Цитадель
Остальные картинки здесь: http://www.maximishin.com/gallery.php?cat_id=70&action=images&lng=
Скульптор Козловский, прославившийся памятником Суворову в виде Марса, и до ныне украшающим одноименное поле, раз в год, в ненастную пору осеннних наводнений, наведывается в Академию художеств. Глубокой ночью человек, похожий на призрак бывшего академика Козловского, ломится в дверь института имени Репина. «Кто там?», - гремя ключами спрашивает заспанный сторож. «Я стучу, я - скульптор Козловский, со Смоленского кладбища, весь в могиле измок и обледенел… Отворяй!». Однако сторож, зная о том, что еще в 30-ых годах прошлого века прах академика был переселен на престижную незатопляемую территорию Александро-Невской лавры, дверь дебоширу не открывает. Потоптавшись у порога и на последок пнув ногой резную дверь последнего места работы, призрак растворяется в дождливой питерской серости…
***
В одиинадцать часов вечера уже было отправленное спать чадо заявило о том, что к завтрашнему утру ему необходимо изготовить реферат на тему «Академия художеств».
Сначала мы с женой кричали на ребенка, уличая его в пофигизме и пророча пэтэушное будущее. Потом, водворив детеныша обратно в койку, мы еще с полчаса обсуждали бесчеловечность современной школы вообще и учителя по истории Петербурга в частности. В полночь сели за реферат. Дело обычное, обязанности распределены давно - я отвечаю за медиа часть проекта (текст и иллюстрации), супруга, некогда возглавлявшая маркетинговый отдел типографии и умеющая писать левой рукой - за полиграфическое исполнение.
Подключаясь к всемирной паутине, я с нехорошим чувством вспомнил прошлый воскресный вечер, проведенный мной в поисках пригодного к печати изображения птицы дрофы для доклада по природоведению.
Вхожу в Яndex, набираю «петербург академия художеств». Пролистав 8 страниц ссылок, к двум ночи я узнал что «основанная в 1757-ом году как высшее учреждение в области пластического искусства в России в XVIII - первой половине XIX вв. академия была главным научно-творческий центром воспитания и профессиональной подготовки русских художников и архитекторов» Еще я прочитал, что в здании академии есть устроенный по велению Екатерины круглый двор, диаметр котрого в точности равен диаметру купола собора Святого Петра в Риме. Я посетил с десяток домашних страничек, владельцы которых утверждают, что учились в академии. Не густо. Ладно, мы пойдем другим путём. Набираю «институт имени Репина». Первая ссылка - строчка из справочника «Вузы Петербурга». Оттуда узнаю адрес и телефон приемной комиссии. Вторая ссылка в списке уводит меня на страничку искусствоведа С.М. Даниэля, который первой в ряду наиболее уважаемых им коллег называет Цецилию Генриховну Нессельштраус, преподавателя института имени Репина).
Убедившись, что рекламный ролик, утверждающий, что «Яndex - найдется все!»» беспардонно врет, снимаю с полки том «История искусств» детской энциклопедии. За полтора часа просматриваю все о русском искусстве. Выясняется, что с середины 18-го века по 1917 год из столпов русской живописи в академии не учился только Коровин, что военкорр Верещагин бросил академию, проучившись всего два года и что в 1862 году Совет Академии, идя на стречу чааяниям либерельнейшего из времен, принял решение уровнять в правах все жанры, отменив главенство исторической живописи, за что жестоко поплатился - в следующем же году 14 студентов ушли в передвижники, отказавшись писать курсовик на незлободневную тему из скандинавской жизни «Пир в Валгалле».
И все. На реферат не тянет. Жена, не дождавшись результата изысканий, спит. Ложусь с подлой мыслью, что утром можно будет свалить с больной головы на здоровую. Мучимый чувством уязвленной профессиональной гордости и изрядно заинтригованный решаю завтра же отправиться в Академию с тем чтобы лично закрыть зияющую информационную брешь в теле Северной Пальмиры.
С проректором Семеном Михайловским бродим по узким сводчатым коридорам академии. Здание с восемнадцатого века не перестраивалось. Думаю о том, что эти стены помнят…- дальше список. Мой гид говорит о том, что академия - это некий монастырь, замок, цитадель… Внешние и внутренние потрясения, войны, революции, бунт передвижников и футуристические манифесты, 17-ой и 37-ый почти не изменили ее внутреннего уклада . Гранитные сфинксы, волею судьбы брошенные из древних Фив к самым стенам Академии, как волноломы дробят сокрушительные валы времени, превращая их в легкую зыбь.
