кровопийцы ч.2
Незадолго до цареубийства по Екатеринбургу прошел слух с местечковым акцентом, что «Царя расстреляют, а затем увезут на мельницу и измелют» (Росс, с.91). То есть, понятен каннибальский каламбур.
Сознательно выбран был и день преступления, совпавший с днем памяти св. князя Андрея Боголюбского, того русского князя, который, если не по имени, то по существу считался первым русским царем и, который, также ритуально был убит за несколько дней до иудейского праздника воспоминания разрушения Титом Иерусалима. Все должно было подчеркнуть конец России как Христианского Царства.
С.П. Мельгунов замечает по поводу казней, производившихся чекистами часто с большими отсрочками, необоснованными, как ему казалось, задержками в исполнении приговора: «Почему «контрреволюционер» расстреливался в то или иное время? Это также непонятно» (Мельгунов, с.116).
Это недоумение, как думается, могло бы рассеяться при сопоставлении отсроченных казней с датами тех или иных иудейских праздников, например, плача по Иерусалиму или Пурима, требующих человеческих жертвоприношений.
Убийство Царской Семьи произошло 17 июля за день до плача по Иерусалиму.
«День убийства был кануном 18 июля 1918 года. По иудейскому календарю эта дата соответствовала 9 ава 5678 года. В этот день иудеи отмечают «День памяти и скорби», так как в этот день были разрушены два иерусалимских храма - первый и второй. На протяжении трех недель между 17 тамуза и 9 ава принято соблюдать обычаи траура, а 9 ава постятся целые сутки. До захода солнца устраивают «разделяющую трапезу», которая в будни состоит из одного блюда. Три человека не едят вместе, чтобы не объединяться для совместной молитвы после еды. Есть обычай съедать яйцо (знак траура), которое обмакивают в пепел; его едят на низком сидении. Трапезу в любом случае надо закончить до захода солнца» (П.В. Мультатули, Свидетельствуя о Христе до смерти, СПб, 2006, с.620).
Петр Мультатули, который приводит эти сведения из еврейского источника, обратив внимание на то, что сосновый пень на «поляне врачей», рядом с которым следователем Соколовым была обнаружена яичная скорлупа, очень напоминает «низкое сиденье» ритуальных раввинских предписаний, по понятной причине не договаривает об обычае употребления в качестве пепла сожженной на полотне христианской крови, упоминаемом м. Неофитом.
Цареубийцы, видимо, согласно талмудическим предписаниям, постились сами и заботились о воздержании команды, стоявшей в оцеплении.
Крестьяне Карлуковы 19 июля предложили поесть хлеба и молока, красноармейцу, находившемуся в оцеплении, который «с радостью принял это», сказав, что «два дня ничего не ел, морят голодом, приказано им двигаться по 20 шагов в час и что ночью уедут» (Росс, с.347). Что за странный хоровод вокруг мертвых тел?
Красноармейцы во втором оцеплении «лежали цепью» (Росс, с.347), образуя «магический» круг, живую цепочку, как во время спиритического сеанса, что было необходимо, может быть, и не только для охраны от посторонних.
«Детские игры» большевиков. Костер в Артеке. Оцепление вокруг ритуального костра, составленное из тел лежащих детей. Так же, как и угли из костра, на котором жгли русских Царей, артековцы («медвежата») должны были хранить всю жизнь угольки, взятые из такого костра «на память».
Очевидно, символическое название имеет место ритуального захоронения Царственных мучеников «Ганина Яма», перекликающееся с долиной Енномовой, или геенной, иначе Тофетом, в которой сжигались различные нечистоты и останки храмовых жертв.
«Сама яма представляет из себя маленькое озеро. Саженях в пятидесяти от озера имеется шахта в виде двух смежных колодцев почти квадратной формы» (Росс, Протокол осмотра…, с.31). Место вполне соответствующее галахическим требованиям о ритуальной чистоте.
Кроме умерщвления или заклания предназначенных в жертву животных (или человека) согласно предписаниям закона для совершения жертвоприношения требуется: специально приготовленный жертвенник, расположенный непременно вне городских стен, дрова и огонь для сожжения жертвы, которая предварительно разрубается на части, а также вода для омовения жертвенных частей и, конечно, специально посвященное для совершения жертвы лицо, первосвященник или цадик. Особенностью ветхозаветного жертвоприношения «за грехи народа» являлось то, что по велению Божию, хотя и кровь козла и тельца была проливаема во Святом Святых пред Ковчегом Завета, но самые трупы их были сжигаемы не на жертвеннике, а непременно вне стана, впоследствие даже за стенами Иерусалима.
«А тельца за грех и козла за грех, которых кровь внесена была для очищения святилища, - говорит Господь, - пусть вынесут вон из стана и сожгут на огне кожи их, и мясо их и, нечистоту их» (Лев. 16, 27). Имея в виду это постановление ветхозаветного закона, апостол Павел так изъясняет его мессиански прообразовательное значение: «Так как тела животных, которых кровь для очищения греха вносится первосвященником во святилище, сжигаются вне стана, - то и Иисус, дабы освятить людей Кровию Своею, пострадал вне врат» (Евр.13,11,12,) (Буткевич, с..264).
