чаша грааля (продолжение)
Ритуальное значение выражения «муж кровей» подчеркивается толкованием свят. Афанасия Александрийского на Пс.25,9. «Мужи кровей», богоубийцы жиды, возопившие на Христа Господа: «кровь Его на нас и на чадех наших (Мф.27,25)» (Толковая Псалтырь, Св.-Троицкий Голутвин монастырь, 1994, с. 92).
Что означает в данном контексте выражение «кровь Его на нас»?
В Ветхом Завете Господь устами пророка износит проречение горе Сеир: «Живу Аз, глаголет Аданаи Господь: понеже в крови согрешила еси, и кровь поженет тя, кровь возненавидела еси, и кровь ижденет тя» (Иез.35,6). В синодальном переводе это место читается так: «сделаю (орошу, окроплю ) тебя кровью и кровь будет преследовать тебя» (В переводе раввина Мазе, оглашенном на процессе «Бейлиса» см.: Убиение Андрея Киевского, М., Русская идея, 2006, с. 430).
Господь говорит в Евангелии книжникам и фарисеям: «Се, Аз послю к вам пророки и премудры, и книжники: и от них убиете и распнете, и от них биете на сонмищах ваших, и изженете от града во град: яко да приидет на вы всяка кровь праведна, проливаемая на земли, от крове Авеля праведнаго до крови Захарии сына Варахиина, егоже убисте между церковью и алтарем» (Мф.23,34-35).
Книга «Деяний апостольских» сообщает о реакции иудейского священноначалия на проповедь апостолов: «Приведше же их, поставиша на сонмищи, и вопроси их архиерей, глаголя: не запрещением ли запретихом вам не учити о имени сем; и се, исполнисте Иерусалим учением вашим и хощете навести на ны кровь Человека Сего» (Деян.5,27 - 28).
Что значит «навести кровь»? Каким образом семантика выражений «приидет кровь», «навести кровь», коррелирует с идиомой «муж кровей»?
Можно предположить, исходя из библейского текста, что «муж кровей» - человек, повинный в крови убитого, то есть, может быть, даже не сам убийца, а тот, на кого в практике коллективного вынесения смертных приговоров падает персональная ответственность за инициативное деяние, «приходит кровь».
В момент осуждения Иисуса на смерть, как сообщает о том Евангелие от Матфея: «Видев Пилат, яко ничтоже успевает, но паче молва бывает, прием воду, умы руце перед народом, глаголя: неповинен есмь от крове Праведнаго Сего: вы узрите. И отвещавше вси людие реша: кровь Его на нас и на чадех наших» (Мф.27, 25).
Ритуальным умовением рук перед народом Пилат как бы снимает с себя ответственность за смертный приговор Иисусу, «отводит кровь» от себя .
На обычай умывания рук в знак неповинности в чьей-либо крови указывает толкование на Пс.57,11: «Возвеселится праведник, егда увидит отмщение: руце свои умыет в крови грешника».
Бл. Феодорит: «Не кровию омывается, но по причине крови, как не имеющий никакого сообщения с ним. Так и Пилат, умыв по некоему обычаю руки, сим показал, что, как он думал, он не причастен к убиению Христа, но безвинен, не причиною оного и совершенно чист» (Евфимий Зигабен, Толкование на Псалтырь, Киев, 1882, с. 351).
Впрочем, можно думать, что выражение «умывать руки» имеет более древний смысл, указывающий на ритуал омовения рук в жертвенной крови младенцев, как обряд, служащий достижению ритуальной чистоты. «Умыю в неповинных руце мои и обыду жертвенник Твой, Господи» (Пс.25, 6).
Кощунственно обыгрывая этот библейский лейтмотив, еврейский поэт Мариенгоф оставил следующие строки, являющиеся субъективным свидетельством ритуального характера чекистских казней, имевших символически богоборную направленность: «Твердь, твердь за вихры зыбим,//Святость хлещем свистящей нагайкой,// И хилое тело Христа на дыбе// Вздыбливаем в Чрезвычайке.// Что же, что же, прощай нам грешным, //Спасай, как на Голгофе разбойника,// Кровь твою, кровь бешено // Выплескиваем, как воду из рукомойника» .
Церковное Предание, повествующее о том, что Кровь Спасителя, пролившаяся с Креста на зарытую у его основания царем Соломоном в особом каменном склепе главу праотца Адама, избавила от клятвы и примирила с Богом прародителя человечества, исцелив вместе с ним от наследственного греха и вражды с Творцом и весь человеческий род, очевидно, указывает на связь водружения Креста на горе Голгофе над могилой главы Адама с древним законом кровомщения, известным, по-видимому, всему человеческому роду, говорящим о том, что кровь врага, пролитая над останками убитого им, доставляет удовлетворение погибшей от его руки жертве, о чем не могли не знать и осудившие Христа на распятие иудеи.
Так, например, в мартовские иды 44 года до н. э. был убит Юлий Цезарь во время заседания сената, проходившего в курии Помпея, забрызгав кровью 23-х нанесенных ему заговорщиками ран, из которых только одна оказалась смертельной, находившуюся здесь статую некогда поверженного им грозного политического противника. Столь большое количество ран объясняется тем, что заговорщики, не имея возможности пронести в курию оружие, закалывали Цезаря деревянными палочками для письма, своего рода «швайками» для ритуального вытачивания крови.
Предание об «адамовой голове», окропленной Кровью Спасителя, находится в генетической связи с легендой, сюжет которой был использован П.Рубенсом для создания известной картины о царице массагетов Томирис, повелевшей окунуть голову побежденного ею персидского царя Кира Великого в вазу, наполненную кровью.
П. Рубенс. Царица Томирис
В Средние века верили в то, что королевская кровь обладает целебными свойствами.
Королевская (или царская) кровь, по замечанию Г.Л. Штрака, «употреблялась также как средство против бешенства. Об этом см. у Y.Wellhausen'a. Reste arabischen Heidentumes. Берлин, 1887, 142: "Бешенство от укуса собаки вылечивается королевской кровью (Kitab al-Aghâni, ed.Bulaq. XIII, 36, 22 и д. XIV, 74, 28 Arabb. Provv. I, 488. Hamasa 372, 9, 725, v. 5. Versio lat II, 583 и сл.).
Масса примеров показывает, как широко было распространено это поверье у арабов. Наиболее вероятное объяснение его в том, что царская кровь считалась божественной. Аристократия - это ось рода, она та прямая генеалогическая ветвь, которая наиболее непосредственно связана с божественным предком. Царская кровь - это не только кровь царствующего короля, но кровь того рода, из которого выбираются цари и князья, напр., род курашитов, к которому принадлежат халифы. Поэты, льстя курашиту, говорили: «твоя кровь исцеляет от бешенства». О том же см. Caussin de Perceval, Essai sur l'historie de l'Arabie . («Son sang (du roi Djodhayma) recu dans des vases, fut conserve precieusement car on croyait alors generalement que le sang des rois etait un specifique contre le folie ou possession, Khabal»: Его кровь (короля Джодайма) заботливо сохранялась в сосудах, потому что тогда все верили, что кровь царей является специфическим средством против безумия или одержимости»)» (Г.Л.Штрак, Кровь в верованиях и суевериях человечества (Народная медицина и вопрос о крови в ритуале евреев). В кн.: Кровь в верованиях и суевериях человечества, СПб, 1995, с. 49-50).
