Особенности национального ценообразования, нач. XX в. Часть 2
В продолжение темы ценообразования, начатой в посте Особенности национального ценообразования, нач. XX в.
С.А.К. (Короленко С.А.). Современная летопись. // Русский вестник. Спб, 1904. Том 289, №2, с. 814-872.
{с. 820} (...)
Речь идет здесь о доходах сахарном, нефтяном и табачном.
К возможному и даже насильственному сокращению потребления этих предметов предпринимаются у нас всяческие меры и в этом отношении поощряются даже и такие действия, которые прямо {с. 821} запрещены российскими уголовными законами. Не будучи в состоянии удержать вполне законного и естественного стремления народа к расширению потребления сахара и развития свекло-сахарной промышленности законом положенным акцизом, у нас, неведомо на каком основании, поощряют законом запрещенную форменную стачку нескольких архимиллионеров-сахарозаводчиков, ревниво ограждают их грабительский произвол от конкуренции пресловутой нормировкой и изыскиваются всевозможные способы для вывоза отнимаемого у населения сахара, не останавливаясь даже пред репрессивными мерами по отношению иностранных держав и даже вызывая этим международные конфликты. Благодаря этой политике мы теперь приобрели заклятых врагов себе в лице северо-американцев, что совсем некстати нам в настоящее время, при осложнениях на Дальнем Востоке.
Все подобные меры сводились и сводятся лишь к тому, что синдикат наших архимиллионеров-сахарозаводчиков обезпечивает в ущерб всем и, главным образом, казне, совершенно незаконный побор с населения, равный не только акцизу, но даже превышающий его.
Стоимость производства сахарного песка определяется в среднем около 1 р. за пуд, а головного сахара - 1 р. 25 к. (по этой цене, и даже дешевле, он продается для вывоза за границу); если прибавить к этому акциз в 1 р. 75 к., то пуд сахара должен стоить 2 р. 75 к., а головного - 3 р. Между тем решено теперь выпустить сахарного песка для потребления 45 милл. пуд., по цене на песок не выше 4 р. 35 к. на местах производства, на головной же сахар цены не установлено, чем пользуются сахарозаводчики и продают его не ниже 5 р. 20 к. - 5 р. 40 к. на местах производства. До населения же сахар доходит по цене не ниже 5 р. 20 к. за пуд песка и 6 р. за пуд головного сахара. (...)
Что у нас существует сахарный голод, то этот факт несомненный, потому что потребление сахара в других странах на человека в год доходит: в Англии до 91 фунта, в Северо-Американских Штатах до 81 фунта, во Франции до 40 фунтов. В России же потребление сахара не допускается выше 13 фунтов на {с. 822} человека, из опасения падения на него цен и уменьшения баснословных барышей сахарозаводчиков.
Наглядным примером вопиющей несправедливости может служить тот факт, что недавно умерший сахарозаводчик Кениг, начав дело с грошами, после своей смерти оставил колоссальное состояние, кажется, в 140 милл. р., а параллельно с этим, наш русский мужик, для составления этого состояния, нес за сахар последний свой грош, и то не смел пить чай иначе, как в приглядку и лишь по праздникам в прикуску.
Тысячи лиц у нас желают строить сахарные заводы, десятки тысяч десятин земли, на пользу стране, могут быть обращены из-под посевов хлеба для культуры свекловицы, которая бы дала новый заработок тысячам ныне голодающих рабочих, но всему этому противопоставляется роковое veto немногих наших связанных стачкой сахарозаводчиков. (...)
В таком же точно положении находится у нас и нефтяной доход. (...)
Пока еще не существует официальной нормировки внутреннего потребления керосина и не установлено предельных цен на него, как на сахар, но это вполне заменяется полуофициальной, правильно организованной стачкой нефтепромышленников и теми искусственными мерами, которые принимаются для поощрения вывоза керосина за границу, чтобы избавить от него внутренние рынки и вызвать в населении керосиновый голод.
{с. 823} (...)
Распространяться о том применении, какое керосин мог бы найти в стране, мы не будем, но одно распространение керосиновых двигателей произвело бы целый переворот в мелкой промышленности и сельском хозяйстве; теперь же крестьяне даже не работают по вечерам, чтобы не жечь дорогого керосина, который, при стоимости в Баку от 15 до 20 к. за пуд и акцизе в 60 к. на пуд, даже на станциях Закавказской ж.д. продается от 1 руб. 60 коп. до 2 руб. за пуд. Такое покровительство архимиллионерам-нефтепромышленникам отдало им всю страну в кабалу (...)
Наконец, еще несколько слов об акцизе с табака. (...) Тысячи табачных плантаций закрылись и десятки тысяч рабочих, находивших при них заработки, остались без хлеба, но это произошло не от увеличения акциза, а вследствие мероприятий, в силу которых плантаторы табака поступили в полную кабалу внось созидаемым миллионерам-евреям - табачным фабрикантам, которые, прибрав в свои нечистоплотные руки всю культуру табака, угощают население такой мерзостью вместо табака и по столь высокой цене, что многие поневоле бросают курить.
