Китаеведение - устная история
КИТАЕВЕДЕНИЕ - УСТНАЯ ИСТОРИЯ: НОВЫЙ ПРОЕКТ МРТ!
15 июня стартовал новый проект русской службы Международного радио Тайваня - передача "Китаеведение - устная история". Первая часть проекта - радиоверсия одноимённого международного проекта, в котором принимают участие известные ученые-китаеведы из России, Китая, Австралии, Вьетнама, Гонконга, Индии, Кореи, Малайзии, Сингапура, США, Тайваня, Японии и других стран.
В проекте принимает участие знаменитый российский китаевед профессор Владимир Малявин, ведущий передачи "Всемирный чайнатаун" Международного радио Тайваня. Мы предлагаем вниманию слушателей радио-версию интервью с В. Малявиным для проекта "Китаеведение - устная история". Каждую среду, с 15 июня по 21 сентября, на волнах Международного радио Тайваня слушайте интервью Марии Ли с профессором Малявиным о его жизни, научной деятельности, о взглядах (очень интересных и, я бы сказала - антибанальных!) на Китай и китаеведение, на российско-китайские отношения, на состояние современной синологии, и о многом другом.
От себя лично я очень рекомендую этот цикл передач всем, кто интересуется Китаем и китаеведением!
Для "затравки" - несколько цитат:
"Наставнику Ли Цзы-мину было 85 лет, когда меня привели к нему домой. У него руки-ноги дрожали, но он занимался каллиграфией. Это был мастер багуачжан в третьем поколении, великий мастер, председатель Всекитайской ассоциации ушу. Он стал писать иероглифы, и когда взял кисть, рука переставала дрожать!.. Это - Китай. Человек не может шагу ступить, а пишет феноменально! Он подарил мне картины, которые подписал очень забавно и иронично. Потом он дал мне кисть и показал мне - пиши. Тогда я, слава Богу, занимался каллиграфией и мог ещё что-то из себя выдавить. Я ему в ответ написал: вэньсинь ухунь - «культурное сердце, воинственная душа». И он так обрадовался, увидев эти иероглифы, увидев, что этот иностранец-то понимает всё в Китае. Он так обрадовался, что тут же вызвал меня на ковёр и сказал: а ну, сделай базовые упражнения багуачжан! Я стал делать. Он тут же, конечно, сказал - ну, кто так делает! Вскочил сам - и это человек, которого вели под руки буквально пять минут назад! И, вдруг, так стал ходить! Мой учитель (его ученик) был там, и Ли сделал ему знак рукой - «нападай!» А тот был здоровый 45-летний мужик, занимался ещё и другими школами ушу. И он напал на него - и я не видел, чтобы он подыгрывал ему! Но, вдруг, он отлетел от него на 3 метра! Одним неуловимым движением, как и надо во внутренних школах, он его отправил в нокдаун. И это не было игрой, я уверен! Вот это - Китай".
"...китайская цивилизация стоит не на идентичности, а на осознании границы своей идентичности. То есть, на понятии события и превращения. Вещи реализуются лишь тогда, когда переходят во что-то другое. Бытие вещи, вещь оправдывается тем, что она не есть. Это очень непонятно и странно для европейца, привыкшего к тому, что вещь - это то, что она есть. Разве это не так, разве учебники логики не на этом стоят? А в Китае никогда не было учебников логики и вообще такого понимания. Зато была стратегическая мысль: я буду действовать исходя из того, чего нет. Отсюда представления о том, что китайцы хитрые, стратегически умные и т.д. А они действительно стратеги. А что такое стратегия? Стратегия - это и есть понимание инаковости действия. Я выставил ногу, а вы хотите по ней ударить, и вы проиграете в любом случае. Потому что я могу эту ногу убрать, и тогда это будет провокация. А если вы не ударите, я просто войду и ударю вас. То есть, в любой ситуации вы проиграете. А это и есть стратегия: выставление ноги ничего не значит, на самом деле. Я привожу самый простой пример, но на этом стоит весь Китай".
"Вы знаете, что Китай, будучи членом Совета безопасности ООН, ни разу не голосовал ни «за», ни «против»? Он всегда воздерживается по всем резолюциям. А предупреждения - это есть охрана суверенитета - не лезьте в наше пространство, что естественно. Причём это всегда формальность, так как непонятно, что означает это предупреждение. Оно реально, или это чистая форма? Я ногу выставил, а ударит вас моя нога? - мы не знаем этого. А назвать надо. Это такая китайская церемонность, чисто китайская вещь. При этом Китай только оберегает свой суверенитет. Это означает, что он не позволяет никому влезть в своё пространство. Это значит, что он не видим для других, вот и всё. Его нет, Китая. Что и должно быть, потому что Китай находится за Великой стеной, это такой внутренний анклав, в котором ничего понять нельзя".