На основании допроса свидетелей и осмотра местности следствие установило, что тела Царственных Жертв были вывезены на грузовике в ночь на 4/17 июля из подвала дома Ипатьева и доставлены в Коптяковский лес в урочище «Четырех Братьев» в район «Ганиной Ямы», где в течение последующих трех суток за двойным кольцом охраны, имевшей приказ стрелять без предупреждения в неизвестных, особым отрядом, который состоял из участников цареубийства, высших чинов советского руководства Екатеринбурга - евреев Войкова, Голощекина, Сафарова, Юровского и др., а также неизвестного «еврея с черной, как смоль, бородой и усами» (Росс, с.33, Показание Евдокии Лобановой), который, по показаниям свидетелей, прибыл в пятницу 19 июля из Москвы с собственной охраной в отдельном вагоне, совершилось то «страшное, сатанинское, антихристианское» дело (ген. М. К. Дитерихс), которое по политическим соображениям, «страха ради иудейска», не могло быть названо своим настоящим именем, но на официальном языке следственного производства получило название «сокрытия тел».
Осмотр места так называемого «сокрытия тел» возле открытой шахты дал следующую картину, как ее описывает ген. М. К. Дитерихс, руководивший колчаковским следствием, в своей книге: «Сейчас же дальше за шахтой (…) лежит небольшой плоский бугор-площадка со следами упоминавшегося кострища. Этот бугор из набросанной глины (…). Вся полянка вокруг шахты, и глиняного бугра была сильно помята людскими и конскими ногами (…). Вокруг шахты и особенно на скатах глиняного бугра были разбросаны остатки кострища, особенно много их скопилось в одной ямке у края бугра. Здесь то и находились те обгорелые предметы одежды, обуви, белья и платья, о которых говорилось выше, при детальной разработке всего здесь собранного среди пепла оказались и небольшие куски чьих-то обгорелых и раздробленных костей, следователь Наметкин рассказал, что когда они были у шахты в первый раз, то наверху этого сваленного пепла лежало как бы перегоревшее ребро, которое, когда он хотел его взять, расыпалось в мельчайший пепел . В общем, впечатление первоначально здесь бывших людей было таковым: около шахты на костре жгли не только предметы одежды, белья и обуви, но, возможно, сжигались тела самих убитых, а потом остатки и пепел разбросали вокруг в траву, а само место кострища засыпали глиной. И действительно обгорелые вещицы находились почти всюду вокруг шахты и бугра и даже в соседних котлованах и ямах. Такие же останки были найдены и в шахте» (Дитерихс, с. 215-216).
«Государя тут жгли» (Росс, с.381), - сделали вывод первыми пришедшие к этому месту крестьяне.
«Такая высокая хрупкость и наличие серной кислоты в распоряжении палачей хорошо объясняет «характер ожога» костей. Упомянутый «характер ожога», свидетельствует о том способе, которым палачи-изуверы разрешили проблему полного уничтожения скелетов. Действительно кости серной кислотой разрушаются медленно, и чтобы их разрушить потребовались бы ванны с серной кислотой, куда бы загрузили кости на несколько часов. На Ганиной яме никаких ванн обнаружено не было. Однако, если кости предварительно пережечь, то реакция их с серной кислотой будет почти мгновенной. Достаточно кости просто поливать серной кислотой.
Дело в том, что кость млекопитающих по своему составу и структуре можно назвать современным термином «композитный материал». Одним компонентом композита является фосфат кальция, а другим, определенным образом ориентированные волокна коллагена (соединительный белок, из которого состоят волосы, например). Количества компонентов приблизительно равны между собой. При воздействии высокой температуры белок выгорает и остается высокодисперсный пористый кристаллический агрегат фосфата кальция. Пористость этого агрегата составляет примерно 50%, поэтому при воздействии серной кислоты происходит быстрая реакция (получается так же как с «быстрорастворимым сахаром», в отличие от сахара куском).
Результатом реакции фосфата с серной кислотой является смесь двух солей - сульфата кальция (обычный гипс) и дигидрофосфата кальция. Эта смесь носит коммерческое название, известное селянам всего мира: суперфосфат.
Реакция протекает в твердой фазе, поэтому исходная форма кости сохраняется, но из-за того, что объемный вес, получившегося продукта иной, то микрокристаллы, из которых она состоит, превращаются в слабосвязанный агрегат. Поэтому и рассыпалась кость в руках у следователя.
В отличие от Соколова, имевшего юридическое (гуманитарное) образование, а так же следователей Сергеева и Наметкина, Пинхус Вайнер - фармацевт, химию знал, знал и вышеописанную реакцию, поскольку она приведена во всех учебниках и справочниках по химии. Он и организовал доставку кислоты на Ганину яму, причем в два приема - кончилась, он еще привез. Те обломки костей, которые найдены следствием, лишь небольшая часть остатков костей. Очевидно, большую часть костей, превращенных в белый порошок, чекисты вывезли в город. Землю, обожженную кислотой, побросали в шахту, заполненную водой. Потом, во время следствия, ее подняли на поверхность в 1919 году, но никаких следов воздействия кислоты уже не было видно. Так же как, кстати, Соколовым не приведено никакого объяснения, зачем ее туда сбрасывали. Бочку с белым порошком, напоминающим известку, чекисты могли поставить, к примеру, на самое видное место в городе, и никому в голову бы не пришло, что это все, что осталось от честных тел свв. Царственных мучеников» (А.Верховский, Доклад Епископу Екатеринбургскому и Верхотурскому Никону).
