АРТмиграция: день первый. От Шарыпово до Авиньона
10 сентября в Москве, в Театральном центре СТД РФ "На Страстном", открылся молодежный театральный форум-фестиваль "АРТмиграция". Его главными целями стали стимулирование молодежной творческой мобильности и налаживание творческих контактов. Я попала на него как участник лаборатории молодых критиков, и очень благодарна за приглашение.
Фестивальную часть АРТмиграции составляют спектакли, поставленные молодыми режиссерами-выпускниками столичных вузов в провинции; отбор постановок был довольно жестким, из более чем ста заявок отобрали шесть. Кроме того, в мероприятии активно участвует молодежный совет СТД. В общем, понаехало нас немало! :) Разношерстная, креативная компания из разных городов.
СТД здесь прекрасен и величествен. И - большое спасибо девочкам-организаторам, с ними приятно общаться: улыбки на лицах и сплошной позитив!
Открытие АРТмиграции прошло в приятной непринужденной обстановке. Вот такие чудесные ребята встречали приходящих.
Собравшихся приветствовал А.А. Калягин, рассказав о том, как и зачем родился проект форума-фестиваля. Он сказал несколько напутственных слов, заверяя, что в театр обязательно надо идти с добротой: "Без теплоты к человеческому исследованию у вас ничего не получится!".
Несколько слов напутствия сказала Е.Б. Шерменева, заместитель руководителя департамента культуры г. Москвы, зачитана была телеграмма и от министра культуры.
Об истории и идее молодежного совета СТД рассказал его председатель Д. Трубочкин. Он утверждал, что девиз "Верю СТД!", написанный на фирменных майках, не является формой зомбирования молодежи, и говорил о необходимости увидеть себя как новое театральное поколение; не сумму индивидуальностей, а именно поколение. Апеллируя к актуальным спорам современности, он утверждал: "Не все зло мира сосредоточено в репертуарных театрах, и не все добро - в проектных".
Затем арт-директор АРТмиграции Д.Мозговой рассказал о его программе и принципах, о трех китах этого первого в своем роде мероприятия: это фестиваль (спектакли), форум (презентации проектов и круглые столы) и спец-программа форума (концерты, творческие презентации, выставки). По итогам мероприятия будет составлен итоговый документ, который призван собрать воедино болевые точки современного театра.
Все проходит тут очень мобильно, и сразу же началось вручение премий СТД студентам и педагогам театральных вузов России. Вручали награды известные деятели, в частности, В.Гаркалин, рассказавший о своей карьере кукольника: "Мое прошлое счастливое, потому что оно кукольное", и В.Синайский, главный дирижер Большого театра, утверждавший: "В музыке все тоньше и сильнее, чем в словах".
Затем собравшихся пригласили на бокал шампанского, а мы отправились гулять по Москве - до Кремля и обратно, не уподобляясь лирическому герою Венички: "Все говорят: Кремль, Кремль. Ото всех я слышал про него, а сам ни разу не видел. Сколько раз уже (тысячу раз), напившись, или с похмелюги, проходил по Москве с севера на юг, с запада на восток, из конца в конец и как попало - и ни разу не видел Кремля..."
Вечером нас ждало главное фестивальное событие этого дня: спектакль "Потрясенная Татьяна" по Л.Бугадзе и поэмам Лермонтова, поставленный Б.Павловичем в городе Шарыпово.
Мини-пьесы грузинского драматурга Л.Бугадзе - жесткие, абсурдистские, провокационные истории о Другой Ментальности. Это такая история национального недовоплощения: герои не сильны в гендерных различиях, то "умирают", то оживают, запросто становятся ангелами... Грузины, известные нам по советскому кино, да и вообще по концепции братства народов, оказываются совсем иными в этом скорбно-смешном отражении. Реальна здесь только война, кажется; она определяет действия и реакции героев и, главное, героинь. Мне было очень интересно, как свяжет режиссер эти тексты с поэмами Лермонтова.
Связь оказалась прочитываемой и необычной. Пожалуй, в нахождении этой смысловой связи для меня - главное достоинство спектакля, то, что сделало его целостным и сильно воздействующим, несмотря на отмеченные на обсуждении формальные шероховатости, неизбежные для спектакля, выросшего из лабораторного формата.
Первая часть спектакля поставлена в духе минималистических миниатюр по текстам Л.Бугадзе. Условные грузины и грузинки на тонкой грани изображения и рассказывания разыгрывают истории, которые кажутся насколько смешными, настолько и страшными.
