Приключения одной статьи в мире масс-медиа
Очень забавная история происходит со мной две последние недели. Все это время я веду переговоры с газетой «Акция» о судьбе моей статьи для нее.
Началось все намного раньше, еще до моего отъезда в Израиль, когда Дима Кокорев - редактор «Акции. Онлайн» предложил мне писать для них. Я поблагодарила за предложение, но отложила его до своего возвращения домой, которое затянулось намного дольше, чем я предполагала.
Вернувшись и постепенно включаясь в обычный ритм жизни и вникая в новости родной стороны, я где-то краем сознания помнила, что обещала писать для «Акции». И тут от Димы Кокорева приходит рассылка, с просьбой взяться за статью на одну из предложенных тем. Мне показалось интересной тема о преследованиях журналистов и гражданских активистов в последнее время, тем более что я была, как говорится, «в теме». Меня только несколько смущал принятый в «Акции» стиль - несколько облегченный, для молодых пофигистов. Но я решила, что раз предложили написать мне, а я предупредила Диму, что писать буду так, как сочту нужным, то значит они решили внести новую - более серьезную струю в свое издание.
Сначала я написала статью в форме аналитических размышлений на основе приведенных фактов. Потом Дмитрий сообщил мне (вовремя), что у них принято обязательно привлекать экспертов и давать их комментарии. Я привлекла и включила в свой текст комментарии экспертов (привет, Ортега, твой комментарий про «Другую Россию» повис в воздухе). Потом статья оказалась слишком длинной для этого издания, и я скрепя сердце ее сокращала. Это было не просто, так как в ней 5 историй: Наташи Морарь, нацболов Юрия Червочкина и Марии Коледы, Олега Козловского и история с избиением и арестами в суде после пикета в защиту Козловского.
Время шло, события развивались своим чередом и уже сведения из моей статьи стали устаревать. Я предложила дописать ее с учетом новых данных. Три дня ждала ответа от Димы, наконец, получила его и за 10 минут переписала пару кусков в статье. Отправила ее редактору снова. Жду. Проходит еще некоторое время, и я получаю письмо от другого редактора «Акции» - милой и вежливой девушки Ренаты Косенко, где она предлагает написать текст, посвященный злоключениям в армии одного лишь Олега Козловского. Я отказываюсь, и убеждаю Ренату, что это будет уже совсем другая статья и что писать об одном Козловском мне не интересно, а делать выводы из его истории тем более.
Затем Рената вносит в мою отвоеванную статью редакторскую правку, меняет все заголовки, на что я соглашаюсь. После чего я тоже вношу свои изменения, на которые соглашается она. Причем, все эти плодотворные переговоры сопровождаются уверениями обоих редакторов, что моя статья им нравится и она обязательно будет опубликована.
И - Ура! - статья, наконец, должна быть опубликована - в эту пятницу (с начала работы над ней прошло ровно 2 недели). И я даже утром получаю от Димы письмо с ссылкой на опубликованную статью.
Захожу по ссылке и вижу следующий текст:
"стр. 404
К сожалению, здесь ничего нет. Страница была удалена с сервера, либо ее здесь никогда и не было".
Заглядываю в Яндекс, там нахожу следующее:
Запугать. Устранить. Лишить голоса
показать полный текст
Независимый журналист Римма Поляк подытоживает последние "громкие дела" против оппозиции и делится своими опасениями.
оригинал сохранённая копия
свернуть полный текст
Но статьи нет.
Оказывается, как мне сокрушенно сообщили и Дима, и Рената, мою статью велела снять главный редактор «Акция масс-медиа» некая Светлана (с ней не имею чести быть знакомой). Ребята опубликовали мою статью самостоятельно, без спросу, а она, будучи на стажировке в Санкт-Петербурге, велела им мою статью убрать и до ее приезда в Москву в понедельник ничего не предпринимать.
И вот я нахожусь в таком странном недоумении, что это было: политическая цензура, строгое соблюдение раз и навсегда принятого формата, наказание молодых редакторов за самодеятельность? Или я так бездарно пишу, что Светлана не смогла выдержать глумления над предметом ее опеки - газетой «Акция»?
Теперь жду понедельника - что-то мне скажет Светлана, чем объяснит то, что сняла уже опубликованную статью. Если она вообще соизволит мне что-то объяснить.
