У Спаса на крови
Первое впечатление, которое вызывает у христианина перфоманс с «распятой» у Спаса-на-Крови девушкой - неприятие. Даже сочувствующие «Pussi Riot» едва ли оценят это не как богохульство. Юродство самих «Pussi» не выходило за достаточно скромные рамки: они не врывались в алтарь, не использовали богослужебных предметов, а просто спели в храме свою песенку. И вот - человек, взобравшийся на крест. Мы видим явный непорядок: на распятии должен быть Христос, а сам крест - на поповском пузе. Крест, как знак сопричастности к русской православной традиции, крестик, оберегающий от зла или служащий украшением, уже не воспринимается нами как орудие позорной и мучительной казни. И нося его на шее, благопристойные граждане косятся на каких-нибудь готов, обвешанных черепами, а то и с рюкзачками в форме гробиков. Даже откровенное отрицание некоторыми протестантами символа креста не вернёт нас к реалиям первых веков, когда преступников продолжали распинать, а на почитающих крест смотрели как на сумасшедших.
За две тысячи лет крест зацеловали до блеска. Казнённого Христа затёрли, Его слова затолковали до скукоты, Его именем продолжили дела книжников и фарисеев. Его и подменили, как мирликийского чудотворца Санта-Клаусом - за кутерьмой с накладными бородами и красными носами. Каждый день чьи-то холёные руки (c брегетами и без них) преломляют хлеб и говорят Его словами: «Примите, ядите, Сие есть Тело Мое…» - и никто не понимает, какая это дерзость, то ли Агнца закалать, то ли самому восходить на крест. Будничная дерзость, и дерзость большая, чем все театральные постановки от «шествия на осляти» до Мела Гибсона. И вот сейчас, видя на кресте живого человека, впору либо протрезветь, либо окончательно уйти из реальности в мир священных реликвий.
Охранители, предпочитая видеть за своими бедами козни масонов или происки госдепа, нередко забывают, что люди - это ещё и орудия в руках Бога. Сами не зная того, они могут возвещать Его волю. Происходящее вокруг ХХС - события апокалиптического порядка. Здесь сошлись евангельские типажи, но история переигрывается. Две тысячи лет назад Бог уничтожил изолгавшуюся Церковь и разрушил Храм. Блудницы ели с Ним, разбойник оказался в раю, а гордые фарисеи остались на руинах. Теперь блудница обличает первосвященника - друга кесарю, храмовые торговцы оправданы, а народ готов бросить камень. Вот только Христа нет, ибо истинное богопознание последних времён состоит в осознании богооставленности [1].
Дарья Нуриева.
[1]. «Реально пребывая в ситуации отсутствия Бога, церковь ощущает себя настолько переполненной Богом, что считает возможным изливать эту мнимую переполненность на весь мир, претворяя в жизнь слова Ангела Лаодикийской церкви: «Я разбогател и ни в чем не имею нужды». Современной иллюстрацией к этим словам могут служить грандиозные шоу, устраиваемые папой на многотысячных стадионах, или казинообразные интерьеры храма Христа Спасителя. Таким образом, подлинное богопознание наших дней будет заключаться в познании божественного отсутствия в мире, осуществляемом вопреки всем существующим ныне иллюзиям божественного присутствия и наполненности Богом. Если сущностьюисконного сакрального пространства являлось пребывание в сакральном, то сущностью нынешнего сакрального пространства будет пребывание в невозможности сакрального, понятое как страшная сакральная данность» (В. Мартынов. Зона OPUS POSTH или рождение новой реальности).