Игра актеров помогает удержаться на грани фарса: за нелепыми, словно недовоплощенными героями проглядывают живые и настоящие люди, вызывающие сочувствие. Сочетание смешного и страшного в обыденном, решенное в полном минимализме - на сцене никаких вещей, черные костюмы, черный кабинет - возгоняется и достигает пика в финальной истории, сколь смешной, столь и страшной. "Хочешь, я расскажу тебе анекдот?" - спрашивает горец-ангел, который кажется жене героя похожим на дикую курицу (этот дикий образ я встречала до сих пор только у С.Нурдквиста, в его сказках).
И тот, кому анекдот рассказали, - сам становится ангелом. Нарастающая в этом отрывке идея "Все с ума сойдут!" кажется пророческой: эти герои все и вправду немного сумасшедшие: и бабушка, баюкающая внука грозными напутствиями, и Татьяна, горюющая, что не ее муж так красиво, героически погиб.
Здесь начинается вторая, условно лермонтовская часть. Условно - потому что Лермонтова звучит совсем немного. Герои, каждый "присвоив" одну из восточных поэм, начинают просто, по-будничному, пересказывать ее, так что зритель напряженно угадывает, что за текст ему приподносят. И вот что удивительно: при всей культурной и жанровой дистанции тексты Лермонтова оказываются о той же Не Нашей ментальности, о тех же принципах - всепоглощающего патриотизма, необходимости умереть за родину (лучше, чем жить за нее), свободы (Мцыри)... Режиссер проводит художественное исследование этой ментальности, показывая: те грузины, что есть сегодня и которые стали героями утрированных сценок, не взялись ниоткуда; ментальность горца описана еще Лермонтовым, но если в романтическом создании это героично, то в фарсовом представлении - это принципиально Иное, заинтересовывающее, но и пугающее. Здесь, с нарастанием поэтического текста, нарастает и вещность в спектакле: появляются множественные ковры, шинели, затем - на фоне экрана - ярко-оранжевое дерево и девушка с кувшином, мечта о той Грузии...
И - финал спектакля: на фоне чтения "Демона", - летит дух, видя Грузию и ничему не умиляясь, - нарастает вертолетный гул, заканчивая действие бомбежкой.
Дым, поклон. Занавес.
Хороший спектакль; может быть, не во всем оправданный по частностям, но являющий собой целостное художественное высказывание, в точной мере шокирующее и в точной мере красивое.
Кусочки из спектакля помогут представить его эстетику.
Обсуждение спектакля, которое умело и с огоньком модерировал pavelrudnev, тоже было весьма интересным.
Я увидела высокий уровень театральной культуры и интеллектуальный полет: говорили по-разному, но почти все - интересно и по существу. Выступали молодые критики из лаборатории, серьезные и взрослые критики, режиссеры и просто зрители. А.Колесникова из Саратова поблагодарила артистов за интерес к игре, но высказала мнение, что в спектакле страдает монтаж, не хватает противопоставления текстов, при этом в первой части мало режиссерского, а во второй - много. П.Алексеев из Питера высказал мнение о том, что наиболее интересна в спектакле философская установка режиссера, и что спектакль не столько о национальном, сколько о человеке как таковом. Режиссер В.Михельсон сказал, что вместо "потрясенной" Татьяны он увидел раздраженную, и что текст - о другом взгляде на жизнь, где ангелы и анекдоты равно реальны; попытка донести все истории как анекдоты его не устроила; но поблагодарил режиссера за обращение к текстам Бугадзе. Режиссер Е.Львова поблагодарила актеров и возразила: для нее как зрителя бытовой разговор актеров, в котором все время присутствовала смерть, был сильным; первая часть с живыми людьми была ярче и интереснее второй, во второй пафос и мысль победили живость. Девушка-театровед с красивым каре, кажется, Г.Исхакова (многие представлялись тихо!), сказала о том, что в спектакле ее затронули два сюжета: сюжет инакости, войны, когда все чужое и непонятное становится отрицаемым, и сюжет театра, когда в пустое пространство черного кабинета постепенно вводятся вещи и краски, когда труппа обживается в изменяющемся пространстве. Даниил из Тюмени сказал об удачном и смелом минимализме спектакля, но добавил, что его недостаточно затронуло, или "торкнуло", как выразился оратор, в эмоциональном смысле. Павел Руднев и молодая режиссер, имени которой я не расслышала, почти в один голос уверили зрителя, что в современном театре "не дай бог все проживать до конца", а отстраненность помогает самоиронии. М.Гуров высказал мнение, что спектаклю о стереотипах не хватило третьей части: какова Грузия сегодня на самом деле? (и тут мне пришли в голову кадры из видеохроник...) И.Пекарская из Костромы назвала постановку историей о Грузии и стереотипах общества, живущего в состоянии войны. Итоги зрительским выступлениям подвели критик А.Карась и Д.Трубочкин. Алена высказала мнение, что это история о том, что произошло с национальной культурой: что мы с собой сделали - или что вы сделали с нами, что мы перестали быть людьми? Дмитрий отметил хороший баланс между игрой и рассказом, как признак современного театра, задал вопросы об уместности акцента и ковров на сцене, и поблагодарил за обращение к сложному тексту.
