Русская нефть-17,Роснефть против Юкоса
«Роснефть» и «ЮКОС»
Продажа «Юганскнефтегаза». Осенью 2004 года «Юганскнефтегазу» выставили налоговый счет за 1999-2003 годы на 5 млрд долларов. Федеральная налоговая служба обвиняла «Юганскнефтегаз» в уклонении от уплаты налогов через подставные структуры, зарегистрированные во внутренних офшорах. Тогда же произошли два взаимосвязанных события. В сентябре 2004 года Владимир Путин одобрил предложение правительства включить «Роснефть» в структуру «Газпрома» в обмен на 10,74% его акций, которыми владели «дочки» концерна. Это позволило бы государству увеличить долю в «Газпроме» с 38,37% акций до контрольного пакета и либерализовать рынок его акций. А в ноябре советник «Газпрома» Deutsche Bank порекомендовал ему приобрести «Юганскнефтегаз», «Сургутнефтегаз» и «Сибнефть». Идея пришлась по душе менеджменту газовой монополии[129].
Но «ЮКОС» во главе со Стивеном Тиди неожиданно оказал сопротивление: он обратился в суд Хьюстона в поисках защиты в рамках закона США о банкротстве. Сначала суд наложил временное вето на аукцион по «Юганскнефтегазу» и запретил «Газпрому» и шести иностранным банкам, которые должны были его финансировать, участвовать в торгах. Банки повиновались, и «Газпром» лишился иностранных кредитов. Если бы он купил «Юганскнефтегаз», ему грозили бы экономические санкции.
Несмотря на непредвиденную задержку, аукцион все-таки состоялся. 19 декабря 2004 года «Юганскнефтегаз» приобрела за 9,35 млрд долларов неизвестная фирма «БайкалФинансГруп», накануне зарегистрированная в Твери. Владимир Путин сказал, что сделка была проведена в соответствии с рыночными принципами и российским законодательством, и добавил, что, «насколько мне известно, акционерами „БайкалФинансГруп“ являются исключительно физические лица, которые многие годы занимаются бизнесом в сфере энергетики»[130]. Через три дня «Роснефть» выкупила «БайкалФинансГруп» за 10 тыс. рублей. 30 декабря «БайкалФинансГруп» перевела в бюджет деньги за «Юганскнефтегаз».
Руководство «Роснефти» долго не сообщало, откуда взялись 9,35 млрд долларов на приобретение «Юганскнефтегаза». Только в отчете за 2005 год «Роснефть» призналась, что 6,1 млрд долларов выручено за продажу краткосрочных векселей и еще 1,8 млрд долларов получено в качестве кредита Сбербанка. Большую часть векселей - на сумму 5,3 млрд долларов - купил Внешэкономбанк на деньги Министерства финансов, предназначенные для оплаты внешнего долга России. А в начале 2005 года Внешэкономбанк привлек для «Роснефти» 6 млрд долларов от китайских банков. За это «Роснефть» обязалась поставить CNPC 48,4 млн тонн нефти до 2010 года[131].
Теперь слияние «Роснефти» и «Газпрома» стало проблематичным: с «Юганскнефтегазом» ценность «Роснефти» резко возросла. Дальше события развивались в стиле фарса. 2 марта 2005 года центральные каналы телевидения показали мирно соседствующих Сергея Богданчикова и Алексея Миллера, когда последний описывал схему присоединения «Роснефти» к «Газпрому». По словам Миллера, «Газпром» получит «Роснефть» без «Юганскнефтегаза» и у государства окажется в собственности контрольный пакет его акций, а «Юганскнефтегаз» станет самостоятельной госкомпанией, которую возглавит Богданчиков. 3 марта «Роснефть» выпустила пресс-релиз, в котором опровергла все сказанное Миллером. Затем пресс-служба «Роснефти» заявила, что пресс-релиз был «технической ошибкой»[132]. После этих скандалов «Газпром» понял, что риски, связанные с поглощением «Роснефти», неоправданно высоки.
