Друг Царей
3.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 15 июня, 1915 г.
…В городе ходят сплетни; будто все министры сменяются - Кривошеин премьером, Манухин - на место Щегловитова, Гучков - помощником Поливанова и т. д. Наш Друг, к которому Аня ходила проститься, с нетерпением ожидает узнать правду об этом, (будто Самарин назначается на место Саблера, которого лучше не сменять, пока найдется хороший ему заместитель). Самарин, без сомнения, пойдет против нашего Друга и будет на стороне тех епископов, которых мы не любим, - он такой ярый и узкий москвич). Аня Ему ответила, что я ничего не знаю. - Он просит тебе передать, чтобы ты обращал меньше внимания на слова окружающих тебя, не поддавался бы их влиянию, а руководствовался бы собственным инстинктом. Будь более уверенным в себе и не слушайся других, и не уступай тем, которые знают меньше твоего. Время такое серьезное и трудное, что нужна вся твоя мудрость и душевная сила. - Он очень жалеет, что ты не поговорил с ним обо всем, что ты думаешь, о чем совещался с министрами и какие намерен произвести перемены. - Он так горячо молится за тебя и за Россию, и может больше помочь, если ты с ним будешь говорить открыто…
…Да, любимый, относительно Самарина я более чем огорчена, я прямо в отчаянии - он из недоброй ханжеской клики Эллы, лучший друг Соф. Ив. Тютчевой, и епископа Трифона.
Я имею основательные причины его не любить, так как он всегда говорил и теперь продолжает говорить в войсках против нашего Друга. - Теперь опять начнутся сплетни против нашего Друга, и все пойдет плохо. - Я горячо надеюсь, что он не примет предложения, - ведь это означает влияние Эллы и приставания с утра до вечера. Он будет работать против нас, раз он против Григория. - Кроме того, он ужасно узкий, настоящий москвич - ум без души. На сердце у меня тяжело - в 1000 раз лучше удержать Саблера еще несколько месяцев, чем иметь Самарина! Прикажи устроить крестные ходы теперь, не откладывай, любимый, слушайся меня, это очень важно, - прикажи скорее, теперь ведь пост и потому более своевременно, - выбери хотя бы день Петра и Павла, но только поскорее. - О, почему мы вместе не можем обсудить всего, чтобы избежать роковых ошибок!
Элла - Великая Княгиня Елизавета Феодоровна.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 16 июня, 1915 г.
…Я всегда вспоминаю, что говорит наш Друг; как часто мы не обращаем достаточного внимания на Его слова! Он был против твоей поездки в Ставку, потому что тебя там заставляют делать вещи, которые было бы лучше не делать. Здесь дома атмосфера гораздо здоровее, и ты более верно смотрел бы на вещи, - возвращайся скорее. - Я это говорю не из эгоистического чувства, а потому, что здесь спокойнее за тебя, а когда ты там, я постоянно боюсь, не замышляют ли чего. Как видишь, я совершенно не доверяю Н. Я знаю, что он далеко не умен, и раз он враг Божьего человека, то его дела не могут быть успешны и мнения правильны. - Григ. вчера вечером в городе перед отъездом слыхал о назначении Самарина, (это уже было известно) и был в полном отчаянии, так как неделю тому назад Он просил тебя не торопиться с увольнением Саблера, так как скоро найдется подходящий человек. А теперь московская клика опутает нас, как паутиной. Враги нашего Друга - наши враги, и я убеждена, что Щерб. к ним примкнет. Прости меня, что пишу тебе все это, но я так несчастна с тех пор, как узнала об этом и не могу успокоиться. - Теперь я понимаю почему Григ. был против твоей поездки туда. Здесь я могла бы помочь тебе. - Боятся моего влияния, Григ. сказал это (не мне), и влияния Воейкова, потому что знают, что у меня сильная воля, я лучше других вижу их насквозь и помогаю тебе быть твердым. - Если бы ты был здесь, я употребила бы все силы, чтобы разубедить тебя, потому что думаю, что Бог бы мне помог и ты бы вспомнил слова нашего Друга. - Когда Он советует не делать чего-либо, и Его не слушают, позднее всегда убеждаешься в своей неправоте. Но если он примет назначение, Н. будет стараться восстановить его против нашего Друга, - это его тактика.
Умоляю тебя, при первом разговоре с С., поговори с ним энергично, - сделай, любимый мой, это ради России. На России не будет благословения, если ее государь позволит подвергать преследованиям Божьего человека, я в этом уверена. - Скажи ему строго, твердым и решительным голосом, что ты запрещаешь всякие сплетни и интриги против нашего Друга, иначе ты его не будешь держать. - Преданный слуга не смеет идти против человека, которого его государь уважает и ценит. - Ты знаешь, какую гадкую роль Москва играет во всем этом. Скажи ему про все - и что его лучший друг - Соф. Ив. Тютчева - распространяет клеветы про наших детей. - Подчеркни это и скажи, что ее ядовитая ложь принесла много вреда, и ты не позволишь повторения этого.
Не смейся надо мною. - Если бы ты видел мои слезы, ты бы понял важность всего этого. - Это не женские глупости, но прямая, голая правда. - Я люблю тебя слишком глубоко, чтобы утомлять тебя такими письмами в такое время, но душа и сердце меня к тому побуждает. У нас, женщин, есть иногда инстинкт правды, а ты знаешь, мой друг, мою любовь к твоей стране, которая стала моей. Ты знаешь, что для меня эта война во всех отношениях - и Господь нам никогда не простит нашей слабости, если мы дадим преследовать Божьего человека и не защитим его. - Ты знаешь, ненависть Н. к Григ. очень сильна. - Поговори с Воейковым, мой друг, он понимает такие вещи, потому что он честно предан тебе. - У С. большое самомнение, я летом имела случай в этом убедиться, когда говорила с ним относительно эвакуации. - Ростовцев и я остались под впечатлением его самодовольства, его слепого обожания Москвы и презрения к Петербургу. - Тон его разговора сильно возмутил Ростовцева. - Я увидела его в другом свете и поняла, как неприятно было бы иметь с ним дело. - Когда его сначала предложили для Алексея, я, не колеблясь, отказала: ни за что не надо такого ограниченного человека. - Наша церковь нуждается как раз в обратном - в душе, а не в уме. - Да поможет тебе Всемогущий Бог и да услышит Он наши молитвы и да подаст тебе, наконец, веру в твою собственную мудрость. Не слушай других, а только твою душу и нашего Друга. - Еще раз - прости меня за письмо, написанное с болью в сердце и с заплаканными глазами… - Ничего не пустяшно сейчас - все очень важно. - Я уважаю и люблю старого Горемыкина, - я знала бы как с ним говорить, если бы только могла его видеть. - Он так близок с нашим Другом, а не понимает, что С. твой враг, раз он интригует против Гр…
…Наш первый Друг дал мне икону с колокольчиком, который предостерегает меня от злых людей и препятствует им приближаться ко мне. Я это чувствую и таким образом могу и тебя оберегать от них. - Даже твоя семья чувствует это, и поэтому они стараются подойти к тебе, когда ты один, когда знают, что что-нибудь не так и я не одобрю. - Это не по моей воле, а Бог желает, чтобы твоя бедная жена была твоею помощницей. Гр. всегда это говорил, - м-р Ф. тоже. - Я могла бы тебя вовремя предупредить, если бы была в курсе дела. А теперь я только могу молиться и страдать и молить Бога, чтобы Он тебя сохранил и наставил…
…Думай больше о Григ., мой дорогой, перед каждым трудным решением проси его ходатайствовать за тебя перед Богом, чтобы Он тебя наставил на правый путь…
…Говорил ли ты с Воейковым относительно Данилова? Прошу тебя, сделай это. - Только не говори об этом с толстым Орловым, который большой приятель Н. - Они постоянно в переписке, когда ты бываешь здесь…- Воейков об этом знает. Это все не к добру. - Он не одобряет посещения Григ. нашего дома, и поэтому хочет удержать тебя в Ставке, вдали от него. Если бы они только знали, как они тебе вредят, вместо того, чтобы помочь - слепые люди! со своей ненавистью к Григ. Помнишь в книге «Друзья Божии» сказано, что та страна, государь которой направляется Божиим человеком, не может погибнуть. О, отдай себя больше под его руководство!
