Псковская миссия на освобождённых территориях vs операция "Послушник"
ТВ нам тут предложила очередное кино:
http://eurouser.tv/archives/175449?utm_source=dlvr.it&utm_medium=facebook
Утверждается, в частности, что что во время немецкой оккупации, среди духовенства РПЦ - вообще не было "предателей" - т.е., людей, добровольно сотрудничавших с немцами, что сам митр.Сергий Воскресенский был агентом НКВД, ну и собственно, операция "Послушники"., по признанию разведчиков, одна из самых засекреченных - некоторые детали её нельзя разглашать до сих пор. В чём же была уникальность операции со столь непривычным названием? Чтобы ответить на этот вопрос, наша съёмочная группа отправилась в древние пещеры Псково-Печёрского монастыря. Именно здесь, среди мощей святых угодников, куда не имеет доступа даже большая часть монастырской братии - прятались наши разведчики…, переодевшись в монашеские рясы, выучив азы церковных служб и обрядов. А порой и монахам приходилось выполнять задания советской разведки. Находили здесь убежище и действующие на оккупированной территории связники, диверсанты и партизаны.
По поводу ведомственной принадлежности митр.Сергия окончательного мнения нет - равно как и об организаторах его убийства. Не знаю, я один заметил, или это всем известно, что ровно по тому же сценарию примерно в то же время убили Бронислава Каминского - эту смерть немцы в Нюрнберге взяли на себя, но, кстати, полной уверенности в их искренности нет: убийство "мясника" Каменского в тот момент говорило скорее в пользу подсудимых. Но вот насчёт убеждений и образа действий духовенства Псковской миссии никаких сомнений не может быть: в большинстве своём это были убеждённые антибольшевики, многие ушли с немцами и до конца продолжали окормлять русскую паству из числа союзников Вермахта и, впоследствии, из числа Второй волны эмиграции. Достаточно вспомнить о.Александра Ионова, прототипа героя маковецкого из слащавого фильма "Поп", в отличии от нафантазированного победобесцами персонажа, вовсе не оставшийся на растерзание красным, а служивший после ухода из Пскова военным священником в РОА, а затем эмигрировавший в Штаты . Также - о.Георгий Бенигсен и др. Это всё общеизвестно на самом деле.
Интереснее про наши разведчики…, переодевшись в монашеские рясы...
Парадоксально, но официозной позиции противостоят исследователи из собственно церковной среды. Вот, например: Нельзя ожидать и канонизации игумена Псково-Печерского монастыря Павла (Горшкова), активно и убежденно сотрудничавшего с немецкой администрацией. Сотрудники советской разведки указывали, что в этот монастырь было крайне трудно внедриться, поскольку монахи всегда выдавали чужаков немцам... http://ruskline.ru/analitika/2013/06/22/kollaboracionizm_duhovenstva_na_okkupirovannyh_nemcami_territoriyah_v_kontekste_kanonizacii_svyatyh_russkoj_pravoslavnoj_cerkvi/
А вот - довольно ангажированное и весьма неряшливо поданное, но небезынтересное своей документальной основой подробное рассмотрение истоков легенды:
В 1990 году началась первая проверка следственного дела № 21132 (прежний № С-5890) по вновь открывшимся обстоятельствам, и велась она почти три месяца, до 4 июня 1990 года.... Связана эта проверка была с поступлением на имя генерального прокурора СССР 5 декабря 1989 года заявления от членов Союза писателей Е.В. Карпова, О.Л. Афремовой и сотрудника Всероссийского фонда культуры С.И. Галаевой. Будучи уверенными, что изучили все обстоятельства жизни монастыря во время Великой Отечественной войны они пришли к выводу о необходимости реабилитации о. Павла (Горшкова)... Одним из главных аргументов, в пользу реабилитации было свидетельство разведчика Новикова, которого с его группой, по их словам, скрывал в пещерах схимонах монастыря Симеон. Так родилась легенда о том, что монахи спасали советских разведчиков. Прокуратура нашла бывшего разведчика, который рассказал о тех днях 1944 года. Его рассказ, мягко говоря, совсем не совпадает с изложением фактов членами Союза писателей:
(Архив по Псковской области А-21132, т. 4, л. 154-155 об.
