Он наконец собрал их всех вместе :
.
Приобщился к хрусту французской булки.
... и в от что я вам скажу. МихАлков - большой мастер. Он один у нас сегодня умеет снимать кино "большого стиля". Но как бывает у великого художника, произведение иной раз начинает говорить нечто иное, не то, что имел в виду автор. Из глубины экрана вдруг всплывает какая-то своя правда, отодвигая авторские хотелки и авторские булки в стороны.
Господь как бы говорит вам, проступая средь экрана незримо: вместо "хруста булки" : "Долго же я вас, блядей, на эту баржу собирал". Впечатление какой-то абсолютной заслуженности финала. И даже карикатурная Землячка к месту - не заработали вы на славную гибель в бою, а вот от такой шмыги примите смерть ...
.. финальная сцена с часами вообще гениальная. "Вежливый чекист" снимает груз с души. отдав нечаянно уварованую им вещь, возможно, его единственный грех. И лёгкой рукой даёт отмашку : "Топи!".
... (карамельки не хватает, которую он должен вынуть из кармана, и задумчиво съесть. Я думаю, это осталось за кадром).
А позади - да, Иисус Христос. Он единственный, кто понимает - за что это всё. Господь морщится, но ест этот кактус. До конца.
Он наконец собрал их всех вместе, и финал неотвратим.
Приобщился к хрусту французской булки.
... и в от что я вам скажу. МихАлков - большой мастер. Он один у нас сегодня умеет снимать кино "большого стиля". Но как бывает у великого художника, произведение иной раз начинает говорить нечто иное, не то, что имел в виду автор. Из глубины экрана вдруг всплывает какая-то своя правда, отодвигая авторские хотелки и авторские булки в стороны.
Господь как бы говорит вам, проступая средь экрана незримо: вместо "хруста булки" : "Долго же я вас, блядей, на эту баржу собирал". Впечатление какой-то абсолютной заслуженности финала. И даже карикатурная Землячка к месту - не заработали вы на славную гибель в бою, а вот от такой шмыги примите смерть ...
.. финальная сцена с часами вообще гениальная. "Вежливый чекист" снимает груз с души. отдав нечаянно уварованую им вещь, возможно, его единственный грех. И лёгкой рукой даёт отмашку : "Топи!".
... (карамельки не хватает, которую он должен вынуть из кармана, и задумчиво съесть. Я думаю, это осталось за кадром).
А позади - да, Иисус Христос. Он единственный, кто понимает - за что это всё. Господь морщится, но ест этот кактус. До конца.
Он наконец собрал их всех вместе, и финал неотвратим.