Согласно Церковному Преданию, римские легионеры, явившиеся исполнителями Крестной казни Иисуса, под впечатлением увиденного и совершенного были обращены в христианство. Одна или несколько капель Богочеловеческой Крови, пролившейся на землю от удара копия римского центуриона, именем Лонгина, уканула на его слепой глаз, от чего тот получил мгновенное исцеление.
«Об употреблении крови святых говорит Daumer I, 121: Когда св. Власий (при императоре Диоклетиане) был замучен, семь христианок помазали себя его кровью. Вино, употребляемое при причастии, и просфоры относятся сюда же, поскольку их употреблению приписывалось влияние на телесную жизнь человека. Касательно крови Христовой в евхаристии, см. уже 23 огласительное поучение Кирилла Иерусалимского (около 348 г.): «Если у тебя останется на губах капля ее, то помажь ею глаза и лоб и освяти их» (Штрак, с. 51).
Чудом исцеления слепого глаза римского сотника, Господь засвидетельствовал невиновность распинавших, таким образом, ответственность за богоубийство возлагая на осудивших Его иудеев.
Библейский толкователь в комментарии на Мф.27, 25 замечает: «Неверовавшие клятвоприемники богоубийства по закону «возмездие за убиение Его принимают на себя, каковое возмездие и постигло их» (Благовестник. Толкование на святыя Евангелия блаж. Феофилакта, архиеп. Болгарского, СПб, б.г., с.168).
Есть, по-видимому, большая разница между тонким расчетом и исполненным зависти и гордыни богопротивлением богоубийц, предавших на позорную казнь, обетованного Искупителя, о Котором предвозвещали пророки и ожидание Которого составляло основное содержание иудейской религии, и простой верой римских легионеров, исполнявших повседневную воинскую службу.
«Фома Кантипратанский (прозванный так по имени монастыря Cantimpre близ Cambray, род. около 1263 г.) разбирает в «Вonum universale de apibus» II, 29, параграф 23 (Douay, 1627, 307 и сл.) вопрос, почему евреи ежегодно проливают христианскую кровь: «Совершенно достоверно, что ежегодно в каждой провинции по жребию решают, какая община или город должны доставить остальным общинам христианскую кровь. Когда Пилат умыл руки и сказал: «Я не виновен в крови праведника сего», закричали безбожные евреи: «Его кровь на нас и на детях наших!» (Еванг. от Матфея, 27). На это, по-видимому, указывает бл. Августин в речи, начинающейся словами: In cruce: «вследствие проклятия отцов преступное предрасположение переходит и теперь в нечистую кровь детей, так что вследствие буйного течения ее безбожное потомство терпит неизбывную, неискупаемую муку, пока оно, раскаявшись, не признает себя виновным в крови Христа, и тогда получит исцеление». Кроме того, я слышал, что один очень ученый еврей, который в наше время обращен в веру Христову , сказал, что один человек, почитаемый ими за пророка, предсказал евреям перед концом своей жизни: «будьте твердо убеждены, что от этой тайной муки, которой вы наказуетесь, вы можете избавиться только христианской кровью». Эти слова подхватили всегда невежественные и безбожные евреи и постановили, чтобы ежегодно в каждой провинции проливалась христианская кровь, чтобы исцелиться этою кровью. И он (новообращенный) прибавил: «они неверно поняли его слова, принимая за указанную им кровь - кровь любого христианина; между тем как он имел в виду ту кровь, которая ежедневно проливается на алтарь: каждый из нас, обращаясь в веру Христову и принимая ее (кровь Христову во время Св. Причастия), как положено, вскоре исцеляется от переданного Фоме отцами проклятия». Судя по этим словам (сравн. importune fluidam и verecundissimo cruciatu), крещеный еврей внушил убеждение, что евреи страдают болезненными кровотечениями» (Штрак, с. 222-223).
Обратившийся в христианство из иудеев монах Неофит, говоря об обычае употребления иудеями христианской крови и описывая основанные на вере «гахамов и раввинов» в целебные духовные свойства этой крови таинства и обряды: свадьбы, похороны, воспоминание разрушения Иерусалима Титом, Пасху и Пурим, в которых используется свежая или обращенная в пепел христианская кровь, причину богоубийства объясняет завистью и неприязнью первосвященников и гахамов, которые увидели во Христе Истинного Мессию.
«Главная причина этого варварского обычая - это внутреннее глубокое убеждение гахамов или раввинов в том, что Иисус Христос, Сын Девы Марии из Назарета, был Истинный Мессия, которого ожидали и желали святые отцы и пророки. Свое убеждение они основывают на словах пророка Иеремии: «Ужасеся небо о сем и вострепета премного зело, глаголет Господь. Два убо зла сотвориша людие Мои: Мене оставиша источника воды живы и ископаша себе кладенцы сокрушенныя, иже не возмогут воды содержати» (Иерем.11,12-13).
Раввины хорошо помнят это пророчество. Первосвященники Анна и Каиафа тоже знали его. Они знали, что Иисус Христос, осужденный ими на крестную смерть, был Мессия, Сын Божий, но они Его предали из зависти. Раввины тоже хорошо знают смысл этого текста, но по гордыне своей и по жестокосердию не хотят обратиться ко Христу. Напротив, они придумали себе новые заповеди и, как сейчас увидим, надеются достигнуть спасения через христианскую кровь» (Монах Неофит, Христианская кровь в обрядах современной синагоги. В кн.: Кровь в верованиях и суевериях… с. 455).
Согласно м. Неофиту, не неверие, а именно суеверная, основанная на кровавой ритуальной практике Ветхого Завета вера иудеев в то, что Христос есть истинный Мессия, соединенная с завистью и гордыней, послужила главной причиной богоубийства.
Законом божественного возмездия, оправданием к употреблению руки человеческой в качестве орудия божественного наказания и отмщения является установление, данное патриарху Ною: «Проливаяй кровь человечу, в ея место его пролиется, яко во образ Божий сотворих человека» (Быт. 9, 6).
«Словами же: ибо по образу Божию создан человек, показывается, что чело¬век, подобно Богу, облечен властию живить и мертвить» (Преп. Ефрем Сирин, Творения, М., 1995, Толкование на кн. Бытия, т.8).
Действие закона кровомщения поясняется рассказом «Третьей книги Царств» о расправе царя Соломона над Иовавом, неправедным военачальником Давида, повинным в крови его людей.
«И посла Соломон Ванеа сына Иодаева, глаголя: иди и убий его, и погреби его (…) и отыми днесь кровь, юже туне пролия Иовав, от мене и от дому отца моего: и возврати Господь кровь неправды его на главу его, якоже нападе на два мужа праведна и блага паче его, и уби их оружием: и отец мой Давид не разуме крове их, Авенира сына Нирова, воеводу Израилева, и Амессая сына Иеферова, воеводу Иудина: и возвратися кровь их на главу его и на главу семене его во веки: Давиду же и семени его, и дому его, и престолу его мир да будет до века от Господа» (3 Цар. 2, 29 - 33).
Если признать достаточным толкование выражения «кровь Его на нас» в смысле подчинения закону кровомщения, приятия на себя вины за кровь Распятого, тогда остается непонятным не только дерзновение иудеев, с безумной легкостью объявивших себя повинными Праведной Крови, но, главное, истинный смысл или таинственное прообразовательное значение Ветхого или Кровавого Завета.
