И.О. Кузьмин. Материалы к вопросу об обвинениях евреев в ритуальных преступлениях
12.
№ 61. 1760 г.
Войславицкий процесс.
Акты этого процесса были напечатаны в виде отдельной теперь очень редкой брошюры: „Processus judiciarius iu causa patrati cruenti infantieidii per infideles Judaeos seniores synagogae Vojslavicensis in officio Castr. Capit. Crasnostaviensi definitus". 1761. Печатаемый ниже текст представляет собою изложение дела по этой брошюре, сделанное А.Kraushar'ом в его книге „Frank i Frankisci, Polscy", I, 225-228. Перевод помещен в „Евр. Стар.", V (1912), 33-36.
В 1760 г. в Красноставский гродский суд явились: Адам Раецкий, управляющий имениями каштелянов Потоцких, родственников известной покровительницы франкистов - Коссаковской, и крестьяне - Мартин и Екатерина Андрейчуки из местечка Чернолозы, и принесли жалобу на раввинов Сендера Зыскелюка и Гершка Юзефовича, на еврейских старшин Лейбу Сениского и Иосифа Шмулевича, и на всю Войславицкую синагогу в том, что поименованные евреи, с целью выцедитъ кровь, коварно убили христианского ребенка, а тело его бросили в лесу собакам на съедение. Гродский суд заключил указанных евреев под стражу, распорядился подвергнуть их пытке и, выслушав обвинителей под присягой, признал виновность подсудимых доказанной и приговорил их к четвертованию живьем, к отсечению голов и выставлению отсеченных голов на столбах, на больших дорогах.
"По особому распоряжению ясновельможных господ каштелянов, - гласит рассказ, - поименованные в декрете узники так были размещены на все время процесса, что не имели возможности видеться и сообщаться не только с посторонними евреями, но и друг с другом. Все их занятие в тюрьме состояло поэтому в почти непрерывных беседах с навещавшими их по долгу любви к ближнему духовными и светскими лицами - о вере или о способах наставления их на путь истины. И, хотя в начале узники проявляли закоренелость в неверии, то давая грубые ответы на вопросы, то отвечая непочтительным молчанием, - все же некоторые из них, судя по их любопытству, проявившемуся в частых вопросах о признаках истинной веры, подавали слабую надежду (на обращение), пока наконец, после добытого путем обыкновенного допроса под пыткой сознания, узники не обнаружили некоторого смирения.
„Когда последнему из них был вынесен приговор светлейшим судом и каждому в отдельности было указано на опасность вечной погибели после утраты земной жизни, то двое узников обратились в истинную веру. И, хотя, узнав о смертном приговоре (даже для обращенных), они пришли в смятение и стали отрекаться, - однако после нового увещания опять утвердились в своем решении и приняли крещение, правда - лишь на самой площади. Двое же других оставались непоколебимы в своем упорстве.
„Когда в назначенный заранее день, около 7 часов утра, каждому из них в отдельности был прочитан декрет, а сопровождавшие их священники обратились к суду с ходатайством о милосердии для осужденных, то они получили следующий ответ: для желающих обратиться четвертование живьем милостиво заменено будет отсечением головы; упорствующим же, как не заслуживающим сожаления, возвещается неизменная суровость приговора.
„В это время подъехали четыре воза, на которых рассажены были преступники, окруженные со всех сторон вооруженными людьми. При стечении многотысячной пестрой толпы, их повезли к расположенной далеко за городом площади. Двое ехавших впереди повторяли за следовавшими при самых возах священниками подобающие случаю молитвы; остальные же, по-видимому, раздумывали над горячими и глубокомысленными увещаниями, объяснениями и наставлениями тех же священников.
„Когда осужденные прибыли на место казни, двое ехавших впереди приняли крещение и - надлежаще приготовленные к смерти - были казнены отсечением головы. „Собравшиеся затем возле третьего преступника священники и другие лица - то ласковыми указаниями, то молитвой и вздохами - достигли, наконец, того, что и над ним Божья милость не пропала даром; ибо и он обратился, принял крещение и был казнен отсечением головы. „Несравненно больше трудностей и работы было с четвертым, преклонных лет, закосневшим в неверии, который, глядя на все происходившее, оставался непоколебимым. И, когда все увещевания, как будто ударяясь о глухую стену, не возымели никакого действия, он сам добровольно отдал себя в руки палачу со словами: бери меня! - и лег на приготовленную для четвертования доску...
„Тогда все присутствовавшие, по призыву священника, опустились с молитвой на колени, а один из сопровождавших священников воскликнул: „Взмолись хоть теперь к Богу и промолви: Боже Авраама, Боже Исаака, Боже Якова, смилуйся надо мною и дай мне по благости своей нужное теперь просветление!"