В результате правительство изменило схему: передало 100% акций «Роснефти», оцененных в 26 млрд долларов, в новую государственную компанию «Роснефтегаз», которая должна была привлечь кредиты, чтобы приобрести у дочерних компаний «Газпрома» 10,74% акций. После этого «Роснефтегаз» должен был провести первоначальное публичное предложение акций «Роснефти», чтобы погасить кредиты.
История несостоявшегося слияния «Газпрома» и «Роснефти» выявила раскол в путинском окружении. Ведь реально это была борьба не между «Роснефтью» и «Газпромом», а между двумя кланами новой политической элиты - «силовиками», возглавляемыми Игорем Сечиным, и «гражданскими» под руководством Дмитрия Медведева.
Купив «Юганскнефтегаз», «Роснефть» превратилась из середняка с 21 млн тонн нефтедобычи во вторую по размеру российскую нефтяную компанию, добывшую 74,4 млн тонн нефти и 13,0 млрд куб. м газа в 2005 году. Но из-за этой сделки «Роснефть» понесла не только моральные, но и материальные потери. Ей пришлось продать долю в «Севморнефтегазе» за 1,7 млрд долларов «Газпрому», чтобы погасить часть кредита. Правда, под крылом «Роснефти» «Юганскнефтегазу» стал сопутствовать успех в тяжбах с налоговиками. Приобретя «Юганскнефтегаз» с грузом налоговых долгов, государственная «Роснефть» сумела уменьшить его задолженность в шесть раз: в апреле 2006 года Арбитражный суд Москвы снизил сумму фискальных претензий к «Юганску» с 4,767 млрд долларов до 760 млн, включая пени и штрафы[133].
В результате вместо «Роснефти» «Газпром» приобрел в конце сентября 2005 года 72,6% акций «Сибнефти» за 13 млрд долларов[134].
IPO «Роснефти». Первоначальное публичное размещение акций (IPO) с блеском прошло летом 2006 года. «Роснефть» продала 14,8% акций за 10,4 млрд долларов, при этом оставшись под государственным контролем. IPO оказалось самым крупным в России и пятым по размеру в мире. Свой вклад в успех внесли Роман Абрамович, Олег Дерипаска и Владимир Лисин, вложив в «Роснефть» 1 млрд долларов и сделав важные «политические инвестиции». Среди покупателей были и зарубежные компании: ВР (1 млрд долларов), малазийская Petronas (1,1 млрд долларов) и китайская CNPC (500 млн долларов)[135].
Потом акции «Роснефти» стали падать в цене. Но в сентябре 2006 года Renaissance Capital опубликовал отчет, где говорилось, что «Роснефть» приобретет все оставшиеся активы «ЮКОСа». После этого курс акций взлетел, и к ноябрю капитализация компании составила 100 млрд долларов. В октябре Владимир Путин лично поздравил руководство «Роснефти», инвестиционных банкиров - организаторов IPO и крупнейших акционеров с успехом. Такое внимание главы государства помогло компании в переговорах с иностранными банками, у которых она заняла 22 млрд долларов на покупку остатков «ЮКОСа»[136].
Банкротство «ЮКОСа». «ЮКОС» оказалось не просто уничтожить. Он уже покрыл 21,5 млрд долларов налоговых долгов и мог бы заплатить остальные благодаря высоким ценам на нефть. Напрямую банкротить компанию было нельзя, поскольку Путин публично заявил, что государство не заинтересовано в ее банкротстве. Но российскому правительству помогли западные банки. В марте 2006 года они продали «Роснефти» долги «ЮКОСа» на 455 млн долларов[137]. После этого на долю «Роснефти» и налоговых органов стало приходиться более половины задолженности «ЮКОСа». Теперь госкомпания могла приступать к его банкротству.