В Ветхозаветной Церкви заветная кровь, кровь кропления служила в обрядах очищения как средство, напоминающее о необходимости грядущего Искупителя.
Апостол Павел в «Послании к евреям» напоминает: «Тем же ни первый (завет) без крове обновлен бысть. Реченней бо бывшей всякой заповеди по закону Моисея всем людем, прием кровь козлию и телчую, с водою и волною червленою, и иссопом, самыя же тыя книги, и вся люди покропи, глаголя: сия кровь завета, егоже завеща к вам Бог. И скинию же и вся сосуды служебныя кровию такожде покропи. И отнюд кровию вся (едва ли не вся) очищаются по закону, и без кровопролития не бывает оставление» (Евр.9, 18 - 23).
Кроме кропления кровью людей Израиля, совершенного Моисеем однажды во время оно во утверждение завета с Богом, подобный обряд совершался каждый раз при поставлении нового первосвященника.
«После омовения на избранного первосвященника возлагали принадлежащие его сану драгоценные и великолепные одежды: хитон, стянутый поясом, верхнюю ризу, ефод, также стянутый дорогим поясом, наперсник с уримом и туммимом; на его голову надевали кидар с полированною золотою дщицею спереди (…). После установленного на этот случай жертвоприношения, жертвенною кровию помазывали край правого уха, большой палец правой руки его и большой палец правой ноги его. («Слушай, делай и поступай по заповедям Божиим»). Наконец, кровью закланной жертвы окропляли его и его одежды, а в руку давали ему кусок жертвенного мяса» (Прот.Т.И.Буткевич, О смысле и значении кровавых жертвоприношений в дохристианском мире и о так называемых «ритуальных убийствах». В кн.: Кровь в верованиях и суевериях человечества, СПб, 1995, с.260).
Кроме того, кровавое кропление, но уже не людей, а жертвенника и драгоценной завесы храма совершалось при ежедневном богослужении.
«По прочтении молитв священник брал в правую руку свою большой отточенный жертвенный нож и моментально умерщвлял им животное. Если в этот момент животное издавало какой-либо звук, жертву признавали неугодною Богу и никаких дальнейших действий не совершали. Кровь закланного животного, признанного угодным Богу, собирали в особый медный сосуд, - и священник прежде всего обмазывал ею со всех сторон рога жертвенника, затем окроплял самый жертвенник, большим пальцем правой руки семь раз бросал ее на чудную и весьма драгоценную завесу храма, а кровь оставшуюся в сосуде выливал у подножия жертвенника. Отрезав затем голову у закланного животного, священник крестообразно разрезывал труп его на четыре части. Одну часть (левое плечо с сердцем) он брал в правую руку и, подняв ее вверх, восходил по ступеням на жертвенник, где уже пылал костер сухих дров; там «потрясая пред Господом» жертвенным мясом, то есть, показывая его крестообразно на все четыре стороны, он бросал его в огонь со словами: «святая святым», ибо это была «великая святыня у Господа». Другая часть жертвенного животного (правое плечо и часть груди) была отдаваема в пищу только священникам; остальные же две части богомольцам, которые должны были есть их, как святыню, с величайшим благоговением» (Буткевич, с.263).
Очевидно, с практической точки зрения столь обильное разбрызгивание крови, применяемое как средство для «очищения» книг, священных сосудов, жертвенника, людей и, в особенности, драгоценных одежд и завесы храма является абсурдным. Речь идет, конечно, о ритуальной чистоте, «кошер».
Физиологическая чистота по закону должна была по необходимости достигаться последующим обязательным замыванием драгоценных одежд (в Православной Церкви, по-видимому, как аллюзия на ветхзозаветный обычай замывания священных одежд после жертвоприношения, удерживается не имеющее практического значения уставное требование не совершать литургию два раза подряд в одном и том же облачении), утвари и самого жреца, а также разбрызганной и вылитой к подножию жертвенника крови водой. Иначе при обилии в некоторых случаях пролитой жертвенной крови в жарком климате Палестины неизбежно должно было наступить заражение атмосферы гнилостными испарениями. Здесь необходим и отличный водопровод, и вместительные кровостоки, и место кровоотвода.
Вот откуда выражения «реки крови», «по колено в крови» и библейский образ «псов, лижущих кровь» (Пс.67, 24).
Вот где ветхозаветный прообраз евангельского: «Не дадите святая псом!» и таинственная (мистическая) подоплека бытового: «И пси ядят от крупиц, падающих от трапезы господей своих» (Мф.15, 27).
«На образном языке иудейского богословия жертвенник назывался Ариеэл, Лев Божий. Действительно, он пожирал и жертвы, и дрова. Количество жертв: по Иосифу Флавию, было на Пасху заклано 265500 агнцев; по талмуду, Ирод Агриппа, чтобы посчитать число поклонников, велел отделять почку - их оказалось 600000. При освящении Соломонова храма было заклано 22000 быков и 120000 овец. Порою священники ходили по щиколотку в крови - весь огромный двор был залит кровью (…). В поток Кедронский спускалась жертвенная кровь, - и осадком крови удобрялась вся Палестина: столько было крови! Кровь, кровь, кровь - кровь, «в которой душа» (Левит. 17,14), - текла потоками. Свирепо вздымался «Лев» - жертвенный огонь, пожиравший добычу и возносящий перед Иеговою чад в сладкое обоняние. Но если страшно это, то сколь страшнее языческие культы, с их человеческими жертвами, с бросанием в разженные недра идолов - детей, с закланиями, с вырыванием сердца у живого человека (Мексика), со священными истязаниями и т.п.» (Свящ. П.Флоренский, Философия культа, М., 2004, с.44-45).
Кровь жертвенных животных, стекавшая во времена существования второго храма с жертвенника всесожжения подземным стоком в Кедронскую долину, продавалась садовникам для удобрений (См. Мишна Joma (день очищения) 5, 6; Талмуд Pesachim (Пасхи) 22а).
Не о Мексике, по-видимому, говорится в комментарии, указывающем на обычай древних евреев приносить детей своих в жертву идолам Молоха и Ваала.
«Мужие кровей» - люди еврейские, закалающия чада своя на жертву демонам (толк. на Пс.138,19).
Прекращение кровавых жертвоприношений после разрушения Иерусалимского храма без официальной отмены культовых установлений о кровавых жертвах многих беспристрастных исследователей иудаизма наводило на мысль о совершенной замене храмовых жертвоприношений животных кровавыми человеческими жертвоприношениями или совершаемыми в частном порядке так называемыми «ритуальными убийствами» христиан и замещением прообразовательного в отношении Иисуса Христа ветхозаветного иудеского закона идеологией талмуда, восходящего к культовой практике вавилонского почитания Молоха и Ваала.
Свидетельства о том, что во время после разрушения Храма и рассеяния богоотметные евреи обратили культовую «человекоубийственную похоть» (Ин. 8,44), составлявшую основной пафос их служения Ваалу, против христиан, как о том говорится в Евангелии: «Приидет час, да всяк, иже убиет вы, возмнится службу приносити Богу» (Ин.16, 2), находятся в талмуде.
