Венецианская комиссия проанализировала ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности" РФ
Оригинал взят у coodan в Не в бровь, а в глаз
Венецианская комиссия проанализировала ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности" РФ
Версия для печати
22.06.2012
20 июня 2012 года Европейская комиссия за демократию через право при Совете Европы (Венецианская комиссия) обнародовала "Мнение" о Федеральном законе № 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности". Документ принят на 91-й пленарном заседании комиссии 15-16 июня 2012 года.
Венецианская комиссия поддерживает усилия властей Российской Федерации по борьбе с экстремизмом и отмечает, что эта борьба должна вестись при неукоснительном соблюдении прав человека и верховенстве права. Однако формулировки закона "О противодействии экстремистской деятельности" слишком неясны и расплывчаты, особенно в части основных понятий - таких как "экстремизм", "экстремистская деятельность", "экстремистская организация" и "экстремистские материалы", - и дают слишком широкий простор для интерпретаций и правоприменения, что приводит к произволу.
В документе Комиссии проанализированы различные аспекты определения "экстремистская деятельность".Так, в то время как в соответствии с Шанхайской конвенцией понятия "экстремизм", "терроризм" и "сепаратизм" включают в себя насилие как основной определяющий элемент, отметили авторы документа, некоторые виды деятельности, определенные в законе о противодействии экстремизму как "экстремистские", не предусматривают элементов насилия.
При этом "Мнение" сообщает, что российские власти дали им разъяснения, что экстремистским является лишь "насильственное изменение основ конституционного строя" и "нарушение целостности России", то есть ненасильственная деятельность такого рода не подпадает под определение экстремистской. Комиссия подчеркивает, что мирная защита права наций на самоопределение и ненасильственное движение за право на создания автономного территориального образования, как правило, не считаются преступлениями, а напротив, рассматриваются в качестве законного выражения взглядов человека.
"Публичное оправдание терроризма и иную террористическую деятельность" Комиссия предлагает определять в соответствии со ст. 205.2 российского УК. Относительно определения "возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни" авторы "Мнений" отмечают, что "академические и политические дискуссии и тексты, не преследующие цели возбуждения розни, не представляют собой уголовного преступления". Однако оба определения, включенные в нынешнюю редакцию закона, не подразумевают связи с насилием или призывами к нему, что приводит к многочисленным злоупотреблениям антиэкстремистским законодательством.
Формулировка "пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии", на взгляд Венецианской комиссии, позволяет считать экстремистским любое религиозное учение, направленное на доказательство превосходство определенного мировоззрения. Это может привести к ограничению свободы совести и свободы собраний. Представляется, что под определение экстремистской деятельности должен подпадать лишь насильственный религиозный экстремизм, считают авторы документа.
Подчеркивается также сложность и запутанность формулировки "публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний", которая входит в противоречие со сложившейся практикой ЕСПЧ, согласно которой в отношении должностных лиц, действующих государственных служащих, других должностных лиц и общественных деятелей открывается более широкое поле для критики, чем в отношении обычных граждан.
Критику Венецианской комиссии вызывает и определение "экстремистские материалы". Данное в законе расплывчатое определение открывает дорогу субъективизму, произволу и злоупотреблениям, считает она, и приводит к непропорциональным антиэкстремистским мерам.
Определение "экстремистской организации" в законе также не соответствует международным нормам, считают авторы документа. Законные средства противодействия экстремистской деятельности (предупреждения и предостережения) могут быть направлены только на организации или их руководителей, а член организации или сотрудник СМИ не может быть наказан за факт членства в экстремистской организации. Специальные инструменты, которые предусмотрены законом для борьбы с экстремизмом - письменные предупреждения и предостережения - и соответствующие карательные меры (ликвидации и/или запрет на деятельность общественных, религиозных или иных организаций, закрытие СМИ), входят в противоречие с рекомендациями ПАСЕ по борьбе с экстремизмом и должны быть соответствующим образом изменены.
