Потные бороды и слипшиеся на шее усищи обитателей Сечи обильно орошаются спиртосодержащим пойлом, все увлечены опасными для здоровья трюками и прочими молодецкими забавами.
Плюгавый еврей-шинкарь старательно вылизывает сапог Тараса, игнорируя многократное "сгинь, жид!" и маниакально продолжая полировать атаманскую обувку. Польский вариант нацпринадлежности персонажа смакуется раз сто, в том числе устами самого еврея. Понятно, что Гоголь оперировал именно этими словами (в ту пору других и не было), но уж Бортко-то прекрасно осознавал всю мерзотность подобного сохранения первозданности.
Справедливости ради следует отметить, что режиссёр дал-таки жалкому жиду шанс оправдаться, позволив вывезти главного героя на дне телеги в Варшаву, правда, за пять тысяч червонцев, шантажируюя обещанной поляками наградой за поимку размером в две тысячи. Исходя из данной пропорции, мировая история могла бы сложиться иначе, забашляй какой доброхот Иуде хотя бы 75 серебреников.
Кощеевидный Боярский дюжинами хуярит ляхов, патентованной д'артаньяской хрипотцой скандируя мантру: "Так пусть же стоит во вечные времена православная русская вера, и будет ей вечная честь!!!"
Те же заклинания изрыгаются под фонтанирование томатных струй из животов каждым поднятым на польские копья/крючья казаком. Сплошной натурализм крупным планом, только сонно всё как-то и несколько смахивает на балет, несмотря на сотни имён каскадёров в финальных титрах. Отчего-то не верится в весь этом кетчуп ни разу.
За спинами польских всадников болтаются огромные белые крылышки, но не помогут они шляхте одержать победы; разве что выпорхнуть в ад подлой каналье-душонке:
И уж неважно, бездарно ли просраны $25 000 000 бюджета или талантливо освоены: кошмарная тягомотина с элементами шовинизма и антисемитизма под скрипучий закадровый пиздёж Безрукова кажется бесконечной пыткой.
Сценаристом у них числится сам Николай Гоголь, кстати.
Тоже 1,58м, если чо. Ну, вы поняли.
И ведь до чего ловко парень пристроился, обеспечив себе безбедную загробную жизнь: первый фильм вышел через 57 лет после смерти, а он с той поры всё шлёпает по картине в год и ни в чём себе не отказывает. Солдат спит - служба идёт, про то вам всякий казак скажет.
Для польских партнёров смонтировали ещё более трэшевую версию, но там обложка носителя хоть честно предупреждает об ожидающих зрителя безобразиях.
Таких невыносимых, что даже бывалый атаман стыдливо отворачивает голову от публичных забав необвенчанной молодёжи (рука невесты по локоть в чужих шароварах), а очистительный огонь пожирает всё к чёртовой матери ещё до начала просмотра.