Думается все же, что с царским пеплом поступлено было иначе.
Коптяковские крестьяне, исследовавшие кострища возле Открытой шахты в районе Ганиной Ямы, в которых сжигались тела Царственных мучеников 17 -19 июля 1918 года, обратили внимание на то, что в них оказалось очень мало углей.
«Стали мы тут рыться в кострищах. Костер, который был ближе к шахте, был засыпан землей. Сам он, как заметно было, был сначала разбросан, а потом засыпан. Он был продолговатый и имел в длину четвертей пять, а в ширину с аршин. Угольков в нем было очень мало» (Показания Михаила Бабинова, Предварительное следствие Н.А.Соколова, Российский архив, т.8, М., 1998, с.94).
Видно, и угольки и пепел от царского костра казались изуверам драгеценнее тех сокровищ, принадлежавших Царской Семье, в том числе крупного бриллианта и драгоценного Кульмского креста, которые впоследствии были найдены крестьянами в костровище.
Способ уничтожения Царских тел является очень древним.
Незадолго до своей мученической кончины Царская Семья читала книгу пророка Амоса, в которой содержится пророчение и о собственной посмертной судьбе их честных останков и о неизбежной каре, которая должна постигнуть цареубийц.
«Так говорит Господь: за три преступления Моава и за четыре не пощажу его, потому что он пережег кости царя Едомского в известь» (Амос, 2,1).
Серная кислота являлась испытанным орудием в арсенале «красного» террора.
«6 сентяря 1876 года в Одессе был тяжело ранен «народовольцем» Л. Дейчем шпион Горинович, бывший пропагандист, выдавший в 1874 году своих товарищей и после освобождения нашедший возможность снова проникнуть в один киевский кружок. Лицо раненого шпиона было обожжено серной кислотой, а прикрепленная к нему записка гласила: «такова судьба всех шпионов», - рассказывает классик истории российского революционного движения. Записка, оставленная на теле, явно исключает версию о сокрытии мотива, а, следовательно, и объекта покушения. Выливать же кислоту на труп по каким-либо иным причинам совершенно нелепо. Поэтому остается одна возможность: кислоту лили на заведомо живого человека, дабы продлить его мучения» (В. Брюханов, Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 года, с.404-405).
Ленин, как известно, еще в период революции 1905 года призывал поливать городовых с крыш и балконов серной кислотой. Как знать, не мечтал ли он вместе с Войковым еще в Швейцарии о том, как будет поливать кислотой тела еще живых Романовых.
Глиняный бугор представлял собой насыпь, образовавшуюся при рытье шахты размерами «шагов 15 в длину, шагов 8 в ширину и один-полтора аршина в высоту», то есть около двух метров.
Суммируя сказанное, генерал Дитерихс задает вопрос: «Нарисованная картина оставляла такое впечатление: тела всех Членов Царской Семьи были привезены сюда и здесь на небольшом пространстве между большой старой березой, открытой шахтой, глиняной площадкой и глубокой воронкой завалившегося шурфа скрыты. Никуда отсюда их не вывозили. Ужасная кровавая трагедия закончилась именно здесь, и только здесь. Но как?» (Дитерихс, с. 225).
И далее кратко подытоживая общее впечатление от результатов первоначального исследования местности, говорит: «тела убитых после наружного осмотра в целях розыска драгоценностей были изрублены на куски и сожжены на кострах» (Дитерихс, с. 227).
В Материалах следствия имеются показания жителей Верх-Исетского завода Федора и Афанасьи Карлуковых о передвижениях большевиков в районе «Ганиной Ямы», среди которых были замечены личности, мало похожие на большевицких комиссаров. «В пятницу утром (19 июля - прим.) Карлуковы (…) пошли на покос приблизительно в том месте, где накануне встретились два автомобиля, и в этот день встретился легковой автомобиль с «шарами» (фарами - прим.). На нем сидели четыре или пять красноармейцев. Затем Карлуковы прошли Четырех Братьев, и в полверсте от того места в лесу на поворотке-тропе с покоса Костоусова в лесочке стоял фаэтон с кучером на гнедой лошади. Около экипажа стояли два господина, солидные, с черными усами, в черных шляпах, в черных накидках. В руках одного господина был белый сверток длиною в пол-аршина, как будто из скатерти. Эти два господина, увидев Карлуковых, сели в экипаж и уехали по направлению к В.-Исетску. Кучер был лет тридцати, с русой бородкой» (Росс, с.347, Показания Федора и Афанасьи Карлуковых).
О «черной» карете сообщает и горный техник Фесенко. «В тот же день, как он видел автомобиль, следовавший на Коптяки, он видел карету, следовавшую по дороге на дер. Коптяки, каковая карета была запряжена одной лошадью. На козлах, кажется, сидел кучер, которого он хорошо рассмотреть не мог и наружность кучера описать не может. Карета была глухая, со стеклянными дверцами - черная, приличная, особых примет ее не заметил» (Росс, с. 332, Показания Фесенко).
Кажется, возможным опознать в «еврее с черной, как смоль, бородой», побывавшем с собственной охраной в месте сожжения тел, представителя религиозного жидовства, иудейского первосвященника, или хасидского цадика, совершившего жертвоприношение Царственных Тел, а глиняный бугор на краю открытой шахты, расположенный в центре внутреннего кольца охраны со следами костра идентифицировать как культовый жертвенник, соответствующий всем предписаниям закона.