Борьба за остатки «ЮКОСа» была организована четко. Государственные компании получили все что хотели («Роснефть» - нефтяные активы, «Газпром» - газовые), иногда сознательно уступая сопернику. Так, 4 апреля 2007 года 20% акций «Газпромнефти», 100% акций «Арктикгаза», 100% акций «Уренгойла» и еще 19 мелких активов ушли за пять минут. Победило СП «Энинефтегаз», созданное итальянскими ENI (60% акций) и Enel (40%). У «Газпрома» был опцион на выкуп у них нужного ему пакета. В аукционе также участвовали «Роснефть» и «Новатэк». Аналитики полагали, что «Роснефти» посоветовали уступить газовый лот «Газпрому» после разговора Владимира Путина с итальянским премьер-министром Романо Проди[138].
Но и в отлаженном процессе возникали сбои. Таинственная компания «Прана» победила «Роснефть» в трехчасовой битве за торговый дом и штаб-квартиру «ЮКОСа» в Москве. Потом «Роснефть» заявила, что выкупит у «Праны» некоторые активы и, чтобы заплатить, готова продать Внешэкономбанку половину акций своей новой дочерней структуры - компании «Томскнефть». Банк собирался приобрести эту долю для «Газпромнефти». «Роснефть» объявила, что летом 2007 года сделка состоялась. Но тут разразился скандал: члены наблюдательного совета банка заявили, что сделку не рассматривали[139]. Скандал замяли, и «Газпромнефть» купила половину «Томскнефти» за 3,6 млрд долларов в декабре 2007 года[140].
Из-за покупки «ЮКОСа» долг «Роснефти» достиг 36 млрд долларов, и правительство в 2007 году внесло ее в список стратегических предприятий, которые можно обанкротить только по специальной процедуре[141]. При этом компания стала безусловным лидером российской нефтяной отрасли и обещала догнать ExxonMobil и BP к 2010 году.
«Роснефть», наследница по прямой основных активов «ЮКОСа», переняла и его стратегическое видение, в том числе в плане отношений с Китаем. После аукциона по «Юганскнефтегазу» китайские компании с ее помощью проникли в российскую нефтяную промышленность. В 2005 году «Роснефть» пригласила китайскую Sinopec с 25,1% акций на Венинский блок «Сахалина-3», а в 2006 году через нее приобрела у ТНК-ВР «Удмуртнефть», в которой была заинтересована «Газпромнефть». «Газпрому» оставалось только жаловаться на это «политическое решение»[142]. В ходе официального визита Путина в Пекин в 2006 году «Роснефть» и CNPC подписали соглашение о сотрудничестве. И уже в середине 2006 года они создали СП «Восток энерджи» для геологоразведки и добычи в России. Еще одно российско-китайское СП займется нефтепереработкой и сбытом в Китае.
А в феврале 2009 года после долгих переговоров с китайцами, которые вел новый вице-премьер Игорь Сечин, курирующий энергетику, «Роснефть» получила от Китая кредит на 15 млрд долларов. В счет его погашения она будет поставлять CNPC в течение 20 лет по 15 млн тонн нефти в год. Одновременно 10 млрд долларов было выделено «Транснефти» в основном на строительство ВСТО, в том числе ответвления на Китай (Сковородино - Мохэ). В результате «Роснефть» получила монопольное право качать свою нефть в Китай по будущему трубопроводу. Это сразу дало государственной компании неоспоримые конкурентные преимущества над ее частными соперниками, работающими на востоке страны. Тем придется пользоваться более протяженным маршрутом до Находки, соответственно их затраты будут намного выше.
Кризис 2008-2009 годов
Весной 2008 года президентом России был избран Дмитрий Медведев. На первый взгляд ему повезло больше, чем предшественнику. Цены на нефть стремились ввысь. Деньги текли рекой. Российские частные и иностранные нефтяные компании были «поставлены на место». Укрепились международные позиции России, завоевывавшей статус мировой энергетической державы. Наступила политическая стабильность в стране, ВВП рос впечатляющими темпами. Глобальный кризис, казалось, обошел Россию стороной. Летом, когда цены взлетели до 147 долларов за баррель, будущее виделось исключительно в розовых тонах.
