Уважение
«Уважение» - так называется то нечто, которое обеспечивает баланс равенства и неравенства
в их взаимосвязи, обоюдный прогресс того и другого в человеческом обществе. Ибо уважение выравнивает, преодолевает пробелы и границы, пролагает коммуникацию поверх нагромождения барьеров, обстоятельств и условностей - и тем самым оправдывает и облагораживает отношения, которые заданы как отношения снизу вверх или сверху вниз.
Уважение открывает внутреннее единство сущности там, где эта сущность проявляет себя по-разному, где она дифференцируется по степени концентрации, выраженности, метафизической чистоты. Это - узревание своего в чужом, общность себя в многообразии форм в качестве ориентира.
Уважение иерархично в обе стороны - и сверху вниз, и снизу вверх, в том смысле, что иерархия (дословно «священная власть», «власть священного») им и отличается от аппаратной субординации, построенной по принципу: «я начальник - ты дурак, ты начальник - я дурак». Иерархия транслирует «культурное сознание» - знание о том, что начало, объединяющее людей, входящих в организацию власти (то есть власть как таковая), имеет ценность. Как раз это знание о власти как культурной ценности и передаётся по иерархической цепи - и на каждом этапе передачи соблюдается ритуал особого обращения с передающимся контентом: ритуал священнодействия.
Отдача и получение приказа - это сакральный момент, связующий того, кто его отдаёт, того, кто его получает, и сущность, на мгновение зависающую между ними. Её значением обусловлено уважение начальника и подчинённого в иерархической системе - примеры которой дают прусский офицерский корпус XIX - XX веков или французское дворянство времен Людовика XIII и Людовика XIV. (Известный мемуарист де Сен-Симон в главе о жизни Пюигильена, герцога де Лозена, того самого, который выведен в качестве антагониста в фильме «Ватель» с Депардье в главной роли, повествует, что «король-Солнце», как-то раз, находясь в состоянии крайнего гнева на этого своего приближенного, переломил и выбросил в окно трость со словами, что никогда не простил бы себе, если бы ударил дворянина - довольно показательный эпизод, если вспомнить склонность некоторых современных ему государей собственноручно лупцевать соратников.) Но в народной армии, избавленной от аристократических традиций, и хранящей как зеницу ока то самое краеугольное положение о начальнике и дураке (первое, с чем знакомили новобранцев в Вооруженных Силах Советского Союза), приказ передавался иначе, облекаясь в форму триумфа маленького человека, нечаянно обретшего славу, и норовящего сломать себе подобного, которому выпала позиция подчинённого. (Утрированно: «Э, ты, быдло, ну-ка быстро полетел исполнять, что я сказал, а то совсем урою».) В левой системе власти приказ излишен, если не унижает своей бессмыслицей и формой. Он сам себя отрицает в своём исполнителе.
Иерархия - это система культивирования уважения-подобия, ведущего вверх. Античный неоплатонический космос устроен «методом подобия»: подобие низшего высшему - его главный онтологический принцип (читаем, например, Прокла). Но последующий мир - это мир разрыва, образованный отпадением и греховностью; неподобие - его программная модель, деятельно отрицающая «подобных». Греховностью падшего творения обосновывает царь-инок Иван в письмах Курбскому наличие в нём института самодержавной, исключительной царственности не от мира сего - призванного обуздывать, смирять и сдерживать мировую скверну. В предшествующую эпоху мир сиял, проникнутый царственностью сверху донизу, от Олимпа до самой последней речушки, и ничто не могло послужить ей препятствием. Боги уважали мир, наполненный богами, мир уважал богов. А потом пришло время христианской любви, непроходимости падших и слабых.
в их взаимосвязи, обоюдный прогресс того и другого в человеческом обществе. Ибо уважение выравнивает, преодолевает пробелы и границы, пролагает коммуникацию поверх нагромождения барьеров, обстоятельств и условностей - и тем самым оправдывает и облагораживает отношения, которые заданы как отношения снизу вверх или сверху вниз.
Уважение открывает внутреннее единство сущности там, где эта сущность проявляет себя по-разному, где она дифференцируется по степени концентрации, выраженности, метафизической чистоты. Это - узревание своего в чужом, общность себя в многообразии форм в качестве ориентира.
Уважение иерархично в обе стороны - и сверху вниз, и снизу вверх, в том смысле, что иерархия (дословно «священная власть», «власть священного») им и отличается от аппаратной субординации, построенной по принципу: «я начальник - ты дурак, ты начальник - я дурак». Иерархия транслирует «культурное сознание» - знание о том, что начало, объединяющее людей, входящих в организацию власти (то есть власть как таковая), имеет ценность. Как раз это знание о власти как культурной ценности и передаётся по иерархической цепи - и на каждом этапе передачи соблюдается ритуал особого обращения с передающимся контентом: ритуал священнодействия.
Отдача и получение приказа - это сакральный момент, связующий того, кто его отдаёт, того, кто его получает, и сущность, на мгновение зависающую между ними. Её значением обусловлено уважение начальника и подчинённого в иерархической системе - примеры которой дают прусский офицерский корпус XIX - XX веков или французское дворянство времен Людовика XIII и Людовика XIV. (Известный мемуарист де Сен-Симон в главе о жизни Пюигильена, герцога де Лозена, того самого, который выведен в качестве антагониста в фильме «Ватель» с Депардье в главной роли, повествует, что «король-Солнце», как-то раз, находясь в состоянии крайнего гнева на этого своего приближенного, переломил и выбросил в окно трость со словами, что никогда не простил бы себе, если бы ударил дворянина - довольно показательный эпизод, если вспомнить склонность некоторых современных ему государей собственноручно лупцевать соратников.) Но в народной армии, избавленной от аристократических традиций, и хранящей как зеницу ока то самое краеугольное положение о начальнике и дураке (первое, с чем знакомили новобранцев в Вооруженных Силах Советского Союза), приказ передавался иначе, облекаясь в форму триумфа маленького человека, нечаянно обретшего славу, и норовящего сломать себе подобного, которому выпала позиция подчинённого. (Утрированно: «Э, ты, быдло, ну-ка быстро полетел исполнять, что я сказал, а то совсем урою».) В левой системе власти приказ излишен, если не унижает своей бессмыслицей и формой. Он сам себя отрицает в своём исполнителе.
Иерархия - это система культивирования уважения-подобия, ведущего вверх. Античный неоплатонический космос устроен «методом подобия»: подобие низшего высшему - его главный онтологический принцип (читаем, например, Прокла). Но последующий мир - это мир разрыва, образованный отпадением и греховностью; неподобие - его программная модель, деятельно отрицающая «подобных». Греховностью падшего творения обосновывает царь-инок Иван в письмах Курбскому наличие в нём института самодержавной, исключительной царственности не от мира сего - призванного обуздывать, смирять и сдерживать мировую скверну. В предшествующую эпоху мир сиял, проникнутый царственностью сверху донизу, от Олимпа до самой последней речушки, и ничто не могло послужить ей препятствием. Боги уважали мир, наполненный богами, мир уважал богов. А потом пришло время христианской любви, непроходимости падших и слабых.