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 17 июня, 1915 г.
…Теперь в августе собирается Дума, а наш Друг тебя несколько раз просил сделать это как можно позднее. Все они должны бы работать на своих местах, а теперь они будут вмешиваться и обсуждать дела…
…Ты так долго опять отсутствуешь, а Гр. просил этого не делать…
…Гр. прислал из Вятки А. след. Телеграмму: «Еду спокойно, сплю, поможет Бог, целую всех»…
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 20 июня, 1915 г.
…Аня получила из Тюмени от нашего Друга следующую телеграмму: «Встретили певцы, пели пасху, настоятель торжествовал, помните, что пасха, вдруг телеграмму получаю, что сына забирают, я сказал в сердце, неужели я Авраам, реки прошли, один сын кормилец, надеюсь, пущай он владычествует при мне как при древних царях». Любимый мой, что можно для него сделать? Кого это касается? Нельзя брать его единственного сына. - Не может ли Воейков написать воинскому начальнику, - это, кажется, касается его, прикажи ему, прошу тебя.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 21 июня, 1915 г.
…Вчера вечером мы были у Ани, там были 2 Граббе, Нини, Эмма, Аля, Кусов из Моск. драг. полка б. Нижегород. - я видела его в первый раз, и нам было очень уютно, как будто мы были знакомы много лет, - я работала, лежа на диване, а он сидел совсем близко от меня и оживленно рассказывал. - Я хочу его позвать сюда как-нибудь, так приятно говорить о всех наших раненых друзьях.
Поздравляю тебя с полковым праздником твоих кирасир. - Маленький Вик. поднес мне букет желтых роз от имени полка.
…Мой дорогой, женушка одинока и на сердце у нее тяжело - назначение С. меня расстраивает, так как он враг нашего Друга, а это худшее, что может случиться, особенно теперь…
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 22 июня, 1915 г.
Ах, дружок, он (Джунковский) нечестный человек, он показал Дмитрию эту гадкую, грязную бумагу (против нашего Друга), Дмитрию, который рассказал про это Павлу и Але. - Это такой грех, и будто бы ты сказал, что тебе надоели эти грязные истории, и желаешь, чтобы Он был строго наказан.
Видишь, как он перевирает твои слова и приказания, клеветники должны быть наказаны, а не Он. В Ставке хотят отделаться от Него (этому я верю) - ах, все это так омерзительно! - Всюду враги, ложь. Я давно знала, что Дж. ненавидит Гр. и что Преображ. клика потому меня и ненавидит, что через меня и Аню Он проникает к нам в дом.
Зимою Дж. показал эту бумагу Воейк., прося передать ее тебе, но тот отказался поступить так подло, за это он ненавидит Воейк. и спелся с Дрент. - Мне тяжело писать все это, но это горькая истина. - А теперь Самарин к ним присоединился - ничего доброго из этого выйти не может.
Если мы дадим преследовать нашего Друга, то мы и наша страна пострадаем за это. Год тому назад уже было покушение на него, и Его уже достаточно оклеветали. - Как будто не могли призвать полицию и немедленно схватить Его на месте преступления - такой ужас! Поговори, прошу тебя, с Воейковым об этом, - я желаю, чтобы он знал о поведении Джунк. и о том, как он извращает смысл твоих слов. Воейков, который не глуп, может разузнать многое про это, не называя имен. - Не смеют об этом говорить! - Не знаю, как Щерб. будет действовать, - очевидно, тоже против нашего Друга, следовательно, и против нас. Дума не смеет касаться этого вопроса, когда она соберется; Ломан говорит, что они намерены это сделать, чтобы отделаться от Гр. и А. - Я так разбита, такие боли в сердце от всего этого! - Я больна от мысли, что опять закидают грязью человека, которого мы все уважаем, - это более чем ужасно.
Ах, мой дружок, когда же ты, наконец, ударишь кулаком по столу и прикрикнешь на Дж. и других, которые поступают неправильно? Никто тебя не боится, а они должны, они должны дрожать перед тобой, иначе все будут на нас наседать, - и теперь этому надо положить конец. Довольно, мой дорогой, не заставляй меня попусту тратить слова. Если Дж. с тобою, призови его к себе, скажи ему, что ты знаешь (не называя имен), что он показывал по городу эту бумагу и что ты ему приказываешь разорвать ее и не сметь говорить о Гр. так, как он это делает; он поступает как изменник, а не как верноподданный, который должен защищать Друга своего государя, как это делается во всякой другой стране.
Джунковский В. Ф. - товарищ министра внутренних дел и командующий корпуса жандармов. При большевиках осуществлял всеобщую паспортизацию, план которой был подготовлен еще до революции.
Речь идет о скандале у «Яра», в котором был замешан двойник Распутина.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 24 июня, 1915 г.
…Теперь другие могут подумать, что общественное мнение достаточная причина, чтобы удалить нашего Друга и так далее - это очень опасно перед Думой…
…С самого начала Горем. должен поговорить с Самар. и Щерб., как им вести себя по отношению к нашему Другу, во избежание всякой клеветы и интриг.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 25 июня, 1915 г.