Правда, при этом настойчиво звучали тревожные сигналы: в секторе, где в последние годы увеличивается доля государства и ограничивается роль иностранных инвесторов, несмотря на благоприятную ценовую конъюнктуру и экономический рост в стране, геологоразведка стагнирует, ресурсная база ухудшается, нефтепереработка модернизируется крайне медленно, нефтехимия по-прежнему в упадке, эффективность не повышается. На инновационный путь развития никак не удается перейти, и все отчетливее проявляются симптомы «ресурсного проклятия». Передел активов в пользу новой элиты усиливает неопределенность и ухудшает инвестиционный климат, постоянно усиливается давление чиновников на частные компании. Высокие цены на нефть создают иллюзию, будто можно обойтись без радикальных реформ, о необходимости которых давно говорят эксперты. Самое главное - взрывной рост нефтедобычи, наблюдавшийся в начале десятилетия, лидерами которого были «ЮКОС» и «Сибнефть», начал затухать, невзирая на неуклонно ползущие вверх мировые цены на нефть. А в 2008 году, в разгар «ценового бума», добыча впервые за почти десятилетие снизилась по сравнению с 2007 годом.
И тут, выйдя на пик, цены на нефть рухнули. Доходы нефтяных компаний начали падать, их рыночная капитализация обвалилась, экспорт снижался и становился убыточным. Стабилизационный фонд таял. Нефтяники бросились урезать инвестиционные программы.
Кризис стал суровым испытанием на прочность российской нефтяной промышленности. Но она его выдержала достойно. Самым провальным для нефтяников был IV квартал 2008 года, но к середине 2009 года почти все восстановили прошлогоднюю рентабельность. В 2009 году добыча нефти выросла на 1,5% по сравнению с 2008 годом - до 494,2 млн тонн[143]. Похоже, что суровые внешние условия заставили нефтяников мобилизовать силы и ресурсы. Компании, запустившие новые добычные проекты, несмотря на кризис, наращивали добычу. Примерно половину прироста обеспечило Ванкорское месторождение «Роснефти», заработавшее летом 2009 года. Отрасль, закалившаяся в жарких боях последних двух десятилетий, на деле доказала свою жизнеспособность.
Продажа «Юганскнефтегаза». Осенью 2004 года «Юганскнефтегазу» выставили налоговый счет за 1999-2003 годы на 5 млрд долларов. Федеральная налоговая служба обвиняла «Юганскнефтегаз» в уклонении от уплаты налогов через подставные структуры, зарегистрированные во внутренних офшорах. Тогда же произошли два взаимосвязанных события. В сентябре 2004 года Владимир Путин одобрил предложение правительства включить «Роснефть» в структуру «Газпрома» в обмен на 10,74% его акций, которыми владели «дочки» концерна. Это позволило бы государству увеличить долю в «Газпроме» с 38,37% акций до контрольного пакета и либерализовать рынок его акций. А в ноябре советник «Газпрома» Deutsche Bank порекомендовал ему приобрести «Юганскнефтегаз», «Сургутнефтегаз» и «Сибнефть». Идея пришлась по душе менеджменту газовой монополии[129].
Но «ЮКОС» во главе со Стивеном Тиди неожиданно оказал сопротивление: он обратился в суд Хьюстона в поисках защиты в рамках закона США о банкротстве. Сначала суд наложил временное вето на аукцион по «Юганскнефтегазу» и запретил «Газпрому» и шести иностранным банкам, которые должны были его финансировать, участвовать в торгах. Банки повиновались, и «Газпром» лишился иностранных кредитов. Если бы он купил «Юганскнефтегаз», ему грозили бы экономические санкции.
Несмотря на непредвиденную задержку, аукцион все-таки состоялся. 19 декабря 2004 года «Юганскнефтегаз» приобрела за 9,35 млрд долларов неизвестная фирма «БайкалФинансГруп», накануне зарегистрированная в Твери. Владимир Путин сказал, что сделка была проведена в соответствии с рыночными принципами и российским законодательством, и добавил, что, «насколько мне известно, акционерами „БайкалФинансГруп“ являются исключительно физические лица, которые многие годы занимаются бизнесом в сфере энергетики»[130]. Через три дня «Роснефть» выкупила «БайкалФинансГруп» за 10 тыс. рублей. 30 декабря «БайкалФинансГруп» перевела в бюджет деньги за «Юганскнефтегаз».