«Талмуд дозволяет еврею причинять христианам всяческий вред, не исключая и лишения жизни. «Они были для нас камнем преткновения; поэтому рабби Шимон сказал: лучшего из гоев убей - самой красивой змее размозжи голову!». «Справедливейшего из безбожников лиши жизни» (талм. тракт. Абода Зара 26, в, Тосефот, Соферим). «Рабби Иоханан сказал: Гой, изучающий закон, повинен смерти» (Сангедрин 59, а). В трактате Песахим (49, в): «Рабби Елиазар сказал: «Дозволено пронзить не еврея (амгаарец) даже в день прощения обид». Но когда ученики его заметили: «Равви, скажи лучше - заклать (зарезать)», он ответил им: «Нет, при заклании его нужно произносить бераху (благословение, молитву), а пронзить можно без берахи». Там же говорится далее: «Амгаареца (не еврея) можно потрошить как рыбу»!…
Из каббалистических трактатов наибольшим уважением пользуется книга Зогар. На основании того, что говорится в Зогаре, например I, 38, в. и 39, а; II, 43, а. и III, 227, в., можно с уверенностью предполагать, что убиение христиан для каббалистов имеет значение ветхозаветных кровавых жертвоприношений. Вот что мы читаем там: «Нет у нас иной жертвы, кроме той, которая состоит в устранении нечистой стороны» (т.е. христиан). А объясняя закон Моисея о принесении в жертву, вместо первенца - осла, агнца, каббалист Зогара говорит: «Осел это - не еврей. В искупление его приноси в жертву агнца, т.е. рассеянные овцы Израиля. А если он не захочет, сворачивай ему шею, ведь их надо вычеркивать из книги живота, ибо про них сказано: «Погрешающий против Меня будет изъят Мною из книги». Зогар I, 38 и 39: «В четвертый дворец рая отправляются все те, которые оплакивали Сион и Иерусалим, равно как и все, истребившие остатки народов - идолопоклонников. Пурпуром отмечаются и отличаются все те, которые истребляли остатки идолопоклонников». К этому нужно присоединить то, что говорится в трактате Талмуда Сефер Ор Израель (177, в.): «Лишай жизни клифотов и убивай их, этим сделаешь угодное Богу, как тот, кто приносит жертву всесожжения». И в другом месте (180); «Еврей обязан удалять терния из своего виноградника, т.е. искоренять, вырывать с корнем клифотов; ведь ничего угоднее Благословенному Господу и быть не может, как искоренение нами людей нечестивых и кли¬фотов». «Всякий, кто проливает кровь нечестивых, столь же угоден Богу, как и приносящий Ему жертву» (Ялкут Шимони 245, с. 722 и Бамидбар рабба, 229, с.). В трактате Эдуиот (VIII, 6) говорится: «Рабби Иисус (живший в первой половине II века по Р.Х.) сказал: «Я слышал, что жертвы приносятся, хотя и нет храма...». То же говорится и в трактате Тосефт (3, З): «Рабби Иисус сказал: «Я слышал, что режут жертвы, хотя бы и не было возлияний...» (Буткевич, с.276-278).
Только став на точку зрения Св. Писания о всеобщем «царесвященстве» народа Божия, каковым считают себя взаимоисключающим образом и евреи и христиане, возможно рассматривать имевшие место в истории убийства евреями христиан с целью добывания и магического использования их крови, как частный случай ритуального цареубийства, проявление закона кровомщения, кровной вражды внутри одного царственного рода.
Описания казней венценосных особ Нового времени воспроизводят один средневековый обычай, а именно, кропление кровью убиенного монарха, восходящий к известному евангельскому сюжету. При этом, по-видимому, не делалось различия между воздействием священной королевской крови на друзей и врагов. При описании казни Марии Стюарт историк приводит возражение графа Кента на просьбу королевы разрешить ее приближенным женщинам присутствовать при казни: «Женщины своими воплями и плачем нарушат благочиние в зале и вызовут недовольство, ведь им непременно захочется омочить платки в крови королевы» (С.Цвег, Мария Стюарт, в кн.: Корона и эшафот, М., 1991, с.65).
Та же деталь присутствует в описании казни Карла I в Уайтхолле. «Голова упала с одного удара. - Вот голова государственного изменника, - сказал палач, показывая ее народу. Глубокий и глухой стон пронесся вокруг Уайтхолла; многие бросились во дворец к подножию эшафота, чтобы омочить платки в крови короля, но вновь прибывшая конница медленно разгоняла толпу» (И.Сахаров, Казнь королей, в кн.: Корона и эшафот, с. 94).
Почти теми же словами изображается и сцена казни Людовика ХVI.
«В 10 часов 20 минут Людовика ХVI не стало. Палач высоко поднял его голову и показал ее народу (…). Масса солдат и граждан из различных классов общества спешила омочить платки или оружие в крови казненного. Этот акт часто изображается как проявление невежества или суеверия. Чтобы показать истинные побуждения людей, совершивших его, мы приведем свидетельства очевидца: «Один гражданин взошел на эшафот и, погрузив свою обнаженную руку в кровь Капета, которая накопилась целыми лужами, зачерпнул ее в горсть и оросил ею толпу людей, теснившихся внизу и старавшихся, чтобы капля крови брызнула им на лоб. «Братья, - говорил этот гражданин, - братья, нам угрожали, что кровь Людовика Капета падет на наши головы. Пусть же исполнится это пророчество; ведь Людовик Капет столько раз обагрял руки в нашей крови! Республиканцы, кровь короля приносит счастье!»
Другой гражданин, бывший свидетелем этой сцены, достойной Тацита, воскликнул: «Друзья мои, что же мы делаем? Все это будет разглашено; нас расславят за границей как дикую и кровожадную чернь!» Он услышал в ответ: «Да, мы жаждем крови деспота; пусть об этом расскажут хоть всему миру! Французский народ слишком долго терпел. Терпение - слабость нации, придающая смелость тиранам; мы не дошли бы до такого положения, если бы на этой самой площади вместо статуи мы воздвигли эшафот Людовику ХV. Скольких преступлений не успели бы совершить тогда Бурбоны! Настал, наконец, день воздаяния; оно должно быть также грозно, как ужасны были злодеяния, оно должно запечатлеться в умах. Пусть соседние народы, устремляющие на нас свои взоры, видят, как нужно карать короля-клятвопреступника; пусть узнают они, что кровь тирана - наилучшая жертва, какую можно принести на алтарь божества свободных людей» (Беркова К.Н. Процесс Людовика ХVI, Пб, 1920, в кн.: Корона и эшафот, с.229-230).
А вот как описывает сцену цареубийства 1 марта 1881 года современный автор: «Император Александр II сидел на мостовой в луже крови, привалившись спиной к ограждению Екатерининского канала; рядом валялись его растерзанные взрывом сапоги, каска с белыми перьями, дымящиеся клочья одежды, гербовые пуговицы, обломки кареты; на все это тихо падал снег (…).Зеваки торопились собирать под ногами «сувениры», чтобы передать их детям и внукам. Иные смачивали платки в монаршей крови…» (Д.Монахов, Бомба для царя, М., 2009, с.5).
Похожие детали присутствуют и в свидетельствах очевидцев, описывающих картину гибели в.к. Сергия Александровича, разорванного бомбой революционера-террориста в Кремле.
Когда на митинге в Екатеринбургском театре, где собраны были, конечно, все «свои» люди, Голощекин объявил о казни Николая II, из глубины зала, как известно из воспоминаний современников, раздался голос: «Покажите тело!»
Не был ли это голос недовольства на отнятое древнее право «народа» участвовать в ритуальной казни монарха?
