Я почувствовал, как нож вонзается в шею
Телеграммы. От Российского Телеграфного Агентства. 4-го июня. // Киевлянин. К., 1903. №153, 5 июня, с. 4, Телеграммы Российского Агентства. // Московские Ведомости. М., 1903. №152, 5 (18) июня, с. 2.
На Невском проспекте совершено покушение на жизнь редактор газеты "Знамя" Крушевана. Преступник, назвавшийся бывшим студентом Киевского политехнического института евреем Пинхусом Срулем Дашевским, напал сзади и нанес в шею рану финским ножем. Нож прорезал крахмальный воротник, вонзился в шею. Преступник задержан самим пострадавшим при помощи публики. Рана признана неопасной.
Киевлянин. К., 1903. №154, 6 июня, с. 2.
Евреи столь недавно испытали весь ужас дикого нападения и убийств. И евреи же в течение нескольких дней дали двух преступников, покушавшихся на убийства: Фруму Фрумкину в Киеве и Пинхаса Дашевского в Петербурге, но явившегося из Киева. По поводу этих возмутительных покушения, мы можем только вспомнить народное изречение: когда Бог хочет покарать, то он отнимает разум. Эти преступники и их единомышленники потеряли остатки разума.
Наши внутренние дела. // Наблюдатель. Спб, 1903. №6, с. 36-55.
{с. 39} (...)
Сам г. Крушеван, на другой день после покушения на него, написал интересную статью под заглавием: «Заседание продолжается»...
«Мне приходится сегодня писать, говорит он, при исключительной обстановке. В то время, когда я набрасываю эти строки, шея моя забинтована. Доктора, которые перевязывали рану, приказали мне лежать, не шевелиться. Но я, как видите, не выдержал... Я еще два года тому назад заявлял относительно того, что евреи обрекли меня на смерть, заявлял не на основании анонимных подметных писем, а фактов, имевшихся в моем распоряжении, хотя еврейская печать и вышучивала меня, уверяя, что я страдаю манией преследования. И в последнее время я получаю здесь массу писем с угрозами убить меня и массу предостережений от читателей с просьбою беречь себя. И вот, вчера 4 июня, когда меня вызвали в цензурный комитет, я вышел из дому около 3½ часов пополудни и направился по Невскому, чтобы пройтись да подышать свежим воздухом - роскошь, доступная мне теперь очень редко. День был ясный, теплый, небо синее и покойное. На Невском - обычная жизнерадостная сутолока... Я шел не особенно быстро, но и не медленно, чувствуя себя так бодро и хорошо, как чувствуют себя люди тогда, когда им после долгого тяжелого труда удается вырваться на волю.
«Я прошел Полицейский мост.
«И как раз в тот момент, когда очутился на другом его конце, почувствовал, как кто-то подбежал сзади и схватил меня руками за шею...
«Я почувствовал, как нож вонзается в шею. И лишь затем понял, что меня убивают. То, что произошло затем, произошло в несколько секунд, каждый миг которых запечатлевается в памяти механически, навсегда. Я инстинктивно протянул руку {с. 40} и схватил за руку нанесшего мне, все таки не видимого мною человека, удар, как раз тогда, когда он пытался вонзить нож еще глубже. Схватив его, я прорезал себе слегка руку ножом. Но нож остался в моей руке. И тогда только, повернувшись, я увидел человека, который собирался убить меня, бледного, довольно плотного, бритого брюнета, лет двадцати пяти, в черной шляпе и оливкового цвета пальто. Первое слово, которое вырвалось у меня, когда я бросился к нему, было: «Подлец»! Он пустился бежать. Я погнался за ним, крича «держи». (...)
«Все это происходило, как видите, продолжает он далее,- среди бела дня, в столице России, в самом ее центре, на Невском проспекте, в присутствии тысячной толпы. И как оказывается теперь, за мной следили в течение целой недели! Богу угодно было защитить меня от вас. Я верю, что Он тем более защитит от вас и весь русский народ.
«А все таки движется!
«Помните великие слова, сказанные президентом французской палаты депутатов Дюпуи в момент, когда в зале заседаний раздался взрыв бомбы, брошенной анархистами, и охваченная толпа ринулась к дверям? «La séance continue». (...)
