НА МАМАЕВОМ КУРГАНЕ ТИШИНА…
Здравствуйте, дети мои дорогие!
Долго я не могла я вам писать. И вы знаете почему.
Вот стою я, дорогие мои, на своем Кургане. В полной тишине, только ветер свистит, как пули в 1943. И грустно мне. И холодно.
Оскандалились вы, дорогие мои на всю Россию-матушку. Я даже не знаю ругать вас за это или похвалить.
Но не приходите вы ко мне и не спрашиваете советов моих. Никто не задал мне вопроса: «Мать, а чего ж молчишь то? Тут такое деется, не гордятся уже тобой!». Грустно мне от этого становится.
Некоторые из вас просто использовали свою маму, свою родину, чтобы свести счеты друг с другом, да и просто достичь целей своих меркантильных. Что ж поделать, в некоторых семьях и уроды бывают…
Давно смотрю я, что творится вокруг моего имени. Даже будто бы мои слова в комментариях видела. Мне с высоты всех вас видно. И даже тех, кто ни разу не был в городе нашем. Но желают они исполнить волю злую, чужую. Не хотят они, чтобы город славный наш, на Волге стоящий, Волгоградом назывался.
Обидно мне и за тех детей моих, кто дел злых не совершая, наказанным оказался.
Но крепитесь родные мои, Родина-Мать с вами!
И пока я стою, подумаю, что ж сделать мне для вас хорошего? Как в журнале своем живом написать так, чтоб все враз на места свои встало, и вам читать было не в тягость?
Наверно молчать я буду, покуда «на Мамаевом Кургане тишина…» (с)
Долго я не могла я вам писать. И вы знаете почему.
Вот стою я, дорогие мои, на своем Кургане. В полной тишине, только ветер свистит, как пули в 1943. И грустно мне. И холодно.
Оскандалились вы, дорогие мои на всю Россию-матушку. Я даже не знаю ругать вас за это или похвалить.
Но не приходите вы ко мне и не спрашиваете советов моих. Никто не задал мне вопроса: «Мать, а чего ж молчишь то? Тут такое деется, не гордятся уже тобой!». Грустно мне от этого становится.
Некоторые из вас просто использовали свою маму, свою родину, чтобы свести счеты друг с другом, да и просто достичь целей своих меркантильных. Что ж поделать, в некоторых семьях и уроды бывают…
Давно смотрю я, что творится вокруг моего имени. Даже будто бы мои слова в комментариях видела. Мне с высоты всех вас видно. И даже тех, кто ни разу не был в городе нашем. Но желают они исполнить волю злую, чужую. Не хотят они, чтобы город славный наш, на Волге стоящий, Волгоградом назывался.
Обидно мне и за тех детей моих, кто дел злых не совершая, наказанным оказался.
Но крепитесь родные мои, Родина-Мать с вами!
И пока я стою, подумаю, что ж сделать мне для вас хорошего? Как в журнале своем живом написать так, чтоб все враз на места свои встало, и вам читать было не в тягость?
Наверно молчать я буду, покуда «на Мамаевом Кургане тишина…» (с)