КАПИТАН ЛАВАЛЬ. ИНДИЯ ДЛЯ ГЕНРИХА НАВАРРСКОГО
После этих первых плаваний, носивших, по сути, характер дальних разведывательных рейдов, в истории французских связей с Востоком наступил продолжительный перерыв. Он был вызван как перемещением центра тяжести интересов купеческих кругов Франции от все же слишком далекой Индии на освоение более близких и доступных Канады и Бразилии (экспедиции Жака Картье, Верразано, Роберваля, Вильганьона и др.), так и общим нестабильным состоянием французской короны во второй половине XVI столетия.
Франции стало не до далеких плаваний и рискованных предприятий в неведомых землях. Череда опустошительных и кровавых религиозных войн, разоривших и обескровивших королевство, надолго выбила Францию из числа тех стран, которые, копя силы и присматриваясь к первым ощутимым признака упадка испано-португальской гегемонии, готовились при первом благоприятном случае вмешаться в игру и вырвать у соперников главный приз - индийскую торговлю.
Только со вступлением на трон Генриха IV Наваррского в 1594 г. Франция смогла наконец залечить раны, нанесенные ей внутренними и внешними смутами и вернуть утраченные позиции. Период оживления ее морской и коммерческой активности совпал с первыми вояжами англо-голландских эскадр в восточные моря, знаменовавших собой начало краха испано-португальской монополии. Внешние обстоятельства благоприятствовали этому. Симптомы упадка и кризиса португальского государства, проявившиеся уже в правление Жуана III (1521-1557), фактически передавшего бразды правления в руки иезуитам, достигли особенной остроты к концу столетия. Стремление Португалии удержать за собой монополию на торговлю и владения, захваченные ею в Азии, оказалось для страны непосильным бременем; убыль населения, разорительные военные кампании и огромные расходы на содержание флотилий, фортов и крепостей истощили ее людские и финансовые ресурсы.
В 1580 г., после смерти последнего короля Ависской династии, бездетного старца Энрике I, права на опустевший трон предъявил Филипп II. Его поддержала значительная часть знати, привлеченная щедрыми взятками и обещаниями, на которые обычно сверх меры экономный испанский монарх не скупился, когда речь шла о великодержавных интересах. Теоретически казалось, что объединение двух корон принесет Филиппу II, ставшему теперь властелином едва ли не половины мира - помимо испанских владений в Италии, Бургундии, Южных Нидерландах, необъятных колоний на Американском континенте и Филиппин к ним добавились еще все бывшие португальские владения в Бразилии, Африке и Азии, - неслыханное могущество и богатство.
С другой стороны, и в Португалии поначалу многие полагали, что союз с могущественной испанской короной при условии сохранения отдельной администрации и финансов будет выгодным для страны и поможет обеспечить более надежную защиту ее разбросанных по трем континентам заморских территорий. На деле всё оказалось с точностью до наоборот. В результате заключения унии с Испанией Португалия оказалась втянута в разорительные войны с блоком протестантских держав, которые вел Филипп, стремившийся утвердить в Европе испанскую гегемонию. Но неповоротливому феодально-бюрократическому Иберийскому колоссу было трудно соперничать с молодыми и ретивыми европейскими хищниками, во главе которых стояла крупная купеческая буржуазия, стремившаяся напрямую, без обременительного испано-португальского посредничества, установить обещавшие стать весьма выгодными связи с заветными "Индиями".
На торгово-экономическое соперничество накладывалась религиозная вражда, - протестантские Голландия и Англия были естественными врагами католической Испании, и завязавшаяся между ними борьба за господство на море шла, что называется, не на жизнь, а на смерть. Гибель "Непобедимой армады" (1588), в снаряжении которой пришлось принять посильное участие Португалии (6), и разгром испанских войск в Нидерландах ускорили крах притязаний Испанской монархии на всемирное господство. Рассчитывая нанести экономический удар по своим врагам и разрушить их торговлю, Филипп II сразу же после заключения унии с Португалией запретил торговцам из протестантских стран приходить в Лиссабон для закупки восточных специй. Сам того не подозревая, своим эдиктом он нанес удар по собственной империи. "Лишившись возможности получать перец и специи на лиссабонском рынке, как они это делали в течение ста лет, моряки из других стран отправились добывать эти товары туда, где их производят, - отмечает Дж.Баллард. - Когда началось это движение, судьба португальского торгового и стратегического господства на Индийском океане была решена").
Уже в 1596 г. первая голландская эскадра под командованием Корнеля де Хутмана появилась в Индийском океане, а несколько позже к ним присоединились англичане (первое плавание - эскадра Ланкастера, 1600-1603). Эти экспедиции знаменовали собой начало краха неустанных попыток вначале Португалии, в затем объединенной испано-португальской монархии сохранить монополию на торговлю восточными товарами, означали начало новой эпохи в истории взаимоотношений Запада и Востока, - эпохи свободной торговли и "открытого моря". Португальское господство в Азии, и до того бывшее не особенно прочным и державшееся главным образом за счет отсутствия сильных соперников на море, получило сокрушительный удар.