«Олтарь из земли сотворите Ми, и пожрете на нем всесожжения ваша (…). Да, не взыдеши по степеням ко олтарю Моему, яко не открыеши срамоты твоея на нем» (Исх. 20, 24-26). То есть, глиняная насыпь у открытой шахты, на которой сжигались Царственные Останки, являлась копией ветхозаветного жертвенника по своим размерам, материалу и устройству, а по существу и была таким жертвенником.
«В еврейской традиции главные жертвоприношения совершаются в виде сожжения. Царскую Семью организаторы убийства тоже решили сжечь, хотя практической необходимости в этом не было (чтобы белые не нашли останки, их проще было увезти подальше от города и скрыть по отдельности в разных местах: глубоко в земле, в трясине и т.п.).
Согласно «Еврейской энциклопедии» (Еврейская энциклопедия, СПб, т. 7), в еврейском жертвоприношении только умерщвление жертвы «может быть совершено всяким израильтянином, для остальных же действий необходим непременно священник» (М.Назаров, Вождю Третьего Рима, гл. III-5).
Тела Царственных мучеников были утром 17 июля раздеты, обысканы (может быть, и разрублены) и спущены в шахту, представлявшую собой два находящихся рядом колодца, укрепленных деревянными срубами, с дном, покрытым слоем воды и льда, где они могли находиться, как в холодильнике. Это нужно было для того, чтобы тела не разложились в июльской жаре, а, возможно, и для ритуального омовения тел или вымачивания из них остатков крови (кашерования) для каннибальской трапезы.
Из «Долгиновского» дела известно, например, что обескровленный труп мальчика Красовского, найденный через четыре дня после похищения «оказался свежим, обмытым и одетым в собственную рубашку погибшего, которая к немалому удивлению всех, не носила на себе признаков крови. При вскрытии найдено, что смерть последовала от потери крови, которой найдено в голове две драхмы, желудок оказался тщательно опорожненным и носил следы введения в него касторового масла» («Новое время», 2 .7. 1866 г. ).
Только с приездом «человека с черной, как смоль, бородой и усами», который прибыл в пятницу 19 июля из Москвы с собственной охраной в отдельном вагоне, тела царственных мучеников были подняты из шахты и состоялось жертвоприношение. Учитывая личности цареубийц, избранный ими способ уничтожения Царской Семьи не кажется таким уж невероятным. Р. Вильтон замечает: «По политическим взглядам Голощекин считался твердым интернационалистом. Но его назначение на Урал было результатом не только политического его направления, но и его кровожадности, известной даже среди красных палачей. Люди, близко знавшие Голощекина в Екатеринбурге, описывают его как садиста с кровожадными инстинктами (…). Это был более утонченный и ужасный садист, чем сам маркиз де Сад» (Р. Вильтон, Злодеяние над Царской Семьей, совершенное большевиками и немцами, Париж, 2005, с.28, примечание Ш.Чиковани).
Юровский, который, как сам признавался о. Иоанну Сторожеву, «никогда не отрицал значения религии» (Росс, с.101), выступая перед старыми большевиками на совещании в Свердловске (1 февраля 1934 г.), счел необходимым подчеркнуть, что «заниматься расстрелами ведь дело вовсе не такое легкое, как некоторым это может казаться. Это ведь не на фронте происходит, а, так сказать, в «мирной» обстановке. Тут ведь не просто кровожадные люди, а люди, выполнявшие тяжелый долг революции…» (В.Алексеев, Гибель Царской Семьи Екатеринбург, 1993, с.109) . Как говорится, кто бы сомневался, только не старые большевики.
Революционность и большевизм в посвященных кругах всегда были эвфемизмами патологической кровожадности, вкуса к человеческой крови. Недаром многие поколения пламенных революционеров воспитывались на подражании тому, чье имя являлось синонимом кровопийства, главному герою - революционеру одноименного романа Этель Войнич «Овод».
Английский журналист Р. Вильтон в контексте, который должен был подчеркнуть буквальный смысл выражения, называл большевиков, участвовавших в цареубийстве, «красными вампирами» (Р.Вильтон, Последние дни Романовых, Берлин, 1923, с.13).
И Соколов как-то двусмысленно обмолвился при посещении Ганиной Ямы: «Силен уральский овод!» (Н.А.Соколов, Убийство Царской Семьи, М., 1990, с. 282).
Овод, по Фасмеру, овцеед, одно из нарицательных имен Ваала, который предстает в представлениях древних повелителем летающих кровососов.
Как и комар. Жрецы (евр. «комарин»), соответствующее ему сирийское слово «кумра» - служит общим названием священников - идолопоклонников, служителей кровопийственных культов Молоха и Ваал (Э.Нострем, Библейский словарь, СПБ, 2000, с.143).
Известно двусмысленное замечание английского премьер-министра Ллойд Джорджа, сделанное по поводу заключения торговых отношений с большевиками в тот момент, когда факты каннибализма в голодающих районах России открыто признавались советской властью, о том, что «торговать можно и с людоедами».