Специальное внимание Венецианская комиссия уделяет механизму вынесения предупреждений и ликвидации организаций и СМИ. Комиссия полагает, что полномочия органов прокуратуры в вынесении предупреждений слишком широки. Но главное, ликвидация организации или СМИ должна быть только крайним средством. И она всегда должна производиться в публичном судебном слушании с участием заинтересованных лиц. Комиссия полагает, что процессуальные гарантии защиты прав заинтересованных лиц должны быть более четко прописаны в данном законе (в "Мнении" указано, что российской сторона сообщила, что такие уточнения в закон будут еще внесены).
Кроме того, стоит отметить, что авторы "Мнения" сделали акцент на формулировках ст. 16 Закона о недопущении экстремистской деятельности при проведении массовых акций. Помимо трудностей, которые возникают в связи с определением понятия "экстремистская деятельность", описанных выше, эта статья накладывает на организаторов собраний обязанности "своевременного пресечения" любой такой деятельности, запрет на участие экстремистских организаций, использование их символики или атрибутики, а также распространение экстремистских материалов. По убеждению Венецианской комиссией, организаторы мирных собраний, не связанные с экстремистской деятельностью, не могут нести обязанность за возможные нарушения закона, произошедшие не по их вине, если они предприняли разумные усилия для предотвращения этого, и не могут отвечать за действия отдельных участников или провокаторов, поскольку это прерогатива полиции.
Венецианская комиссия резюмирует: произвольное применение закона о противодействии экстремизму открывает возможность для введения жестких ограничений фундаментальных прав и свобод, закрепленных в Европейской конвенции по правам человека (в частности, ст.ст. 6, 9, 10 и 11) и нарушает принципы законности, необходимости и пропорциональности. В связи с этим Комиссия рекомендует привести законодательства в соответствие с Европейской конвенцией по правам человека и предлагает свои помощь и содействие в этой работе.
Копии источников
Источники:
Opinion on the Federal Law on Combating Extremist Activity of the Russian Federation // European Commission For Democracy Through Law (Venice Commission). 2012. 20 June.
Венецианская комиссия проанализировала ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности" РФ
Версия для печати
22.06.2012
20 июня 2012 года Европейская комиссия за демократию через право при Совете Европы (Венецианская комиссия) обнародовала "Мнение" о Федеральном законе № 114-ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности". Документ принят на 91-й пленарном заседании комиссии 15-16 июня 2012 года.
Венецианская комиссия поддерживает усилия властей Российской Федерации по борьбе с экстремизмом и отмечает, что эта борьба должна вестись при неукоснительном соблюдении прав человека и верховенстве права. Однако формулировки закона "О противодействии экстремистской деятельности" слишком неясны и расплывчаты, особенно в части основных понятий - таких как "экстремизм", "экстремистская деятельность", "экстремистская организация" и "экстремистские материалы", - и дают слишком широкий простор для интерпретаций и правоприменения, что приводит к произволу.
В документе Комиссии проанализированы различные аспекты определения "экстремистская деятельность".Так, в то время как в соответствии с Шанхайской конвенцией понятия "экстремизм", "терроризм" и "сепаратизм" включают в себя насилие как основной определяющий элемент, отметили авторы документа, некоторые виды деятельности, определенные в законе о противодействии экстремизму как "экстремистские", не предусматривают элементов насилия.
При этом "Мнение" сообщает, что российские власти дали им разъяснения, что экстремистским является лишь "насильственное изменение основ конституционного строя" и "нарушение целостности России", то есть ненасильственная деятельность такого рода не подпадает под определение экстремистской. Комиссия подчеркивает, что мирная защита права наций на самоопределение и ненасильственное движение за право на создания автономного территориального образования, как правило, не считаются преступлениями, а напротив, рассматриваются в качестве законного выражения взглядов человека.
"Публичное оправдание терроризма и иную террористическую деятельность" Комиссия предлагает определять в соответствии со ст. 205.2 российского УК. Относительно определения "возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни" авторы "Мнений" отмечают, что "академические и политические дискуссии и тексты, не преследующие цели возбуждения розни, не представляют собой уголовного преступления". Однако оба определения, включенные в нынешнюю редакцию закона, не подразумевают связи с насилием или призывами к нему, что приводит к многочисленным злоупотреблениям антиэкстремистским законодательством.