По словам испанского историка Альтамира-и-Кревеа, воспользовавшись тем, что португальские колонии на Востоке были слабо защищены после 1581 г., голландцы мало-помалу стали утверждаться на островах к югу от Азии, стремясь привлечь на свою сторону туземное население и вытеснить португальцев с их рынков...
Франции стало не до далеких плаваний и рискованных предприятий в неведомых землях. Череда опустошительных и кровавых религиозных войн, разоривших и обескровивших королевство, надолго выбила Францию из числа тех стран, которые, копя силы и присматриваясь к первым ощутимым признака упадка испано-португальской гегемонии, готовились при первом благоприятном случае вмешаться в игру и вырвать у соперников главный приз - индийскую торговлю.
Только со вступлением на трон Генриха IV Наваррского в 1594 г. Франция смогла наконец залечить раны, нанесенные ей внутренними и внешними смутами и вернуть утраченные позиции. Период оживления ее морской и коммерческой активности совпал с первыми вояжами англо-голландских эскадр в восточные моря, знаменовавших собой начало краха испано-португальской монополии. Внешние обстоятельства благоприятствовали этому. Симптомы упадка и кризиса португальского государства, проявившиеся уже в правление Жуана III (1521-1557), фактически передавшего бразды правления в руки иезуитам, достигли особенной остроты к концу столетия. Стремление Португалии удержать за собой монополию на торговлю и владения, захваченные ею в Азии, оказалось для страны непосильным бременем; убыль населения, разорительные военные кампании и огромные расходы на содержание флотилий, фортов и крепостей истощили ее людские и финансовые ресурсы.
В 1580 г., после смерти последнего короля Ависской династии, бездетного старца Энрике I, права на опустевший трон предъявил Филипп II. Его поддержала значительная часть знати, привлеченная щедрыми взятками и обещаниями, на которые обычно сверх меры экономный испанский монарх не скупился, когда речь шла о великодержавных интересах. Теоретически казалось, что объединение двух корон принесет Филиппу II, ставшему теперь властелином едва ли не половины мира - помимо испанских владений в Италии, Бургундии, Южных Нидерландах, необъятных колоний на Американском континенте и Филиппин к ним добавились еще все бывшие португальские владения в Бразилии, Африке и Азии, - неслыханное могущество и богатство.
С другой стороны, и в Португалии поначалу многие полагали, что союз с могущественной испанской короной при условии сохранения отдельной администрации и финансов будет выгодным для страны и поможет обеспечить более надежную защиту ее разбросанных по трем континентам заморских территорий. На деле всё оказалось с точностью до наоборот. В результате заключения унии с Испанией Португалия оказалась втянута в разорительные войны с блоком протестантских держав, которые вел Филипп, стремившийся утвердить в Европе испанскую гегемонию. Но неповоротливому феодально-бюрократическому Иберийскому колоссу было трудно соперничать с молодыми и ретивыми европейскими хищниками, во главе которых стояла крупная купеческая буржуазия, стремившаяся напрямую, без обременительного испано-португальского посредничества, установить обещавшие стать весьма выгодными связи с заветными "Индиями".
На торгово-экономическое соперничество накладывалась религиозная вражда, - протестантские Голландия и Англия были естественными врагами католической Испании, и завязавшаяся между ними борьба за господство на море шла, что называется, не на жизнь, а на смерть. Гибель "Непобедимой армады" (1588), в снаряжении которой пришлось принять посильное участие Португалии (6), и разгром испанских войск в Нидерландах ускорили крах притязаний Испанской монархии на всемирное господство. Рассчитывая нанести экономический удар по своим врагам и разрушить их торговлю, Филипп II сразу же после заключения унии с Португалией запретил торговцам из протестантских стран приходить в Лиссабон для закупки восточных специй. Сам того не подозревая, своим эдиктом он нанес удар по собственной империи. "Лишившись возможности получать перец и специи на лиссабонском рынке, как они это делали в течение ста лет, моряки из других стран отправились добывать эти товары туда, где их производят, - отмечает Дж.Баллард. - Когда началось это движение, судьба португальского торгового и стратегического господства на Индийском океане была решена").
Уже в 1596 г. первая голландская эскадра под командованием Корнеля де Хутмана появилась в Индийском океане, а несколько позже к ним присоединились англичане (первое плавание - эскадра Ланкастера, 1600-1603). Эти экспедиции знаменовали собой начало краха неустанных попыток вначале Португалии, в затем объединенной испано-португальской монархии сохранить монополию на торговлю восточными товарами, означали начало новой эпохи в истории взаимоотношений Запада и Востока, - эпохи свободной торговли и "открытого моря". Португальское господство в Азии, и до того бывшее не особенно прочным и державшееся главным образом за счет отсутствия сильных соперников на море, получило сокрушительный удар.
По словам испанского историка Альтамира-и-Кревеа, воспользовавшись тем, что португальские колонии на Востоке были слабо защищены после 1581 г., голландцы мало-помалу стали утверждаться на островах к югу от Азии, стремясь привлечь на свою сторону туземное население и вытеснить португальцев с их рынков...