Хоббит, или Туда -->
Тот апрельский день выдался особенно теплым. Ярко светило солнце: скупая на хорошее настроение британская природа решила взять реванш у затянувшейся зимы.
Но профессору было не до променада перед ужином. Он все еще не закончил проверять экзаменационные работы у своих студентов, и это его тяготило. Всем известно, что это занятие из числа самых скучных, да и студенты давно не радовали мистера Толкина. Ох уж это потерянное поколение… Профессор взял следующий лист - и нате вам пожалуйста! - он был совершенно чист. Задумавшись на какое-то время, Джон Рональд Руэл Толкин вдруг, неожиданно даже для самого себя, вывел на белой глади бумаги: «Жил-был в норе под землей хоббит…».
Так, ну, или примерно так началась история этого захватывающего приключения. В истории литературы найдется немного событий, оказавших на нее такое влияние, как путешествие этих маленьких, но отчаянно храбрых парней в пасть к огнедышащему дракону.
Неизвестный шумер, придумавший специальные значки для обозначения звуков, древнегреческий поэт с забавным именем Архилох, изобретший шестистопный ямб, и вот теперь Профессор. Из его «Хоббита» (а впоследствии и «Властелина колец»), как русская проза из «Шинели» Гоголя, вырос целый жанр под названием «фэнтези». Толкин подошел к делу без шуток: он не только написал сказку для своих детей, но вместе с ними нарисовал карту тех мест, где разворачивается ее сюжет, а позже, для пущей убедительности, даже придумал несколько языков с лексическими составами и прочими морфологическими признаками. Дж.Р.Р.Т. создал целый мир, объединив элементы мифологии, сказки и литературы. Мир, в который хотело бы попасть уже не одно поколение читающих людей.
Неудивительно, что и эту историю, как и «Властелина колец», довелось режиссировать Питеру Джексону: с Бильбо Бэггинсом общего у него не только волосатые ноги. Хоббит, как мы все помним, не по своему желанию впутался в то рискованное предприятие, но волею судьбы и волшебника Гэндальфа. После банкротства Metro-Goldwyn-Mayer Гильермо дель Торо уступил свое кресло Питеру, и режиссер «Властелина колец» с радостью, хоть и вынужденно, приступил к работе. Я далек от мысли, что к финансовым проблемам MGM имеет отношение Гэндальф Серый, но случайности, как все мы знаем, далеко не случайны.
Режиссеру, работающему над картиной с таким богатым бэкграундом, следует быть готовым к граду критики, причем ругающие могут кардинально противоречить друг другу в своем негативе. Наверное, это связано с тем, что каждый из нас, в попытках попасть в тот самый мир Средиземья, представлял себе яркое и увлекательное путешествие по-своему. А тут Питер Джексон.
«Тролли у них не той системы», - возмутится один «сам себе режиссер».
«Да с троллями все в порядке, - возразит ему другой. - Но что это за эльфы манерные? Я представлял их себе иначе».
Но оба сойдутся в знаменитой формулировке Льва Толстого: «Не то».
А ведь Джексон снимал очень близко к авторскому тексту, а если где и приврал, то разве хорошие истории не заслуживают того, чтобы их чуть-чуть приукрасить? Так, кстати, сказал Гэндальф. Не толкиновский, а джексоновский.
Ну и не следует забывать о законах кино. Профессор, прекрасно понимая, что книга для детей, описывал сцены насилия очень лаконично и как-то вскользь, по касательной. Мол, бывает. На войне как на войне: «Началась паника, гоблины, оставшиеся в живых, опрометью помчались обратно». На убитых Толкин несмело намекает и дает шанс спастись мерзким тварям. Выжившие после перевода Наталии Рахмановой гоблины убегали, сверкая бородавчатыми пятками.
Даже со злобным Некромантом, чья история в первоисточнике обрисована только со скупых рассказов Гэндальфа, волшебники справляются заочно. Ушел куда-то Митрандир с посохом наперевес, и вернулся позже, пряча зареванные старческие глаза.
Нет, Питер Джексон не может себе позволить эдакую туманность. Если уж у Чехова - невеликого, я вам скажу, баталиста - безвольно висящее в первом акте ружье обязательно шмальнет дуплетом в последнем, то уж у голливудского-то режиссера выкованные лучшими эльфийскими кузнецами мечи Оркрист и Гламдринг должны сполна оправдать свои славные имена. Добрый и слегка неуклюжий в книжке, Гэндальф по Джексону молотит врагов волшебным словом и еще более волшебным пенделем. Он появляется ровно тогда, когда кажется, что спасения ждать неоткуда, и этим напоминает смесь Брюса Уиллиса и Санта-Клауса. Кажется, Гэндальф даже владеет чем-то вроде айкидо, но не надо этому сильно удивляться - волшебник все-таки, а это вам не мантию в трусы заправлять. Голливудское добро всегда было и в обозримом будущем останется с кулаками, а если надо, то и с маваши гери, будь ты простой отставной полицейский в небоскребе, под завязку набитом плохими ребятами, или простой чародей. И это правильно.
В общем, могу сказать одно - фильм удался. Я рекомендую его своим друзьям, так же, как буду рекомендовать книгу своим детям, когда они у меня появятся. Ну, и рисовать с ними карты Средиземья, конечно.
…«Не в какой-то там мерзкой грязной сырой норе, где со всех сторон торчат хвосты червей и противно пахнет плесенью, но и не в сухой песчаной голой норе, где не на что сесть и нечего съесть. Нет, нора была хоббичья, а значит - благоустроенная».
