На седьмом небе.
Вечер дома.
Руки и одежда пахнут бензином и машинным маслом. Бензин вообще отличный антисептик, что в нынешних условиях утешением для страждущих не является, но позубоскалить вполне можно. А когда высокие свойства летучести жидкости отрабатывают и остается лишь несильный запах, - то он оказывается приятным. Так поднимешь руки к лицу, и перед глазами встают не только ангары с самолетами, но и свежий ветер, солнце, проносящиеся мимо тебя по ВПП крылатые машинки, и ухабистая дорога от леса к аэродрому.
В голове путаница из футов, дюймов, миль и узлов. Глиссада, тангаж и шариковая ручка у стекла, чтобы лучше фиксировать горизонт на виражах. Крутятся, спотыкаются, как у нерадивого школьника цифры: 1,8 километра в час, 0,3048 метра и 1,609 километра. Это я впервые за штурвалом цессны. Всё непривычно. Но очень плавно и надежно. И голова пустая первые минут пятнадцать. Приборы зачем-то пересчитываю на привычные метры, и по сторонам нет времени смотреть. А позже, приходит понимание что не нужно все это. Запоминай как надо в этих величинах, и проблем не будет. Всё просто. Проще чем придумывает голова. Семьдесят пять миль в час? Окей, пусть будет семьдесят пять миль в час. Держать две тысячи семьсот футов? Хорошо, значит надо держать две тысячи семьсот футов. Потом посчитаю.
И действительно становится легче. Спокойнее. Уверенней.
А мы уже над заливом. Снизу остров Котлин и Кронштадт. Дамба режет воды Балтики. И солнце садится, проваливается к горизонту. Николай открывает окно, высовывается из самолета и начинает снимать. Ветер ледяной в салон врывается. Приятный, освежает. Прочищает голову.
А солнце всё ниже и вот уже бахается в воду раскидывая во все стороны яркие оранжевые брызги. Обливает море, землю, облака. Тридцать минут, сорок минут, время ускользает. Пора к аэродрому, но вышка говорит про град и надо переждать.
Уходим в сторону между туч.
Знакомлюсь там с Глорией.
Глория, это такая оптическая девица. Радужная и переливчатая. Обманная как кошка. Обитает в дождевых облаках в виде световых колец. Когда летишь на тучу, а солнце точно позади, то тень самолета стремительно мчащаяся тебе навстречу попадает в круги глории, и ты как будто оказываешься в каком-то волшебном мире. Ореол сияет, переливается всеми цветами, тень нарастает как летящий навстречу сказочный дракон, всё ускоряется и в миг когда ты врываешься в облако - исчезает, чтобы снова появиться дальше, уже на следующем.
А еще между облаков можно устроить сёрфинг. Этому меня тоже Коля научил. Разгоняешься, выбираешь этакое "ущелье" между туч и мчишься змейкой, от одной белой горы к другой. Как будто скользишь по гребню волны на бешеной скорости. Прямо дух захватывает, и никаких слов не найти чтобы правильно, описать это, донести и рассказать. Как где-то между других миров носишься. То земля мелькнет в разрывах белизны, то чистая синева, то закатное солнце выглянет.
Ты, машина, скорость, полёт, небо, переливы глории и одна сплошная магия. Ну и шарик указателя поворота и скольжения, конечно. Волшебство-волшебством, а про шарик мы не забываем, нет.
Шарик должен быть по центру.
Забавное послевкусие остается. Я на цесснах летал конечно, но как-то только сзади, а обучаться и управлять не доводилось. И оглядываясь назад, могу сказать, что тут я пережил пожалуй одно из самых сильных впечатлений. Такое бывало не часто. На СЛА точно было не так. Обыденнее. Ну если не брать пару отдельных случаев на дельталётах на которых мне как-то устраивали мастер-классы опытные парни. Там тоже ощущения мощные, но иные.
Привет малая авиация!
Мы стали видеться чаще.
До встречи в эфире, хорошей смены!