Дмитрий Быков // «Вечерний клуб», 14 августа 1999 года
Путина
«Те, кто будет дестабилизировать ситуацию в стране, сядут».
Владимир Путин, и.о. премьер-министра
Пришёл сезон большой рыбной ловли. Как любит повторять Никита Михалков - если долго сидеть на крыльце своего дома, когда-нибудь мимо пронесут труп твоего врага. Если долго ждать у моря погоды, в каковом положении вся страна и пребывает в последние лет пяток,- мимо тебя проплывёт твой будущий президент.
Кажется, я был единственным, кто радовался, узнав о назначении Путина. Правда, ещё больше меня устроил бы другой Владимир - Рушайло, в последние месяцы так обаятельно и умело выстроивший отношения со СМИ. Путин явно поможет Кремлю ответить на слишком бурные разоблачения деятельности «семьи» - хотя бы тем, что несколько приструнит разоблачителей, поднеся к их лицам зеркало. Материала у него хватит. Путин не является человеком Березовского, хотя, если почитать часть прессы, людьми Березовского давно уже являются все, включая моего годовалого сына. Путин молод и умеет держать себя в руках. О своём предполагаемом назначении он узнал буквально на следующий день после смерти своего отца. Между тем ни один из этих стрессов на его внешности и поведении никак не сказался. Наконец, он предъявляет себя с достоинством, без суеты и подобострастия, почти неизбежных при его невеликом росте. В общем, из возможных преемников этот кажется мне отнюдь не худшим.
Иное дело, что в кадровой политике Ельцина обозначилась любопытнейшая тенденция: президент явно питает слабость к кадрам бывшего КГБ, ныне ФСБ.
Ельцин сменил за это время нескольких «любовников» разных ориентаций. Любовь его, как у Клеопатры или Венеры Илльской, для любимых небезопасна, часто смертельна. Демократы первого призыва нравились ему не особенно, ибо были чужды генетически,- начальство не может любить никого, кроме начальства. Народ оно умеет только употреблять. Этих демократов первой волны - бывших диссидентов, интеллигенцию, поверившую во что-то студенческую молодёжь - Ельцин действительно употребил и отбросил, ибо за людей никогда не считал: они его вознесли, они же первыми перестали быть ему нужны. Цели немедленно сменились: из стремления реформировать страну естественно выросло стремление удержать бразды. Это и называется инстинктом власти. Тот же основной инстинкт подсказал Ельцину перепробовать молодых реформаторов (не потянули), ещё более циничных технократов (не удовлетворили), аппаратчиков-магнатов вроде Черномырдина (стары, да и темперамент не тот)…
Наконец он - и тут его инстинкт не ошибся - естественным образом остановился на тех, кто был самой надёжной опорой прежнего режима, кто сочетал расчёт и утончённый садизм, определённое уважение к Западу (всё-таки сила) и мечту смести его с лица земли. Это люди, прошедшие школу КГБ - школу полного подчинения, отличной физической подготовки, быстрой реакции и строго дозированной жёсткости в отношениях с оппонентами. Идеологии у них нет в принципе. Внутренняя полиция и не может иметь идеологии - она стремительно перестраивается с учётом нужд государства.
Это, разумеется, не та власть, о которой моё поколение мечтало в отрочестве. Но что поделать, если все остальные руководители, прослойки и психологические типы Ельцину не подошли?
Ельцину нужны люди-функции. Такими в нашем обществе могли быть только люди, выходящие из недр КГБ. И Борис Николаевич сделал свой выбор, предъявив обществу идеал государственного чиновника.
А что? И не такого насмотрелись. Для Ельцина основной наркотик - власть. Для Путина - должность. Пока он при должности (а президентство - тоже работа), мы можем быть убеждены: ни террора, ни воровства, ни попустительства деструктивным тенденциям он себе не позволит. А чего ещё надо?
Надо бы, на самом деле, многого. Надо бы гарантий, что в стране пойдут какие-никакие реформы. Что бедные не станут бедней, хотя бедней некуда. Что ложь не будет главным инструментом государственной политики, а слив и слухи - главным источником информации. Многого, повторяю, хотелось бы. Но пока приходится довольствоваться тем, что к власти пришёл честный (в рамках должности) и преданный (пока есть чему) человек. А именно при таких людях - вспомним Андропова - вызревают реформаторы, взять хоть Горбачёва. И отсрочить их приход не смогут никакие губернаторы, никакие партийные монстры и никакие выходцы из недр Конторы Глубокого Бурения.