Сергей Тимофеев. Италия имеет форму сапога или сапог имеет форму Италии?
Это расшифровка скана (для удобства пользователей) статьи Тимы о выставке "Италия имеет форму сапога" (14-31 января 1989), опубликованной в старой газете "Комсомолец". Скан был вывешен недавно тут Андреем и Гетой Крашеницамиfizik10 (не знаю, склоняется ли эта фамилия, и имеет ли множественное число, но смотрится в творительном множественного трогательно :). Спасибо им!
Сергей Тимофеев
Италия имеет форму сапога или сапог имеет форму Италии?
Третья (вернее, почти четвертая) выставка того, что принято именовать авангардом, группы, которая прежде именовалась "Жупел", а теперь - "Искусство или смерть", проходит в выставочном зале на Береговой. О прежних довольно безуспешно пытались писать журналисты. Когда речь зашла об этой, решили предоставить слово авторам.
«Ох, и неблагодарное это занятие писать о художниках, с которыми пребываешь в определенном мироощущении, тем более, об их работах, и еще тем более - о работах своих - поэтому обращусь к более удобному жанру, который позволяет мне выражать свои личные, субъективные отношения к нашей выставке вообще, не создавая тенденциозности, т.е. к жанру манифеста, опять-таки, самому тенденциозному жанру из всех.
Такой вот парадокс-каламбур.
Начнем с того, что вопрос, который звучит из каждой цели выставочного зала, вопиет в воздухе: «Что это значит?»
Отвечаю, что на подобный вопрос можно ответить только однозначно: «Не знаю». Правда, не знаю, потому что на данный момент существования вопрос «Что это значит?» или «Что вы хотите этим сказать?» равнозначен вопросу «В какую сторону кружится Земля - влево или вправо?».
Вы знаете? Я лично - нет.
Если воспринимать наши работы в контексте этих вопросов, то отвечать на них сложно, это все равно что глухому общаться со слепым.
Что же касается конкретных обвинений, типа «Это омерзительно!» или что мы «сборище сексуальных маньяков», то понятно, что люди, бросившие это обвинение, имеют абсолютно четкую незыблемую позицию и не находятся в состоянии выбитых из колеи.
Поверьте мне, что в данный момент я небезразличен к тем людям, которые задают вопросы на выставке. Просто этим людям уже проще: изначально задавшись этими вопросами, так или иначе ответы они получат, но не от нас, а в течение всего своего последующего опыта, возможно, они увидят, что понятие о красоте может быть гораздо шире, чем то, которое им в какой-то момент удобно, но это при условии, что у них останется желание задавать эти вопросы искусству и жизни.
Те же, кто хочет существовать в незыблемой системе координат, где определено раз и навсегда как должно быть красиво и как нет, то для этих людей мы так и останемся сборищем недоносков, мажущих дегтем их представления о прекрасном.
Был такой гениальный (а это уже доказано культурно-историческим процессом) художник Матисс. Ему принадлежит, возможно для кого-то парадоксальное, высказывание, что эпоха Возрождения (плоды которой, особенно в нашей стране, дали гипертрофированные всходы), была эпохой упадка, то бишь декаданса. Художники стали утрачивать естественные интуитивные связи с реальностью, стали создавать законы, возможно, необходимые в то время, которые приняли постепенно характер условных отношений в искусстве.
Я е развиваю эту тему потому, как пишу для газеты. Могу только отослать к работе испанского философа, искусствоведа. Эссеиста и т.д. - Ортеги-и-Гассета «Дегуманизация искусства». Он там вам все разъяснит, правда, на французском или английском языке. Это не утка. т.к. Работа не переведена и не издавалась у нас, как многие. Многие и многие другие.
Итак, культ прекрасного человеческого тела, описав лугу, пойдя через пышное Барокко и окончательно опошлившись в эпоху Просвещения с ее мифологической героикой, уперся в искуство фашизма и сталинское барокко, став самым непримиримым и тоталитарным искусством.
Я не могу в газетной заметке сделать какой-то искусствоведческий анализ, да вряд ли это и нужно, когда об этом говорила и писала масса народа, причем такие, как Шпенглер, Бергсон, Эрих Фромм, Кандинский и т.д.