В первые дни по занятии Екатеринбурга белыми, до того, как была установлена охрана в доме Ипатьева, разные заходившие сюда люди, по замечанию Дитерихса, «набрали и унесли много всякого брошенного имущества и многое потом находилось на базаре и барахолках. Много было унесено некоторыми и на память» (Дитерихс, с. 78).
Николай Козлов
Что означает в данном контексте выражение «кровь Его на нас»?
В Ветхом Завете Господь устами пророка износит проречение горе Сеир: «Живу Аз, глаголет Аданаи Господь: понеже в крови согрешила еси, и кровь поженет тя, кровь возненавидела еси, и кровь ижденет тя» (Иез.35,6). В синодальном переводе это место читается так: «сделаю (орошу, окроплю ) тебя кровью и кровь будет преследовать тебя» (В переводе раввина Мазе, оглашенном на процессе «Бейлиса» см.: Убиение Андрея Киевского, М., Русская идея, 2006, с. 430).
Господь говорит в Евангелии книжникам и фарисеям: «Се, Аз послю к вам пророки и премудры, и книжники: и от них убиете и распнете, и от них биете на сонмищах ваших, и изженете от града во град: яко да приидет на вы всяка кровь праведна, проливаемая на земли, от крове Авеля праведнаго до крови Захарии сына Варахиина, егоже убисте между церковью и алтарем» (Мф.23,34-35).
Книга «Деяний апостольских» сообщает о реакции иудейского священноначалия на проповедь апостолов: «Приведше же их, поставиша на сонмищи, и вопроси их архиерей, глаголя: не запрещением ли запретихом вам не учити о имени сем; и се, исполнисте Иерусалим учением вашим и хощете навести на ны кровь Человека Сего» (Деян.5,27 - 28).
Что значит «навести кровь»? Каким образом семантика выражений «приидет кровь», «навести кровь», коррелирует с идиомой «муж кровей»?
Можно предположить, исходя из библейского текста, что «муж кровей» - человек, повинный в крови убитого, то есть, может быть, даже не сам убийца, а тот, на кого в практике коллективного вынесения смертных приговоров падает персональная ответственность за инициативное деяние, «приходит кровь».
В момент осуждения Иисуса на смерть, как сообщает о том Евангелие от Матфея: «Видев Пилат, яко ничтоже успевает, но паче молва бывает, прием воду, умы руце перед народом, глаголя: неповинен есмь от крове Праведнаго Сего: вы узрите. И отвещавше вси людие реша: кровь Его на нас и на чадех наших» (Мф.27, 25).
Ритуальным умовением рук перед народом Пилат как бы снимает с себя ответственность за смертный приговор Иисусу, «отводит кровь» от себя .
На обычай умывания рук в знак неповинности в чьей-либо крови указывает толкование на Пс.57,11: «Возвеселится праведник, егда увидит отмщение: руце свои умыет в крови грешника».
Бл. Феодорит: «Не кровию омывается, но по причине крови, как не имеющий никакого сообщения с ним. Так и Пилат, умыв по некоему обычаю руки, сим показал, что, как он думал, он не причастен к убиению Христа, но безвинен, не причиною оного и совершенно чист» (Евфимий Зигабен, Толкование на Псалтырь, Киев, 1882, с. 351).
Впрочем, можно думать, что выражение «умывать руки» имеет более древний смысл, указывающий на ритуал омовения рук в жертвенной крови младенцев, как обряд, служащий достижению ритуальной чистоты. «Умыю в неповинных руце мои и обыду жертвенник Твой, Господи» (Пс.25, 6).
Кощунственно обыгрывая этот библейский лейтмотив, еврейский поэт Мариенгоф оставил следующие строки, являющиеся субъективным свидетельством ритуального характера чекистских казней, имевших символически богоборную направленность: «Твердь, твердь за вихры зыбим,//Святость хлещем свистящей нагайкой,// И хилое тело Христа на дыбе// Вздыбливаем в Чрезвычайке.// Что же, что же, прощай нам грешным, //Спасай, как на Голгофе разбойника,// Кровь твою, кровь бешено // Выплескиваем, как воду из рукомойника» .
Церковное Предание, повествующее о том, что Кровь Спасителя, пролившаяся с Креста на зарытую у его основания царем Соломоном в особом каменном склепе главу праотца Адама, избавила от клятвы и примирила с Богом прародителя человечества, исцелив вместе с ним от наследственного греха и вражды с Творцом и весь человеческий род, очевидно, указывает на связь водружения Креста на горе Голгофе над могилой главы Адама с древним законом кровомщения, известным, по-видимому, всему человеческому роду, говорящим о том, что кровь врага, пролитая над останками убитого им, доставляет удовлетворение погибшей от его руки жертве, о чем не могли не знать и осудившие Христа на распятие иудеи.
Так, например, в мартовские иды 44 года до н. э. был убит Юлий Цезарь во время заседания сената, проходившего в курии Помпея, забрызгав кровью 23-х нанесенных ему заговорщиками ран, из которых только одна оказалась смертельной, находившуюся здесь статую некогда поверженного им грозного политического противника. Столь большое количество ран объясняется тем, что заговорщики, не имея возможности пронести в курию оружие, закалывали Цезаря деревянными палочками для письма, своего рода «швайками» для ритуального вытачивания крови.
Предание об «адамовой голове», окропленной Кровью Спасителя, находится в генетической связи с легендой, сюжет которой был использован П.Рубенсом для создания известной картины о царице массагетов Томирис, повелевшей окунуть голову побежденного ею персидского царя Кира Великого в вазу, наполненную кровью.
П. Рубенс. Царица Томирис
В Средние века верили в то, что королевская кровь обладает целебными свойствами.
Королевская (или царская) кровь, по замечанию Г.Л. Штрака, «употреблялась также как средство против бешенства. Об этом см. у Y.Wellhausen'a. Reste arabischen Heidentumes. Берлин, 1887, 142: "Бешенство от укуса собаки вылечивается королевской кровью (Kitab al-Aghâni, ed.Bulaq. XIII, 36, 22 и д. XIV, 74, 28 Arabb. Provv. I, 488. Hamasa 372, 9, 725, v. 5. Versio lat II, 583 и сл.).
Масса примеров показывает, как широко было распространено это поверье у арабов. Наиболее вероятное объяснение его в том, что царская кровь считалась божественной. Аристократия - это ось рода, она та прямая генеалогическая ветвь, которая наиболее непосредственно связана с божественным предком. Царская кровь - это не только кровь царствующего короля, но кровь того рода, из которого выбираются цари и князья, напр., род курашитов, к которому принадлежат халифы. Поэты, льстя курашиту, говорили: «твоя кровь исцеляет от бешенства». О том же см. Caussin de Perceval, Essai sur l'historie de l'Arabie . («Son sang (du roi Djodhayma) recu dans des vases, fut conserve precieusement car on croyait alors generalement que le sang des rois etait un specifique contre le folie ou possession, Khabal»: Его кровь (короля Джодайма) заботливо сохранялась в сосудах, потому что тогда все верили, что кровь царей является специфическим средством против безумия или одержимости»)» (Г.Л.Штрак, Кровь в верованиях и суевериях человечества (Народная медицина и вопрос о крови в ритуале евреев). В кн.: Кровь в верованиях и суевериях человечества, СПб, 1995, с. 49-50).
Согласно Церковному Преданию, римские легионеры, явившиеся исполнителями Крестной казни Иисуса, под впечатлением увиденного и совершенного были обращены в христианство. Одна или несколько капель Богочеловеческой Крови, пролившейся на землю от удара копия римского центуриона, именем Лонгина, уканула на его слепой глаз, от чего тот получил мгновенное исцеление.