Ильф и Петров обыграли этот каламбур британского премьера, в одном из своих хохмаческих романов изобразив Эллочку Людоедку, соревнующуюся в дамской роскоши с американской Вандербильдтшей.
Николай Козлов
Сознательно выбран был и день преступления, совпавший с днем памяти св. князя Андрея Боголюбского, того русского князя, который, если не по имени, то по существу считался первым русским царем и, который, также ритуально был убит за несколько дней до иудейского праздника воспоминания разрушения Титом Иерусалима. Все должно было подчеркнуть конец России как Христианского Царства.
С.П. Мельгунов замечает по поводу казней, производившихся чекистами часто с большими отсрочками, необоснованными, как ему казалось, задержками в исполнении приговора: «Почему «контрреволюционер» расстреливался в то или иное время? Это также непонятно» (Мельгунов, с.116).
Это недоумение, как думается, могло бы рассеяться при сопоставлении отсроченных казней с датами тех или иных иудейских праздников, например, плача по Иерусалиму или Пурима, требующих человеческих жертвоприношений.
Убийство Царской Семьи произошло 17 июля за день до плача по Иерусалиму.
«День убийства был кануном 18 июля 1918 года. По иудейскому календарю эта дата соответствовала 9 ава 5678 года. В этот день иудеи отмечают «День памяти и скорби», так как в этот день были разрушены два иерусалимских храма - первый и второй. На протяжении трех недель между 17 тамуза и 9 ава принято соблюдать обычаи траура, а 9 ава постятся целые сутки. До захода солнца устраивают «разделяющую трапезу», которая в будни состоит из одного блюда. Три человека не едят вместе, чтобы не объединяться для совместной молитвы после еды. Есть обычай съедать яйцо (знак траура), которое обмакивают в пепел; его едят на низком сидении. Трапезу в любом случае надо закончить до захода солнца» (П.В. Мультатули, Свидетельствуя о Христе до смерти, СПб, 2006, с.620).
Петр Мультатули, который приводит эти сведения из еврейского источника, обратив внимание на то, что сосновый пень на «поляне врачей», рядом с которым следователем Соколовым была обнаружена яичная скорлупа, очень напоминает «низкое сиденье» ритуальных раввинских предписаний, по понятной причине не договаривает об обычае употребления в качестве пепла сожженной на полотне христианской крови, упоминаемом м. Неофитом.
Цареубийцы, видимо, согласно талмудическим предписаниям, постились сами и заботились о воздержании команды, стоявшей в оцеплении.
Крестьяне Карлуковы 19 июля предложили поесть хлеба и молока, красноармейцу, находившемуся в оцеплении, который «с радостью принял это», сказав, что «два дня ничего не ел, морят голодом, приказано им двигаться по 20 шагов в час и что ночью уедут» (Росс, с.347). Что за странный хоровод вокруг мертвых тел?
Красноармейцы во втором оцеплении «лежали цепью» (Росс, с.347), образуя «магический» круг, живую цепочку, как во время спиритического сеанса, что было необходимо, может быть, и не только для охраны от посторонних.
«Детские игры» большевиков. Костер в Артеке. Оцепление вокруг ритуального костра, составленное из тел лежащих детей. Так же, как и угли из костра, на котором жгли русских Царей, артековцы («медвежата») должны были хранить всю жизнь угольки, взятые из такого костра «на память».
Очевидно, символическое название имеет место ритуального захоронения Царственных мучеников «Ганина Яма», перекликающееся с долиной Енномовой, или геенной, иначе Тофетом, в которой сжигались различные нечистоты и останки храмовых жертв.
«Сама яма представляет из себя маленькое озеро. Саженях в пятидесяти от озера имеется шахта в виде двух смежных колодцев почти квадратной формы» (Росс, Протокол осмотра…, с.31). Место вполне соответствующее галахическим требованиям о ритуальной чистоте.
Кроме умерщвления или заклания предназначенных в жертву животных (или человека) согласно предписаниям закона для совершения жертвоприношения требуется: специально приготовленный жертвенник, расположенный непременно вне городских стен, дрова и огонь для сожжения жертвы, которая предварительно разрубается на части, а также вода для омовения жертвенных частей и, конечно, специально посвященное для совершения жертвы лицо, первосвященник или цадик. Особенностью ветхозаветного жертвоприношения «за грехи народа» являлось то, что по велению Божию, хотя и кровь козла и тельца была проливаема во Святом Святых пред Ковчегом Завета, но самые трупы их были сжигаемы не на жертвеннике, а непременно вне стана, впоследствие даже за стенами Иерусалима.
«А тельца за грех и козла за грех, которых кровь внесена была для очищения святилища, - говорит Господь, - пусть вынесут вон из стана и сожгут на огне кожи их, и мясо их и, нечистоту их» (Лев. 16, 27). Имея в виду это постановление ветхозаветного закона, апостол Павел так изъясняет его мессиански прообразовательное значение: «Так как тела животных, которых кровь для очищения греха вносится первосвященником во святилище, сжигаются вне стана, - то и Иисус, дабы освятить людей Кровию Своею, пострадал вне врат» (Евр.13,11,12,) (Буткевич, с..264).
