Замок Венден в Цесисе - элегический пост
Сегодня - еще один фоторепортаж из нашей поездки начала апреля, посвященный резиденции магистров Ливонского ордена - замку Венден в Цесисе. Здесь не будет длинных исторических отступлений (все они в ссылке в конце поста), это скорее небольшая элегия, торжественно-ностальгическая и слегка печальная среди тающих снегов... и помогают в ее создании некоторые классики русской литературы, также впечатленные в свое время видами этого замка. Как мне кажется, именно эти фото сочетаются с их творениями.
В стране любимой небесами,/ Где величавая река/ Между цветущими брегами/ Играет ясными струями;/
Там, где Албертова рука/ Лишила княжеского права/ Неосторожного Всеслава;/
Где после Грозный Иоанн,/ Пылая местью кровожадной,/ Казнил за Магнуса граждан/ Неутомимо беспощадно;/
Где добрый гений старины/ Над чистым зеркалом Двины/ Хранит доселе как святыню/ Остатки каменной стены/ И кавалерскую твердыню./
Николай Михайлович Языков, "АЛА (Ливонская повесть)"
2. Здесь не зеркало Двины, а всего лишь небольшой пруд, но именно таким предстал замок в Цесисе перед нами в тот день:
Первым магистром ордена, как свидетельствуют хроники и как помнят люди, был назначен весьма набожный и редкостно справедливый рыцарь по имени Венно, который милостью Божьей и соизволением Пресвятой девы начал строить Цесисский замок, дабы утвердить здесь имя Господне на веки вечные и лишить язычников даже малейшей надежды на вероотступничество.
Лаймонис Пурс, “Крест над городищем”
3.
Говорят, маршрут переменен и полк наш станет в Вендене.
Итак, я увижу сей столичный город древнего ливонского рыцарства, искони знаменитый битвами, осадами, усеянный костями храбрых, запечатленный кровию основателя. Винно фон Рорбах, первый магистр Меченосного ордена, построил Венден, первый замок в Ливонии. Любуясь величавыми его стенами, он не мыслил, что они скоро обратятся в его гроб; не думал, что трофеи побед станут свидетелями его смерти, и смерти бесславной.
А.А. Бестужев-Марлинский, "Замок Венден"
4. Здесь выше в цитате есть ошибка - магистр погиб в Рижском замке, но это не мешает оставаться легенде Цесисского замка:
Рыцари, воюя Лифляндию, покоряя дикарей, изобрели все, что повторили после того испанцы в Новом Свете на муку безоружного человечества. Смерть грозила упорным, унизительное рабство служило наградой покорности. Напрасно папы гремели проклятиями на хищников священных прав человечества, вотще напоминали крестоносцам их обет братской любви к побежденным, приявшим крещение, и кротости с обращаемыми в христианство; кровь невинных лилась под мечом воинов и под бичами владельцев. Вооружаясь за священную правду, рыцари действовали по видам алчного своекорыстия или зверской прихоти. Старшины Ордена примером своим вливали соревнование в подчиненных; жестокость служила правом к возвышению, и Рорбах недаром был магистром.
А.А. Бестужев-Марлинский, "Замок Венден"
5.
6. Отражения древних стен замка:
7. Обратите внимание на одинокую фигуру фонтана внизу:
8. Это рыбак с пойманной рыбой:
9. И вот какой вид открывается взору каменного рыбака:
10. Есть в графском парке старый пруд...
11. Весенние контрасты:
12. Еще один рыбак тянет невод:
13. И его собрат слева тоже:
14. Наш домашний фотокорреспондент за работой (здесь и дальше все фото с людьми сделаны mara_persona):
15. Лестницу под снегом и не видно...
16. Еще одна старая лестница:
17. И снова слово классикам:
Не встанешь ты из векового праха,
Ты не блеснешь под знаменем креста,
Тяжелый меч наследников Рорбаха,
Ливонии прекрасной красота!
Прошла пора твоих завоеваний,
Когда в огнях тревоги боевой
Вожди побед, смирители Казани,
Смирялися, бледнея, пред тобой!
Но тишина постыдного забвенья
Не всё, не всё у славы отняла:
И черные дела опустошенья,
И доблести возвышенной дела...
Они живут для музы песнопенья,
Для гордости поэтова чела!
18.