Руководство «Роснефти» долго не сообщало, откуда взялись 9,35 млрд долларов на приобретение «Юганскнефтегаза». Только в отчете за 2005 год «Роснефть» призналась, что 6,1 млрд долларов выручено за продажу краткосрочных векселей и еще 1,8 млрд долларов получено в качестве кредита Сбербанка. Большую часть векселей - на сумму 5,3 млрд долларов - купил Внешэкономбанк на деньги Министерства финансов, предназначенные для оплаты внешнего долга России. А в начале 2005 года Внешэкономбанк привлек для «Роснефти» 6 млрд долларов от китайских банков. За это «Роснефть» обязалась поставить CNPC 48,4 млн тонн нефти до 2010 года[131].
Теперь слияние «Роснефти» и «Газпрома» стало проблематичным: с «Юганскнефтегазом» ценность «Роснефти» резко возросла. Дальше события развивались в стиле фарса. 2 марта 2005 года центральные каналы телевидения показали мирно соседствующих Сергея Богданчикова и Алексея Миллера, когда последний описывал схему присоединения «Роснефти» к «Газпрому». По словам Миллера, «Газпром» получит «Роснефть» без «Юганскнефтегаза» и у государства окажется в собственности контрольный пакет его акций, а «Юганскнефтегаз» станет самостоятельной госкомпанией, которую возглавит Богданчиков. 3 марта «Роснефть» выпустила пресс-релиз, в котором опровергла все сказанное Миллером. Затем пресс-служба «Роснефти» заявила, что пресс-релиз был «технической ошибкой»[132]. После этих скандалов «Газпром» понял, что риски, связанные с поглощением «Роснефти», неоправданно высоки.
В результате правительство изменило схему: передало 100% акций «Роснефти», оцененных в 26 млрд долларов, в новую государственную компанию «Роснефтегаз», которая должна была привлечь кредиты, чтобы приобрести у дочерних компаний «Газпрома» 10,74% акций. После этого «Роснефтегаз» должен был провести первоначальное публичное предложение акций «Роснефти», чтобы погасить кредиты.
История несостоявшегося слияния «Газпрома» и «Роснефти» выявила раскол в путинском окружении. Ведь реально это была борьба не между «Роснефтью» и «Газпромом», а между двумя кланами новой политической элиты - «силовиками», возглавляемыми Игорем Сечиным, и «гражданскими» под руководством Дмитрия Медведева.
Купив «Юганскнефтегаз», «Роснефть» превратилась из середняка с 21 млн тонн нефтедобычи во вторую по размеру российскую нефтяную компанию, добывшую 74,4 млн тонн нефти и 13,0 млрд куб. м газа в 2005 году. Но из-за этой сделки «Роснефть» понесла не только моральные, но и материальные потери. Ей пришлось продать долю в «Севморнефтегазе» за 1,7 млрд долларов «Газпрому», чтобы погасить часть кредита. Правда, под крылом «Роснефти» «Юганскнефтегазу» стал сопутствовать успех в тяжбах с налоговиками. Приобретя «Юганскнефтегаз» с грузом налоговых долгов, государственная «Роснефть» сумела уменьшить его задолженность в шесть раз: в апреле 2006 года Арбитражный суд Москвы снизил сумму фискальных претензий к «Юганску» с 4,767 млрд долларов до 760 млн, включая пени и штрафы[133].
В результате вместо «Роснефти» «Газпром» приобрел в конце сентября 2005 года 72,6% акций «Сибнефти» за 13 млрд долларов[134].