Свидетель: Новиков
По существу дела показываю следующее:
Я, действительно был участником Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. С 20 июня 1943 г. по январь 1944 года проходил службу в составе Западного фронта в должности радиста. С января 1944 года по январь 1945 года был радистом радиоузла разведотд. (отдела) 3го Прибалтийского фронта. С января по 9 мая 1945 года в должности ст. радиооператора радиоузла разведотдела 1ого Белорусского фронта. Участие в Великой Отечественной войне подтверждаю записью в военном билете офицера запаса ГД №2444, выданный 21 мая 1968 года Раменским ГВК.
В период Великой Отечественной войны награжден орденом «Красной Звезды» №872718 в ноябре 1944, о чем имеется соответствующая запись в орденской книжке Б№580708. Также награжден медалями «За победу над Германией в ВОВ 1941-1945 гг.» в сентябре 1946 г., медалью «За взятие Берлина» в сентябре 1946 г., медалью «За освобождение Варшавы» в ноябре 1946 г. Кроме этого награжден юбилейными медалями послевоенных лет. Указать точный номер воинской части, в которой я проходил участие зачеркнуто службу в 1944 году я не могу. В сентябре 1944 года я, в составе разведывательной группы из пяти человек, был заброшен в тыл к немецким захватчикам для выполнения специального задания командования 3го Прибалтийского фронта. Успешно выполнив боевую задачу в начале октября 1944 года, группа без потерь вышла в расположение Советских войск. В течение примерно двух-трех недель группе был дан отдых, и осуществлялась подготовка к выполнению очередного задания. В это время наша воинская часть дислоцировалась в г. Печоры Псковской области.
В один из дней, я, вместе с членами своей разведгруппы, посетили Псково-Печерский монастырь. Осмотрев монастырь, в контакт с монахами мы не вступали, да и они особого интереса к нам не проявляли, проходя мимо нас молча.
Подойдя к входу в пещеры, мы попросили одного из монахов пустить нас туда для осмотра. Это им было сделано.
В пещере мы пробыли несколько часов, т.к. в это время начался длительный дождь, а желания промокнуть ни у кого не было. По возвращению из монастыря я с товарищами вернулся в расположение воинской части и занялся повседневными делами. После войны из представленных мне фотографий я опознал в монахе, открывавшем вход в пещеры, иеромонаха Симеона.
Хочу также добавить, что в октябре 1944 года в г. Печоры во время бомбардировки был убит один из офицеров нашей части. В честь его имени названа в настоящее время одна из улиц города Печоры. К сожалению, я настоящих фамилий имен своих товарищей по разведгруппе не знаю, поскольку в целях конспирации их фамилии, имена, отчества, а также другие установочные данные были легендированы, и этих правил мы строго придерживались даже в общении друг с другом.
В январе 1945 года меня перевели в развед. отдел 1 Белорусского фронта и о судьбе своих товарищей по указанной разведгруппе мне ничего не известно.
Знали ли другие монахи, в том числе и наместник монастыря игумен Павел, пребывании группы в пещерах монастыря, мне не известно, да и это не имело значения в тот период времени, поскольку мы находились на освобожденной Советскими войсками территории.
Протокол мною прочитан. С моих слов записано верно. Замечаний и дополнений не имею. Новиков 14.05.90.
+
Архив по Псковской области А-21132, т. 2, л. 462-464
Показания обвиняемого (свидетеля) Грюнверк Эльзы Аугустовны 21 декабря 1944 г.
Вопрос: О ком еще Вас допрашивали немецкие власти?