На основании допроса свидетелей и осмотра местности следствие установило, что тела Царственных Жертв были вывезены на грузовике в ночь на 4/17 июля из подвала дома Ипатьева и доставлены в Коптяковский лес в урочище «Четырех Братьев» в район «Ганиной Ямы», где в течение последующих трех суток за двойным кольцом охраны, имевшей приказ стрелять без предупреждения в неизвестных, особым отрядом, который состоял из участников цареубийства, высших чинов советского руководства Екатеринбурга - евреев Войкова, Голощекина, Сафарова, Юровского и др., а также неизвестного «еврея с черной, как смоль, бородой и усами» (Росс, с.33, Показание Евдокии Лобановой), который, по показаниям свидетелей, прибыл в пятницу 19 июля из Москвы с собственной охраной в отдельном вагоне, совершилось то «страшное, сатанинское, антихристианское» дело (ген. М. К. Дитерихс), которое по политическим соображениям, «страха ради иудейска», не могло быть названо своим настоящим именем, но на официальном языке следственного производства получило название «сокрытия тел».
Осмотр места так называемого «сокрытия тел» возле открытой шахты дал следующую картину, как ее описывает ген. М. К. Дитерихс, руководивший колчаковским следствием, в своей книге: «Сейчас же дальше за шахтой (…) лежит небольшой плоский бугор-площадка со следами упоминавшегося кострища. Этот бугор из набросанной глины (…). Вся полянка вокруг шахты, и глиняного бугра была сильно помята людскими и конскими ногами (…). Вокруг шахты и особенно на скатах глиняного бугра были разбросаны остатки кострища, особенно много их скопилось в одной ямке у края бугра. Здесь то и находились те обгорелые предметы одежды, обуви, белья и платья, о которых говорилось выше, при детальной разработке всего здесь собранного среди пепла оказались и небольшие куски чьих-то обгорелых и раздробленных костей, следователь Наметкин рассказал, что когда они были у шахты в первый раз, то наверху этого сваленного пепла лежало как бы перегоревшее ребро, которое, когда он хотел его взять, расыпалось в мельчайший пепел . В общем, впечатление первоначально здесь бывших людей было таковым: около шахты на костре жгли не только предметы одежды, белья и обуви, но, возможно, сжигались тела самих убитых, а потом остатки и пепел разбросали вокруг в траву, а само место кострища засыпали глиной. И действительно обгорелые вещицы находились почти всюду вокруг шахты и бугра и даже в соседних котлованах и ямах. Такие же останки были найдены и в шахте» (Дитерихс, с. 215-216).
«Государя тут жгли» (Росс, с.381), - сделали вывод первыми пришедшие к этому месту крестьяне.
«Такая высокая хрупкость и наличие серной кислоты в распоряжении палачей хорошо объясняет «характер ожога» костей. Упомянутый «характер ожога», свидетельствует о том способе, которым палачи-изуверы разрешили проблему полного уничтожения скелетов. Действительно кости серной кислотой разрушаются медленно, и чтобы их разрушить потребовались бы ванны с серной кислотой, куда бы загрузили кости на несколько часов. На Ганиной яме никаких ванн обнаружено не было. Однако, если кости предварительно пережечь, то реакция их с серной кислотой будет почти мгновенной. Достаточно кости просто поливать серной кислотой.
Дело в том, что кость млекопитающих по своему составу и структуре можно назвать современным термином «композитный материал». Одним компонентом композита является фосфат кальция, а другим, определенным образом ориентированные волокна коллагена (соединительный белок, из которого состоят волосы, например). Количества компонентов приблизительно равны между собой. При воздействии высокой температуры белок выгорает и остается высокодисперсный пористый кристаллический агрегат фосфата кальция. Пористость этого агрегата составляет примерно 50%, поэтому при воздействии серной кислоты происходит быстрая реакция (получается так же как с «быстрорастворимым сахаром», в отличие от сахара куском).
Результатом реакции фосфата с серной кислотой является смесь двух солей - сульфата кальция (обычный гипс) и дигидрофосфата кальция. Эта смесь носит коммерческое название, известное селянам всего мира: суперфосфат.
Реакция протекает в твердой фазе, поэтому исходная форма кости сохраняется, но из-за того, что объемный вес, получившегося продукта иной, то микрокристаллы, из которых она состоит, превращаются в слабосвязанный агрегат. Поэтому и рассыпалась кость в руках у следователя.
В отличие от Соколова, имевшего юридическое (гуманитарное) образование, а так же следователей Сергеева и Наметкина, Пинхус Вайнер - фармацевт, химию знал, знал и вышеописанную реакцию, поскольку она приведена во всех учебниках и справочниках по химии. Он и организовал доставку кислоты на Ганину яму, причем в два приема - кончилась, он еще привез. Те обломки костей, которые найдены следствием, лишь небольшая часть остатков костей. Очевидно, большую часть костей, превращенных в белый порошок, чекисты вывезли в город. Землю, обожженную кислотой, побросали в шахту, заполненную водой. Потом, во время следствия, ее подняли на поверхность в 1919 году, но никаких следов воздействия кислоты уже не было видно. Так же как, кстати, Соколовым не приведено никакого объяснения, зачем ее туда сбрасывали. Бочку с белым порошком, напоминающим известку, чекисты могли поставить, к примеру, на самое видное место в городе, и никому в голову бы не пришло, что это все, что осталось от честных тел свв. Царственных мучеников» (А.Верховский, Доклад Епископу Екатеринбургскому и Верхотурскому Никону).