Могу только добавить, что, видимо, в этом потоке, именуемом культурно-историческим процессом, теперь необходимо и сталинское искусство, как определенный исторический факт, тем более, что сейчас оно дает обильную пищу для такое течения, как соц-арт. Вот здесь появляется еще один аспект нашего творчества: оно не носит того обличительного, вполне возможно, и необходимого сейчас пафоса, и по возможности внеполитично. Это принципиально для нас. Как сказала американский художник Элен Франкенталлер; «Как человека, меня волнует, чо в мире есь атомная бомба, голодные дети и т.п. И как гражданин, я буду бороться против этого, но как художник я буду заниматься соотношением синего и зеленого», - за точность цитаты не ручаюсь, за смысл - точно.
Потому что в искусстве есть непреходящие эстетические ценности, как общечеловеческие в морали, на которые не влияют определенные политические мометы.
А вообще хочется поехать в Париж - посмотреть, что так к чему... Хочется жить свободно и легко, и, как сказал один писатель, «ужас, как хочется нравиться красивым девочкам». И чтобы не было скучных выставкомов. И чтобы люди жили с постоянным внутренним деланием красоты, но не только той. Которой их учили в школе, а чтобы они и сами видели ее в мельчайших проявлениях своего бытия.
Что же касается этой выставки «Италия имеет форму сапога», то могу лишь сообщить, что она разнородна по своему составу, и, кроме нашей группы «Искусство или смерть» (Тимофей, Тер-Оганьян, Кошляков, Константинов, Шабельников. Слепченко, Палайчев), выставилась Ассоциация ростовских символистов. По поводу этой ассоциации могу сказать только от себя, что тот путь, по которому они идут, заканчивается пошлостью.
Прошу простить за столь резкое высказывание, оно весьма субъективно, кстати, «АРС» получил самое большое количество положительных отзывов от посетителей. Почему для меня это неприемлемо? Да в силу убогости и одномерности символизма, как такового, в силу самодовольства и той смехотворной серьезности, с которой выдаются миру прописные истины.
Неловко обижать своего же брата-художника, тем более, что как к людям, отношение у меня к ним самое товарищеское (денег они мне теперь занимать не будут - это наверняка). Я думаю, если они захотят оспорить мое мнение, то им дадут такую возможность. Засим оканчиваю мое несколько сбивчивое повествование приглашаю на выставку всех тех, кто еще не успел ее осмотреть.
С.Тимофеев,
художник»
Сергей Тимофеев
Италия имеет форму сапога или сапог имеет форму Италии?
Третья (вернее, почти четвертая) выставка того, что принято именовать авангардом, группы, которая прежде именовалась "Жупел", а теперь - "Искусство или смерть", проходит в выставочном зале на Береговой. О прежних довольно безуспешно пытались писать журналисты. Когда речь зашла об этой, решили предоставить слово авторам.
«Ох, и неблагодарное это занятие писать о художниках, с которыми пребываешь в определенном мироощущении, тем более, об их работах, и еще тем более - о работах своих - поэтому обращусь к более удобному жанру, который позволяет мне выражать свои личные, субъективные отношения к нашей выставке вообще, не создавая тенденциозности, т.е. к жанру манифеста, опять-таки, самому тенденциозному жанру из всех.
Такой вот парадокс-каламбур.
Начнем с того, что вопрос, который звучит из каждой цели выставочного зала, вопиет в воздухе: «Что это значит?»
Отвечаю, что на подобный вопрос можно ответить только однозначно: «Не знаю». Правда, не знаю, потому что на данный момент существования вопрос «Что это значит?» или «Что вы хотите этим сказать?» равнозначен вопросу «В какую сторону кружится Земля - влево или вправо?».
Вы знаете? Я лично - нет.
Если воспринимать наши работы в контексте этих вопросов, то отвечать на них сложно, это все равно что глухому общаться со слепым.
Что же касается конкретных обвинений, типа «Это омерзительно!» или что мы «сборище сексуальных маньяков», то понятно, что люди, бросившие это обвинение, имеют абсолютно четкую незыблемую позицию и не находятся в состоянии выбитых из колеи.