Движемся по обрамляющей круглый двор галерее с гипсовыми копиями. Михайловский показывает мне надпись на обращенной к стене стороне ионической капители - «Измерял и плакал. 1921 год.Фамилия неразборчиво». Боже, говорю, вот уж кто с чего плакал в 21-ом году… Зря иронизируете, - говорит проректор… Студенты проводят годы за копированием великих камней…
Старушка - хранитель гипсов, жалуется на зарплату и студентов. Рассказывает, что сегодня одна, бессовестная, опять карандаш наточила и за собой не убрала. Выглядываю в знаменитый двор - там пустырь. Бабуля говорит, что раньше там зимой заливали каток для студентов и преподавателей, потом приехали финны, весь двор перекопали и уехали. Михайловский говорит, что это была какая-то акция финских авангардистов, чего-то языческое жгли. Что именно - никто не помнит. Но двор испортили. Теперь денег нет и никто не знает, что с ним делать. Церители хочет накрыть двор куполом. Чтобы как в соборе святого Петра..
Анатомический класс. Сидения амфитеатром, резкий электрический свет на гипсовой руке без кожи. Мальчики и девочки сосредоточенно изображают локтевой сустав. Михайловский говорит, что если не будет Академии, никто уже не сможет правильно нарисовать человека, потому что нигде в мире этому уже не учат. «Школа реалистической живописи есть только у нас. Все остальные ударились в либерализм. Академия репродуцирует самое себя, у нас практически не бывает варягов - преподавателей. Ниточка тянется к Кипренскому и Венецианову. Не прерываясь».
Третьекурсники пишут портрет натурщицы с мандолиной. Мандолина висит на гвоздике, гвоздик вбит в клетчатый коврик, у коврика сидит нехудая голая тетенька лет шестидесяти. Бледный юноша кидается ко мне: «Пожалуйста, покиньте класс! Здесь работают с обнаженной натурой!». Через плечо юноши обращаюсь непосредственно к обнаженной натуре с просьбой поснимать учебный процесс. Натура соглашается за тридцатку. Михайловский жалуется, что хороших натурщиков сейчас не найти - и формы не те, и платят мало. За час обнаженного сидения натурщица получает 20 рублей. Приходят в основном пенсионеры. До революции, рассказывает проректор, натурщиками традиционно работали истопники. Или натурщики работали истопниками…
На ржавом гвозде пара окаменелых вобл. Спрашиваю проректора, сколько им , рыбам, лет.
- Ну, вобла - это точно не старше двадцатых годов… Вот гипсы - те на самом деле старые…
Коридоры, коридоры, коридоры… Поражает непривычная концентрация красивых барышень - Михайловский чмокает в щечку каждую четвертую. В родном политехе мало кто из преподавателей знал, как меня зовут (хотя, по правде говоря, даже тогда я не был красивой барышней). Тяжелая, говорю, у Вас работа. Михайловский говорит, что он привык, что так не принято, что хоразмент и инвестигейшнс и что вся любовь только после диплома….
- Кстати, спрашиваю, - а с чего ваши студенты после диплома хлеб едят? Кто покупает реалистическую живопись?
- Ну… раньше, когда госзаказ был, хорошо жили… Крутятся, как могут… Вот, храм Христа-Спасителя расписывали… Сейчас для храма в память «Курска» пишут… Да и потом все возвращается… Возвращается мода на добротную качественную жизнь… Люди хотят, что бы в комнате с крепкой мебелью висел натюрморт с сиренью.. Портреты реалистические входят в моду, многие заказывают…
- А не противно писать портреты хозяев жизни?
- А кто сейчас помнит, кем были Медичи??? Кому есть дело до того, чьи портреты писал Веласкес???
- Ну… не поспоришь… А компьютерной графике учите?
- Нет, - резко говорит Михайловский. - Компьютера в Академии нет и я, надеюсь, не будет. После живописи можно сесть за компьютер. После компьютера за живопись - никогда. Это сломает Школу.
- Суббота для еврея или еврей для субботы?
- Не мы эту Школу создавали, не нам ее и ломать… Дал бы Бог сохранить и передать…
Ребенок мой, прийдя из школы, сообщил,что учитель по истории Петербурга заболел и срок сдачи рефератов переносится. Ну, теперь уж пусть сам пишет.. Я ему буду только советы давать. Например, начать посоветую примерно так:
«Вам расскажут, как затравленный недругами и смертельно больной первый ректор Академии Кокоринцев повесился на чердаке, и как, пугая студентов, тень архитектора вот уже 250 лет бродит по узким бесконечным сводчатым коридорам…».
Или так: «Скульптор Козловский, прославившийся памятником Суворову в виде Марса, и до ныне украшающем одноименное поле, раз в год, в ненастную пору осеннних наводнений, наведывается в Академию художеств…»