В ответном слове режиссер Борис Павлович рассказал об истории постановки, родившейся как эскиз на лаборатории. Он признался, что, смотря спектакль как зритель, понял, что над этой темой еще можно работать, возвращаться к ней. И рассказал, откуда пошел замысел всей композиции: читая "Демона", он понял, что описываемый в поэме вид, с коврами полей и прекрасной Грузией внизу, сегодня - это вид с вертолета: "Лучший вид на этот город - если сесть в бомбардировщик"; Демон - это апокалипсис сегодня. Также он рассказал о своей цели "воссоздать Грузию негрузинскими средствами" - деталями совесткого быта, дурацкими коврами, тазиками, шинелями и пр. "Вот во что превращается миф при нарушении условий эксплуатации!"
И вот максимально подробное видео - что удалось заснять.
В итоге в Боярских палатах СТД - замечательно стильное место! - прошел зажигательный концерт французской команды YaMan, блестяще охарактеризованный в буклете фестиваля: "Четверо молодых музыкантов из Франции (Авиньон) играют живую музыку техно на электро и бас-гитарах при поддержке барабанов и, конечно же, скрипки. Грув Прованса и скромное французское обаяние в действии!"
Скрипка, на самом деле, солировала, порой две; и это было удивительно. Ребята отожгли, смешивая национальные мотивы с жестким ритмом, так, что вначале скованная русска публика через полчаса уже плясала как один.
На скрипке; в России; Авиньон. Современные на вид ребята, разных кровей (что слышно и в музыке), в джинсах и кедах, с длинным харойм и классическими скрипками; они нашли свой метод аккумуляции вечного в современном, свой путь самовыражения, и получается здорово!
Среди зрителей и танцевателей были замечены Ирина Апексимова и Ярослава Пулинович, так-то! :)
Вот вам еще немного видео с концерта. Так закончился этот прекрасный день.
За фото и видео спасибо sololips!
Фестивальную часть АРТмиграции составляют спектакли, поставленные молодыми режиссерами-выпускниками столичных вузов в провинции; отбор постановок был довольно жестким, из более чем ста заявок отобрали шесть. Кроме того, в мероприятии активно участвует молодежный совет СТД. В общем, понаехало нас немало! :) Разношерстная, креативная компания из разных городов.
СТД здесь прекрасен и величествен. И - большое спасибо девочкам-организаторам, с ними приятно общаться: улыбки на лицах и сплошной позитив!
Открытие АРТмиграции прошло в приятной непринужденной обстановке. Вот такие чудесные ребята встречали приходящих.
Собравшихся приветствовал А.А. Калягин, рассказав о том, как и зачем родился проект форума-фестиваля. Он сказал несколько напутственных слов, заверяя, что в театр обязательно надо идти с добротой: "Без теплоты к человеческому исследованию у вас ничего не получится!".
Несколько слов напутствия сказала Е.Б. Шерменева, заместитель руководителя департамента культуры г. Москвы, зачитана была телеграмма и от министра культуры.
Об истории и идее молодежного совета СТД рассказал его председатель Д. Трубочкин. Он утверждал, что девиз "Верю СТД!", написанный на фирменных майках, не является формой зомбирования молодежи, и говорил о необходимости увидеть себя как новое театральное поколение; не сумму индивидуальностей, а именно поколение. Апеллируя к актуальным спорам современности, он утверждал: "Не все зло мира сосредоточено в репертуарных театрах, и не все добро - в проектных".
Затем арт-директор АРТмиграции Д.Мозговой рассказал о его программе и принципах, о трех китах этого первого в своем роде мероприятия: это фестиваль (спектакли), форум (презентации проектов и круглые столы) и спец-программа форума (концерты, творческие презентации, выставки). По итогам мероприятия будет составлен итоговый документ, который призван собрать воедино болевые точки современного театра.