Поверьте мне, что в данный момент я небезразличен к тем людям, которые задают вопросы на выставке. Просто этим людям уже проще: изначально задавшись этими вопросами, так или иначе ответы они получат, но не от нас, а в течение всего своего последующего опыта, возможно, они увидят, что понятие о красоте может быть гораздо шире, чем то, которое им в какой-то момент удобно, но это при условии, что у них останется желание задавать эти вопросы искусству и жизни.
Те же, кто хочет существовать в незыблемой системе координат, где определено раз и навсегда как должно быть красиво и как нет, то для этих людей мы так и останемся сборищем недоносков, мажущих дегтем их представления о прекрасном.
Был такой гениальный (а это уже доказано культурно-историческим процессом) художник Матисс. Ему принадлежит, возможно для кого-то парадоксальное, высказывание, что эпоха Возрождения (плоды которой, особенно в нашей стране, дали гипертрофированные всходы), была эпохой упадка, то бишь декаданса. Художники стали утрачивать естественные интуитивные связи с реальностью, стали создавать законы, возможно, необходимые в то время, которые приняли постепенно характер условных отношений в искусстве.
Я е развиваю эту тему потому, как пишу для газеты. Могу только отослать к работе испанского философа, искусствоведа. Эссеиста и т.д. - Ортеги-и-Гассета «Дегуманизация искусства». Он там вам все разъяснит, правда, на французском или английском языке. Это не утка. т.к. Работа не переведена и не издавалась у нас, как многие. Многие и многие другие.
Итак, культ прекрасного человеческого тела, описав лугу, пойдя через пышное Барокко и окончательно опошлившись в эпоху Просвещения с ее мифологической героикой, уперся в искуство фашизма и сталинское барокко, став самым непримиримым и тоталитарным искусством.
Я не могу в газетной заметке сделать какой-то искусствоведческий анализ, да вряд ли это и нужно, когда об этом говорила и писала масса народа, причем такие, как Шпенглер, Бергсон, Эрих Фромм, Кандинский и т.д.
Могу только добавить, что, видимо, в этом потоке, именуемом культурно-историческим процессом, теперь необходимо и сталинское искусство, как определенный исторический факт, тем более, что сейчас оно дает обильную пищу для такое течения, как соц-арт. Вот здесь появляется еще один аспект нашего творчества: оно не носит того обличительного, вполне возможно, и необходимого сейчас пафоса, и по возможности внеполитично. Это принципиально для нас. Как сказала американский художник Элен Франкенталлер; «Как человека, меня волнует, чо в мире есь атомная бомба, голодные дети и т.п. И как гражданин, я буду бороться против этого, но как художник я буду заниматься соотношением синего и зеленого», - за точность цитаты не ручаюсь, за смысл - точно.
Потому что в искусстве есть непреходящие эстетические ценности, как общечеловеческие в морали, на которые не влияют определенные политические мометы.
А вообще хочется поехать в Париж - посмотреть, что так к чему... Хочется жить свободно и легко, и, как сказал один писатель, «ужас, как хочется нравиться красивым девочкам». И чтобы не было скучных выставкомов. И чтобы люди жили с постоянным внутренним деланием красоты, но не только той. Которой их учили в школе, а чтобы они и сами видели ее в мельчайших проявлениях своего бытия.
Что же касается этой выставки «Италия имеет форму сапога», то могу лишь сообщить, что она разнородна по своему составу, и, кроме нашей группы «Искусство или смерть» (Тимофей, Тер-Оганьян, Кошляков, Константинов, Шабельников. Слепченко, Палайчев), выставилась Ассоциация ростовских символистов. По поводу этой ассоциации могу сказать только от себя, что тот путь, по которому они идут, заканчивается пошлостью.
Прошу простить за столь резкое высказывание, оно весьма субъективно, кстати, «АРС» получил самое большое количество положительных отзывов от посетителей. Почему для меня это неприемлемо? Да в силу убогости и одномерности символизма, как такового, в силу самодовольства и той смехотворной серьезности, с которой выдаются миру прописные истины.
Неловко обижать своего же брата-художника, тем более, что как к людям, отношение у меня к ним самое товарищеское (денег они мне теперь занимать не будут - это наверняка). Я думаю, если они захотят оспорить мое мнение, то им дадут такую возможность. Засим оканчиваю мое несколько сбивчивое повествование приглашаю на выставку всех тех, кто еще не успел ее осмотреть.
С.Тимофеев,
художник»