«Об употреблении крови святых говорит Daumer I, 121: Когда св. Власий (при императоре Диоклетиане) был замучен, семь христианок помазали себя его кровью. Вино, употребляемое при причастии, и просфоры относятся сюда же, поскольку их употреблению приписывалось влияние на телесную жизнь человека. Касательно крови Христовой в евхаристии, см. уже 23 огласительное поучение Кирилла Иерусалимского (около 348 г.): «Если у тебя останется на губах капля ее, то помажь ею глаза и лоб и освяти их» (Штрак, с. 51).
Чудом исцеления слепого глаза римского сотника, Господь засвидетельствовал невиновность распинавших, таким образом, ответственность за богоубийство возлагая на осудивших Его иудеев.
Библейский толкователь в комментарии на Мф.27, 25 замечает: «Неверовавшие клятвоприемники богоубийства по закону «возмездие за убиение Его принимают на себя, каковое возмездие и постигло их» (Благовестник. Толкование на святыя Евангелия блаж. Феофилакта, архиеп. Болгарского, СПб, б.г., с.168).
Есть, по-видимому, большая разница между тонким расчетом и исполненным зависти и гордыни богопротивлением богоубийц, предавших на позорную казнь, обетованного Искупителя, о Котором предвозвещали пророки и ожидание Которого составляло основное содержание иудейской религии, и простой верой римских легионеров, исполнявших повседневную воинскую службу.
«Фома Кантипратанский (прозванный так по имени монастыря Cantimpre близ Cambray, род. около 1263 г.) разбирает в «Вonum universale de apibus» II, 29, параграф 23 (Douay, 1627, 307 и сл.) вопрос, почему евреи ежегодно проливают христианскую кровь: «Совершенно достоверно, что ежегодно в каждой провинции по жребию решают, какая община или город должны доставить остальным общинам христианскую кровь. Когда Пилат умыл руки и сказал: «Я не виновен в крови праведника сего», закричали безбожные евреи: «Его кровь на нас и на детях наших!» (Еванг. от Матфея, 27). На это, по-видимому, указывает бл. Августин в речи, начинающейся словами: In cruce: «вследствие проклятия отцов преступное предрасположение переходит и теперь в нечистую кровь детей, так что вследствие буйного течения ее безбожное потомство терпит неизбывную, неискупаемую муку, пока оно, раскаявшись, не признает себя виновным в крови Христа, и тогда получит исцеление». Кроме того, я слышал, что один очень ученый еврей, который в наше время обращен в веру Христову , сказал, что один человек, почитаемый ими за пророка, предсказал евреям перед концом своей жизни: «будьте твердо убеждены, что от этой тайной муки, которой вы наказуетесь, вы можете избавиться только христианской кровью». Эти слова подхватили всегда невежественные и безбожные евреи и постановили, чтобы ежегодно в каждой провинции проливалась христианская кровь, чтобы исцелиться этою кровью. И он (новообращенный) прибавил: «они неверно поняли его слова, принимая за указанную им кровь - кровь любого христианина; между тем как он имел в виду ту кровь, которая ежедневно проливается на алтарь: каждый из нас, обращаясь в веру Христову и принимая ее (кровь Христову во время Св. Причастия), как положено, вскоре исцеляется от переданного Фоме отцами проклятия». Судя по этим словам (сравн. importune fluidam и verecundissimo cruciatu), крещеный еврей внушил убеждение, что евреи страдают болезненными кровотечениями» (Штрак, с. 222-223).
Обратившийся в христианство из иудеев монах Неофит, говоря об обычае употребления иудеями христианской крови и описывая основанные на вере «гахамов и раввинов» в целебные духовные свойства этой крови таинства и обряды: свадьбы, похороны, воспоминание разрушения Иерусалима Титом, Пасху и Пурим, в которых используется свежая или обращенная в пепел христианская кровь, причину богоубийства объясняет завистью и неприязнью первосвященников и гахамов, которые увидели во Христе Истинного Мессию.
«Главная причина этого варварского обычая - это внутреннее глубокое убеждение гахамов или раввинов в том, что Иисус Христос, Сын Девы Марии из Назарета, был Истинный Мессия, которого ожидали и желали святые отцы и пророки. Свое убеждение они основывают на словах пророка Иеремии: «Ужасеся небо о сем и вострепета премного зело, глаголет Господь. Два убо зла сотвориша людие Мои: Мене оставиша источника воды живы и ископаша себе кладенцы сокрушенныя, иже не возмогут воды содержати» (Иерем.11,12-13).
Раввины хорошо помнят это пророчество. Первосвященники Анна и Каиафа тоже знали его. Они знали, что Иисус Христос, осужденный ими на крестную смерть, был Мессия, Сын Божий, но они Его предали из зависти. Раввины тоже хорошо знают смысл этого текста, но по гордыне своей и по жестокосердию не хотят обратиться ко Христу. Напротив, они придумали себе новые заповеди и, как сейчас увидим, надеются достигнуть спасения через христианскую кровь» (Монах Неофит, Христианская кровь в обрядах современной синагоги. В кн.: Кровь в верованиях и суевериях… с. 455).
Согласно м. Неофиту, не неверие, а именно суеверная, основанная на кровавой ритуальной практике Ветхого Завета вера иудеев в то, что Христос есть истинный Мессия, соединенная с завистью и гордыней, послужила главной причиной богоубийства.
Законом божественного возмездия, оправданием к употреблению руки человеческой в качестве орудия божественного наказания и отмщения является установление, данное патриарху Ною: «Проливаяй кровь человечу, в ея место его пролиется, яко во образ Божий сотворих человека» (Быт. 9, 6).
«Словами же: ибо по образу Божию создан человек, показывается, что чело¬век, подобно Богу, облечен властию живить и мертвить» (Преп. Ефрем Сирин, Творения, М., 1995, Толкование на кн. Бытия, т.8).
Действие закона кровомщения поясняется рассказом «Третьей книги Царств» о расправе царя Соломона над Иовавом, неправедным военачальником Давида, повинным в крови его людей.
«И посла Соломон Ванеа сына Иодаева, глаголя: иди и убий его, и погреби его (…) и отыми днесь кровь, юже туне пролия Иовав, от мене и от дому отца моего: и возврати Господь кровь неправды его на главу его, якоже нападе на два мужа праведна и блага паче его, и уби их оружием: и отец мой Давид не разуме крове их, Авенира сына Нирова, воеводу Израилева, и Амессая сына Иеферова, воеводу Иудина: и возвратися кровь их на главу его и на главу семене его во веки: Давиду же и семени его, и дому его, и престолу его мир да будет до века от Господа» (3 Цар. 2, 29 - 33).
Если признать достаточным толкование выражения «кровь Его на нас» в смысле подчинения закону кровомщения, приятия на себя вины за кровь Распятого, тогда остается непонятным не только дерзновение иудеев, с безумной легкостью объявивших себя повинными Праведной Крови, но, главное, истинный смысл или таинственное прообразовательное значение Ветхого или Кровавого Завета.
В Ветхозаветной Церкви заветная кровь, кровь кропления служила в обрядах очищения как средство, напоминающее о необходимости грядущего Искупителя.