Право. СПб, 1903. №24, 8 июня, стлб. 1651.
4-го июня на редактора-издателя газеты "Знамя" г. Крушевана, переходившего по Полицейскому мосту, напал человек, который всадил ему в шею нож. Г. Крушеван зашел в ближайшую аптеку для получения первой помощи, но от помощи отказался, так как служащие в аптеке были по виду евреи, то же самое было и со второй аптекой. Первый призванный к раненому врач оказался евреем и г. Крушеван помощи от него принять не захотел и дождался русского врача. Первая помощь была оказана старшим полицейским врачом г. Стеценко. Рана, по отзыву врачей, не опасная. Преступник назвался б. студентом киевского политехнического института сыном врача, Пинхусом Срулевым Дашевским, 24-х лет от роду, постоянно проживающим в Киеве. По его словам, он покушался на жизнь г. Крушевана за его статьи, направленные против евреев. Рану он нанес г. Крушевану финским ножем, но кроме того, как оказалось при обыске его, он был вооружен еще заряженным револьвером. Дашевский передан судебной власти.
Государь Император, соизволив принять экземпляр изданной редактором-издателем газеты "Знамя" П.А. Крушеваном книги "Бессарабия", повелел выразить автору благодарность от Высочайшего Его Величества имени.
(ЗН.)
Московские Ведомости. М., 1903. №159, 12 (25) июня, с. 3.
Мы получили следующую телеграмму:
Кишинев, 11 июня. Известие о гнусном покушении на жизнь Павла Александровича Крушевана, издателя Бессарабца и Знамени, на Кишиневцев-христиан произвело подавляющее впечатление. Нет ни одного дома, ни одной хаты, где бы не благодарили Бога за избавление русского человека от руки злодея-Еврея. Редакция Бессарабца три дня осаждалась публикой. 7 число в особенности мучительно провели Кишиневцы,- Евреи распустили слух, что Крушеван умер, и только полученная телеграмма успокоила христиан. Узнали ночью, что рана не опасна и что П.А. Крушеван скоро сможет служить дорогой родине.
Директор тюремного Комитета Пронин.
На Невском проспекте совершено покушение на жизнь редактор газеты "Знамя" Крушевана. Преступник, назвавшийся бывшим студентом Киевского политехнического института евреем Пинхусом Срулем Дашевским, напал сзади и нанес в шею рану финским ножем. Нож прорезал крахмальный воротник, вонзился в шею. Преступник задержан самим пострадавшим при помощи публики. Рана признана неопасной.
Киевлянин. К., 1903. №154, 6 июня, с. 2.
Евреи столь недавно испытали весь ужас дикого нападения и убийств. И евреи же в течение нескольких дней дали двух преступников, покушавшихся на убийства: Фруму Фрумкину в Киеве и Пинхаса Дашевского в Петербурге, но явившегося из Киева. По поводу этих возмутительных покушения, мы можем только вспомнить народное изречение: когда Бог хочет покарать, то он отнимает разум. Эти преступники и их единомышленники потеряли остатки разума.
Наши внутренние дела. // Наблюдатель. Спб, 1903. №6, с. 36-55.
{с. 39} (...)
Сам г. Крушеван, на другой день после покушения на него, написал интересную статью под заглавием: «Заседание продолжается»...
«Мне приходится сегодня писать, говорит он, при исключительной обстановке. В то время, когда я набрасываю эти строки, шея моя забинтована. Доктора, которые перевязывали рану, приказали мне лежать, не шевелиться. Но я, как видите, не выдержал... Я еще два года тому назад заявлял относительно того, что евреи обрекли меня на смерть, заявлял не на основании анонимных подметных писем, а фактов, имевшихся в моем распоряжении, хотя еврейская печать и вышучивала меня, уверяя, что я страдаю манией преследования. И в последнее время я получаю здесь массу писем с угрозами убить меня и массу предостережений от читателей с просьбою беречь себя. И вот, вчера 4 июня, когда меня вызвали в цензурный комитет, я вышел из дому около 3½ часов пополудни и направился по Невскому, чтобы пройтись да подышать свежим воздухом - роскошь, доступная мне теперь очень редко. День был ясный, теплый, небо синее и покойное. На Невском - обычная жизнерадостная сутолока... Я шел не особенно быстро, но и не медленно, чувствуя себя так бодро и хорошо, как чувствуют себя люди тогда, когда им после долгого тяжелого труда удается вырваться на волю.