…Разве ты не можешь понять, что человек, который стал просто предателем Божьего человека, не может быть благословен и дела его не могут быть хорошими?…
…Помни, что наш Друг просил тебя не оставаться там (в Ставке) слишком долго. Он знает и видит Н. насквозь, а также твое слишком доброе и мягкое сердце. - Я редко страдала так ужасно, как теперь, не будучи в состоянии тебе помочь, но, чувствуя и сознавая, что дела идут не так как следует, я беспомощна и бесполезна, - это невыносимо тяжело. А Н. знает мою волю и боится моего влияния (направляемого Григ.) на тебя - это все так, мой дружок!
От А. Ф. к Н. А. Ц. С., 22 августа, 1915 г.
…Бог помазал тебя на коронации, поставил тебя на твое место и ты исполнил свой долг. Будь в этом твердо уверен. Он не забывает своего помазанника. Молитвы нашего Друга денно и нощно возносятся за тебя к небесам, и Господь их услышит…
Те, которые боятся и не могут понять твоих поступков, убедятся позднее в твоей мудрости. Это начало славы твоего царствования, Он это сказал - и я глубоко этому верю.
…Все к лучшему, как говорит наш Друг, худшее позади. - Поговори теперь с военным министром, и он примет энергичные меры, когда это надо будет. Но Хвостов об этом тогда позаботится, если ты его назначишь. Если ты выедешь, я протелеграфирую нашему Другу сегодня вечером, чтобы Он особенно думал о тебе…
…Не забывай расчесывать волосы перед всяким трудным разговором или решением - эта маленькая гребенка принесет помощь. Не чувствуешь ли ты спокойствие на душе, после того, как стал «уверенным в себе»? Это не гордость или самомнение, но дар Божий, и поможет тебе в будущем, а другим даст силу исполнять твои приказания…
…Прилагаю копии двух телеграмм от нашего Друга. При случае покажи их Н. П., - надо его больше осведомлять относительно нашего Друга, так как он в городе наслышался много против Него и уже меньше обращает внимания на Его советы…
Н. П. Саблин - флигель-адъютант, старший офицер царской яхты «Штандарт».
Государь принял на себя командование армией по настоянию человека Божия Григория.
Обычай старчества давать «на благословение» в постоянное употребление что-нибудь из личных вещей, бывших в пользовании. Так Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря сообщает, что, когда Елену Васильевну Мантурову, начальницу Дивеевской общины постригли в рясофор, «о. Серафим надел ей под камилавочку шапочку, сшитую из его поручей».
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 25 августа, 1915 г.
…Наш Друг желает, чтобы Орловский был назначен губернатором. Он теперь председатель казенной палаты в Перми. Помнишь, он поднес тебе книгу, написанную им про Чердынь, где похоронен один из Романовых, которого почитают как святого?
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 28 августа, 1915 г.
…Мы пьем чай на балконе и тоскуем по тебе, мой родной ангел. Жена Гр. шлет тебе привет и молится архангелу Михаилу, чтобы Он был с тобой. Она говорит, что Он не мог успокоиться и страшно волновался, пока ты не уехал. Он думает, что хорошо бы отправить на войну некоторые категории арестантов. Я думаю, что для некоторых неопасных арестантов - это было бы нравственным спасением. Я могу намекнуть об этом старику, чтобы он подумал, как это осуществить. В половине восьмого он придет, и мне надо до его прихода отправить это письмо.
Его губернатор совсем к Нему переменился и говорит, что он задержит нашего Друга, как только Он выедет. Ты видишь, что другие дали ему это приказание - более чем скверно и постыдно!
Св. Архистратиг Небесных Сил бесплотных Архангел Михаил, как поется в Его акафисте, - «боговенчанных глав неусыпный охранителю», - является небесным покровителем русского воинства и в то же время ангелом-хранителем Православного Царя, который, по выражению митрополита Московского Филарета, сам есть «плотоносный архистратиг небесных сил на земле, побеждающий небесным оружием, кровью Агнца, кротостью и смирением», иначе сказать, имеет благодать споспешения в земных ратных трудах от воинств ангельских.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 29 августа, 1915 г.
…Наш Друг находит, что больше фабрик должны вырабатывать амуницию, например, конфетные фабрики…
…Может быть, ты дашь Самарину краткое приказание о том, что ты желаешь, чтобы епископ Варнава пропел величание святителя Иоанна Максимовича, потому что Самарин намерен отделаться от него за то, что мы его любим и что он добр к Гр. Мы должны удалить С., и чем скорее, тем лучше, - ведь он не успокоится, пока не втянет меня, нашего Друга и А. в неприятную историю. Это гадко и ужасно непатриотично и узко, но я знала, что так и будет, потому тебя и просили его назначить, а я писала тебе в таком отчаянии…
…В случае (я совсем не знаю, одобряешь ли ты Нейдгарта), если ты его назначаешь, и он тебе представится, поговори с ним решительно и откровенно. Смотри, чтобы он не пошел по стопам Джунк. Ты с самого начала объясни ему положение нашего Друга, чтобы он не смел поступать как Щерб. Сам дай ему понять, что, преследуя нашего Друга, или позволяя клеветать на него, он этим действует прямо против нас…
Любимый мой, А. только что видела Андр. и Хвостова, - последний произвел на нее прекрасное впечатление (старик против него, я же его не знаю, и потому не знаю, что сказать). Он очень тебе предан, говорил с ней спокойно и хорошо о нашем Друге, говорил, что на завтра готовился запрос в Думе о Гр. : просили подписи Хвост., но он отказал и заметил, что если этот вопрос будет поднят, то амнистия не будет дарована.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 30 августа, 1915 г.
…Следовало бы отделаться от Гучкова, но только как - вот в чем вопрос. Военное время - нельзя ли выудить чего-нибудь, на основании чего его можно было бы засадить? Он добивается анархии - он против нашей династии, которая, как говорит наш Друг, под защитою Господа Бога…
А. И. Гучков - лидер октябристов, еврей по матери.
…Вот текст телеграммы, которую А. только что получила от нашего Друга. - «Первого объявление ратников вести, узнайте тщательно когда губерния (Его) пойдет наша. Воля Божия это последние крохи всего мира, многомилостивец Никола, творящий чудеса». Не можешь ли ты узнать, когда призывается Его губерния (Тобольск), и тотчас мне это сообщить? Я думаю, что в твоем штабе все это точно намечено. Касается ли это его сына? Но ведь он же не ратник. Так странно - когда Прасковья уезжала, то Он говорил, что она больше не увидит своего сына. Пожалуйста, поскорей ответь…
…Прилагаю прошение нашего Друга, напиши сверху свою резолюцию. Мне кажется, что эту просьбу вполне возможно удовлетворить.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 31 августа,1915 г.