„Услышав эти слова, преступник поднял глаза к небу, попросил, чтобы его поставили на ноги, и выразил готовность принять крещение. Таким образом и он, приготовленный, как и остальные, принял крещение и был казнен. После этого тела их, положенные, как подобает, в гробы, перенесены были в маленький костел на общественном кладбище, где и покоились до следующего дня.
„Найденный же в тюрьме труп мерзкого раввина, повесившегося на веревке, палач, согласно смыслу декрета, привязал к конскому хвосту, волочил по всему городу и сжег на костре, а прах развеял по ветру".
№ 62. 1761 г.
Инструкция сеймика в Вишне послам на сейм.
Печатается впервые по копии из Archiwum krajowe aktow grodzkich i ziemskich we Lwowie (ksiega № 587, str. 1805-1812). Из историков документ этот известен (в рукописи) только М. Balaban'y („Евр. Энц.", II, 649. Ср. его же „Skizzen und Studien zur Gesch. der Juden in Polen", s. 55).
(начало на латинском, польском)
8. Во время публичного диспута во Львове в 1759 г. между евреями-талмудистами и контраталмудистами, талмудисты, как об этом подробно сообщает вышедшая в 1760 г. во Львове книга теолога русской провинции, ксендза ордена св. Франциска Пикульского под заглавием «Zlosе Zydowska», ясными доводами были в достаточной мере уличены в том, что в своей вере, вместо соблюдения закона Моисеева они следуют Талмуду, под видом богослужения всегда поносят (horet animus cogitare, lingua loqui) нашу св. католическую веру, Сына Божия, Искупителя рода человеческого, Пресвятую Матерь, Заступницу всех нас, истинных католиков. А потому, чтобы эти поносители не возбудили ревнителей католической веры к их истреблению и чрез это самое не были бы причиной внутреннего замешательства, а также чтобы Бог, Единый в Св. Tpoице, за попустительство и покровительство в нашем католическом государстве таким поносителям и постоянным дерзостным хулителям имени Божия, по справедливому суду Своему, помимо поданных в наши дни предостережений, не предал сугубой каре на погибель нашему отечеству, - для отвращения обеих этих опасностей ясновельможные послы, из ревности к вере и из любви к Спасителю Своему, Сыну Божию и Матери Его, последнему Прибежищу грешных, да ходатайствуют пред Его Величеством, да войдут в соглашение с чинами и да предложат следующие мероприятия:
1) Евреи, проживающие в Короне и в Великом Княжестве Литовском, во всех епархиях, должны в течение года представить в присутственные места или к должностным лицам все свои напечатанные или написанные на древне-еврейском или ново-еврейском яз. книги и предать их сожжению.
2) Воспретить евреям-талмудистам употребление книг и письма на еврейском языке и обязать их употреблять в своем обиходе польский или латинский язык.
3) Все еврейские типографии и школы для обучения древне-еврейскому и ново-еврейскому письму и языку запретить и уничтожить. Если же евреи будут ходатайствовать о позволении им печатать и писать книги на польском или латинском яз. для богослужения согласно Моисееву Закону, без поношения, однако, католической веры и Величия Божия, эта просьба их не должна быть отринута.
4) Для того, чтобы во время совершения богослужения в праздники, в субботу или в обычные дни в синагогах на польском, однако, или латинском яз., евреи остерегались поношений, должны присутствовать два ксендза приходского костела или от какого-либо ордена или два депутата от местного магистрата, дабы благодаря такому надзору мы избежали поношения. Депутатам воспрещается помышлять при этом о собственной выгоде и принимать добровольные приношения. А если евреи-талмудисты воспротивятся какому бы то ни было из указанных пунктов и не пожелают исполнить их сообща или в отдельности или если кто-либо из них воспротивится этому, - за это преступление земский или гродской суд той области, по ходатайству всякого заслуживающего доверия верующего, наложит смертную казнь, без допущения апелляции.
№ 63. 1763 г.
Письмо кардинала Корсини к папскому нунцию в Польше.
Напечатано у Sternberg'a „Geschichte der Juden in Polen unter den Piasten und d. Jagellonen", Leipzig, 1878, S.176 - 177. Ср. М. Вersohn „Dyplomataryusz", № 307, str. 175-177.
(на латинском)
№ 64. 1763 г.
Письмо папского нунция к гр. Брюлю.
Напечатано у Sternberg'a .Gesch. d. Juden in Polen" etc., str. 178-180 Cp. Bersohn „Dyplomataryusz", № 308, str. 177-179.
(на латинском)
№ 65. 1763 г.
Выпись из львовских гродских книг,
содержащая привилегию короля Сигизмунда III.
Напечатана у Sternberg'a „Gesch. d. Juden in Polen" etc., s. 173 - 175. Сp. Bersohn „Dyplomataryusz", № 330. str.189-191.