Все проходит тут очень мобильно, и сразу же началось вручение премий СТД студентам и педагогам театральных вузов России. Вручали награды известные деятели, в частности, В.Гаркалин, рассказавший о своей карьере кукольника: "Мое прошлое счастливое, потому что оно кукольное", и В.Синайский, главный дирижер Большого театра, утверждавший: "В музыке все тоньше и сильнее, чем в словах".
Затем собравшихся пригласили на бокал шампанского, а мы отправились гулять по Москве - до Кремля и обратно, не уподобляясь лирическому герою Венички: "Все говорят: Кремль, Кремль. Ото всех я слышал про него, а сам ни разу не видел. Сколько раз уже (тысячу раз), напившись, или с похмелюги, проходил по Москве с севера на юг, с запада на восток, из конца в конец и как попало - и ни разу не видел Кремля..."
Вечером нас ждало главное фестивальное событие этого дня: спектакль "Потрясенная Татьяна" по Л.Бугадзе и поэмам Лермонтова, поставленный Б.Павловичем в городе Шарыпово.
Мини-пьесы грузинского драматурга Л.Бугадзе - жесткие, абсурдистские, провокационные истории о Другой Ментальности. Это такая история национального недовоплощения: герои не сильны в гендерных различиях, то "умирают", то оживают, запросто становятся ангелами... Грузины, известные нам по советскому кино, да и вообще по концепции братства народов, оказываются совсем иными в этом скорбно-смешном отражении. Реальна здесь только война, кажется; она определяет действия и реакции героев и, главное, героинь. Мне было очень интересно, как свяжет режиссер эти тексты с поэмами Лермонтова.
Связь оказалась прочитываемой и необычной. Пожалуй, в нахождении этой смысловой связи для меня - главное достоинство спектакля, то, что сделало его целостным и сильно воздействующим, несмотря на отмеченные на обсуждении формальные шероховатости, неизбежные для спектакля, выросшего из лабораторного формата.
Первая часть спектакля поставлена в духе минималистических миниатюр по текстам Л.Бугадзе. Условные грузины и грузинки на тонкой грани изображения и рассказывания разыгрывают истории, которые кажутся насколько смешными, настолько и страшными.
Игра актеров помогает удержаться на грани фарса: за нелепыми, словно недовоплощенными героями проглядывают живые и настоящие люди, вызывающие сочувствие. Сочетание смешного и страшного в обыденном, решенное в полном минимализме - на сцене никаких вещей, черные костюмы, черный кабинет - возгоняется и достигает пика в финальной истории, сколь смешной, столь и страшной. "Хочешь, я расскажу тебе анекдот?" - спрашивает горец-ангел, который кажется жене героя похожим на дикую курицу (этот дикий образ я встречала до сих пор только у С.Нурдквиста, в его сказках).
И тот, кому анекдот рассказали, - сам становится ангелом. Нарастающая в этом отрывке идея "Все с ума сойдут!" кажется пророческой: эти герои все и вправду немного сумасшедшие: и бабушка, баюкающая внука грозными напутствиями, и Татьяна, горюющая, что не ее муж так красиво, героически погиб.
Здесь начинается вторая, условно лермонтовская часть. Условно - потому что Лермонтова звучит совсем немного. Герои, каждый "присвоив" одну из восточных поэм, начинают просто, по-будничному, пересказывать ее, так что зритель напряженно угадывает, что за текст ему приподносят. И вот что удивительно: при всей культурной и жанровой дистанции тексты Лермонтова оказываются о той же Не Нашей ментальности, о тех же принципах - всепоглощающего патриотизма, необходимости умереть за родину (лучше, чем жить за нее), свободы (Мцыри)... Режиссер проводит художественное исследование этой ментальности, показывая: те грузины, что есть сегодня и которые стали героями утрированных сценок, не взялись ниоткуда; ментальность горца описана еще Лермонтовым, но если в романтическом создании это героично, то в фарсовом представлении - это принципиально Иное, заинтересовывающее, но и пугающее. Здесь, с нарастанием поэтического текста, нарастает и вещность в спектакле: появляются множественные ковры, шинели, затем - на фоне экрана - ярко-оранжевое дерево и девушка с кувшином, мечта о той Грузии...
И - финал спектакля: на фоне чтения "Демона", - летит дух, видя Грузию и ничему не умиляясь, - нарастает вертолетный гул, заканчивая действие бомбежкой.
Дым, поклон. Занавес.
Хороший спектакль; может быть, не во всем оправданный по частностям, но являющий собой целостное художественное высказывание, в точной мере шокирующее и в точной мере красивое.
Кусочки из спектакля помогут представить его эстетику.
Click to viewОбсуждение спектакля, которое умело и с огоньком модерировал pavelrudnev, тоже было весьма интересным.