…Я рада, что у тебя была хорошая беседа со «Старцем», как наш Друг называет Горемыкина. Я полагаю, что твои слова о том, что ты решение откладываешь до своего возвращения, касаются вопроса о смене министра внутренних дел…
…Жена Гр. поспешно уехала, в надежде еще застать сына - она теперь так опасается за жизнь Гр.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 1 сентября, 1915 г.
…Наш Друг в отчаянии, что его сына призывают, - это его единственный сын, который в отсутствии отца ведет все хозяйство.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 4 сентября, 1915 г.
…Она вчера получила эту телеграмму. Быть может, ты запишешь ее себе и пометишь 3-е сентября, на листе с Его телеграммами, который я дала тебе перед твоим отъездом. - «Помните обетование встречи, это Господь показал знамя победы, хотя бы и дети против и близкие друзья сердцу, должны сказать, пойдемте по лестнице знамя, нечего смущаться духу нашему». А твой дух бодр, так же бодра и я, полна предприимчивости и готова разговаривать во всю. Все должно хорошо пройти, и так оно и будет, - только нужно иметь терпенье и уповать на Господа Бога!
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 6 сентября, 1915 г.
…Наш Друг телеграфировал, - вероятно, в ответ на ее письмо, посланное с его женой, - и Он так говорит про все внутренние затруднения: «что вас смущает, не бойтесь, Покров Матери Божией над вами - ездите во славу больницам, враги пугают, верьте». Ты знаешь, что страха у меня нет…
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 7 сентября, 1916 г.
…Надеюсь, что старик затем поговорит серьезно с С. и задаст ему головомойку. Ты видишь теперь, что он не слушает твоих слов - совсем не работает в Синоде, а только преследует нашего Друга. Это направлено против нас обоих - непростительно, и для теперешнего тяжелого времени даже преступно.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 8 сентября, 1915 г.
…Я просила ее, записать, как сумеет, разговор Суслика в Синоде. Этот маленький человечек вел себя с замечательной энергией, защищая нас и нашего Друга, и резко отвечал на все их вопросы. Хотя митрополит очень недоволен С., все же он во время этого расспроса был слаб и - увы! молчал. Они хотят выгнать Варнаву и поставить Гермогена на его место, - видел ли ты когда-нибудь такую наглость? Они не смеют этого сделать без твоей санкции, так как он был наказан по твоему приказанию. Это опять Николашины дела (под влиянием женщин). Он его заставил, - без всякого права, - оставить место и уехать в Вильну, чтобы жить там при Агафангеле, и, конечно, этот последний, С. Финлянд. и Никон (этот злодей с Афона) в течении 3-х часов нападали на В. по поводу нашего Друга. Сам, поехал в Москву на 3 дня, - наверное, чтобы повидать Гермогена. Посылаю тебе газетную вырезку о том, что ему разрешено по приказанию Н., провести 2 дня в Москве, у Вост. - с каких пор имеет он право вмешиваться в эти вопросы, зная, что по твоему приказанию Гермоген был наказан? Как они смеют идти против твоего разрешения насчет величания? До чего они дошли! Даже там господствует анархия! И все это вина Н., так как он (немедленно) предложил Самарина, зная, что этот человек сделает все, что в его силах, против Григ. и меня. Но теперь и тебя в это втянули, и это преступно, - особенно в такое время. Несколько раз уже старик предупреждал С. не затрагивать этого вопроса, - поэтому он сильно оскорблен, - он это сказал В. Он находит, что С. должен немедленно уйти, иначе они вынесут в публику эту историю. Я нахожу, что этих двух епископов надо немедленно выгнать из Синода. Пусть Питирим займет там место, так как наш Друг боится, что Н. будет его преследовать, если узнает, что П. почитает нашего Друга. Найди других, более достойных епископов. Забастовка Синода в такое время ужасно непатриотична и нелояльна. Почему они во все вмешиваются? Пусть они теперь поплатятся за это и узнают, кто их повелитель. Посылаю тебе газетную вырезку (ты скажешь «опять») - нет, я лучше сама тебе это выпишу. Львов разрешил В. И. Гурко говорить в Москве, и тот, между прочим, сказал: «Мы желаем сильной власти - мы понимаем власть, вооруженную исключительным положением, власть с хлыстом» (докажи им теперь всюду, где можешь, что ты самодержавный повелитель), «но не такую власть, которая сама находится под хлыстом». Это клеветническая двусмыслица, направленная против тебя и нашего Друга. Бог их за это накажет. Конечно, это не по- христиански так писать - пусть Господь их лучше простит и даст им покаяться!..
Насчет известий с войны наш Друг пишет следующее (прибавь это к твоим остальным телеграммам): «8 сентября. Не ужасайтесь, хуже не будет, чем было, вера и знамя обласкает нас».
Архиепископ Никон Вологодский несет ответственность за применение силы в решении богословских споров об имени Божием, волновавших русское монашество на Афоне. По его настоянию на Афон была прислана канонерка с солдатами, которые прикладами и водой из брандспойтов смирили сопротивление афонских исповедников. Монахи, причастные к возмущению, были вывезены в Россию. В результате русскому представительству на Афоне был нанесен ущерб. По всей видимости, действия Епископа Никона, умученного от жидов в 1918 году, были совершены в неведении, являясь следствием тайной антицерковной интриги.
Суслик - епископ Тобольский Варнава, был известен в Петербургских церковных кругах как строгий молитвенник и аскет.
Н. Г. Соловей, хорошо знавший епископа Варнаву, рассказывал, как последний проводил свои именины (11 июня). В этот день Варнава поднялся в полпятого, отслужил молебен и поехал вместе с близкими ему людьми в Михайловский скит, находящийся в 12 верстах от Тобольска. По прибытии на место сварили картофель с конопляным маслом. Этим картофелем и медом питались целый день. К вечеру вернулись в Тобольск, где на квартире у епископа нашли стол, уставленный массой пирогов, - подарков от почитателей - и разных других угощений. Все это принесли в дом епископа в его отсутствие. Сам епископ ничего не ел, а гостей угощал (О. Платонов, Жизнь за Царя, Россияне, № 10, 1992 г., с. 51).
За исповедническое свидетельство о подвиге человека Божия Григория перед русским обществом епископ Варнава был подвергнут ритуальному оклеветанию и травле. Сразу после февраля его отстранили от управления Тобольской епархией и сослали в Нижегородскую губернию «на монастырское смирение». Здесь епископ Варнава принял мученическую кончину.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 15 июня, 1915 г.
