и моя борьба
Впечатление двухчасовой давности.
На введении в языкознание, перечисляя германские языки, упоминаю африкаанс. Чтобы оживить обстановку, достаточно тяжелую, говорю, что он всем памятен по Майн Риду: им. говорю, там буры разговаривают, много и охотно.
Вижу - не памятен.
- Майн, - говорю, - Рид.
Уже как бы с глухой мольбой. Мысленно заламывая руки.
Наконец, гляжу, вспомнили. Оживление просквозило.
- А, это Гитлер, - говорят.
С добродушием даже каким-то. Дескать, собрались мы тут, на твое несчастье, товарищ лектор, разносторонне осведомленные люди.
....................................................................................
....................................................................................
Вот убиться, что ли, ну ей-богу.
На введении в языкознание, перечисляя германские языки, упоминаю африкаанс. Чтобы оживить обстановку, достаточно тяжелую, говорю, что он всем памятен по Майн Риду: им. говорю, там буры разговаривают, много и охотно.
Вижу - не памятен.
- Майн, - говорю, - Рид.
Уже как бы с глухой мольбой. Мысленно заламывая руки.
Наконец, гляжу, вспомнили. Оживление просквозило.
- А, это Гитлер, - говорят.
С добродушием даже каким-то. Дескать, собрались мы тут, на твое несчастье, товарищ лектор, разносторонне осведомленные люди.
....................................................................................
....................................................................................
Вот убиться, что ли, ну ей-богу.