IPO «Роснефти». Первоначальное публичное размещение акций (IPO) с блеском прошло летом 2006 года. «Роснефть» продала 14,8% акций за 10,4 млрд долларов, при этом оставшись под государственным контролем. IPO оказалось самым крупным в России и пятым по размеру в мире. Свой вклад в успех внесли Роман Абрамович, Олег Дерипаска и Владимир Лисин, вложив в «Роснефть» 1 млрд долларов и сделав важные «политические инвестиции». Среди покупателей были и зарубежные компании: ВР (1 млрд долларов), малазийская Petronas (1,1 млрд долларов) и китайская CNPC (500 млн долларов)[135].
Потом акции «Роснефти» стали падать в цене. Но в сентябре 2006 года Renaissance Capital опубликовал отчет, где говорилось, что «Роснефть» приобретет все оставшиеся активы «ЮКОСа». После этого курс акций взлетел, и к ноябрю капитализация компании составила 100 млрд долларов. В октябре Владимир Путин лично поздравил руководство «Роснефти», инвестиционных банкиров - организаторов IPO и крупнейших акционеров с успехом. Такое внимание главы государства помогло компании в переговорах с иностранными банками, у которых она заняла 22 млрд долларов на покупку остатков «ЮКОСа»[136].
Банкротство «ЮКОСа». «ЮКОС» оказалось не просто уничтожить. Он уже покрыл 21,5 млрд долларов налоговых долгов и мог бы заплатить остальные благодаря высоким ценам на нефть. Напрямую банкротить компанию было нельзя, поскольку Путин публично заявил, что государство не заинтересовано в ее банкротстве. Но российскому правительству помогли западные банки. В марте 2006 года они продали «Роснефти» долги «ЮКОСа» на 455 млн долларов[137]. После этого на долю «Роснефти» и налоговых органов стало приходиться более половины задолженности «ЮКОСа». Теперь госкомпания могла приступать к его банкротству.
Борьба за остатки «ЮКОСа» была организована четко. Государственные компании получили все что хотели («Роснефть» - нефтяные активы, «Газпром» - газовые), иногда сознательно уступая сопернику. Так, 4 апреля 2007 года 20% акций «Газпромнефти», 100% акций «Арктикгаза», 100% акций «Уренгойла» и еще 19 мелких активов ушли за пять минут. Победило СП «Энинефтегаз», созданное итальянскими ENI (60% акций) и Enel (40%). У «Газпрома» был опцион на выкуп у них нужного ему пакета. В аукционе также участвовали «Роснефть» и «Новатэк». Аналитики полагали, что «Роснефти» посоветовали уступить газовый лот «Газпрому» после разговора Владимира Путина с итальянским премьер-министром Романо Проди[138].
Но и в отлаженном процессе возникали сбои. Таинственная компания «Прана» победила «Роснефть» в трехчасовой битве за торговый дом и штаб-квартиру «ЮКОСа» в Москве. Потом «Роснефть» заявила, что выкупит у «Праны» некоторые активы и, чтобы заплатить, готова продать Внешэкономбанку половину акций своей новой дочерней структуры - компании «Томскнефть». Банк собирался приобрести эту долю для «Газпромнефти». «Роснефть» объявила, что летом 2007 года сделка состоялась. Но тут разразился скандал: члены наблюдательного совета банка заявили, что сделку не рассматривали[139]. Скандал замяли, и «Газпромнефть» купила половину «Томскнефти» за 3,6 млрд долларов в декабре 2007 года[140].
Из-за покупки «ЮКОСа» долг «Роснефти» достиг 36 млрд долларов, и правительство в 2007 году внесло ее в список стратегических предприятий, которые можно обанкротить только по специальной процедуре[141]. При этом компания стала безусловным лидером российской нефтяной отрасли и обещала догнать ExxonMobil и BP к 2010 году.
«Роснефть», наследница по прямой основных активов «ЮКОСа», переняла и его стратегическое видение, в том числе в плане отношений с Китаем. После аукциона по «Юганскнефтегазу» китайские компании с ее помощью проникли в российскую нефтяную промышленность. В 2005 году «Роснефть» пригласила китайскую Sinopec с 25,1% акций на Венинский блок «Сахалина-3», а в 2006 году через нее приобрела у ТНК-ВР «Удмуртнефть», в которой была заинтересована «Газпромнефть». «Газпрому» оставалось только жаловаться на это «политическое решение»[142]. В ходе официального визита Путина в Пекин в 2006 году «Роснефть» и CNPC подписали соглашение о сотрудничестве. И уже в середине 2006 года они создали СП «Восток энерджи» для геологоразведки и добычи в России. Еще одно российско-китайское СП займется нефтепереработкой и сбытом в Китае.