Апостол Павел в «Послании к евреям» напоминает: «Тем же ни первый (завет) без крове обновлен бысть. Реченней бо бывшей всякой заповеди по закону Моисея всем людем, прием кровь козлию и телчую, с водою и волною червленою, и иссопом, самыя же тыя книги, и вся люди покропи, глаголя: сия кровь завета, егоже завеща к вам Бог. И скинию же и вся сосуды служебныя кровию такожде покропи. И отнюд кровию вся (едва ли не вся) очищаются по закону, и без кровопролития не бывает оставление» (Евр.9, 18 - 23).
Кроме кропления кровью людей Израиля, совершенного Моисеем однажды во время оно во утверждение завета с Богом, подобный обряд совершался каждый раз при поставлении нового первосвященника.
«После омовения на избранного первосвященника возлагали принадлежащие его сану драгоценные и великолепные одежды: хитон, стянутый поясом, верхнюю ризу, ефод, также стянутый дорогим поясом, наперсник с уримом и туммимом; на его голову надевали кидар с полированною золотою дщицею спереди (…). После установленного на этот случай жертвоприношения, жертвенною кровию помазывали край правого уха, большой палец правой руки его и большой палец правой ноги его. («Слушай, делай и поступай по заповедям Божиим»). Наконец, кровью закланной жертвы окропляли его и его одежды, а в руку давали ему кусок жертвенного мяса» (Прот.Т.И.Буткевич, О смысле и значении кровавых жертвоприношений в дохристианском мире и о так называемых «ритуальных убийствах». В кн.: Кровь в верованиях и суевериях человечества, СПб, 1995, с.260).
Кроме того, кровавое кропление, но уже не людей, а жертвенника и драгоценной завесы храма совершалось при ежедневном богослужении.
«По прочтении молитв священник брал в правую руку свою большой отточенный жертвенный нож и моментально умерщвлял им животное. Если в этот момент животное издавало какой-либо звук, жертву признавали неугодною Богу и никаких дальнейших действий не совершали. Кровь закланного животного, признанного угодным Богу, собирали в особый медный сосуд, - и священник прежде всего обмазывал ею со всех сторон рога жертвенника, затем окроплял самый жертвенник, большим пальцем правой руки семь раз бросал ее на чудную и весьма драгоценную завесу храма, а кровь оставшуюся в сосуде выливал у подножия жертвенника. Отрезав затем голову у закланного животного, священник крестообразно разрезывал труп его на четыре части. Одну часть (левое плечо с сердцем) он брал в правую руку и, подняв ее вверх, восходил по ступеням на жертвенник, где уже пылал костер сухих дров; там «потрясая пред Господом» жертвенным мясом, то есть, показывая его крестообразно на все четыре стороны, он бросал его в огонь со словами: «святая святым», ибо это была «великая святыня у Господа». Другая часть жертвенного животного (правое плечо и часть груди) была отдаваема в пищу только священникам; остальные же две части богомольцам, которые должны были есть их, как святыню, с величайшим благоговением» (Буткевич, с.263).
Очевидно, с практической точки зрения столь обильное разбрызгивание крови, применяемое как средство для «очищения» книг, священных сосудов, жертвенника, людей и, в особенности, драгоценных одежд и завесы храма является абсурдным. Речь идет, конечно, о ритуальной чистоте, «кошер».
Физиологическая чистота по закону должна была по необходимости достигаться последующим обязательным замыванием драгоценных одежд (в Православной Церкви, по-видимому, как аллюзия на ветхзозаветный обычай замывания священных одежд после жертвоприношения, удерживается не имеющее практического значения уставное требование не совершать литургию два раза подряд в одном и том же облачении), утвари и самого жреца, а также разбрызганной и вылитой к подножию жертвенника крови водой. Иначе при обилии в некоторых случаях пролитой жертвенной крови в жарком климате Палестины неизбежно должно было наступить заражение атмосферы гнилостными испарениями. Здесь необходим и отличный водопровод, и вместительные кровостоки, и место кровоотвода.
Вот откуда выражения «реки крови», «по колено в крови» и библейский образ «псов, лижущих кровь» (Пс.67, 24).
Вот где ветхозаветный прообраз евангельского: «Не дадите святая псом!» и таинственная (мистическая) подоплека бытового: «И пси ядят от крупиц, падающих от трапезы господей своих» (Мф.15, 27).
«На образном языке иудейского богословия жертвенник назывался Ариеэл, Лев Божий. Действительно, он пожирал и жертвы, и дрова. Количество жертв: по Иосифу Флавию, было на Пасху заклано 265500 агнцев; по талмуду, Ирод Агриппа, чтобы посчитать число поклонников, велел отделять почку - их оказалось 600000. При освящении Соломонова храма было заклано 22000 быков и 120000 овец. Порою священники ходили по щиколотку в крови - весь огромный двор был залит кровью (…). В поток Кедронский спускалась жертвенная кровь, - и осадком крови удобрялась вся Палестина: столько было крови! Кровь, кровь, кровь - кровь, «в которой душа» (Левит. 17,14), - текла потоками. Свирепо вздымался «Лев» - жертвенный огонь, пожиравший добычу и возносящий перед Иеговою чад в сладкое обоняние. Но если страшно это, то сколь страшнее языческие культы, с их человеческими жертвами, с бросанием в разженные недра идолов - детей, с закланиями, с вырыванием сердца у живого человека (Мексика), со священными истязаниями и т.п.» (Свящ. П.Флоренский, Философия культа, М., 2004, с.44-45).
Кровь жертвенных животных, стекавшая во времена существования второго храма с жертвенника всесожжения подземным стоком в Кедронскую долину, продавалась садовникам для удобрений (См. Мишна Joma (день очищения) 5, 6; Талмуд Pesachim (Пасхи) 22а).
Не о Мексике, по-видимому, говорится в комментарии, указывающем на обычай древних евреев приносить детей своих в жертву идолам Молоха и Ваала.
«Мужие кровей» - люди еврейские, закалающия чада своя на жертву демонам (толк. на Пс.138,19).
Прекращение кровавых жертвоприношений после разрушения Иерусалимского храма без официальной отмены культовых установлений о кровавых жертвах многих беспристрастных исследователей иудаизма наводило на мысль о совершенной замене храмовых жертвоприношений животных кровавыми человеческими жертвоприношениями или совершаемыми в частном порядке так называемыми «ритуальными убийствами» христиан и замещением прообразовательного в отношении Иисуса Христа ветхозаветного иудеского закона идеологией талмуда, восходящего к культовой практике вавилонского почитания Молоха и Ваала.
Свидетельства о том, что во время после разрушения Храма и рассеяния богоотметные евреи обратили культовую «человекоубийственную похоть» (Ин. 8,44), составлявшую основной пафос их служения Ваалу, против христиан, как о том говорится в Евангелии: «Приидет час, да всяк, иже убиет вы, возмнится службу приносити Богу» (Ин.16, 2), находятся в талмуде.