Рукою лет разбитые громады,
Где бранная воспитывалась честь,
Где торжество не ведало пощады
И грозную разгорячало месть,-
Несмелый внук ливонца удалого
Глядит на ваш красноречивый прах...
И нет в груди волнения живого,
И нет огня в бессмысленных очах!
19.
Таков ли взор любимца вдохновенья,
В душе его такая ль тишина,
Когда ему, под рубищем забвенья,
Является святая старина?
Исполненный божественной отрады,
Он зрит в мечтах минувшие века;
Душа кипит; горят, яснеют взгляды...
И падает к струнам его рука.
2 апреля 1824
Н.М.Языков "Ливония"
20.
21. Новый замок рядом со старым:
День навечере, солнце тихо садится, и лучи его, как бы нехотя, меркнут в цветном зеркале окон венденских. Зарево гаснет, - угасло, и холодный туман уже встретился с мраком востока.
Ужин в замке окончился: тяжкий стакан празден, и магистр, как домовод, на дубовых креслах, посреди кубиасов, вооруженных хвостатыми бичами, отбирает отчет дневной работы, назначает утреннюю, распределяет кары. Угрозы его вторятся готическими сводами и заставляют трепетать подобострастных вассалов. Наконец патер возвышает голос вечерней молитвы, и все домашние на коленах читают за ним «Gredo» и «Ave Maria». Земные поклоны заключают молитву; каждый целует распятие, и вот огни замелькали по коридорам, голоса едва перешептываются с отголосками; но скоро умолкает самый шелест шагов, и мертвый сон воцарился повсюду.
Золоторогий месяц едва светит сквозь облако; дремлющий лес не шелохнет, и черная тень башен недвижно лежит на поверхности вод. Изредка дуновенье вспорхнувшего ветерка струит складки знамени гермейстерского, и, ниспав, они снова объемлют древко. Одно мерное бренчанье палаша часового раздается по степам замка.
А.А. Бестужев-Марлинский, "Замок Венден"
22.
23. Ан нету уже тех цветных окон венденских...
24. Зато они есть в Новом замке:
25. И территорию кругом благоустраивают:
26. Но руины старого замка пока не тронуты ветрами перемен:
27. Так, потихоньку, мы обогнули замок со всех сторон...
28. Но с этой стороны есть волшебная калитка...
29. Что-то можно подглядеть и тут:
30. Вот мы и фотографируем то, что там можно увидеть...
31. Отсюда не виден ров перед замком, но он и так хорош:
Но чья тень мелькает в парах, изменяющих току реки в глуши дикого леса? Не привидение ли то, страж клада князей Герсики, погибших в дебрях? Или то мстительный вайделот исторгается в час полуночи для призвания чарами адских духов на сгубу пришельцев - разрушителей Перкуна? Но грудь его не обвешана волшебными кольцами, одежда не сходствует с одеждою эстов; его огромный стан покрыт синею германскою епанчою.
Может быть, то запоздалый охотник спешит к очагу, где розовый пламень крутится вкруг кипящего котла; но где ж его стрелы? где его чуткие псы?
Нет, это не запоздалый стрелец.
Он не ищет, но крадется сам, тихо ступая по хрупкому листу. По яростным взорам, вырывающимся из-под бровей, скорее можно принять его за разбойника, замышляющего грабеж; но латами вытертый колет из замши, рыцарский воротник видны под епанчою, и бляхи железной перчатки сверкают, когда он разводит ветки, преграждающие путь.
Так, это рыцарь, хотя шпоры не гремят на полусапожках его и перья не волнуются над головою.
Уже неизвестный рыцарь на краю рва, - он измеряет взором преграды, - и я узнаю в нем фон Серрата.
«Высоки стены твои, Рорбах! - мыслит он, - но выше их решимость человеческая; широки рвы замка, но крылат вымысел мести; число твоей стражи велико - тем больше ее беспечность».
А.А. Бестужев-Марлинский, "Замок Венден"
32.
33. И снова Новый замок:
34. Последний взгляд на тени былой славы:
35. Прощай, замок Венден, оплот магистров Ливонского ордена, никогда более те рыцари не потревожат твоего сна:
36. И вот мы - я и наш домашний фотокорреспондент покидаем сие место в неизбывной тоске и печали... :-)
37. Замок не всегда бывает столь мрачно-торжественным. Мне не один раз доводилось приезжать к древним стенам замка Венден - он бывает совершенно разным...