Думается все же, что с царским пеплом поступлено было иначе.
Коптяковские крестьяне, исследовавшие кострища возле Открытой шахты в районе Ганиной Ямы, в которых сжигались тела Царственных мучеников 17 -19 июля 1918 года, обратили внимание на то, что в них оказалось очень мало углей.
«Стали мы тут рыться в кострищах. Костер, который был ближе к шахте, был засыпан землей. Сам он, как заметно было, был сначала разбросан, а потом засыпан. Он был продолговатый и имел в длину четвертей пять, а в ширину с аршин. Угольков в нем было очень мало» (Показания Михаила Бабинова, Предварительное следствие Н.А.Соколова, Российский архив, т.8, М., 1998, с.94).
Видно, и угольки и пепел от царского костра казались изуверам драгеценнее тех сокровищ, принадлежавших Царской Семье, в том числе крупного бриллианта и драгоценного Кульмского креста, которые впоследствии были найдены крестьянами в костровище.
Способ уничтожения Царских тел является очень древним.
Незадолго до своей мученической кончины Царская Семья читала книгу пророка Амоса, в которой содержится пророчение и о собственной посмертной судьбе их честных останков и о неизбежной каре, которая должна постигнуть цареубийц.
«Так говорит Господь: за три преступления Моава и за четыре не пощажу его, потому что он пережег кости царя Едомского в известь» (Амос, 2,1).
Серная кислота являлась испытанным орудием в арсенале «красного» террора.
«6 сентяря 1876 года в Одессе был тяжело ранен «народовольцем» Л. Дейчем шпион Горинович, бывший пропагандист, выдавший в 1874 году своих товарищей и после освобождения нашедший возможность снова проникнуть в один киевский кружок. Лицо раненого шпиона было обожжено серной кислотой, а прикрепленная к нему записка гласила: «такова судьба всех шпионов», - рассказывает классик истории российского революционного движения. Записка, оставленная на теле, явно исключает версию о сокрытии мотива, а, следовательно, и объекта покушения. Выливать же кислоту на труп по каким-либо иным причинам совершенно нелепо. Поэтому остается одна возможность: кислоту лили на заведомо живого человека, дабы продлить его мучения» (В. Брюханов, Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 года, с.404-405).
Ленин, как известно, еще в период революции 1905 года призывал поливать городовых с крыш и балконов серной кислотой. Как знать, не мечтал ли он вместе с Войковым еще в Швейцарии о том, как будет поливать кислотой тела еще живых Романовых.
Глиняный бугор представлял собой насыпь, образовавшуюся при рытье шахты размерами «шагов 15 в длину, шагов 8 в ширину и один-полтора аршина в высоту», то есть около двух метров.
Суммируя сказанное, генерал Дитерихс задает вопрос: «Нарисованная картина оставляла такое впечатление: тела всех Членов Царской Семьи были привезены сюда и здесь на небольшом пространстве между большой старой березой, открытой шахтой, глиняной площадкой и глубокой воронкой завалившегося шурфа скрыты. Никуда отсюда их не вывозили. Ужасная кровавая трагедия закончилась именно здесь, и только здесь. Но как?» (Дитерихс, с. 225).
И далее кратко подытоживая общее впечатление от результатов первоначального исследования местности, говорит: «тела убитых после наружного осмотра в целях розыска драгоценностей были изрублены на куски и сожжены на кострах» (Дитерихс, с. 227).
В Материалах следствия имеются показания жителей Верх-Исетского завода Федора и Афанасьи Карлуковых о передвижениях большевиков в районе «Ганиной Ямы», среди которых были замечены личности, мало похожие на большевицких комиссаров. «В пятницу утром (19 июля - прим.) Карлуковы (…) пошли на покос приблизительно в том месте, где накануне встретились два автомобиля, и в этот день встретился легковой автомобиль с «шарами» (фарами - прим.). На нем сидели четыре или пять красноармейцев. Затем Карлуковы прошли Четырех Братьев, и в полверсте от того места в лесу на поворотке-тропе с покоса Костоусова в лесочке стоял фаэтон с кучером на гнедой лошади. Около экипажа стояли два господина, солидные, с черными усами, в черных шляпах, в черных накидках. В руках одного господина был белый сверток длиною в пол-аршина, как будто из скатерти. Эти два господина, увидев Карлуковых, сели в экипаж и уехали по направлению к В.-Исетску. Кучер был лет тридцати, с русой бородкой» (Росс, с.347, Показания Федора и Афанасьи Карлуковых).
О «черной» карете сообщает и горный техник Фесенко. «В тот же день, как он видел автомобиль, следовавший на Коптяки, он видел карету, следовавшую по дороге на дер. Коптяки, каковая карета была запряжена одной лошадью. На козлах, кажется, сидел кучер, которого он хорошо рассмотреть не мог и наружность кучера описать не может. Карета была глухая, со стеклянными дверцами - черная, приличная, особых примет ее не заметил» (Росс, с. 332, Показания Фесенко).
Кажется, возможным опознать в «еврее с черной, как смоль, бородой», побывавшем с собственной охраной в месте сожжения тел, представителя религиозного жидовства, иудейского первосвященника, или хасидского цадика, совершившего жертвоприношение Царственных Тел, а глиняный бугор на краю открытой шахты, расположенный в центре внутреннего кольца охраны со следами костра идентифицировать как культовый жертвенник, соответствующий всем предписаниям закона.