Я увидела высокий уровень театральной культуры и интеллектуальный полет: говорили по-разному, но почти все - интересно и по существу. Выступали молодые критики из лаборатории, серьезные и взрослые критики, режиссеры и просто зрители. А.Колесникова из Саратова поблагодарила артистов за интерес к игре, но высказала мнение, что в спектакле страдает монтаж, не хватает противопоставления текстов, при этом в первой части мало режиссерского, а во второй - много. П.Алексеев из Питера высказал мнение о том, что наиболее интересна в спектакле философская установка режиссера, и что спектакль не столько о национальном, сколько о человеке как таковом. Режиссер В.Михельсон сказал, что вместо "потрясенной" Татьяны он увидел раздраженную, и что текст - о другом взгляде на жизнь, где ангелы и анекдоты равно реальны; попытка донести все истории как анекдоты его не устроила; но поблагодарил режиссера за обращение к текстам Бугадзе. Режиссер Е.Львова поблагодарила актеров и возразила: для нее как зрителя бытовой разговор актеров, в котором все время присутствовала смерть, был сильным; первая часть с живыми людьми была ярче и интереснее второй, во второй пафос и мысль победили живость. Девушка-театровед с красивым каре, кажется, Г.Исхакова (многие представлялись тихо!), сказала о том, что в спектакле ее затронули два сюжета: сюжет инакости, войны, когда все чужое и непонятное становится отрицаемым, и сюжет театра, когда в пустое пространство черного кабинета постепенно вводятся вещи и краски, когда труппа обживается в изменяющемся пространстве. Даниил из Тюмени сказал об удачном и смелом минимализме спектакля, но добавил, что его недостаточно затронуло, или "торкнуло", как выразился оратор, в эмоциональном смысле. Павел Руднев и молодая режиссер, имени которой я не расслышала, почти в один голос уверили зрителя, что в современном театре "не дай бог все проживать до конца", а отстраненность помогает самоиронии. М.Гуров высказал мнение, что спектаклю о стереотипах не хватило третьей части: какова Грузия сегодня на самом деле? (и тут мне пришли в голову кадры из видеохроник...) И.Пекарская из Костромы назвала постановку историей о Грузии и стереотипах общества, живущего в состоянии войны. Итоги зрительским выступлениям подвели критик А.Карась и Д.Трубочкин. Алена высказала мнение, что это история о том, что произошло с национальной культурой: что мы с собой сделали - или что вы сделали с нами, что мы перестали быть людьми? Дмитрий отметил хороший баланс между игрой и рассказом, как признак современного театра, задал вопросы об уместности акцента и ковров на сцене, и поблагодарил за обращение к сложному тексту.
В ответном слове режиссер Борис Павлович рассказал об истории постановки, родившейся как эскиз на лаборатории. Он признался, что, смотря спектакль как зритель, понял, что над этой темой еще можно работать, возвращаться к ней. И рассказал, откуда пошел замысел всей композиции: читая "Демона", он понял, что описываемый в поэме вид, с коврами полей и прекрасной Грузией внизу, сегодня - это вид с вертолета: "Лучший вид на этот город - если сесть в бомбардировщик"; Демон - это апокалипсис сегодня. Также он рассказал о своей цели "воссоздать Грузию негрузинскими средствами" - деталями совесткого быта, дурацкими коврами, тазиками, шинелями и пр. "Вот во что превращается миф при нарушении условий эксплуатации!"
И вот максимально подробное видео - что удалось заснять.
В итоге в Боярских палатах СТД - замечательно стильное место! - прошел зажигательный концерт французской команды YaMan, блестяще охарактеризованный в буклете фестиваля: "Четверо молодых музыкантов из Франции (Авиньон) играют живую музыку техно на электро и бас-гитарах при поддержке барабанов и, конечно же, скрипки. Грув Прованса и скромное французское обаяние в действии!"
Скрипка, на самом деле, солировала, порой две; и это было удивительно. Ребята отожгли, смешивая национальные мотивы с жестким ритмом, так, что вначале скованная русска публика через полчаса уже плясала как один.
На скрипке; в России; Авиньон. Современные на вид ребята, разных кровей (что слышно и в музыке), в джинсах и кедах, с длинным харойм и классическими скрипками; они нашли свой метод аккумуляции вечного в современном, свой путь самовыражения, и получается здорово!
Среди зрителей и танцевателей были замечены Ирина Апексимова и Ярослава Пулинович, так-то! :)
Вот вам еще немного видео с концерта. Так закончился этот прекрасный день.
За фото и видео спасибо sololips!