«Талмуд дозволяет еврею причинять христианам всяческий вред, не исключая и лишения жизни. «Они были для нас камнем преткновения; поэтому рабби Шимон сказал: лучшего из гоев убей - самой красивой змее размозжи голову!». «Справедливейшего из безбожников лиши жизни» (талм. тракт. Абода Зара 26, в, Тосефот, Соферим). «Рабби Иоханан сказал: Гой, изучающий закон, повинен смерти» (Сангедрин 59, а). В трактате Песахим (49, в): «Рабби Елиазар сказал: «Дозволено пронзить не еврея (амгаарец) даже в день прощения обид». Но когда ученики его заметили: «Равви, скажи лучше - заклать (зарезать)», он ответил им: «Нет, при заклании его нужно произносить бераху (благословение, молитву), а пронзить можно без берахи». Там же говорится далее: «Амгаареца (не еврея) можно потрошить как рыбу»!…
Из каббалистических трактатов наибольшим уважением пользуется книга Зогар. На основании того, что говорится в Зогаре, например I, 38, в. и 39, а; II, 43, а. и III, 227, в., можно с уверенностью предполагать, что убиение христиан для каббалистов имеет значение ветхозаветных кровавых жертвоприношений. Вот что мы читаем там: «Нет у нас иной жертвы, кроме той, которая состоит в устранении нечистой стороны» (т.е. христиан). А объясняя закон Моисея о принесении в жертву, вместо первенца - осла, агнца, каббалист Зогара говорит: «Осел это - не еврей. В искупление его приноси в жертву агнца, т.е. рассеянные овцы Израиля. А если он не захочет, сворачивай ему шею, ведь их надо вычеркивать из книги живота, ибо про них сказано: «Погрешающий против Меня будет изъят Мною из книги». Зогар I, 38 и 39: «В четвертый дворец рая отправляются все те, которые оплакивали Сион и Иерусалим, равно как и все, истребившие остатки народов - идолопоклонников. Пурпуром отмечаются и отличаются все те, которые истребляли остатки идолопоклонников». К этому нужно присоединить то, что говорится в трактате Талмуда Сефер Ор Израель (177, в.): «Лишай жизни клифотов и убивай их, этим сделаешь угодное Богу, как тот, кто приносит жертву всесожжения». И в другом месте (180); «Еврей обязан удалять терния из своего виноградника, т.е. искоренять, вырывать с корнем клифотов; ведь ничего угоднее Благословенному Господу и быть не может, как искоренение нами людей нечестивых и кли¬фотов». «Всякий, кто проливает кровь нечестивых, столь же угоден Богу, как и приносящий Ему жертву» (Ялкут Шимони 245, с. 722 и Бамидбар рабба, 229, с.). В трактате Эдуиот (VIII, 6) говорится: «Рабби Иисус (живший в первой половине II века по Р.Х.) сказал: «Я слышал, что жертвы приносятся, хотя и нет храма...». То же говорится и в трактате Тосефт (3, З): «Рабби Иисус сказал: «Я слышал, что режут жертвы, хотя бы и не было возлияний...» (Буткевич, с.276-278).
Только став на точку зрения Св. Писания о всеобщем «царесвященстве» народа Божия, каковым считают себя взаимоисключающим образом и евреи и христиане, возможно рассматривать имевшие место в истории убийства евреями христиан с целью добывания и магического использования их крови, как частный случай ритуального цареубийства, проявление закона кровомщения, кровной вражды внутри одного царственного рода.
Описания казней венценосных особ Нового времени воспроизводят один средневековый обычай, а именно, кропление кровью убиенного монарха, восходящий к известному евангельскому сюжету. При этом, по-видимому, не делалось различия между воздействием священной королевской крови на друзей и врагов. При описании казни Марии Стюарт историк приводит возражение графа Кента на просьбу королевы разрешить ее приближенным женщинам присутствовать при казни: «Женщины своими воплями и плачем нарушат благочиние в зале и вызовут недовольство, ведь им непременно захочется омочить платки в крови королевы» (С.Цвег, Мария Стюарт, в кн.: Корона и эшафот, М., 1991, с.65).
Та же деталь присутствует в описании казни Карла I в Уайтхолле. «Голова упала с одного удара. - Вот голова государственного изменника, - сказал палач, показывая ее народу. Глубокий и глухой стон пронесся вокруг Уайтхолла; многие бросились во дворец к подножию эшафота, чтобы омочить платки в крови короля, но вновь прибывшая конница медленно разгоняла толпу» (И.Сахаров, Казнь королей, в кн.: Корона и эшафот, с. 94).
Почти теми же словами изображается и сцена казни Людовика ХVI.
«В 10 часов 20 минут Людовика ХVI не стало. Палач высоко поднял его голову и показал ее народу (…). Масса солдат и граждан из различных классов общества спешила омочить платки или оружие в крови казненного. Этот акт часто изображается как проявление невежества или суеверия. Чтобы показать истинные побуждения людей, совершивших его, мы приведем свидетельства очевидца: «Один гражданин взошел на эшафот и, погрузив свою обнаженную руку в кровь Капета, которая накопилась целыми лужами, зачерпнул ее в горсть и оросил ею толпу людей, теснившихся внизу и старавшихся, чтобы капля крови брызнула им на лоб. «Братья, - говорил этот гражданин, - братья, нам угрожали, что кровь Людовика Капета падет на наши головы. Пусть же исполнится это пророчество; ведь Людовик Капет столько раз обагрял руки в нашей крови! Республиканцы, кровь короля приносит счастье!»
Другой гражданин, бывший свидетелем этой сцены, достойной Тацита, воскликнул: «Друзья мои, что же мы делаем? Все это будет разглашено; нас расславят за границей как дикую и кровожадную чернь!» Он услышал в ответ: «Да, мы жаждем крови деспота; пусть об этом расскажут хоть всему миру! Французский народ слишком долго терпел. Терпение - слабость нации, придающая смелость тиранам; мы не дошли бы до такого положения, если бы на этой самой площади вместо статуи мы воздвигли эшафот Людовику ХV. Скольких преступлений не успели бы совершить тогда Бурбоны! Настал, наконец, день воздаяния; оно должно быть также грозно, как ужасны были злодеяния, оно должно запечатлеться в умах. Пусть соседние народы, устремляющие на нас свои взоры, видят, как нужно карать короля-клятвопреступника; пусть узнают они, что кровь тирана - наилучшая жертва, какую можно принести на алтарь божества свободных людей» (Беркова К.Н. Процесс Людовика ХVI, Пб, 1920, в кн.: Корона и эшафот, с.229-230).
А вот как описывает сцену цареубийства 1 марта 1881 года современный автор: «Император Александр II сидел на мостовой в луже крови, привалившись спиной к ограждению Екатерининского канала; рядом валялись его растерзанные взрывом сапоги, каска с белыми перьями, дымящиеся клочья одежды, гербовые пуговицы, обломки кареты; на все это тихо падал снег (…).Зеваки торопились собирать под ногами «сувениры», чтобы передать их детям и внукам. Иные смачивали платки в монаршей крови…» (Д.Монахов, Бомба для царя, М., 2009, с.5).
Похожие детали присутствуют и в свидетельствах очевидцев, описывающих картину гибели в.к. Сергия Александровича, разорванного бомбой революционера-террориста в Кремле.
Когда на митинге в Екатеринбургском театре, где собраны были, конечно, все «свои» люди, Голощекин объявил о казни Николая II, из глубины зала, как известно из воспоминаний современников, раздался голос: «Покажите тело!»
Не был ли это голос недовольства на отнятое древнее право «народа» участвовать в ритуальной казни монарха?
В первые дни по занятии Екатеринбурга белыми, до того, как была установлена охрана в доме Ипатьева, разные заходившие сюда люди, по замечанию Дитерихса, «набрали и унесли много всякого брошенного имущества и многое потом находилось на базаре и барахолках. Много было унесено некоторыми и на память» (Дитерихс, с. 78).
Николай Козлов