…В городе ходят сплетни; будто все министры сменяются - Кривошеин премьером, Манухин - на место Щегловитова, Гучков - помощником Поливанова и т. д. Наш Друг, к которому Аня ходила проститься, с нетерпением ожидает узнать правду об этом, (будто Самарин назначается на место Саблера, которого лучше не сменять, пока найдется хороший ему заместитель). Самарин, без сомнения, пойдет против нашего Друга и будет на стороне тех епископов, которых мы не любим, - он такой ярый и узкий москвич). Аня Ему ответила, что я ничего не знаю. - Он просит тебе передать, чтобы ты обращал меньше внимания на слова окружающих тебя, не поддавался бы их влиянию, а руководствовался бы собственным инстинктом. Будь более уверенным в себе и не слушайся других, и не уступай тем, которые знают меньше твоего. Время такое серьезное и трудное, что нужна вся твоя мудрость и душевная сила. - Он очень жалеет, что ты не поговорил с ним обо всем, что ты думаешь, о чем совещался с министрами и какие намерен произвести перемены. - Он так горячо молится за тебя и за Россию, и может больше помочь, если ты с ним будешь говорить открыто…
…Да, любимый, относительно Самарина я более чем огорчена, я прямо в отчаянии - он из недоброй ханжеской клики Эллы, лучший друг Соф. Ив. Тютчевой, и епископа Трифона.
Я имею основательные причины его не любить, так как он всегда говорил и теперь продолжает говорить в войсках против нашего Друга. - Теперь опять начнутся сплетни против нашего Друга, и все пойдет плохо. - Я горячо надеюсь, что он не примет предложения, - ведь это означает влияние Эллы и приставания с утра до вечера. Он будет работать против нас, раз он против Григория. - Кроме того, он ужасно узкий, настоящий москвич - ум без души. На сердце у меня тяжело - в 1000 раз лучше удержать Саблера еще несколько месяцев, чем иметь Самарина! Прикажи устроить крестные ходы теперь, не откладывай, любимый, слушайся меня, это очень важно, - прикажи скорее, теперь ведь пост и потому более своевременно, - выбери хотя бы день Петра и Павла, но только поскорее. - О, почему мы вместе не можем обсудить всего, чтобы избежать роковых ошибок!
Элла - Великая Княгиня Елизавета Феодоровна.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 16 июня, 1915 г.
…Я всегда вспоминаю, что говорит наш Друг; как часто мы не обращаем достаточного внимания на Его слова! Он был против твоей поездки в Ставку, потому что тебя там заставляют делать вещи, которые было бы лучше не делать. Здесь дома атмосфера гораздо здоровее, и ты более верно смотрел бы на вещи, - возвращайся скорее. - Я это говорю не из эгоистического чувства, а потому, что здесь спокойнее за тебя, а когда ты там, я постоянно боюсь, не замышляют ли чего. Как видишь, я совершенно не доверяю Н. Я знаю, что он далеко не умен, и раз он враг Божьего человека, то его дела не могут быть успешны и мнения правильны. - Григ. вчера вечером в городе перед отъездом слыхал о назначении Самарина, (это уже было известно) и был в полном отчаянии, так как неделю тому назад Он просил тебя не торопиться с увольнением Саблера, так как скоро найдется подходящий человек. А теперь московская клика опутает нас, как паутиной. Враги нашего Друга - наши враги, и я убеждена, что Щерб. к ним примкнет. Прости меня, что пишу тебе все это, но я так несчастна с тех пор, как узнала об этом и не могу успокоиться. - Теперь я понимаю почему Григ. был против твоей поездки туда. Здесь я могла бы помочь тебе. - Боятся моего влияния, Григ. сказал это (не мне), и влияния Воейкова, потому что знают, что у меня сильная воля, я лучше других вижу их насквозь и помогаю тебе быть твердым. - Если бы ты был здесь, я употребила бы все силы, чтобы разубедить тебя, потому что думаю, что Бог бы мне помог и ты бы вспомнил слова нашего Друга. - Когда Он советует не делать чего-либо, и Его не слушают, позднее всегда убеждаешься в своей неправоте. Но если он примет назначение, Н. будет стараться восстановить его против нашего Друга, - это его тактика.
Умоляю тебя, при первом разговоре с С., поговори с ним энергично, - сделай, любимый мой, это ради России. На России не будет благословения, если ее государь позволит подвергать преследованиям Божьего человека, я в этом уверена. - Скажи ему строго, твердым и решительным голосом, что ты запрещаешь всякие сплетни и интриги против нашего Друга, иначе ты его не будешь держать. - Преданный слуга не смеет идти против человека, которого его государь уважает и ценит. - Ты знаешь, какую гадкую роль Москва играет во всем этом. Скажи ему про все - и что его лучший друг - Соф. Ив. Тютчева - распространяет клеветы про наших детей. - Подчеркни это и скажи, что ее ядовитая ложь принесла много вреда, и ты не позволишь повторения этого.
Не смейся надо мною. - Если бы ты видел мои слезы, ты бы понял важность всего этого. - Это не женские глупости, но прямая, голая правда. - Я люблю тебя слишком глубоко, чтобы утомлять тебя такими письмами в такое время, но душа и сердце меня к тому побуждает. У нас, женщин, есть иногда инстинкт правды, а ты знаешь, мой друг, мою любовь к твоей стране, которая стала моей. Ты знаешь, что для меня эта война во всех отношениях - и Господь нам никогда не простит нашей слабости, если мы дадим преследовать Божьего человека и не защитим его. - Ты знаешь, ненависть Н. к Григ. очень сильна. - Поговори с Воейковым, мой друг, он понимает такие вещи, потому что он честно предан тебе. - У С. большое самомнение, я летом имела случай в этом убедиться, когда говорила с ним относительно эвакуации. - Ростовцев и я остались под впечатлением его самодовольства, его слепого обожания Москвы и презрения к Петербургу. - Тон его разговора сильно возмутил Ростовцева. - Я увидела его в другом свете и поняла, как неприятно было бы иметь с ним дело. - Когда его сначала предложили для Алексея, я, не колеблясь, отказала: ни за что не надо такого ограниченного человека. - Наша церковь нуждается как раз в обратном - в душе, а не в уме. - Да поможет тебе Всемогущий Бог и да услышит Он наши молитвы и да подаст тебе, наконец, веру в твою собственную мудрость. Не слушай других, а только твою душу и нашего Друга. - Еще раз - прости меня за письмо, написанное с болью в сердце и с заплаканными глазами… - Ничего не пустяшно сейчас - все очень важно. - Я уважаю и люблю старого Горемыкина, - я знала бы как с ним говорить, если бы только могла его видеть. - Он так близок с нашим Другом, а не понимает, что С. твой враг, раз он интригует против Гр…
…Наш первый Друг дал мне икону с колокольчиком, который предостерегает меня от злых людей и препятствует им приближаться ко мне. Я это чувствую и таким образом могу и тебя оберегать от них. - Даже твоя семья чувствует это, и поэтому они стараются подойти к тебе, когда ты один, когда знают, что что-нибудь не так и я не одобрю. - Это не по моей воле, а Бог желает, чтобы твоя бедная жена была твоею помощницей. Гр. всегда это говорил, - м-р Ф. тоже. - Я могла бы тебя вовремя предупредить, если бы была в курсе дела. А теперь я только могу молиться и страдать и молить Бога, чтобы Он тебя сохранил и наставил…
…Думай больше о Григ., мой дорогой, перед каждым трудным решением проси его ходатайствовать за тебя перед Богом, чтобы Он тебя наставил на правый путь…
…Говорил ли ты с Воейковым относительно Данилова? Прошу тебя, сделай это. - Только не говори об этом с толстым Орловым, который большой приятель Н. - Они постоянно в переписке, когда ты бываешь здесь…- Воейков об этом знает. Это все не к добру. - Он не одобряет посещения Григ. нашего дома, и поэтому хочет удержать тебя в Ставке, вдали от него. Если бы они только знали, как они тебе вредят, вместо того, чтобы помочь - слепые люди! со своей ненавистью к Григ. Помнишь в книге «Друзья Божии» сказано, что та страна, государь которой направляется Божиим человеком, не может погибнуть. О, отдай себя больше под его руководство!
