Эдуард Барсуков. СЛУЖЕНИЕ СЛОВУ

[tamar_xiii]

Статья о ростовском писателе Владимире Дмитриевиче Фоменко (1911-1990)
Источник: Ковчег. 2014. № 44

Владимир Дмитриевич стал писателем, пройдя большую жизненную школу: участвовал в строительстве Ростсельмаша - был землекопом и грузчиком, козоносом (таскал кирпичи на спине), молотобойцем, драгилем и подручным слесаря. В 1933-1935 годах служил в армии, в артиллерийском полку, над которым шефствовал Ростсельмаш. В те годы у молодого человека пробудился интерес к литературе. Он много читал, пробовал писать стихи, печатал заметки в заводской и армейской газетах. Демобилизовавшись, решил ехать в Москву и поступать в знаменитый Московский институт философии, литературы и истории, где в то время учились Александр Твардовский, Семён Гудзенко, Давид Самойлов, Павел Коган и многие другие, ставшие известными прозаиками, поэтами, философами, где преподавали прославленные учёные - словесники и литературоведы: А. Аникст, Н. Гудзий, С. Радциг, Л. Тимофеев, Д. Ушаков (автор знаменитого толкового словаря русского языка), А. Дживилегов. Вступительные экзамены Владимир Фоменко сдал успешно, но учиться в ИФЛИ ему не пришлось. Умер отец, тяжело болела мать - пришлось возвращаться в Ростов и переводиться на филологический факультет пединститута. И здесь студента-первокурсника, избранного секретарём комсомольской организации факультета, ждало страшное испытание: по ложному доносу его, как организатора какой-то мифической «контрреволюционной группы», арестовали и водворили в следственный изолятор НКВД. Здесь молодой человек провёл несколько тяжёлых, унизительных лет. Какую же надо было иметь силу воли, чтобы выдержать пытки и унижения, не сломиться, не пасть духом, никого не оговорить, не подписать лживых протоколов.

К счастью, справедливость восторжествовала и Фоменко освободили. Владимир Дмитриевич вернулся в пединститут навёрстывать упущенное. Нужно было за год осилить программу трёх потерянных курсов. Окружённый учебниками, конспектами первоисточников, не щадя ни сил, ни здоровья, он пробегал в короткие сроки длинную дистанцию заочного обучения и добился своего - три курса осилил за год. Институт окончил летом 1941-го.
Через три дня после начала войны ему вручили повестку райвоенкомата и направили в Ростовское артиллерийское училище. После окончания ускоренного курса оставили командовать учебным огневым взводом. В ноябре 1941 года вместе с курсантами Фоменко оборонял от гитлеровцев родной город, участвовал в боях на Кавказе и Кубани, чуть не погиб во время массированного артналёта, который предпринял противник под Моздоком…

<...>
Литература всё больше притягивала к себе. Фронтовые очерки Фоменко с предельной достоверностью воссоздавали суровую обстановку тех дней, рассказывали о рядовых солдатах, вчерашних рабочих, колхозниках, о суровых буднях войны. Способного очеркиста пригласили на работу в «Красную звезду», в штате которой числились такие известные писатели, как Илья Эренбург, Константин Симонов, Василий Гроссман, Андрей Платонов. Фоменко проработал в армейской газете недолго. Как только подошло время демобилизации, уехал в Ростов - уж больно тянуло на родину! В Ростове он пишет о тех, кто защищал, а затем восстанавливал родной город. Внимание молодого литератора привлекают самые обычные люди, в биографиях которых прослеживалась незаурядность натур, неповторимые черты характера. Первая выпущенная Ростиздатом книга «Дело чести» сразу же привлекла внимание читателей и критики, после чего издательство поручило автору написать о людях села.

