(no subject)
… Стена начиналась у самых ног и росла по мере, как опускалась шедшая вдоль нее дорога. Сама стена тянулась на сотню метров, и высокий человек мог без труда, встав на цыпочки, достать обеими руками ее верха.
… Юрий медленно шел вдоль черного гранитного зеркала, испещренного непрерывными белыми строками во всю высоту - от верха до самой травы в основании… Множество людей двигалось по ту сторону букв, как в близко-недоступном параллельном мире. Внезапно стена исчезла - неизвестный человек, стоя у самой стены, закрыл от посторонних глаз самое дорогое для него имя..
…Юрий сделал длинный шаг и снова имена, когда-то бывшие людьми, нескончаемой чередой повели его -.. John Martinez, James Mildred...
Юрий почувствовал вторжение в свое одиночество, обернулся и увидел в метре от себя немолодую, невысокую женщину с очень сухими глазами. Белоголовый мальчик лет шести тянул и тянул ее осторожно за руку. Юрий тихо обошел, не нарушив ее взгляда…
И опять имена, имена…
Яркая вспышка солнца, отразившись от плиты, ударила Юрию в глаза. Он стоял и не мог двинуться дальше, совершенно ослепленный. В глазах, внутри них, висели огромные все выжигавшие письмена. Юрию чудилось, что он мог прочитать их, но жар букв был нестерпим…
Казалось, прошли часы, когда Юрий смог снова увидеть белые строки. Солнечный луч исчез, растворившись в нагретом черном камне.
…Юрий брел по выбитой миллионами ног траве парка, раскинувшегося между портиком с большим задумчивым человеком из белого камня и колоссальной опрокинутой чашей Капитолия.. Странное, давно не испытываемое ощущение охватило его : он был необычайно высокого роста - вровень с обелиском справа. И одновременно он различал себя далеко внизу, крохотной черной точкой. Живой точкой среди множества других живых точек…. От этого раздвоения у Юрия закружилась голова, и ему стоило усилия, снова стать самим собой. Резко остановилось и снова дико заколотилось сердце - Юрий присел на ближайшую скамейку.
Он выкурил несколько сигарет, посидел, но тревога не покидала его... Не опустевшая и наполовину пачка Marlboro полетела в урну, и Юрий направился к машине.
Ford Escort стоял припаркованный на West Capitolian street перед небольшим уютным особняком. Юрий уже не спеша устроился в кресле машины и нескоро закрыл дверь - воздух в Washington, D.C., в конце сентября 1997 года был мягок, прозрачен, пропах можжевельником и сухой сосной, совсем как в Крыму. Слабый треск цикады вытеснял запахи.
Юрий повернул ключ и тронулся в дальний путь, в Providence.
Ровно гудел мотор. Юрий успокаивался с каждой милей, ложившейся под колесо… Солнце не выдерживало гонки и обессиленно клонилось к кромке леса, нескончаемо бежавшего вдоль Interstate-95. Вот оно задело вершины деревьев, застряло в них, и через полчаса лишь тусклая багровая полоса окаймила лес...
Недалеко от Филадельфии Юрий понял, что сбился с пути - багровый бордюр бежал такой же бесконечной полосой, но уже слева...
Заехав на крохотную парковку перед скудно освещенным мотелем, Юрий достал карту - так и есть: он пропустил поворот с петли 95-й... Он захотел покурить и выругал себя за зря выкинутую пачку. Вылезать из машины за сигаретами было лень. Юрий снова чертыхнулся, завел мотор и двинулся в сторону потерянного им пути.
Теперь он ехал очень быстро - совсем не было желания ночевать по дороге - и через полтора часа увидел море огней за темной глубокой полосой. George Washington bridge. Обычная суета у Toll’а.
Машина неслась в полуосвещенной бетонной котловине между домами под грохочущими эстакадами, сливаясь то с нараставшим потоком других машин, то в одиночестве, и с трудом Юрий углядел крохотный щит над дорогой - “New England”.
Наконец и заправка на границе штата New York, где он всегда останавливался и заливал полный бак.
После нее, не проедешь и 5 минут - как возникнет щит справа Connecticut welcomes you. А там уже только 3-4 часа...