Формулировка "пропаганда исключительности, превосходства либо неполноценности человека по признаку его социальной, расовой, национальной, религиозной или языковой принадлежности или отношения к религии", на взгляд Венецианской комиссии, позволяет считать экстремистским любое религиозное учение, направленное на доказательство превосходство определенного мировоззрения. Это может привести к ограничению свободы совести и свободы собраний. Представляется, что под определение экстремистской деятельности должен подпадать лишь насильственный религиозный экстремизм, считают авторы документа.
Подчеркивается также сложность и запутанность формулировки "публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний", которая входит в противоречие со сложившейся практикой ЕСПЧ, согласно которой в отношении должностных лиц, действующих государственных служащих, других должностных лиц и общественных деятелей открывается более широкое поле для критики, чем в отношении обычных граждан.
Критику Венецианской комиссии вызывает и определение "экстремистские материалы". Данное в законе расплывчатое определение открывает дорогу субъективизму, произволу и злоупотреблениям, считает она, и приводит к непропорциональным антиэкстремистским мерам.
Определение "экстремистской организации" в законе также не соответствует международным нормам, считают авторы документа. Законные средства противодействия экстремистской деятельности (предупреждения и предостережения) могут быть направлены только на организации или их руководителей, а член организации или сотрудник СМИ не может быть наказан за факт членства в экстремистской организации. Специальные инструменты, которые предусмотрены законом для борьбы с экстремизмом - письменные предупреждения и предостережения - и соответствующие карательные меры (ликвидации и/или запрет на деятельность общественных, религиозных или иных организаций, закрытие СМИ), входят в противоречие с рекомендациями ПАСЕ по борьбе с экстремизмом и должны быть соответствующим образом изменены.
Специальное внимание Венецианская комиссия уделяет механизму вынесения предупреждений и ликвидации организаций и СМИ. Комиссия полагает, что полномочия органов прокуратуры в вынесении предупреждений слишком широки. Но главное, ликвидация организации или СМИ должна быть только крайним средством. И она всегда должна производиться в публичном судебном слушании с участием заинтересованных лиц. Комиссия полагает, что процессуальные гарантии защиты прав заинтересованных лиц должны быть более четко прописаны в данном законе (в "Мнении" указано, что российской сторона сообщила, что такие уточнения в закон будут еще внесены).
Кроме того, стоит отметить, что авторы "Мнения" сделали акцент на формулировках ст. 16 Закона о недопущении экстремистской деятельности при проведении массовых акций. Помимо трудностей, которые возникают в связи с определением понятия "экстремистская деятельность", описанных выше, эта статья накладывает на организаторов собраний обязанности "своевременного пресечения" любой такой деятельности, запрет на участие экстремистских организаций, использование их символики или атрибутики, а также распространение экстремистских материалов. По убеждению Венецианской комиссией, организаторы мирных собраний, не связанные с экстремистской деятельностью, не могут нести обязанность за возможные нарушения закона, произошедшие не по их вине, если они предприняли разумные усилия для предотвращения этого, и не могут отвечать за действия отдельных участников или провокаторов, поскольку это прерогатива полиции.
Венецианская комиссия резюмирует: произвольное применение закона о противодействии экстремизму открывает возможность для введения жестких ограничений фундаментальных прав и свобод, закрепленных в Европейской конвенции по правам человека (в частности, ст.ст. 6, 9, 10 и 11) и нарушает принципы законности, необходимости и пропорциональности. В связи с этим Комиссия рекомендует привести законодательства в соответствие с Европейской конвенцией по правам человека и предлагает свои помощь и содействие в этой работе.
Копии источников
Источники:
Opinion on the Federal Law on Combating Extremist Activity of the Russian Federation // European Commission For Democracy Through Law (Venice Commission). 2012. 20 June.