А в феврале 2009 года после долгих переговоров с китайцами, которые вел новый вице-премьер Игорь Сечин, курирующий энергетику, «Роснефть» получила от Китая кредит на 15 млрд долларов. В счет его погашения она будет поставлять CNPC в течение 20 лет по 15 млн тонн нефти в год. Одновременно 10 млрд долларов было выделено «Транснефти» в основном на строительство ВСТО, в том числе ответвления на Китай (Сковородино - Мохэ). В результате «Роснефть» получила монопольное право качать свою нефть в Китай по будущему трубопроводу. Это сразу дало государственной компании неоспоримые конкурентные преимущества над ее частными соперниками, работающими на востоке страны. Тем придется пользоваться более протяженным маршрутом до Находки, соответственно их затраты будут намного выше.
Кризис 2008-2009 годов
Весной 2008 года президентом России был избран Дмитрий Медведев. На первый взгляд ему повезло больше, чем предшественнику. Цены на нефть стремились ввысь. Деньги текли рекой. Российские частные и иностранные нефтяные компании были «поставлены на место». Укрепились международные позиции России, завоевывавшей статус мировой энергетической державы. Наступила политическая стабильность в стране, ВВП рос впечатляющими темпами. Глобальный кризис, казалось, обошел Россию стороной. Летом, когда цены взлетели до 147 долларов за баррель, будущее виделось исключительно в розовых тонах.
Правда, при этом настойчиво звучали тревожные сигналы: в секторе, где в последние годы увеличивается доля государства и ограничивается роль иностранных инвесторов, несмотря на благоприятную ценовую конъюнктуру и экономический рост в стране, геологоразведка стагнирует, ресурсная база ухудшается, нефтепереработка модернизируется крайне медленно, нефтехимия по-прежнему в упадке, эффективность не повышается. На инновационный путь развития никак не удается перейти, и все отчетливее проявляются симптомы «ресурсного проклятия». Передел активов в пользу новой элиты усиливает неопределенность и ухудшает инвестиционный климат, постоянно усиливается давление чиновников на частные компании. Высокие цены на нефть создают иллюзию, будто можно обойтись без радикальных реформ, о необходимости которых давно говорят эксперты. Самое главное - взрывной рост нефтедобычи, наблюдавшийся в начале десятилетия, лидерами которого были «ЮКОС» и «Сибнефть», начал затухать, невзирая на неуклонно ползущие вверх мировые цены на нефть. А в 2008 году, в разгар «ценового бума», добыча впервые за почти десятилетие снизилась по сравнению с 2007 годом.
И тут, выйдя на пик, цены на нефть рухнули. Доходы нефтяных компаний начали падать, их рыночная капитализация обвалилась, экспорт снижался и становился убыточным. Стабилизационный фонд таял. Нефтяники бросились урезать инвестиционные программы.
Кризис стал суровым испытанием на прочность российской нефтяной промышленности. Но она его выдержала достойно. Самым провальным для нефтяников был IV квартал 2008 года, но к середине 2009 года почти все восстановили прошлогоднюю рентабельность. В 2009 году добыча нефти выросла на 1,5% по сравнению с 2008 годом - до 494,2 млн тонн[143]. Похоже, что суровые внешние условия заставили нефтяников мобилизовать силы и ресурсы. Компании, запустившие новые добычные проекты, несмотря на кризис, наращивали добычу. Примерно половину прироста обеспечило Ванкорское месторождение «Роснефти», заработавшее летом 2009 года. Отрасль, закалившаяся в жарких боях последних двух десятилетий, на деле доказала свою жизнеспособность.