Городской житель Фоменко почти не знал деревни, и Анатолий Вениаминович Калинин, писатель, с которым подружился Владимир Дмитриевич, посоветовал ему выбрать обычную глубинку без каких бы то ни было красот, где живут самые обычные люди. Фоменко выбрал Целинский район «со степными просторами, жёлтыми, безводными, с выпуклыми к горизонту однообразными массивами пшеницы, да горячим, до черноты раскалённым небом» - таковы были первые впечатления новосёла, связанные с пребыванием в сельской глубинке, в ставшем дорогим его сердцу крае (рассказ «Глазунов» из цикла «Обыкновенные люди»). Здесь, на этой земле, определилось главное, что составит суть и смысл творчества Фоменко, о чём он напишет впоследствии в «Автобиографии»: «Прежде я почти не видел деревни и теперь был так потрясён ею, что понял: всю жизнь буду заниматься только деревней». И он ездит по фермам, полям, огородам, записывая в тетради всё, что попадало в поле зрения.

Как легендарному Антею давало силы прикосновение к земле, так встреча с деревней сделало писателя Фоменко примечательной фигурой в русской литературе. Его растущее мастерство просматривалось от книги к книге, на которые обратили пристальное внимание столичные издательства и журналы. Каждый выход книг Фоменко знаменовал собой события в литературной жизни: «Обыкновенные люди» (1947), «Человек в степи» (1949), «Одна строчка» (1951), «Рассказы» (1952), «Охотничья жилка» (1956). Рассказ «Пасечник» был включён в «Антологию мирового рассказа», издававшуюся в Англии.

<...>

Писатель помогает читателю разглядеть в самых обычных сельских тружениках незаурядность их натур, убедиться в том, как творчески относятся к своей профессии земледельцы, животноводы, пчеловоды, агротехники, садоводы-виноградари. Выведенные Фоменко персонажи - подлинные новаторы сельского хозяйства. Они наблюдательны, обладают природной смекалкой, ищут и открывают новые методы повышения урожайности зерна, сохранения птиц, маточного поголовья скота, выведения элитных коней. В зоне рискованного земледелия всё держится на их опыте и золотых руках… Один из персонажей рассказа Фоменко «Сухие дожди» Азарий Яковлевич Сасов открыл метод выращивания в любую сушь отменных огурцов и арбузов. У красивой, тяжеловатой, с живыми большими глазами старшей свинарки Каныгиной на ферме, где содержится поголовье свиней, идеальная чистота. Выхоленных маток с розовыми сосками на лоснящихся животах, резвых подсвинков, грузных кабанов купают каждый понедельник. И зимой - в тёплой воде. Правильно вскармливают. Здесь нет болезней и падежа животных. У Каныгиной за тысячу трудодней её подопечные набирают в весе, в её свинарник приезжают перенимать опыт («Вдовья доля»).
<...>
Нет вымысла в рассказах Фоменко. За каждым - документальная основа, герои, имеющие своих прототипов. Эти рассказы и задумывались как очерки, и рождались на фактическом материале. Но автор сумел облечь реальный мир в такую художественную форму, добиться такой красочности и ясности языка, что его творения стали фактом искусства.
Удивительна живопись письма Фоменко. Начинаешь читать и не можешь оторваться от яркости красок, от музыкального построения фраз. Как тонко передаётся ощущение природы, как выразительны портреты и логика поступков. Веришь всему: и как работает в ночи комбайн, как обрушиваются на степь зимние дожди, перемежаясь с ледяшками, со снеговою крупою, как проносится косяк на утином отлёте. Всё - правда. Чтобы дать читателю хоть мало-мальское представление о стиле письма Фоменко, приведу только два, взятых наугад, отрывка из его прозы.
<...>
«Я пошёл на сверкающий по краю неба свет. Впереди обрисовывался комбайн. Словно баржа, поспевающая за буксиром, комбайн тянулся за трактором. Он плыл по границе поля, бросая прыгающие отблески на стерню, на ровный порог ещё не срезанного хлеба. Было видно, как сонные птицы вдруг взлетали из-под самых тракторных фар и, на мгновенье сверкнув в лучах, испуганно шарахались в темноту. На комбайне виднелись люди».