С.А.К. (Короленко С.А.). Современная летопись. // Русский вестник. Спб, 1904. Том 289, №2, с. 814-872.
{с. 820} (...)
Речь идет здесь о доходах сахарном, нефтяном и табачном.
К возможному и даже насильственному сокращению потребления этих предметов предпринимаются у нас всяческие меры и в этом отношении поощряются даже и такие действия, которые прямо {с. 821} запрещены российскими уголовными законами. Не будучи в состоянии удержать вполне законного и естественного стремления народа к расширению потребления сахара и развития свекло-сахарной промышленности законом положенным акцизом, у нас, неведомо на каком основании, поощряют законом запрещенную форменную стачку нескольких архимиллионеров-сахарозаводчиков, ревниво ограждают их грабительский произвол от конкуренции пресловутой нормировкой и изыскиваются всевозможные способы для вывоза отнимаемого у населения сахара, не останавливаясь даже пред репрессивными мерами по отношению иностранных держав и даже вызывая этим международные конфликты. Благодаря этой политике мы теперь приобрели заклятых врагов себе в лице северо-американцев, что совсем некстати нам в настоящее время, при осложнениях на Дальнем Востоке.
Все подобные меры сводились и сводятся лишь к тому, что синдикат наших архимиллионеров-сахарозаводчиков обезпечивает в ущерб всем и, главным образом, казне, совершенно незаконный побор с населения, равный не только акцизу, но даже превышающий его.
Стоимость производства сахарного песка определяется в среднем около 1 р. за пуд, а головного сахара - 1 р. 25 к. (по этой цене, и даже дешевле, он продается для вывоза за границу); если прибавить к этому акциз в 1 р. 75 к., то пуд сахара должен стоить 2 р. 75 к., а головного - 3 р. Между тем решено теперь выпустить сахарного песка для потребления 45 милл. пуд., по цене на песок не выше 4 р. 35 к. на местах производства, на головной же сахар цены не установлено, чем пользуются сахарозаводчики и продают его не ниже 5 р. 20 к. - 5 р. 40 к. на местах производства. До населения же сахар доходит по цене не ниже 5 р. 20 к. за пуд песка и 6 р. за пуд головного сахара. (...)
Что у нас существует сахарный голод, то этот факт несомненный, потому что потребление сахара в других странах на человека в год доходит: в Англии до 91 фунта, в Северо-Американских Штатах до 81 фунта, во Франции до 40 фунтов. В России же потребление сахара не допускается выше 13 фунтов на {с. 822} человека, из опасения падения на него цен и уменьшения баснословных барышей сахарозаводчиков.
Наглядным примером вопиющей несправедливости может служить тот факт, что недавно умерший сахарозаводчик Кениг, начав дело с грошами, после своей смерти оставил колоссальное состояние, кажется, в 140 милл. р., а параллельно с этим, наш русский мужик, для составления этого состояния, нес за сахар последний свой грош, и то не смел пить чай иначе, как в приглядку и лишь по праздникам в прикуску.
Тысячи лиц у нас желают строить сахарные заводы, десятки тысяч десятин земли, на пользу стране, могут быть обращены из-под посевов хлеба для культуры свекловицы, которая бы дала новый заработок тысячам ныне голодающих рабочих, но всему этому противопоставляется роковое veto немногих наших связанных стачкой сахарозаводчиков. (...)
В таком же точно положении находится у нас и нефтяной доход. (...)
Пока еще не существует официальной нормировки внутреннего потребления керосина и не установлено предельных цен на него, как на сахар, но это вполне заменяется полуофициальной, правильно организованной стачкой нефтепромышленников и теми искусственными мерами, которые принимаются для поощрения вывоза керосина за границу, чтобы избавить от него внутренние рынки и вызвать в населении керосиновый голод.
{с. 823} (...)
Распространяться о том применении, какое керосин мог бы найти в стране, мы не будем, но одно распространение керосиновых двигателей произвело бы целый переворот в мелкой промышленности и сельском хозяйстве; теперь же крестьяне даже не работают по вечерам, чтобы не жечь дорогого керосина, который, при стоимости в Баку от 15 до 20 к. за пуд и акцизе в 60 к. на пуд, даже на станциях Закавказской ж.д. продается от 1 руб. 60 коп. до 2 руб. за пуд. Такое покровительство архимиллионерам-нефтепромышленникам отдало им всю страну в кабалу (...)
Наконец, еще несколько слов об акцизе с табака. (...) Тысячи табачных плантаций закрылись и десятки тысяч рабочих, находивших при них заработки, остались без хлеба, но это произошло не от увеличения акциза, а вследствие мероприятий, в силу которых плантаторы табака поступили в полную кабалу внось созидаемым миллионерам-евреям - табачным фабрикантам, которые, прибрав в свои нечистоплотные руки всю культуру табака, угощают население такой мерзостью вместо табака и по столь высокой цене, что многие поневоле бросают курить.