Мифы Чернобыля - 10
Мифы Чернобыля - 1
Мифы Чернобыля - 2
Мифы Чернобыля - 3
Мифы Чернобыля - 4
Мифы Чернобыля - 5
Мифы Чернобыля - 6
Мифы Чернобыля - 7
Мифы Чернобыля - 8
Мифы Чернобыля - 9
Не собирался я делать конспирологическую главу, ну да ладно. Не следует воспринимать все нижесказанное слишком всерьез, это скорее игра для ума, полезная игра...
Часто именно полная неправдоподобность информации служит важным доказательством ее подлинности. Например, был такой древнегреческий мореплаватель и первооткрыватель, который рассказывал, вернувшись из очередного путешествия, что вдали от родины зимой становится жарко, а летом - холодно. Над ним смеялись столетиями. В то, что в Гиперборее живут люди с песьими головами, а в Закавказье обитают кентавры, верили охотно. В великанов и циклопов верили тоже. А в ледяные горы, которые плавают по морю и сталкиваются со страшным грохотом, - нет. И уж тем более в то, что зима и лето могут поменяться местами. Слишком это выбивалось из усвоенной в детстве картины мира. Понадобилась целая эпоха Великих географических открытий, чтобы примириться с тем, что в Южном полушарии лето действительно наступает тогда, когда в Северное приходит зима, и древнегреческий путешественник, скрупулезно описавший, как менялась картина звездного неба: как исчезала за горизонтом далеко на севере Малая Медведица, а над головой воссияли совершенно другие звезды, просто перешел экватор и продвинулся далеко к югу от него. Сейчас именно несообразности, вернее то, что считалось в античную эпоху несообразностями, убеждает нас в реальности этого путешествия.
В наше время конспирологические теории не в моде. Принято считать, что все совершается в силу объективных закономерностей, а мир - он, как Господь Бог - «утончен, но не злонамерен». Существует, однако же, и другая фраза, описывающая глобальную политику времен противостояния сверхдержав (да и более поздних эпох, если на то пошло) гораздо лучше: «Здесь вам не Олимпийские игры».
Начнем, пожалуй, с 1945 года. В апреле сего года скончался Франклин Рузвельт. Не подлежит сомнению, что Великий Президент, вырисовывая карты послевоенного мироустройства, отводил в этом мироустройстве почетное место Советскому Союзу. Речь шла - ни мало ни много - о ранней попытке глобализации, причем инструментом ее осуществления был «план Маршалла», а в роли политического института выступила Организация Объединенных Наций. В рузвельтовской логике Великобритания теряла свою колониальную империю, которая де-юре переходила под юрисдикцию ООН, а де-факто под американское управление. Советский Союз структурировал экономическое пространство Евразии, причем степень вменяемости его внешней и внутренней политики могла регулироваться потоком американской материальной помощи. Тот же механизм - поставки товаров из США - позволял поддерживать научно-техническое, экономическое, а по возможности и демографическое превосходство Ойкумены (Запад + СССР) над Окраиной (все остальные).
А господину Г. Трумэну такая тонкая политика, опережающая свое время на полвека, была недоступна. Он придрался к первому же поводу со стороны И. Сталина и выкинул Советский Союз из числа получателей американской экономической помощи. Реакцию Генералиссимуса: «Не больно-то и хотелось» - нетрудно было предугадать. С этого момента СССР разворачивает на своей территории три колоссальных мегапроекта: атомный, ракетный и «радиолокация - системы ПВО», и начинает создавать систему контроля над ресурсами евроазиатского материка. В том числе выстраивает отношения с Китаем. Но!!! Единая геоэкономическая структура так и не возникла. Мир разваливается на блоки, которые в скором времени оформляются организационно (НАТО, 1949 год, Варшавский договор, 1955 год). Начинается эпоха геополитического противостояния сверхдержав. Имеем перманентный дипломатический кризис и развитое искусство балансировать на грани большой войны.