Китайцы, кстати, ни с кем не враждуют. Более того, даже Америка, которая следит за Китаем, допускает всякие антикитайские выходки, приняла резолюцию, что так называемое мирное освобождение Тибета было военным вторжением, и Китай находится в Тибете незаконно - это же полное отрицание китайской политики! Но это не мешает китайцам отлично дружить с Америкой. Вот интересный момент. Про Тайвань я уже и не говорю - это вообще русскому человеку не понять, как это может быть. Стороны воевали. Это как если бы Красная и Белая армии вдруг подружились бы, и понеслась - торговля, туристы. При этом это всё совершенно реально делается, это не показуха. А китаец есть китаец: в них такой состав, допускающий разнообразие, которого у нас нет.
"Китай, будучи унитарным государством, гораздо более федеративен, чем Россия. Самоуправление в Китае гораздо больше, чем в России. Разнообразия культурного и этнического - гораздо больше, чем в России. И китайцы, будучи очень разными людьми, прекрасно уживаются. Почему? Вот ответить на этот вопрос - это и есть задача китаеведения".
"Все боятся, что Китай придёт и установит свою власть. Не установит, по определению. Просто потому, что власть в Китае всегда тайная. Вот Европа может прийти в Россию и попробовать установить свою власть, что она и пыталась сделать неоднократно, но не получалось у неё. Это тоже очень важный историософский вопрос, не исторический, а историософский - почему европейская цивилизация, такая привлекательная для России, обламывала в России зубы, когда пыталась военным путём включить Россию в свой круг (Наполеон, Гитлер, и пр., и пр.) А Китай этого совсем не будет делать, ему этого не надо. Он будет ужом идти через чайнатауны и брать своё так, что вы и не заметите, что он всё взял. Хватитесь - нет ни шуб, ни шапок. Всё у китайцев. Как оно и было на Дальнем Востоке, когда впервые проводили социологические опросы. Приходит к уссурийским казакам китаец, втирается в их хозяйство, сначала на правах работника, а через пять лет пишет в местную управу: уберите от меня этого пьяницу, он мне мешает овощи выращивать. И ведь действительно, китаец-то овощи даёт! А что даёт уссурийский казак, если он только пьянствует, а не несёт военную службу? Вот конкретный пример. Через 5 лет китаец будет сидеть в колхозе и овощи свои давать. А где будет русский? Китаец русского даже не заметит, никаких массовых чисток, геноцидов русского народа не будет. Зачем, в этом нет необходимости. Китаец по-другому действует. Короче, я не ожидаю открытой конфронтации, это не в принципах Китая. Дракон действует иначе. Вы и охнуть не успеете, а он вас уже опутал, и вы лежите спокойно, вам дадут бутылку водки и кусок колбасы. Это я так, для простоты".
"В переговорах мы либо теряем терпение (часто), либо надеемся на какую-то моральную сторону, аффект какой-то - да будьте ж людьми, ребята, давайте договоримся по-человечески! Это не действует на Китай, он вообще не понимает, как можно так вести переговоры. Это не наука, не по науке такие переговоры ведутся. Мы придерживаемся сентиментальности человеческой. Китайцы ведь всё получили, что могли. Они точно ставят цель и добиваются своего. Вот, например, получили острова на Амуре и Сунгари. Мне непонятно, как это произошло - объясняют тем, что иначе китайцы не подписали бы договор, а теперь на веки вечные обеспечен нам покой на границах. По-моему, это что-то из области самоубаюкивания. Кто сказал, что «на веки вечные»? И главное, я не понимаю одного - ведь был же остров Даманский, там погибли русские люди, защищая русскую землю. Как можно вообще было сдать этот остров, не подняв даже вопроса на эту тему? Да, там погибли китайцы, считавшие, по каким-то причинам, что это их остров. Русские, по-моему, более обоснованно, считали, что это их остров, но дело даже не в этом. Как можно было это оставить без памяти? Почему никому даже не пришло в голову - давайте сделаем этот остров демилитаризованной зоной, поставим там общий памятник жертвам этого конфликта - вот вам реальные дружба и сотрудничество между двумя странами, тем более, что этот остров никакого стратегического значения не имеет. Сделать этот остров совместным памятником и показать всему миру, что вот так может быть. Но Китай на это не пошёл, потому что это закрытая страна, он не может вот так «дружить с протянутой рукой». В принципе он не может это делать. Это не в его правилах. Отдайте нам этот остров, и всё. И мы отдаём, забыв о том, что там погибли русские люди, защищая родную землю. Как это может быть? Я до сих пор не понимаю. Но, как бы то ни было, это факт".