(на латинском)
№ 61. 1760 г.
Войславицкий процесс.
Акты этого процесса были напечатаны в виде отдельной теперь очень редкой брошюры: „Processus judiciarius iu causa patrati cruenti infantieidii per infideles Judaeos seniores synagogae Vojslavicensis in officio Castr. Capit. Crasnostaviensi definitus". 1761. Печатаемый ниже текст представляет собою изложение дела по этой брошюре, сделанное А.Kraushar'ом в его книге „Frank i Frankisci, Polscy", I, 225-228. Перевод помещен в „Евр. Стар.", V (1912), 33-36.
В 1760 г. в Красноставский гродский суд явились: Адам Раецкий, управляющий имениями каштелянов Потоцких, родственников известной покровительницы франкистов - Коссаковской, и крестьяне - Мартин и Екатерина Андрейчуки из местечка Чернолозы, и принесли жалобу на раввинов Сендера Зыскелюка и Гершка Юзефовича, на еврейских старшин Лейбу Сениского и Иосифа Шмулевича, и на всю Войславицкую синагогу в том, что поименованные евреи, с целью выцедитъ кровь, коварно убили христианского ребенка, а тело его бросили в лесу собакам на съедение. Гродский суд заключил указанных евреев под стражу, распорядился подвергнуть их пытке и, выслушав обвинителей под присягой, признал виновность подсудимых доказанной и приговорил их к четвертованию живьем, к отсечению голов и выставлению отсеченных голов на столбах, на больших дорогах.
"По особому распоряжению ясновельможных господ каштелянов, - гласит рассказ, - поименованные в декрете узники так были размещены на все время процесса, что не имели возможности видеться и сообщаться не только с посторонними евреями, но и друг с другом. Все их занятие в тюрьме состояло поэтому в почти непрерывных беседах с навещавшими их по долгу любви к ближнему духовными и светскими лицами - о вере или о способах наставления их на путь истины. И, хотя в начале узники проявляли закоренелость в неверии, то давая грубые ответы на вопросы, то отвечая непочтительным молчанием, - все же некоторые из них, судя по их любопытству, проявившемуся в частых вопросах о признаках истинной веры, подавали слабую надежду (на обращение), пока наконец, после добытого путем обыкновенного допроса под пыткой сознания, узники не обнаружили некоторого смирения.
„Когда последнему из них был вынесен приговор светлейшим судом и каждому в отдельности было указано на опасность вечной погибели после утраты земной жизни, то двое узников обратились в истинную веру. И, хотя, узнав о смертном приговоре (даже для обращенных), они пришли в смятение и стали отрекаться, - однако после нового увещания опять утвердились в своем решении и приняли крещение, правда - лишь на самой площади. Двое же других оставались непоколебимы в своем упорстве.
„Когда в назначенный заранее день, около 7 часов утра, каждому из них в отдельности был прочитан декрет, а сопровождавшие их священники обратились к суду с ходатайством о милосердии для осужденных, то они получили следующий ответ: для желающих обратиться четвертование живьем милостиво заменено будет отсечением головы; упорствующим же, как не заслуживающим сожаления, возвещается неизменная суровость приговора.
„В это время подъехали четыре воза, на которых рассажены были преступники, окруженные со всех сторон вооруженными людьми. При стечении многотысячной пестрой толпы, их повезли к расположенной далеко за городом площади. Двое ехавших впереди повторяли за следовавшими при самых возах священниками подобающие случаю молитвы; остальные же, по-видимому, раздумывали над горячими и глубокомысленными увещаниями, объяснениями и наставлениями тех же священников.
„Когда осужденные прибыли на место казни, двое ехавших впереди приняли крещение и - надлежаще приготовленные к смерти - были казнены отсечением головы. „Собравшиеся затем возле третьего преступника священники и другие лица - то ласковыми указаниями, то молитвой и вздохами - достигли, наконец, того, что и над ним Божья милость не пропала даром; ибо и он обратился, принял крещение и был казнен отсечением головы. „Несравненно больше трудностей и работы было с четвертым, преклонных лет, закосневшим в неверии, который, глядя на все происходившее, оставался непоколебимым. И, когда все увещевания, как будто ударяясь о глухую стену, не возымели никакого действия, он сам добровольно отдал себя в руки палачу со словами: бери меня! - и лег на приготовленную для четвертования доску...
„Тогда все присутствовавшие, по призыву священника, опустились с молитвой на колени, а один из сопровождавших священников воскликнул: „Взмолись хоть теперь к Богу и промолви: Боже Авраама, Боже Исаака, Боже Якова, смилуйся надо мною и дай мне по благости своей нужное теперь просветление!"