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 17 июня, 1915 г.
…Теперь в августе собирается Дума, а наш Друг тебя несколько раз просил сделать это как можно позднее. Все они должны бы работать на своих местах, а теперь они будут вмешиваться и обсуждать дела…
…Ты так долго опять отсутствуешь, а Гр. просил этого не делать…
…Гр. прислал из Вятки А. след. Телеграмму: «Еду спокойно, сплю, поможет Бог, целую всех»…
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 20 июня, 1915 г.
…Аня получила из Тюмени от нашего Друга следующую телеграмму: «Встретили певцы, пели пасху, настоятель торжествовал, помните, что пасха, вдруг телеграмму получаю, что сына забирают, я сказал в сердце, неужели я Авраам, реки прошли, один сын кормилец, надеюсь, пущай он владычествует при мне как при древних царях». Любимый мой, что можно для него сделать? Кого это касается? Нельзя брать его единственного сына. - Не может ли Воейков написать воинскому начальнику, - это, кажется, касается его, прикажи ему, прошу тебя.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 21 июня, 1915 г.
…Вчера вечером мы были у Ани, там были 2 Граббе, Нини, Эмма, Аля, Кусов из Моск. драг. полка б. Нижегород. - я видела его в первый раз, и нам было очень уютно, как будто мы были знакомы много лет, - я работала, лежа на диване, а он сидел совсем близко от меня и оживленно рассказывал. - Я хочу его позвать сюда как-нибудь, так приятно говорить о всех наших раненых друзьях.
Поздравляю тебя с полковым праздником твоих кирасир. - Маленький Вик. поднес мне букет желтых роз от имени полка.
…Мой дорогой, женушка одинока и на сердце у нее тяжело - назначение С. меня расстраивает, так как он враг нашего Друга, а это худшее, что может случиться, особенно теперь…
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 22 июня, 1915 г.
Ах, дружок, он (Джунковский) нечестный человек, он показал Дмитрию эту гадкую, грязную бумагу (против нашего Друга), Дмитрию, который рассказал про это Павлу и Але. - Это такой грех, и будто бы ты сказал, что тебе надоели эти грязные истории, и желаешь, чтобы Он был строго наказан.
Видишь, как он перевирает твои слова и приказания, клеветники должны быть наказаны, а не Он. В Ставке хотят отделаться от Него (этому я верю) - ах, все это так омерзительно! - Всюду враги, ложь. Я давно знала, что Дж. ненавидит Гр. и что Преображ. клика потому меня и ненавидит, что через меня и Аню Он проникает к нам в дом.
Зимою Дж. показал эту бумагу Воейк., прося передать ее тебе, но тот отказался поступить так подло, за это он ненавидит Воейк. и спелся с Дрент. - Мне тяжело писать все это, но это горькая истина. - А теперь Самарин к ним присоединился - ничего доброго из этого выйти не может.
Если мы дадим преследовать нашего Друга, то мы и наша страна пострадаем за это. Год тому назад уже было покушение на него, и Его уже достаточно оклеветали. - Как будто не могли призвать полицию и немедленно схватить Его на месте преступления - такой ужас! Поговори, прошу тебя, с Воейковым об этом, - я желаю, чтобы он знал о поведении Джунк. и о том, как он извращает смысл твоих слов. Воейков, который не глуп, может разузнать многое про это, не называя имен. - Не смеют об этом говорить! - Не знаю, как Щерб. будет действовать, - очевидно, тоже против нашего Друга, следовательно, и против нас. Дума не смеет касаться этого вопроса, когда она соберется; Ломан говорит, что они намерены это сделать, чтобы отделаться от Гр. и А. - Я так разбита, такие боли в сердце от всего этого! - Я больна от мысли, что опять закидают грязью человека, которого мы все уважаем, - это более чем ужасно.
Ах, мой дружок, когда же ты, наконец, ударишь кулаком по столу и прикрикнешь на Дж. и других, которые поступают неправильно? Никто тебя не боится, а они должны, они должны дрожать перед тобой, иначе все будут на нас наседать, - и теперь этому надо положить конец. Довольно, мой дорогой, не заставляй меня попусту тратить слова. Если Дж. с тобою, призови его к себе, скажи ему, что ты знаешь (не называя имен), что он показывал по городу эту бумагу и что ты ему приказываешь разорвать ее и не сметь говорить о Гр. так, как он это делает; он поступает как изменник, а не как верноподданный, который должен защищать Друга своего государя, как это делается во всякой другой стране.
Джунковский В. Ф. - товарищ министра внутренних дел и командующий корпуса жандармов. При большевиках осуществлял всеобщую паспортизацию, план которой был подготовлен еще до революции.
Речь идет о скандале у «Яра», в котором был замешан двойник Распутина.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 24 июня, 1915 г.
…Теперь другие могут подумать, что общественное мнение достаточная причина, чтобы удалить нашего Друга и так далее - это очень опасно перед Думой…
…С самого начала Горем. должен поговорить с Самар. и Щерб., как им вести себя по отношению к нашему Другу, во избежание всякой клеветы и интриг.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 25 июня, 1915 г.