«Я прошел Полицейский мост.
«И как раз в тот момент, когда очутился на другом его конце, почувствовал, как кто-то подбежал сзади и схватил меня руками за шею...
«Я почувствовал, как нож вонзается в шею. И лишь затем понял, что меня убивают. То, что произошло затем, произошло в несколько секунд, каждый миг которых запечатлевается в памяти механически, навсегда. Я инстинктивно протянул руку {с. 40} и схватил за руку нанесшего мне, все таки не видимого мною человека, удар, как раз тогда, когда он пытался вонзить нож еще глубже. Схватив его, я прорезал себе слегка руку ножом. Но нож остался в моей руке. И тогда только, повернувшись, я увидел человека, который собирался убить меня, бледного, довольно плотного, бритого брюнета, лет двадцати пяти, в черной шляпе и оливкового цвета пальто. Первое слово, которое вырвалось у меня, когда я бросился к нему, было: «Подлец»! Он пустился бежать. Я погнался за ним, крича «держи». (...)
«Все это происходило, как видите, продолжает он далее,- среди бела дня, в столице России, в самом ее центре, на Невском проспекте, в присутствии тысячной толпы. И как оказывается теперь, за мной следили в течение целой недели! Богу угодно было защитить меня от вас. Я верю, что Он тем более защитит от вас и весь русский народ.
«А все таки движется!
«Помните великие слова, сказанные президентом французской палаты депутатов Дюпуи в момент, когда в зале заседаний раздался взрыв бомбы, брошенной анархистами, и охваченная толпа ринулась к дверям? «La séance continue». (...)
Право. СПб, 1903. №24, 8 июня, стлб. 1651.
4-го июня на редактора-издателя газеты "Знамя" г. Крушевана, переходившего по Полицейскому мосту, напал человек, который всадил ему в шею нож. Г. Крушеван зашел в ближайшую аптеку для получения первой помощи, но от помощи отказался, так как служащие в аптеке были по виду евреи, то же самое было и со второй аптекой. Первый призванный к раненому врач оказался евреем и г. Крушеван помощи от него принять не захотел и дождался русского врача. Первая помощь была оказана старшим полицейским врачом г. Стеценко. Рана, по отзыву врачей, не опасная. Преступник назвался б. студентом киевского политехнического института сыном врача, Пинхусом Срулевым Дашевским, 24-х лет от роду, постоянно проживающим в Киеве. По его словам, он покушался на жизнь г. Крушевана за его статьи, направленные против евреев. Рану он нанес г. Крушевану финским ножем, но кроме того, как оказалось при обыске его, он был вооружен еще заряженным револьвером. Дашевский передан судебной власти.
Государь Император, соизволив принять экземпляр изданной редактором-издателем газеты "Знамя" П.А. Крушеваном книги "Бессарабия", повелел выразить автору благодарность от Высочайшего Его Величества имени.
(ЗН.)
Московские Ведомости. М., 1903. №159, 12 (25) июня, с. 3.
Мы получили следующую телеграмму:
Кишинев, 11 июня. Известие о гнусном покушении на жизнь Павла Александровича Крушевана, издателя Бессарабца и Знамени, на Кишиневцев-христиан произвело подавляющее впечатление. Нет ни одного дома, ни одной хаты, где бы не благодарили Бога за избавление русского человека от руки злодея-Еврея. Редакция Бессарабца три дня осаждалась публикой. 7 число в особенности мучительно провели Кишиневцы,- Евреи распустили слух, что Крушеван умер, и только полученная телеграмма успокоила христиан. Узнали ночью, что рана не опасна и что П.А. Крушеван скоро сможет служить дорогой родине.
Директор тюремного Комитета Пронин.