Ответ: Примерно в феврале 1942 года к нам в Печерский монастырь из Ленинграда пришли два человека, фамилии их я не знаю. Помню, одного звали Борис, а второго Николай (не точно). По их словам они, проживая в Советском Союзе, работали в Ленинграде на разных заводах и не служили в Красной Армии, потому что были нужны на заводе. Цель перехода они указывали такую, что хотели поступить в монастырь и поэтому, узнав, что в Печерах есть монастырь, убежали из Советского Союза к немцам. Они еще говорили, что оба родные братья. Сразу, когда они пришли в монастырь, они сказали, что где-то работают в деревне и поэтому, побыв немного, уехали. Так они делали в течение двух недель. Когда в одно из посещений Борис и Николай сказали нам, что они якобы закончили работу в деревне и намерены остаться в монастыре, Горшков, будучи в городе сообщил немецким властям о том, что в монастырь пришли из Советского Союза два человека и ....., чтобы он, Горшков, им разрешил остаться. В тот же день Горшков, придя из города, сказал Борису и Николаю, что они должны пойти в полицию и сообщить о себе, но они на это предложение Горшкова заявили, что этого они делать не могут, ибо знают, что немцы их арестуют и сказали: «Мы уйдем от вас». Собрались и ушли. Вскоре после их ухода пришел полицейский в монастырь, чтобы арестовать их, но их уже не было. В монастыре он опросил Горшкова и Горшков ему все рассказал. Меня допрашивали уже после того, как они были пойманы. Так примерно через неделю после их ухода Горшкова они вызывали и допрашивали. На допросе в немецкой полит. полиции по адресу ул. Каштани д. 7 меня допрашивал эстонец, я ему показала все, что мне говорили эти два человека, т.е. Борис и Николай, как я уже показала выше. Допрос продолжался около получаса. На допросе я узнала, что Бориса и Николая немцы поймали и что они «очень много сделали вредного для немцев», - так говорил мне следователь в немецкой полиции и заявил: «Это советские шпионы». Горшкова же допрашивали и по тем показаниям, какие давали Борис и Николай, а именно они на допросе показали, что якобы родственники Горшкова и потому пошли в Печерский монастырь. Горшков отрицал, что они говорили, т.е. выдал их немцам еще раз. Их ему якобы тоже не показали, но как Горшков, так и я по ходу допросов видели, что они пойманы. Горшкова о них допрашивали несколько раз.
Вопрос: Из Ваших показаний следует понимать, что Вы совместно с Горшковым выдали немецким властям советских разведчиков Николая и Бориса, которые хотели проживать у вас в Печерском монастыре без ведома немецких властей. Так надо понимать Ваши показания?
Ответ: Да, так надо понимать мои показания. Действительно, я совместно с Горшковым П.М. в конце 1941 года выдала немецким властям советских разведчиков Николая и Бориса, которые после этого немцами были арестованы и судьба мне их неизвестна. Здесь же хочу сказать следствию, что летом 1942 года к нам в монастырь приходил еще один советский разведчик, переодетый в женскую монашескую одежду (но это был мужчина). Фамилии, имени и отчества я не знаю, ибо пробыл в монастыре ................... Немецкие власти также нас допрашивали, как и про Николая и Бориса, и мы его выдали немецким властям.
Вопрос: Расскажите подробно, при каких обстоятельствах это было?
Ответ: Летом 1942 года, в одно из моих посещений квартиры дворника Печерского монастыря Андреева, я увидела, что у него сидит незнакомая мне монашка и беседует с женой Андреева Андреевой Клавдией Ильиничной. Эта монашка вызвала во мне подозрения - она говорила, что пришла из Советского Союза, потому что там все монастыри закрыты, а она хочет быть в монастыре. И здесь же заявила, что в Печерском монастыре у нее есть знакомые, а именно епископ Макарий. Лицо у нее было не женское, а мужское - крупное, и по ее рукам я видела, что это мужчина. Когда эта монашка стала просить разрешить ей переночевать, я повела ее к Горшкову. Горшков отказал ей в этом, и она сразу же из монастыря ушла. Примерно через неделю нас с Горшковым вызвали в немецкую полицию на ул. Каштани д. 7 и допрашивали об этой монашке. Я рассказала все, что мне было известно и какие у меня были подозрения. По словам следователя, она была уже поймана. Когда я сказала ее слова, что она называл епископа Макария своим знакомым, то Макария (он умер в 1944 году) вызывали в немецкую полицию. Он там заявил, что он ее не считает своей знакомой. Это мне говорил сам Макарий. Горшков по его словам также как и я показал все это, ему было известно об этой монашке. Что сделали немцы с этой монашкой, мне неизвестно.
Вопрос: Продолжайте Ваши показания.
Ответ: Точно не помню, или после допроса в немецкой полиции по вопросу о советских разведчиках Николае и Борисе, ил после допроса о монашке, допрашивавший меня сотрудник немецкой полит. полиции дал мне задание - при появлении подозрительных людей на территории монастыря, задерживать их у себя и сообщать о них в немецкую полицию. Так он говорил: «Если кто-либо подозрительный к Вам придет, Вы постарайтесь его задержать у себя. Накормите его, развлекайте разговорами - не давайте ему уходить и сразу же сообщайте нам». То есть дал задание заниматься предательской деятельностью в пользу немцев и учил, как это надо делать. Такие же задания были даны немецкой политической полицией и Горшкову, который так же, как и я, Грюнберк, дали свое согласие на выполнение.
Так что ТВ нынче выступило святее папы римского как бы ))