Началось все намного раньше, еще до моего отъезда в Израиль, когда Дима Кокорев - редактор «Акции. Онлайн» предложил мне писать для них. Я поблагодарила за предложение, но отложила его до своего возвращения домой, которое затянулось намного дольше, чем я предполагала.
Вернувшись и постепенно включаясь в обычный ритм жизни и вникая в новости родной стороны, я где-то краем сознания помнила, что обещала писать для «Акции». И тут от Димы Кокорева приходит рассылка, с просьбой взяться за статью на одну из предложенных тем. Мне показалось интересной тема о преследованиях журналистов и гражданских активистов в последнее время, тем более что я была, как говорится, «в теме». Меня только несколько смущал принятый в «Акции» стиль - несколько облегченный, для молодых пофигистов. Но я решила, что раз предложили написать мне, а я предупредила Диму, что писать буду так, как сочту нужным, то значит они решили внести новую - более серьезную струю в свое издание.
Сначала я написала статью в форме аналитических размышлений на основе приведенных фактов. Потом Дмитрий сообщил мне (вовремя), что у них принято обязательно привлекать экспертов и давать их комментарии. Я привлекла и включила в свой текст комментарии экспертов (привет, Ортега, твой комментарий про «Другую Россию» повис в воздухе). Потом статья оказалась слишком длинной для этого издания, и я скрепя сердце ее сокращала. Это было не просто, так как в ней 5 историй: Наташи Морарь, нацболов Юрия Червочкина и Марии Коледы, Олега Козловского и история с избиением и арестами в суде после пикета в защиту Козловского.
Время шло, события развивались своим чередом и уже сведения из моей статьи стали устаревать. Я предложила дописать ее с учетом новых данных. Три дня ждала ответа от Димы, наконец, получила его и за 10 минут переписала пару кусков в статье. Отправила ее редактору снова. Жду. Проходит еще некоторое время, и я получаю письмо от другого редактора «Акции» - милой и вежливой девушки Ренаты Косенко, где она предлагает написать текст, посвященный злоключениям в армии одного лишь Олега Козловского. Я отказываюсь, и убеждаю Ренату, что это будет уже совсем другая статья и что писать об одном Козловском мне не интересно, а делать выводы из его истории тем более.
Затем Рената вносит в мою отвоеванную статью редакторскую правку, меняет все заголовки, на что я соглашаюсь. После чего я тоже вношу свои изменения, на которые соглашается она. Причем, все эти плодотворные переговоры сопровождаются уверениями обоих редакторов, что моя статья им нравится и она обязательно будет опубликована.
И - Ура! - статья, наконец, должна быть опубликована - в эту пятницу (с начала работы над ней прошло ровно 2 недели). И я даже утром получаю от Димы письмо с ссылкой на опубликованную статью.
Захожу по ссылке и вижу следующий текст:
"стр. 404
К сожалению, здесь ничего нет. Страница была удалена с сервера, либо ее здесь никогда и не было".
Заглядываю в Яндекс, там нахожу следующее:
Запугать. Устранить. Лишить голоса
показать полный текст
Независимый журналист Римма Поляк подытоживает последние "громкие дела" против оппозиции и делится своими опасениями.
оригинал сохранённая копия
свернуть полный текст
- Вчера, 11:32
- · Анонсы статей
- · akzia.ru
Но статьи нет.
Оказывается, как мне сокрушенно сообщили и Дима, и Рената, мою статью велела снять главный редактор «Акция масс-медиа» некая Светлана (с ней не имею чести быть знакомой). Ребята опубликовали мою статью самостоятельно, без спросу, а она, будучи на стажировке в Санкт-Петербурге, велела им мою статью убрать и до ее приезда в Москву в понедельник ничего не предпринимать.
И вот я нахожусь в таком странном недоумении, что это было: политическая цензура, строгое соблюдение раз и навсегда принятого формата, наказание молодых редакторов за самодеятельность? Или я так бездарно пишу, что Светлана не смогла выдержать глумления над предметом ее опеки - газетой «Акция»?
Теперь жду понедельника - что-то мне скажет Светлана, чем объяснит то, что сняла уже опубликованную статью. Если она вообще соизволит мне что-то объяснить.