…Разве ты не можешь понять, что человек, который стал просто предателем Божьего человека, не может быть благословен и дела его не могут быть хорошими?…
…Помни, что наш Друг просил тебя не оставаться там (в Ставке) слишком долго. Он знает и видит Н. насквозь, а также твое слишком доброе и мягкое сердце. - Я редко страдала так ужасно, как теперь, не будучи в состоянии тебе помочь, но, чувствуя и сознавая, что дела идут не так как следует, я беспомощна и бесполезна, - это невыносимо тяжело. А Н. знает мою волю и боится моего влияния (направляемого Григ.) на тебя - это все так, мой дружок!
От А. Ф. к Н. А. Ц. С., 22 августа, 1915 г.
…Бог помазал тебя на коронации, поставил тебя на твое место и ты исполнил свой долг. Будь в этом твердо уверен. Он не забывает своего помазанника. Молитвы нашего Друга денно и нощно возносятся за тебя к небесам, и Господь их услышит…
Те, которые боятся и не могут понять твоих поступков, убедятся позднее в твоей мудрости. Это начало славы твоего царствования, Он это сказал - и я глубоко этому верю.
…Все к лучшему, как говорит наш Друг, худшее позади. - Поговори теперь с военным министром, и он примет энергичные меры, когда это надо будет. Но Хвостов об этом тогда позаботится, если ты его назначишь. Если ты выедешь, я протелеграфирую нашему Другу сегодня вечером, чтобы Он особенно думал о тебе…
…Не забывай расчесывать волосы перед всяким трудным разговором или решением - эта маленькая гребенка принесет помощь. Не чувствуешь ли ты спокойствие на душе, после того, как стал «уверенным в себе»? Это не гордость или самомнение, но дар Божий, и поможет тебе в будущем, а другим даст силу исполнять твои приказания…
…Прилагаю копии двух телеграмм от нашего Друга. При случае покажи их Н. П., - надо его больше осведомлять относительно нашего Друга, так как он в городе наслышался много против Него и уже меньше обращает внимания на Его советы…
Н. П. Саблин - флигель-адъютант, старший офицер царской яхты «Штандарт».
Государь принял на себя командование армией по настоянию человека Божия Григория.
Обычай старчества давать «на благословение» в постоянное употребление что-нибудь из личных вещей, бывших в пользовании. Так Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря сообщает, что, когда Елену Васильевну Мантурову, начальницу Дивеевской общины постригли в рясофор, «о. Серафим надел ей под камилавочку шапочку, сшитую из его поручей».
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 25 августа, 1915 г.
…Наш Друг желает, чтобы Орловский был назначен губернатором. Он теперь председатель казенной палаты в Перми. Помнишь, он поднес тебе книгу, написанную им про Чердынь, где похоронен один из Романовых, которого почитают как святого?
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 28 августа, 1915 г.
…Мы пьем чай на балконе и тоскуем по тебе, мой родной ангел. Жена Гр. шлет тебе привет и молится архангелу Михаилу, чтобы Он был с тобой. Она говорит, что Он не мог успокоиться и страшно волновался, пока ты не уехал. Он думает, что хорошо бы отправить на войну некоторые категории арестантов. Я думаю, что для некоторых неопасных арестантов - это было бы нравственным спасением. Я могу намекнуть об этом старику, чтобы он подумал, как это осуществить. В половине восьмого он придет, и мне надо до его прихода отправить это письмо.
Его губернатор совсем к Нему переменился и говорит, что он задержит нашего Друга, как только Он выедет. Ты видишь, что другие дали ему это приказание - более чем скверно и постыдно!
Св. Архистратиг Небесных Сил бесплотных Архангел Михаил, как поется в Его акафисте, - «боговенчанных глав неусыпный охранителю», - является небесным покровителем русского воинства и в то же время ангелом-хранителем Православного Царя, который, по выражению митрополита Московского Филарета, сам есть «плотоносный архистратиг небесных сил на земле, побеждающий небесным оружием, кровью Агнца, кротостью и смирением», иначе сказать, имеет благодать споспешения в земных ратных трудах от воинств ангельских.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 29 августа, 1915 г.
…Наш Друг находит, что больше фабрик должны вырабатывать амуницию, например, конфетные фабрики…
…Может быть, ты дашь Самарину краткое приказание о том, что ты желаешь, чтобы епископ Варнава пропел величание святителя Иоанна Максимовича, потому что Самарин намерен отделаться от него за то, что мы его любим и что он добр к Гр. Мы должны удалить С., и чем скорее, тем лучше, - ведь он не успокоится, пока не втянет меня, нашего Друга и А. в неприятную историю. Это гадко и ужасно непатриотично и узко, но я знала, что так и будет, потому тебя и просили его назначить, а я писала тебе в таком отчаянии…
…В случае (я совсем не знаю, одобряешь ли ты Нейдгарта), если ты его назначаешь, и он тебе представится, поговори с ним решительно и откровенно. Смотри, чтобы он не пошел по стопам Джунк. Ты с самого начала объясни ему положение нашего Друга, чтобы он не смел поступать как Щерб. Сам дай ему понять, что, преследуя нашего Друга, или позволяя клеветать на него, он этим действует прямо против нас…
Любимый мой, А. только что видела Андр. и Хвостова, - последний произвел на нее прекрасное впечатление (старик против него, я же его не знаю, и потому не знаю, что сказать). Он очень тебе предан, говорил с ней спокойно и хорошо о нашем Друге, говорил, что на завтра готовился запрос в Думе о Гр. : просили подписи Хвост., но он отказал и заметил, что если этот вопрос будет поднят, то амнистия не будет дарована.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 30 августа, 1915 г.
…Следовало бы отделаться от Гучкова, но только как - вот в чем вопрос. Военное время - нельзя ли выудить чего-нибудь, на основании чего его можно было бы засадить? Он добивается анархии - он против нашей династии, которая, как говорит наш Друг, под защитою Господа Бога…
А. И. Гучков - лидер октябристов, еврей по матери.
…Вот текст телеграммы, которую А. только что получила от нашего Друга. - «Первого объявление ратников вести, узнайте тщательно когда губерния (Его) пойдет наша. Воля Божия это последние крохи всего мира, многомилостивец Никола, творящий чудеса». Не можешь ли ты узнать, когда призывается Его губерния (Тобольск), и тотчас мне это сообщить? Я думаю, что в твоем штабе все это точно намечено. Касается ли это его сына? Но ведь он же не ратник. Так странно - когда Прасковья уезжала, то Он говорил, что она больше не увидит своего сына. Пожалуйста, поскорей ответь…
…Прилагаю прошение нашего Друга, напиши сверху свою резолюцию. Мне кажется, что эту просьбу вполне возможно удовлетворить.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 31 августа,1915 г.