«Олтарь из земли сотворите Ми, и пожрете на нем всесожжения ваша (…). Да, не взыдеши по степеням ко олтарю Моему, яко не открыеши срамоты твоея на нем» (Исх. 20, 24-26). То есть, глиняная насыпь у открытой шахты, на которой сжигались Царственные Останки, являлась копией ветхозаветного жертвенника по своим размерам, материалу и устройству, а по существу и была таким жертвенником.
«В еврейской традиции главные жертвоприношения совершаются в виде сожжения. Царскую Семью организаторы убийства тоже решили сжечь, хотя практической необходимости в этом не было (чтобы белые не нашли останки, их проще было увезти подальше от города и скрыть по отдельности в разных местах: глубоко в земле, в трясине и т.п.).
Согласно «Еврейской энциклопедии» (Еврейская энциклопедия, СПб, т. 7), в еврейском жертвоприношении только умерщвление жертвы «может быть совершено всяким израильтянином, для остальных же действий необходим непременно священник» (М.Назаров, Вождю Третьего Рима, гл. III-5).
Тела Царственных мучеников были утром 17 июля раздеты, обысканы (может быть, и разрублены) и спущены в шахту, представлявшую собой два находящихся рядом колодца, укрепленных деревянными срубами, с дном, покрытым слоем воды и льда, где они могли находиться, как в холодильнике. Это нужно было для того, чтобы тела не разложились в июльской жаре, а, возможно, и для ритуального омовения тел или вымачивания из них остатков крови (кашерования) для каннибальской трапезы.
Из «Долгиновского» дела известно, например, что обескровленный труп мальчика Красовского, найденный через четыре дня после похищения «оказался свежим, обмытым и одетым в собственную рубашку погибшего, которая к немалому удивлению всех, не носила на себе признаков крови. При вскрытии найдено, что смерть последовала от потери крови, которой найдено в голове две драхмы, желудок оказался тщательно опорожненным и носил следы введения в него касторового масла» («Новое время», 2 .7. 1866 г. ).
Только с приездом «человека с черной, как смоль, бородой и усами», который прибыл в пятницу 19 июля из Москвы с собственной охраной в отдельном вагоне, тела царственных мучеников были подняты из шахты и состоялось жертвоприношение. Учитывая личности цареубийц, избранный ими способ уничтожения Царской Семьи не кажется таким уж невероятным. Р. Вильтон замечает: «По политическим взглядам Голощекин считался твердым интернационалистом. Но его назначение на Урал было результатом не только политического его направления, но и его кровожадности, известной даже среди красных палачей. Люди, близко знавшие Голощекина в Екатеринбурге, описывают его как садиста с кровожадными инстинктами (…). Это был более утонченный и ужасный садист, чем сам маркиз де Сад» (Р. Вильтон, Злодеяние над Царской Семьей, совершенное большевиками и немцами, Париж, 2005, с.28, примечание Ш.Чиковани).
Юровский, который, как сам признавался о. Иоанну Сторожеву, «никогда не отрицал значения религии» (Росс, с.101), выступая перед старыми большевиками на совещании в Свердловске (1 февраля 1934 г.), счел необходимым подчеркнуть, что «заниматься расстрелами ведь дело вовсе не такое легкое, как некоторым это может казаться. Это ведь не на фронте происходит, а, так сказать, в «мирной» обстановке. Тут ведь не просто кровожадные люди, а люди, выполнявшие тяжелый долг революции…» (В.Алексеев, Гибель Царской Семьи Екатеринбург, 1993, с.109) . Как говорится, кто бы сомневался, только не старые большевики.
Революционность и большевизм в посвященных кругах всегда были эвфемизмами патологической кровожадности, вкуса к человеческой крови. Недаром многие поколения пламенных революционеров воспитывались на подражании тому, чье имя являлось синонимом кровопийства, главному герою - революционеру одноименного романа Этель Войнич «Овод».
Английский журналист Р. Вильтон в контексте, который должен был подчеркнуть буквальный смысл выражения, называл большевиков, участвовавших в цареубийстве, «красными вампирами» (Р.Вильтон, Последние дни Романовых, Берлин, 1923, с.13).
И Соколов как-то двусмысленно обмолвился при посещении Ганиной Ямы: «Силен уральский овод!» (Н.А.Соколов, Убийство Царской Семьи, М., 1990, с. 282).
Овод, по Фасмеру, овцеед, одно из нарицательных имен Ваала, который предстает в представлениях древних повелителем летающих кровососов.
Как и комар. Жрецы (евр. «комарин»), соответствующее ему сирийское слово «кумра» - служит общим названием священников - идолопоклонников, служителей кровопийственных культов Молоха и Ваал (Э.Нострем, Библейский словарь, СПБ, 2000, с.143).
Известно двусмысленное замечание английского премьер-министра Ллойд Джорджа, сделанное по поводу заключения торговых отношений с большевиками в тот момент, когда факты каннибализма в голодающих районах России открыто признавались советской властью, о том, что «торговать можно и с людоедами».
Ильф и Петров обыграли этот каламбур британского премьера, в одном из своих хохмаческих романов изобразив Эллочку Людоедку, соревнующуюся в дамской роскоши с американской Вандербильдтшей.
Николай Козлов