Отчет о родах - "Асаф ха-Рофэ"
Беременность (первая) прошла без каких бы то ни было осложнений, и девочка развивалась абсолютно в соответствии с нормами - набирала вес, двигалась, все по книжке. Также начались и роды. В пятницу, 26 марта, завершились 40 недель беременности. Мы успели встретить субботу, пообщаться с друзьями и лечь спать. В полтретьего ночи у Майи отошли воды, мы собрались, и в 3:25 были в приемном покое родильного отделения «Асаф ха-Рофэ». Там Майю осмотрела акушерка и постановила, что хоть воды и отошли, но раскрытие не более одного сантиметра. Тем не менее, домой нас, разумеется, отправлять не стали, а перевели в родильную палату. Там мы обустроились и приготовились к длительному ожиданию, так как в полном соответствии с минимальным раскрытием и схватки хоть и были, но весьма минорные. Майю подключили к монитору, поскольку, как выразилась акушерка, его (монитора) показатели были хорошими, но не превосходными. Правда после первой проверки ребенок начал шевелиться активнее, и монитор успокоил и акушерку, и нас.
В 6:30 утра пришел врач, осмотрел жену, убедился, что раскрытие не стало больше, и настоятельно посоветовал делать стимуляцию, поскольку после отхода вод ребенок не защищен от всевозможных инфекций. В 7 утра Майе начали добавлять окситоцин. Тем временем, ночная смена сменилась на дневную, и мы обнаружили, что «нашей» акушеркой будет та, что делала нам экскурсию по больнице примерно за 15 недель до этого. Честно говоря, меня сей факт не очень обрадовал, так как еще на «сиюре» она мне показалась не очень…ммм…человечной что-ли.
Впоследствии выяснилось, что я был не прав, но в 7 утра до этого было еще далеко. Окситоцин начал действовать около 9 часов, и по мере увеличения его дозы, усиливались болевые ощущения жены. Около 11 утра мы официально потребовали обезболивающее. Акушерки спросили, что мы предпочитаем. Майя ответила, что эпидураль, и завертелся процесс: литр жидкости, подпись бумаг, вызов анестезиолога. Около 11:30 меня выставили из палаты, и процедура началась. Как позже рассказала Майя, та самая «не очень человечная» акушерка держала ее за руку и вообще очень помогала.
Эпидураль начал действовать практически моментально. Примерно через 15 минут после его введения боль спала, Майя поела, пообщалась с акушеркой на отвлеченные темы и задремала. Раскрытие к тому времени было четыре, а доза стимулятора все время повышалась. В 13:25 Майю снова осмотрела акушерка, и с радостным удивлением сообщила, что раскрытие уже девять. На наш вопрос доведет ли она процесс до логического завершения, Орит ответила, что только если мы будем себя хорошо вести. Посмеялись и двинулись дальше. Около 14:00 началось главное. Под руководством Орит, Майя начала тужиться. По счастью больно ей не было, но, по ее словам, эпидураль блокировал полностью ощущения, что осложняло потуги. Орит, между тем, сообщила мужу, что она задерживается на работе, чтобы довести Майю до родов. После 15:00 к нам присоединилась еще одна акушерка, колоритная Геула, которая сообщила, что сейчас самое важное «работа». Эта работа завершилась в 15:23, когда после очередной потуги на свет появилась крошечная девочка. Она была весом в 2670, при том, что на последнем осмотре (за десять дней до родов нам намеряли 2950).
После того, как девочку обмыли, и мы познакомились с ней, Майя осталась в родильной палате, а малышку понесли в «тинокию», и я пошел за ней. Там ребенка осмотрел врач, медсестра сделала ей прививки, погрела, одела и назначила ей место в огромном зале младенцев. Персонал очень внимательно выслушал наши просьбы (в частности, мы попросили частичный биют), записал их и скрупулезно выполнял.
Майю, тем временем, перевезли в послеродовую палату, где она пробыла чуть более двух часов, а затем, после того, как была удалена игла от эпидураля, в отделение.
В отделении палаты на трех человек, и жестко соблюдаемый карантин. Иными словами, в отделение может войти только муж. Он может там быть с утра и до позднего вечера, никого другого в отделение не пускают. Надо сказать, что когда мы узнали об этом на «сиюре», это стало одним из существенных факторов выбора именно «Асаф ха-Рофэ».
«Тинокия» находится рядом с родильным отделением, и туда могут заходить мамы и папы, за исключением тех часов, когда проходит врачебный осмотр. Когда выходишь из «тинокии» с младенцем, охранник внимательно сверяет номер на браслете на руке у мамы или папы с номером на браслете на ручке у ребенка.
С момента родов до момента выписки прошло 46 часов. Единственное, чего мы не получили, это регулярно проводимого инструктажа для молодых родителей: как пеленать, как купать и т.д. Дело в том, что мы попали на предпраздничные дни, и инструктажа не было. Но перед выпиской нам акушерка подробно разъяснила, что и как делать в первые дни.