Недаром Александр Трифонович Твардовский считал, что проза Владимира Фоменко сродни прозе пушкинской «Капитанской дочки».
<...>
Владимир Дмитриевич писал <...> мучительно медленно, переписывал абзац за абзацем, нещадно браковал то, что с таким трудом ложилось на бумагу. Не довольствуясь приблизительностью, он пробовал варианты за вариантами в поисках единственно нужного и точного слова. Каждая фраза проверялась на вкус и цвет. Писатель, не терпевший вычурности в жизни, на дух не переносил литературных красивостей, ложной патетики, декларативности. В творческой работе не делал скидок ни себе, ни товарищам по перу. И в то же время умел радоваться успехам своих литературных собратьев. С какой теплотой, выступая на одном из писательских собраний, говорил он о творчестве Михаила Андреевича Никулина, о его повести «Лукашка», где герой мальчонка, лишённый возможности нормально учиться в дореволюционной сельской школе, с трудом пробивал себе тропинку к знаниям. Тепло отзывался Фоменко о повести Бориса Васильевича Изюмского «Алые погоны», увидев в ней достоверное изображение жизни суворовского училища.
<...>
От всех суетных дел он отрешался на охоте и рыбалке. У воды, на лесных и степных тропах очищалась его душа, в голову приходили светлые мысли. Рождались рассказы «Охотничья жилка», «В ненастье», «Фиша», «Волчиха», «На утином отлёте», и в них то же уважение к слову, поразительная зоркость писательского видения. Охота и рыбалка помогали ему лучше познать природу донщины - почувствовать прелесть непроезжих, непролазных южных просёлков, скитания по путаным степным дорогам под волнистым небом. В то время Владимир Дмитриевич работал над главной книгой своей жизни - романом «Память земли». Работал целых двадцать лет, преодолевая бессонницу и болезни, сложности семейной жизни и безденежье. По словам Алексея Ивановича Кондратовича, написавшего предисловие к двухтомнику избранных произведений Владимира Фоменко (издательство «Художественная литература», 1984): «Ничего в этой прозе не провисает, всё крепко, ладно, каждое слово на своём месте». Роман был не просто хорошо написан, он касался существенных сторон жизни донского казачества. Развернувшаяся на Дону в 50-х годах прошлого века грандиозная стройка ломала привычный быт сельских тружеников, рушила вековые уклады жизни. С созданием Волго-Донского канала волны Цимлянского моря должны покрыть своими водами степи и балки, поля и виноградники, хутора и станицы. Бросая обжитые веками места, жители хутора Кореновского переезжают в голую, продуваемую ветрами степь, где нет ничего, кроме мёрзлой крупы, бегущей по бесснежной земле. Именно здесь хуторяне должны начать новую жизнь.
<...>


В своём главном произведении Владимир Фоменко сумел воссоздать подлинно народную драму, показав, как она отражается в судьбе каждого отдельного человека.
Роман печатался в «Новом мире», о нём говорил, выступая на XXII съезде партии редактор журнала поэт Александр Твардовский:

«Для писателя-пенкоснимателя материал, связанный, скажем, со строительством Волго-Донского канала, с переселением со дна нынешнего Цимлянского моря старинных, многолюдных станиц на новые места в открытые степи - для пенкоснимателя это дело неинтересное, как прошлогодний снег, - он в своё время посвятил этому один или два-три поспешных и поверхностных очеркишка, отобразил - и дело с концом.
А вот для серьёзного, вдумчивого писателя ростовчанина Владимира Фоменко эта тема оказалась темой, занявшей десять лет напряжённого труда, и кто читал его роман «Память земли», должен будет признать, что это интересная и глубокая книга и она в целом и каждой своей частью принадлежит нынешнему дню, как будто писатель повествует о событиях шестидесятого или шестьдесят первого года».

В 1976 году по роману Фоменко был снят и показан телезрителям фильм. Режиссёры Борис Савченко и Борис Ивченко старательно перенесли на экран сюжетные линии и судьбы героев «Памяти земли». Музыку к телефильму писал ростовский композитор Леонид Павлович Клиничев.