Анна Каренина без простора для воображения
Посмотрела ролик к новому фильму про анорексичную Анну Каренину, вездесущую Кирунайтлю. Он сделан как театральный водевиль? У меня создалось впечатление, что они скачки показывают внутри помещения - и небольшого помещения. Типа все сидят в кружок, а в середине кто-то изображает, что скачет.
Поразил меня там поезд, с которого она сходит, чтобы случайно наткнуться на Вронского. В подлиннике просто метет метель, а тут поезд выглядит так, будто он шел под водой, а потом вынырнул на сорокаградусный мороз - и так и застыл в корке льда. В компании с Кирой выглядит так, будто поезд вынырнул из заколдованного места Пиратов Карибского моря и обмерз наростами и водорослями.
Но вот что меня занимает...
Почему в кино, когда людям нужно очень быстро в порыве страсти заняться сексом, они начинают снимать с себя верхнюю половину одежды? Совершенно ведь нелогично? Времени мало, условий нет, зачем раздеваться догола совсем? Особенно меня удивляет это в фильмах про дореволюционную жизнь. Вот Анна - когда она "пала", это же была случайность, порыв, после которого она была раздавлена и так несчастна, что у Вронского губы тряслись и сердце сжималось от жалости. Если все, что надето на приличной даме, снимать - это и времени много и усилий - на порыве не уедешь. И вряд ли это было в спальне, с удобствами постели - скорее в гостиной и на кушетке. И тем не менее во всех современных фильмах не оставляют простора для недосказанности и показывают полностью обнаженную ( и худенькую) Анну.
Не верю я, в общем, в полное аккуратное раздевание в процессе страсти. Мопассан, кстати, слегка проливает свет на секс приличных дам из общества. У него есть рассказ, где дама ходит на свидание к любовнику - потому что всем полагается иметь любовника - и начинает этим тяготиться. Он снимает квартиру для нее, это не быстрое падение на кушетке, там спальня и постель, все удобства. Но она раздражается, что он не понимает, как сложно и громоздко сначала раздеться, а потом одеваться без горничной - все затягивать и закалывать на себе самой - это так утомительно и трудоемко. А у нее между прочим, есть и время и все условия для этого. В отличие от тех, кого застала мгновенная страсть. Мопассановская дама однажды выходит по расписанию, идет к условленной квартире, потом вспоминает с тоской все булавки и крючки - опять эти нелепые телодвижения - и вдруг решает прогулять - идет мимо дома и чувствует себя на свободе и страшно счастливой.
Поразил меня там поезд, с которого она сходит, чтобы случайно наткнуться на Вронского. В подлиннике просто метет метель, а тут поезд выглядит так, будто он шел под водой, а потом вынырнул на сорокаградусный мороз - и так и застыл в корке льда. В компании с Кирой выглядит так, будто поезд вынырнул из заколдованного места Пиратов Карибского моря и обмерз наростами и водорослями.
Но вот что меня занимает...
Почему в кино, когда людям нужно очень быстро в порыве страсти заняться сексом, они начинают снимать с себя верхнюю половину одежды? Совершенно ведь нелогично? Времени мало, условий нет, зачем раздеваться догола совсем? Особенно меня удивляет это в фильмах про дореволюционную жизнь. Вот Анна - когда она "пала", это же была случайность, порыв, после которого она была раздавлена и так несчастна, что у Вронского губы тряслись и сердце сжималось от жалости. Если все, что надето на приличной даме, снимать - это и времени много и усилий - на порыве не уедешь. И вряд ли это было в спальне, с удобствами постели - скорее в гостиной и на кушетке. И тем не менее во всех современных фильмах не оставляют простора для недосказанности и показывают полностью обнаженную ( и худенькую) Анну.
Не верю я, в общем, в полное аккуратное раздевание в процессе страсти. Мопассан, кстати, слегка проливает свет на секс приличных дам из общества. У него есть рассказ, где дама ходит на свидание к любовнику - потому что всем полагается иметь любовника - и начинает этим тяготиться. Он снимает квартиру для нее, это не быстрое падение на кушетке, там спальня и постель, все удобства. Но она раздражается, что он не понимает, как сложно и громоздко сначала раздеться, а потом одеваться без горничной - все затягивать и закалывать на себе самой - это так утомительно и трудоемко. А у нее между прочим, есть и время и все условия для этого. В отличие от тех, кого застала мгновенная страсть. Мопассановская дама однажды выходит по расписанию, идет к условленной квартире, потом вспоминает с тоской все булавки и крючки - опять эти нелепые телодвижения - и вдруг решает прогулять - идет мимо дома и чувствует себя на свободе и страшно счастливой.