически говоря.
Коля и Гога бухают, и на вопрос последнего: как дела? - юмористический ответ: "стабильности нет - террористы опять самолет захватили" - звучит сейчас не так смешно, как, возможно, звучал в 80-м.
Извращения (традиционный, разной степени сублимированности полуфабрикат любой мелодрамы), с которых я начал: телевизионщик Родион/Рудольф во второй серии клеит свою дочку слово в слово, как когда-то, в первой, охмурял доверчивую Катю: “Я вам достану пропуск на телестудию”. Или Гога в кровати с Катериной: у тебя есть твои детские фотографии? (Что-о-о?! - П.Л.) И наконец бонус-трек: огромный дог явно не срежессированно обхватывает сзади передними лапами одного из докторов наук во время пикника-с-шашлыками под дружный, добавленный в пост-продакшн, мужской смех.
Песня “Александра” красивая, спору нет, но адресована, получается, не очень симпатичной дочке героини. А две подруги, вероятно представляя ясеней деревенских из той же песни, кружатся, приобщившись к вальсам венским, в спальне профессора Тихомирова. У его оппонента, и это в скобках, тоже академическая фамилия: Богомолов.
...Он надышится Москвой? Не знаю... Если в пределах Садового Кольца, скорее всего в противогазе.
Мы рождены, чтоб сказку (ложь) сделать былью (а она нас, соответственно, пылью). Особенно постфактум и при помощи самого главного из, и с “Бесаме мучо” и "Ландышами" на саундтреке.
Вопрос на засыпку: как эта небездарная, но очень развесистая клюква смотрелась в метрополии тогда?
Не удивлюсь, если 90 миллионов, просмотревшие фильм в 80-м, не во всем со мной согласятся.
А вот такой еще вопрос: ломились ли витрины магазинов Москвы от пирамид морепродуктов в 58-м (остаточным таким эффектом Первого фестиваля молодежи) или это полиморфно-перверзивная кинолапша "Москва слезам не верит" делает и нашим (вашим), и вашим (нашим) и красиво-экспортно, и идеологически выдержанно? И стройки, и хлебозаводы, утопающие в батонах и булках? И не придаточными предложениями, а интерьерами (где всё чуть лучше, чем в жизни, а в профессорской квартире - вообще замечательно) и натурой - словом, открытым кинотекстом. Иди проверь. Иностранец или потомок возможно не оценит юмор сцены, где Смоктуновский в 79-м, играет самого себя, молодого и безвестного, 20 годами ранее. Потому что для иностранца, как и для потомка, Смоктуновский и тогда, и сейчас, и потом тоже - как есть безвестен. Также и А. Вознесенский в роли А. Вознесенского, машущий в декламаторском экстазе руками у памятника Маяковскому: так же лихо рубил экологически незагаженный до поры до времени воздух Садового Кольца, читая стихи про Гогена в 58-м, или к 79-му, когда снимался фильм, самостилизацией и самомифологизацией грешным делом решил побаловаться? Какая, собственно, разница? С другой стороны, случайная беременность главгероини, судьба матери-одиночки без отрыва от учебы и тэдэ сочувствие/слезу выдавит и сейчас, 30 лет после выхода фильма в прокат, и через 60 лет тоже. Легкое, быстро разрешаемое недоумение на американских сайтах вызывает резкий отказ Катерины попробовать осетрину в гостях у мамы кавалера (однако дотумкали любители совэкзотики: не хотела девушка-лимитчица обнаруживать плохие манеры - иди знай: ножом есть рыбу или лучше вилкой. Комедия манер без границ). И нашим (инстанциям) красиво и не без морали: да, терпение и труд все перетрут, и ловелас-телевизионщик будет наказан одиночеством, и подруга-аферистка останется на бобах, и положительные герои, что твои помещики в хорошей части “Мертвых душ”, будут закусывать водочку вишнями непосредственно с дерева. Осетра руками когда ловить будем? Предположительно, при зрелом социализме, совсем недолго осталось... И вашим (голливудским) радость: мужской шовинизм Гоги/Баталова, если не наказан, то обуздан, а женщина может, если хочет, руководить большим предприятием - и вот вам за этот неожиданный за железным занавесом феминизм - "Оскар" пожалте. И не только за это. Но возможно и своего рода физкульт-Оскар-привет либерального Голливуда афганской кампании 79-го года? Типа: тесни гада Рейгана в пустыне, приравняв перо (лысую статуэтку) к штыку (ракетам "земля-воздух")? Не шедевр конечно, но, как ни крути, кинопродукт “империи зла”, у которой, к тому же, обнаружилось вполне человеческое, хоть и небритое с бодуна, лицо. Гипотетически говоря.
Коля и Гога бухают, и на вопрос последнего: как дела? - юмористический ответ: "стабильности нет - террористы опять самолет захватили" - звучит сейчас не так смешно, как, возможно, звучал в 80-м.
Извращения (традиционный, разной степени сублимированности полуфабрикат любой мелодрамы), с которых я начал: телевизионщик Родион/Рудольф во второй серии клеит свою дочку слово в слово, как когда-то, в первой, охмурял доверчивую Катю: “Я вам достану пропуск на телестудию”. Или Гога в кровати с Катериной: у тебя есть твои детские фотографии? (Что-о-о?! - П.Л.) И наконец бонус-трек: огромный дог явно не срежессированно обхватывает сзади передними лапами одного из докторов наук во время пикника-с-шашлыками под дружный, добавленный в пост-продакшн, мужской смех.
Песня “Александра” красивая, спору нет, но адресована, получается, не очень симпатичной дочке героини. А две подруги, вероятно представляя ясеней деревенских из той же песни, кружатся, приобщившись к вальсам венским, в спальне профессора Тихомирова. У его оппонента, и это в скобках, тоже академическая фамилия: Богомолов.
...Он надышится Москвой? Не знаю... Если в пределах Садового Кольца, скорее всего в противогазе.
Мы рождены, чтоб сказку (ложь) сделать былью (а она нас, соответственно, пылью). Особенно постфактум и при помощи самого главного из, и с “Бесаме мучо” и "Ландышами" на саундтреке.
Вопрос на засыпку: как эта небездарная, но очень развесистая клюква смотрелась в метрополии тогда?
Не удивлюсь, если 90 миллионов, просмотревшие фильм в 80-м, не во всем со мной согласятся.