…Я рада, что у тебя была хорошая беседа со «Старцем», как наш Друг называет Горемыкина. Я полагаю, что твои слова о том, что ты решение откладываешь до своего возвращения, касаются вопроса о смене министра внутренних дел…
…Жена Гр. поспешно уехала, в надежде еще застать сына - она теперь так опасается за жизнь Гр.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 1 сентября, 1915 г.
…Наш Друг в отчаянии, что его сына призывают, - это его единственный сын, который в отсутствии отца ведет все хозяйство.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 4 сентября, 1915 г.
…Она вчера получила эту телеграмму. Быть может, ты запишешь ее себе и пометишь 3-е сентября, на листе с Его телеграммами, который я дала тебе перед твоим отъездом. - «Помните обетование встречи, это Господь показал знамя победы, хотя бы и дети против и близкие друзья сердцу, должны сказать, пойдемте по лестнице знамя, нечего смущаться духу нашему». А твой дух бодр, так же бодра и я, полна предприимчивости и готова разговаривать во всю. Все должно хорошо пройти, и так оно и будет, - только нужно иметь терпенье и уповать на Господа Бога!
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 6 сентября, 1915 г.
…Наш Друг телеграфировал, - вероятно, в ответ на ее письмо, посланное с его женой, - и Он так говорит про все внутренние затруднения: «что вас смущает, не бойтесь, Покров Матери Божией над вами - ездите во славу больницам, враги пугают, верьте». Ты знаешь, что страха у меня нет…
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 7 сентября, 1916 г.
…Надеюсь, что старик затем поговорит серьезно с С. и задаст ему головомойку. Ты видишь теперь, что он не слушает твоих слов - совсем не работает в Синоде, а только преследует нашего Друга. Это направлено против нас обоих - непростительно, и для теперешнего тяжелого времени даже преступно.
От А. Ф. к Н. А. Царское Село, 8 сентября, 1915 г.
…Я просила ее, записать, как сумеет, разговор Суслика в Синоде. Этот маленький человечек вел себя с замечательной энергией, защищая нас и нашего Друга, и резко отвечал на все их вопросы. Хотя митрополит очень недоволен С., все же он во время этого расспроса был слаб и - увы! молчал. Они хотят выгнать Варнаву и поставить Гермогена на его место, - видел ли ты когда-нибудь такую наглость? Они не смеют этого сделать без твоей санкции, так как он был наказан по твоему приказанию. Это опять Николашины дела (под влиянием женщин). Он его заставил, - без всякого права, - оставить место и уехать в Вильну, чтобы жить там при Агафангеле, и, конечно, этот последний, С. Финлянд. и Никон (этот злодей с Афона) в течении 3-х часов нападали на В. по поводу нашего Друга. Сам, поехал в Москву на 3 дня, - наверное, чтобы повидать Гермогена. Посылаю тебе газетную вырезку о том, что ему разрешено по приказанию Н., провести 2 дня в Москве, у Вост. - с каких пор имеет он право вмешиваться в эти вопросы, зная, что по твоему приказанию Гермоген был наказан? Как они смеют идти против твоего разрешения насчет величания? До чего они дошли! Даже там господствует анархия! И все это вина Н., так как он (немедленно) предложил Самарина, зная, что этот человек сделает все, что в его силах, против Григ. и меня. Но теперь и тебя в это втянули, и это преступно, - особенно в такое время. Несколько раз уже старик предупреждал С. не затрагивать этого вопроса, - поэтому он сильно оскорблен, - он это сказал В. Он находит, что С. должен немедленно уйти, иначе они вынесут в публику эту историю. Я нахожу, что этих двух епископов надо немедленно выгнать из Синода. Пусть Питирим займет там место, так как наш Друг боится, что Н. будет его преследовать, если узнает, что П. почитает нашего Друга. Найди других, более достойных епископов. Забастовка Синода в такое время ужасно непатриотична и нелояльна. Почему они во все вмешиваются? Пусть они теперь поплатятся за это и узнают, кто их повелитель. Посылаю тебе газетную вырезку (ты скажешь «опять») - нет, я лучше сама тебе это выпишу. Львов разрешил В. И. Гурко говорить в Москве, и тот, между прочим, сказал: «Мы желаем сильной власти - мы понимаем власть, вооруженную исключительным положением, власть с хлыстом» (докажи им теперь всюду, где можешь, что ты самодержавный повелитель), «но не такую власть, которая сама находится под хлыстом». Это клеветническая двусмыслица, направленная против тебя и нашего Друга. Бог их за это накажет. Конечно, это не по- христиански так писать - пусть Господь их лучше простит и даст им покаяться!..
Насчет известий с войны наш Друг пишет следующее (прибавь это к твоим остальным телеграммам): «8 сентября. Не ужасайтесь, хуже не будет, чем было, вера и знамя обласкает нас».
Архиепископ Никон Вологодский несет ответственность за применение силы в решении богословских споров об имени Божием, волновавших русское монашество на Афоне. По его настоянию на Афон была прислана канонерка с солдатами, которые прикладами и водой из брандспойтов смирили сопротивление афонских исповедников. Монахи, причастные к возмущению, были вывезены в Россию. В результате русскому представительству на Афоне был нанесен ущерб. По всей видимости, действия Епископа Никона, умученного от жидов в 1918 году, были совершены в неведении, являясь следствием тайной антицерковной интриги.
Суслик - епископ Тобольский Варнава, был известен в Петербургских церковных кругах как строгий молитвенник и аскет.
Н. Г. Соловей, хорошо знавший епископа Варнаву, рассказывал, как последний проводил свои именины (11 июня). В этот день Варнава поднялся в полпятого, отслужил молебен и поехал вместе с близкими ему людьми в Михайловский скит, находящийся в 12 верстах от Тобольска. По прибытии на место сварили картофель с конопляным маслом. Этим картофелем и медом питались целый день. К вечеру вернулись в Тобольск, где на квартире у епископа нашли стол, уставленный массой пирогов, - подарков от почитателей - и разных других угощений. Все это принесли в дом епископа в его отсутствие. Сам епископ ничего не ел, а гостей угощал (О. Платонов, Жизнь за Царя, Россияне, № 10, 1992 г., с. 51).
За исповедническое свидетельство о подвиге человека Божия Григория перед русским обществом епископ Варнава был подвергнут ритуальному оклеветанию и травле. Сразу после февраля его отстранили от управления Тобольской епархией и сослали в Нижегородскую губернию «на монастырское смирение». Здесь епископ Варнава принял мученическую кончину.