" В молодости я придерживался принципа достаточности охвата темы. Я всегда старался брать крупные темы, это мой бич, а потом долго в них барахтался. Разумеется, пока какая-нибудь волна не выносила меня случайно на берег. Человек должен брать тему, дающую ему достаточные основания для знания об истории, об этом обществе, об этой культуре. Поэтому он не может мельчить, это первое. Второе - он обязательно должен идти через свои впечатления, через свои прозрения. Я работаю на интуиции, которую я методически затем прорабатываю. Правда, что значит - интуиция? Я же очень люблю читать книги, и думаю, что я не менее эрудирован, чем, извините за такую нескромность, может быть, любой другой китаист в России. Уж точно книжек я прочитал немало, это 100%. Да и написал тоже. Короче, вот это и есть принцип моей работы. А главное, чтобы было интересно. Как говорила в своё время Зинаида Гиппиус - «А он интересуется интересным?» - когда она спрашивала, стоит ли встречаться с человеком или нет. Вот, я и стараюсь «интересоваться интересным»".
"Мне трудно это объяснить, но я не встречаю большого понимания среди профессиональных китаеведов. Не хочу сказать, что я не встречаю никакого понимания. Напротив, по-моему, почти все относятся ко мне с уважением. Но какого-то содержательного обсуждения того, чего я пишу, я не наблюдаю в профессиональной литературе. И мне трудно понять, чем это объясняется. Это обычная реакция любого человека, который что-то там натворил - я имею в виду, «творить» в высоком смысле слова, конечно. Художника, или учёного, или писателя, который пишет для того, чтобы сделанное им стало публичным достоянием. Заметьте, пожалуйста, что, ведь, творчество нам не принадлежит, творчество находится где-то на грани нашей жизни. И оно тогда приносит нам удовлетворение, когда мы точно знаем, что оно получило какое-то самостоятельное и даже публичное существование, сотворённое нами. Именно поэтому творчество связано и с традицией - ну, может быть, традиции у нас не те - трудно мне сказать. При этом я не могу сказать, что совсем меня уж не замечают. Есть авторы, которые пишут в моём ключе. Правда, редко ссылаются на меня. Ничего страшного. Я тоже не вижу в этом ничего дурного. Я человек скромный и не претендую, чтобы ставить на моих мыслях печать собственности. Это подтвердят все, кто меня знает. Так что, не могу сказать, что мои мысли совсем никому не понятны. Но меня многие считают «тёмным» человеком, уж больно мудрёно пишущим. Я же не вижу ничего мудрёного в том, что пишу. Всё очень прозрачно, по-моему… Но, видимо, есть во мне «загогулины» мысли, которые с трудом перевариваются людьми и начальством, в частности. Начальство всегда требует чего-то попонятнее. Но тоже, ничего страшного - то, что я сделал, я сделал. Думаю, время покажет кто что сделал. Как обычно, история рассудит вклад каждого в историю этого самого китаеведения. Вот примерно моё представление о моих скромных трудах в этой области".
"...существует, мне кажется, большое различие между академической наукой, довольно бесцветной, и людьми, противопоставляющими себя академической науке, даже если они находятся внутри Академии, стилистикой, проблематикой своих исследований противопоставляющих себя академическому мэйнстриму".
"Россия - страна евразийская, она находится между Европой и Азией. Поэтому она, вольно и невольно, способна понять и Восток, и Запад. Мы смотрим напрямую и на Запад, и на Восток, и понимаем в них больше, чем они в нас. Это наше первое большое преимущество. Кроме того, Россия - великий сосед Китая, и у нас с Китаем самые непосредственные контакты. Мы с Китаем общаемся напрямую и очень тесно. Это наше второе преимущество как китаеведческой державы".
"Китай может угодить любому человеку. В Китае так всего много, что чем бы вы ни интересовались, вы найдёте для себя интересное поприще. Это совершенно точно. Поэтому Китай вас не обманет".
И это, как вы понимаете, только малая, вырванная из контекста толика нашего марафонского интервью.
Первая передача вышла в эфир в среду, 15 июня. Её можно послушать по ссылке:
А начиная с 28 сентября В.В. Малявин самостоятельно будет рассказывать о светилах российского и мирового китаеведения.
М. Ли