Фоторепортаж из вечерне-ночного Цесиса можно посмотреть в моем журнале тут: http://renatar.livejournal.com/36081.html
Об истории замка можно прочесть на моем сайте тут: http://www.castle.lv/latvija/cesis.html
В стране любимой небесами,/ Где величавая река/ Между цветущими брегами/ Играет ясными струями;/
Там, где Албертова рука/ Лишила княжеского права/ Неосторожного Всеслава;/
Где после Грозный Иоанн,/ Пылая местью кровожадной,/ Казнил за Магнуса граждан/ Неутомимо беспощадно;/
Где добрый гений старины/ Над чистым зеркалом Двины/ Хранит доселе как святыню/ Остатки каменной стены/ И кавалерскую твердыню./
Николай Михайлович Языков, "АЛА (Ливонская повесть)"
2. Здесь не зеркало Двины, а всего лишь небольшой пруд, но именно таким предстал замок в Цесисе перед нами в тот день:
Первым магистром ордена, как свидетельствуют хроники и как помнят люди, был назначен весьма набожный и редкостно справедливый рыцарь по имени Венно, который милостью Божьей и соизволением Пресвятой девы начал строить Цесисский замок, дабы утвердить здесь имя Господне на веки вечные и лишить язычников даже малейшей надежды на вероотступничество.
Лаймонис Пурс, “Крест над городищем”
3.
Говорят, маршрут переменен и полк наш станет в Вендене.
Итак, я увижу сей столичный город древнего ливонского рыцарства, искони знаменитый битвами, осадами, усеянный костями храбрых, запечатленный кровию основателя. Винно фон Рорбах, первый магистр Меченосного ордена, построил Венден, первый замок в Ливонии. Любуясь величавыми его стенами, он не мыслил, что они скоро обратятся в его гроб; не думал, что трофеи побед станут свидетелями его смерти, и смерти бесславной.
А.А. Бестужев-Марлинский, "Замок Венден"
4. Здесь выше в цитате есть ошибка - магистр погиб в Рижском замке, но это не мешает оставаться легенде Цесисского замка:
Рыцари, воюя Лифляндию, покоряя дикарей, изобрели все, что повторили после того испанцы в Новом Свете на муку безоружного человечества. Смерть грозила упорным, унизительное рабство служило наградой покорности. Напрасно папы гремели проклятиями на хищников священных прав человечества, вотще напоминали крестоносцам их обет братской любви к побежденным, приявшим крещение, и кротости с обращаемыми в христианство; кровь невинных лилась под мечом воинов и под бичами владельцев. Вооружаясь за священную правду, рыцари действовали по видам алчного своекорыстия или зверской прихоти. Старшины Ордена примером своим вливали соревнование в подчиненных; жестокость служила правом к возвышению, и Рорбах недаром был магистром.
А.А. Бестужев-Марлинский, "Замок Венден"
5.
6. Отражения древних стен замка:
7. Обратите внимание на одинокую фигуру фонтана внизу:
8. Это рыбак с пойманной рыбой:
9. И вот какой вид открывается взору каменного рыбака:
10. Есть в графском парке старый пруд...
11. Весенние контрасты:
12. Еще один рыбак тянет невод:
13. И его собрат слева тоже:
14. Наш домашний фотокорреспондент за работой (здесь и дальше все фото с людьми сделаны mara_persona):
15. Лестницу под снегом и не видно...
16. Еще одна старая лестница:
17. И снова слово классикам:
Не встанешь ты из векового праха,
Ты не блеснешь под знаменем креста,
Тяжелый меч наследников Рорбаха,
Ливонии прекрасной красота!
Прошла пора твоих завоеваний,
Когда в огнях тревоги боевой
Вожди побед, смирители Казани,
Смирялися, бледнея, пред тобой!
Но тишина постыдного забвенья
Не всё, не всё у славы отняла:
И черные дела опустошенья,
И доблести возвышенной дела...
Они живут для музы песнопенья,
Для гордости поэтова чела!
18.
Рукою лет разбитые громады,
Где бранная воспитывалась честь,
Где торжество не ведало пощады
И грозную разгорячало месть,-
Несмелый внук ливонца удалого
Глядит на ваш красноречивый прах...
И нет в груди волнения живого,
И нет огня в бессмысленных очах!
19.