„Услышав эти слова, преступник поднял глаза к небу, попросил, чтобы его поставили на ноги, и выразил готовность принять крещение. Таким образом и он, приготовленный, как и остальные, принял крещение и был казнен. После этого тела их, положенные, как подобает, в гробы, перенесены были в маленький костел на общественном кладбище, где и покоились до следующего дня.
„Найденный же в тюрьме труп мерзкого раввина, повесившегося на веревке, палач, согласно смыслу декрета, привязал к конскому хвосту, волочил по всему городу и сжег на костре, а прах развеял по ветру".
№ 62. 1761 г.
Инструкция сеймика в Вишне послам на сейм.
Печатается впервые по копии из Archiwum krajowe aktow grodzkich i ziemskich we Lwowie (ksiega № 587, str. 1805-1812). Из историков документ этот известен (в рукописи) только М. Balaban'y („Евр. Энц.", II, 649. Ср. его же „Skizzen und Studien zur Gesch. der Juden in Polen", s. 55).
(начало на латинском, польском)
8. Во время публичного диспута во Львове в 1759 г. между евреями-талмудистами и контраталмудистами, талмудисты, как об этом подробно сообщает вышедшая в 1760 г. во Львове книга теолога русской провинции, ксендза ордена св. Франциска Пикульского под заглавием «Zlosе Zydowska», ясными доводами были в достаточной мере уличены в том, что в своей вере, вместо соблюдения закона Моисеева они следуют Талмуду, под видом богослужения всегда поносят (horet animus cogitare, lingua loqui) нашу св. католическую веру, Сына Божия, Искупителя рода человеческого, Пресвятую Матерь, Заступницу всех нас, истинных католиков. А потому, чтобы эти поносители не возбудили ревнителей католической веры к их истреблению и чрез это самое не были бы причиной внутреннего замешательства, а также чтобы Бог, Единый в Св. Tpoице, за попустительство и покровительство в нашем католическом государстве таким поносителям и постоянным дерзостным хулителям имени Божия, по справедливому суду Своему, помимо поданных в наши дни предостережений, не предал сугубой каре на погибель нашему отечеству, - для отвращения обеих этих опасностей ясновельможные послы, из ревности к вере и из любви к Спасителю Своему, Сыну Божию и Матери Его, последнему Прибежищу грешных, да ходатайствуют пред Его Величеством, да войдут в соглашение с чинами и да предложат следующие мероприятия:
1) Евреи, проживающие в Короне и в Великом Княжестве Литовском, во всех епархиях, должны в течение года представить в присутственные места или к должностным лицам все свои напечатанные или написанные на древне-еврейском или ново-еврейском яз. книги и предать их сожжению.
2) Воспретить евреям-талмудистам употребление книг и письма на еврейском языке и обязать их употреблять в своем обиходе польский или латинский язык.
3) Все еврейские типографии и школы для обучения древне-еврейскому и ново-еврейскому письму и языку запретить и уничтожить. Если же евреи будут ходатайствовать о позволении им печатать и писать книги на польском или латинском яз. для богослужения согласно Моисееву Закону, без поношения, однако, католической веры и Величия Божия, эта просьба их не должна быть отринута.
4) Для того, чтобы во время совершения богослужения в праздники, в субботу или в обычные дни в синагогах на польском, однако, или латинском яз., евреи остерегались поношений, должны присутствовать два ксендза приходского костела или от какого-либо ордена или два депутата от местного магистрата, дабы благодаря такому надзору мы избежали поношения. Депутатам воспрещается помышлять при этом о собственной выгоде и принимать добровольные приношения. А если евреи-талмудисты воспротивятся какому бы то ни было из указанных пунктов и не пожелают исполнить их сообща или в отдельности или если кто-либо из них воспротивится этому, - за это преступление земский или гродской суд той области, по ходатайству всякого заслуживающего доверия верующего, наложит смертную казнь, без допущения апелляции.
№ 63. 1763 г.
Письмо кардинала Корсини к папскому нунцию в Польше.
Напечатано у Sternberg'a „Geschichte der Juden in Polen unter den Piasten und d. Jagellonen", Leipzig, 1878, S.176 - 177. Ср. М. Вersohn „Dyplomataryusz", № 307, str. 175-177.
(на латинском)
№ 64. 1763 г.
Письмо папского нунция к гр. Брюлю.
Напечатано у Sternberg'a .Gesch. d. Juden in Polen" etc., str. 178-180 Cp. Bersohn „Dyplomataryusz", № 308, str. 177-179.
(на латинском)
№ 65. 1763 г.
Выпись из львовских гродских книг,
содержащая привилегию короля Сигизмунда III.
Напечатана у Sternberg'a „Gesch. d. Juden in Polen" etc., s. 173 - 175. Сp. Bersohn „Dyplomataryusz", № 330. str.189-191.
(на латинском)