Вообще, о больнице можем сказать только хорошее. Внимательный, и к малышам и к мамам, персонал, твердо, но доброжелательно соблюдаемые правила, безукоризненное выполнение требований роженицы. Нам обещали, что питание не совсем больничное, и так действительно было.
Малышка родилась в субботу, 27 марта, в 15:23, в понедельник, 29 марта, в 13:30 нас выписали. Теперь у нас дома живет маленькая Рахель.
Удачи всем!
В 6:30 утра пришел врач, осмотрел жену, убедился, что раскрытие не стало больше, и настоятельно посоветовал делать стимуляцию, поскольку после отхода вод ребенок не защищен от всевозможных инфекций. В 7 утра Майе начали добавлять окситоцин. Тем временем, ночная смена сменилась на дневную, и мы обнаружили, что «нашей» акушеркой будет та, что делала нам экскурсию по больнице примерно за 15 недель до этого. Честно говоря, меня сей факт не очень обрадовал, так как еще на «сиюре» она мне показалась не очень…ммм…человечной что-ли.
Впоследствии выяснилось, что я был не прав, но в 7 утра до этого было еще далеко. Окситоцин начал действовать около 9 часов, и по мере увеличения его дозы, усиливались болевые ощущения жены. Около 11 утра мы официально потребовали обезболивающее. Акушерки спросили, что мы предпочитаем. Майя ответила, что эпидураль, и завертелся процесс: литр жидкости, подпись бумаг, вызов анестезиолога. Около 11:30 меня выставили из палаты, и процедура началась. Как позже рассказала Майя, та самая «не очень человечная» акушерка держала ее за руку и вообще очень помогала.
Эпидураль начал действовать практически моментально. Примерно через 15 минут после его введения боль спала, Майя поела, пообщалась с акушеркой на отвлеченные темы и задремала. Раскрытие к тому времени было четыре, а доза стимулятора все время повышалась. В 13:25 Майю снова осмотрела акушерка, и с радостным удивлением сообщила, что раскрытие уже девять. На наш вопрос доведет ли она процесс до логического завершения, Орит ответила, что только если мы будем себя хорошо вести. Посмеялись и двинулись дальше. Около 14:00 началось главное. Под руководством Орит, Майя начала тужиться. По счастью больно ей не было, но, по ее словам, эпидураль блокировал полностью ощущения, что осложняло потуги. Орит, между тем, сообщила мужу, что она задерживается на работе, чтобы довести Майю до родов. После 15:00 к нам присоединилась еще одна акушерка, колоритная Геула, которая сообщила, что сейчас самое важное «работа». Эта работа завершилась в 15:23, когда после очередной потуги на свет появилась крошечная девочка. Она была весом в 2670, при том, что на последнем осмотре (за десять дней до родов нам намеряли 2950).
После того, как девочку обмыли, и мы познакомились с ней, Майя осталась в родильной палате, а малышку понесли в «тинокию», и я пошел за ней. Там ребенка осмотрел врач, медсестра сделала ей прививки, погрела, одела и назначила ей место в огромном зале младенцев. Персонал очень внимательно выслушал наши просьбы (в частности, мы попросили частичный биют), записал их и скрупулезно выполнял.
Майю, тем временем, перевезли в послеродовую палату, где она пробыла чуть более двух часов, а затем, после того, как была удалена игла от эпидураля, в отделение.
В отделении палаты на трех человек, и жестко соблюдаемый карантин. Иными словами, в отделение может войти только муж. Он может там быть с утра и до позднего вечера, никого другого в отделение не пускают. Надо сказать, что когда мы узнали об этом на «сиюре», это стало одним из существенных факторов выбора именно «Асаф ха-Рофэ».
«Тинокия» находится рядом с родильным отделением, и туда могут заходить мамы и папы, за исключением тех часов, когда проходит врачебный осмотр. Когда выходишь из «тинокии» с младенцем, охранник внимательно сверяет номер на браслете на руке у мамы или папы с номером на браслете на ручке у ребенка.
С момента родов до момента выписки прошло 46 часов. Единственное, чего мы не получили, это регулярно проводимого инструктажа для молодых родителей: как пеленать, как купать и т.д. Дело в том, что мы попали на предпраздничные дни, и инструктажа не было. Но перед выпиской нам акушерка подробно разъяснила, что и как делать в первые дни.
Вообще, о больнице можем сказать только хорошее. Внимательный, и к малышам и к мамам, персонал, твердо, но доброжелательно соблюдаемые правила, безукоризненное выполнение требований роженицы. Нам обещали, что питание не совсем больничное, и так действительно было.
Малышка родилась в субботу, 27 марта, в 15:23, в понедельник, 29 марта, в 13:30 нас выписали. Теперь у нас дома живет маленькая Рахель.
Удачи всем!