Но профессору было не до променада перед ужином. Он все еще не закончил проверять экзаменационные работы у своих студентов, и это его тяготило. Всем известно, что это занятие из числа самых скучных, да и студенты давно не радовали мистера Толкина. Ох уж это потерянное поколение… Профессор взял следующий лист - и нате вам пожалуйста! - он был совершенно чист. Задумавшись на какое-то время, Джон Рональд Руэл Толкин вдруг, неожиданно даже для самого себя, вывел на белой глади бумаги: «Жил-был в норе под землей хоббит…».
Так, ну, или примерно так началась история этого захватывающего приключения. В истории литературы найдется немного событий, оказавших на нее такое влияние, как путешествие этих маленьких, но отчаянно храбрых парней в пасть к огнедышащему дракону.
Неизвестный шумер, придумавший специальные значки для обозначения звуков, древнегреческий поэт с забавным именем Архилох, изобретший шестистопный ямб, и вот теперь Профессор. Из его «Хоббита» (а впоследствии и «Властелина колец»), как русская проза из «Шинели» Гоголя, вырос целый жанр под названием «фэнтези». Толкин подошел к делу без шуток: он не только написал сказку для своих детей, но вместе с ними нарисовал карту тех мест, где разворачивается ее сюжет, а позже, для пущей убедительности, даже придумал несколько языков с лексическими составами и прочими морфологическими признаками. Дж.Р.Р.Т. создал целый мир, объединив элементы мифологии, сказки и литературы. Мир, в который хотело бы попасть уже не одно поколение читающих людей.
Неудивительно, что и эту историю, как и «Властелина колец», довелось режиссировать Питеру Джексону: с Бильбо Бэггинсом общего у него не только волосатые ноги. Хоббит, как мы все помним, не по своему желанию впутался в то рискованное предприятие, но волею судьбы и волшебника Гэндальфа. После банкротства Metro-Goldwyn-Mayer Гильермо дель Торо уступил свое кресло Питеру, и режиссер «Властелина колец» с радостью, хоть и вынужденно, приступил к работе. Я далек от мысли, что к финансовым проблемам MGM имеет отношение Гэндальф Серый, но случайности, как все мы знаем, далеко не случайны.
Режиссеру, работающему над картиной с таким богатым бэкграундом, следует быть готовым к граду критики, причем ругающие могут кардинально противоречить друг другу в своем негативе. Наверное, это связано с тем, что каждый из нас, в попытках попасть в тот самый мир Средиземья, представлял себе яркое и увлекательное путешествие по-своему. А тут Питер Джексон.
«Тролли у них не той системы», - возмутится один «сам себе режиссер».
«Да с троллями все в порядке, - возразит ему другой. - Но что это за эльфы манерные? Я представлял их себе иначе».
Но оба сойдутся в знаменитой формулировке Льва Толстого: «Не то».
А ведь Джексон снимал очень близко к авторскому тексту, а если где и приврал, то разве хорошие истории не заслуживают того, чтобы их чуть-чуть приукрасить? Так, кстати, сказал Гэндальф. Не толкиновский, а джексоновский.
Ну и не следует забывать о законах кино. Профессор, прекрасно понимая, что книга для детей, описывал сцены насилия очень лаконично и как-то вскользь, по касательной. Мол, бывает. На войне как на войне: «Началась паника, гоблины, оставшиеся в живых, опрометью помчались обратно». На убитых Толкин несмело намекает и дает шанс спастись мерзким тварям. Выжившие после перевода Наталии Рахмановой гоблины убегали, сверкая бородавчатыми пятками.
Даже со злобным Некромантом, чья история в первоисточнике обрисована только со скупых рассказов Гэндальфа, волшебники справляются заочно. Ушел куда-то Митрандир с посохом наперевес, и вернулся позже, пряча зареванные старческие глаза.
Нет, Питер Джексон не может себе позволить эдакую туманность. Если уж у Чехова - невеликого, я вам скажу, баталиста - безвольно висящее в первом акте ружье обязательно шмальнет дуплетом в последнем, то уж у голливудского-то режиссера выкованные лучшими эльфийскими кузнецами мечи Оркрист и Гламдринг должны сполна оправдать свои славные имена. Добрый и слегка неуклюжий в книжке, Гэндальф по Джексону молотит врагов волшебным словом и еще более волшебным пенделем. Он появляется ровно тогда, когда кажется, что спасения ждать неоткуда, и этим напоминает смесь Брюса Уиллиса и Санта-Клауса. Кажется, Гэндальф даже владеет чем-то вроде айкидо, но не надо этому сильно удивляться - волшебник все-таки, а это вам не мантию в трусы заправлять. Голливудское добро всегда было и в обозримом будущем останется с кулаками, а если надо, то и с маваши гери, будь ты простой отставной полицейский в небоскребе, под завязку набитом плохими ребятами, или простой чародей. И это правильно.
В общем, могу сказать одно - фильм удался. Я рекомендую его своим друзьям, так же, как буду рекомендовать книгу своим детям, когда они у меня появятся. Ну, и рисовать с ними карты Средиземья, конечно.
…«Не в какой-то там мерзкой грязной сырой норе, где со всех сторон торчат хвосты червей и противно пахнет плесенью, но и не в сухой песчаной голой норе, где не на что сесть и нечего съесть. Нет, нора была хоббичья, а значит - благоустроенная».