Таков ли взор любимца вдохновенья,
В душе его такая ль тишина,
Когда ему, под рубищем забвенья,
Является святая старина?
Исполненный божественной отрады,
Он зрит в мечтах минувшие века;
Душа кипит; горят, яснеют взгляды...
И падает к струнам его рука.
2 апреля 1824
Н.М.Языков "Ливония"
20.
21. Новый замок рядом со старым:
День навечере, солнце тихо садится, и лучи его, как бы нехотя, меркнут в цветном зеркале окон венденских. Зарево гаснет, - угасло, и холодный туман уже встретился с мраком востока.
Ужин в замке окончился: тяжкий стакан празден, и магистр, как домовод, на дубовых креслах, посреди кубиасов, вооруженных хвостатыми бичами, отбирает отчет дневной работы, назначает утреннюю, распределяет кары. Угрозы его вторятся готическими сводами и заставляют трепетать подобострастных вассалов. Наконец патер возвышает голос вечерней молитвы, и все домашние на коленах читают за ним «Gredo» и «Ave Maria». Земные поклоны заключают молитву; каждый целует распятие, и вот огни замелькали по коридорам, голоса едва перешептываются с отголосками; но скоро умолкает самый шелест шагов, и мертвый сон воцарился повсюду.
Золоторогий месяц едва светит сквозь облако; дремлющий лес не шелохнет, и черная тень башен недвижно лежит на поверхности вод. Изредка дуновенье вспорхнувшего ветерка струит складки знамени гермейстерского, и, ниспав, они снова объемлют древко. Одно мерное бренчанье палаша часового раздается по степам замка.
А.А. Бестужев-Марлинский, "Замок Венден"
22.
23. Ан нету уже тех цветных окон венденских...
24. Зато они есть в Новом замке:
25. И территорию кругом благоустраивают:
26. Но руины старого замка пока не тронуты ветрами перемен:
27. Так, потихоньку, мы обогнули замок со всех сторон...
28. Но с этой стороны есть волшебная калитка...
29. Что-то можно подглядеть и тут:
30. Вот мы и фотографируем то, что там можно увидеть...
31. Отсюда не виден ров перед замком, но он и так хорош:
Но чья тень мелькает в парах, изменяющих току реки в глуши дикого леса? Не привидение ли то, страж клада князей Герсики, погибших в дебрях? Или то мстительный вайделот исторгается в час полуночи для призвания чарами адских духов на сгубу пришельцев - разрушителей Перкуна? Но грудь его не обвешана волшебными кольцами, одежда не сходствует с одеждою эстов; его огромный стан покрыт синею германскою епанчою.
Может быть, то запоздалый охотник спешит к очагу, где розовый пламень крутится вкруг кипящего котла; но где ж его стрелы? где его чуткие псы?
Нет, это не запоздалый стрелец.
Он не ищет, но крадется сам, тихо ступая по хрупкому листу. По яростным взорам, вырывающимся из-под бровей, скорее можно принять его за разбойника, замышляющего грабеж; но латами вытертый колет из замши, рыцарский воротник видны под епанчою, и бляхи железной перчатки сверкают, когда он разводит ветки, преграждающие путь.
Так, это рыцарь, хотя шпоры не гремят на полусапожках его и перья не волнуются над головою.
Уже неизвестный рыцарь на краю рва, - он измеряет взором преграды, - и я узнаю в нем фон Серрата.
«Высоки стены твои, Рорбах! - мыслит он, - но выше их решимость человеческая; широки рвы замка, но крылат вымысел мести; число твоей стражи велико - тем больше ее беспечность».
А.А. Бестужев-Марлинский, "Замок Венден"
32.
33. И снова Новый замок:
34. Последний взгляд на тени былой славы:
35. Прощай, замок Венден, оплот магистров Ливонского ордена, никогда более те рыцари не потревожат твоего сна:
36. И вот мы - я и наш домашний фотокорреспондент покидаем сие место в неизбывной тоске и печали... :-)
37. Замок не всегда бывает столь мрачно-торжественным. Мне не один раз доводилось приезжать к древним стенам замка Венден - он бывает совершенно разным...
Фоторепортаж из вечерне-ночного Цесиса можно посмотреть в моем журнале тут: http://renatar.livejournal.com/36081.html
Об истории замка можно прочесть на моем сайте тут: http://www.castle.lv/latvija/cesis.html