Первое время американцы прилежно рисовали планы уничтожения СССР с помощью ядерных бомб, но довольно быстро стало ясно, что такая операция не обещает быстрого и решительного успеха. Атомные заряды «хиросимского типа» были, по существу, оперативно-тактическим оружием. И стратегического результата даже при массовом их применении никто американцам не гарантировал. Тут еще в создании ракетного термоядерного оружия, действительно «абсолютного», Советский Союз даже чуть-чуть опередил США. Нет, превосходство все время оставалось на стороне Запада, хотя бы и за счет системы баз и превосходства в воздухе, но преимущество неуязвимости Соединенные Штаты утратили.
С середины 1950-х годов во всем мире присутствует страх термоядерной войны. Возможность - и вероятный исход - такой войны широко обсуждается в парламентах, в прессе, ядерная война становится излюбленной темой писателей фантастов. Дело доходит до полных психозов: министр обороны США, Форрестол, сиганул из окна своего служебного кабинета с криком «Русские танки в Нью-Йорке!..» и так далее. Все это безумие достигло своего апогея в дни Карибского кризиса. Кризис не разразился, точнее он был погашен на уровне несвойственной тому времени магии: все вдруг стали лояльны друг к другу. Но выиграли в нем Штаты и экономически и политически.
Эта победа лучше многих поражений продемонстрировала банкротство геополитического подхода к холодной войне. Развернулось экономическое соревнование... Но в биполярном мире никакой вам глобализации, разумеется, не было, и все это противостояние вылилось в «геоэкономическую стратегию для бедных», не обещающую никакого решительного результата. Просто консервация ядерных арсеналов сверхдержав на пару-тройку толкиенских эпох.
В 60-х американцы начинают вкладывать большие средства в паранормальные исследования, из чего будто бы ничего полезного не получилось. С приличных вложений и никакой отдачи? Верится с трудом. Во всяком случае, к концу 1960-х в США происходит прорыв в психологии и смежных дисциплинах. Все это выливается в «революцию сознания». В этот же период, как бы нечаянно, начинает работать исследовательская группа «Лэнгли», в которую подбирают, в том числе, и ведущих американских фантастов. Среди прочих там крутятся А. Азимов и Р. Желязны.
Чем занимался этот «Think tank» - группа «Лэнгли», Аллах их ведает, но почему-то с середины 1960-х годов поменялись американские стратегические ориентиры. И геополитическое давление никуда не девается, и гонка вооружений также продолжается, остается и экономическое соревнование, но главное содержание конфликта мало-помалу смещается в социокультурную область. Не зря некий Нейл Армстронг скажет в 1969 году о «большом шаге для всего Человечества».
От демонстрации ракет и прочих бомбардировщиков, валового национального продукта и промышленного потенциала наши конкуренты переходят к широкой трансляции культурных кодов. Здесь уместно вспомнить, что некий А. Азимов выстроил свои романы серии «Основание» в логике именно такой трансляции. Кстати, фраза: «Насилие есть последнее прибежище слабого» - оттуда. В этом отношении очень хорош рассказ «Нечаянная победа», автор снабдил его посвящением «Советскому народу». Рассказ повествует о конфликте между демократической Землей и военизированным тоталитарным режимом Юпитера. Земляне посылают на Юпитер трех нечеловекообразных роботов, которые оказываются столь совершенны, что юпитериане, приняв их за рядовых землян, морально разоружаются и отказываются от всяких агрессивных планов... Война заканчивается, не начавшись.
СССР ошибочно расценили новую американскую стратегию как «пропаганду и психологическую войну». На этом фоне Комитет, КГБ то есть, начнет яростно бороться с диссидентским движением. Изобретения в связанном мире, вообще, обычно параллельно делаются. «Умные танки» - при КГБ, кстати - функционировали и по эту сторону железного занавеса. Но после проигрыша «Лунной гонки» и неустранимого отставания в кибернетике и биологии кураж упал. Надежда выиграть уплыла...
Не стоит кидать камни в марксизм, как делают многие, это грамотное учение, построенное на диалектике: то есть элементом мышления является не событие, даже не категория, а противоречие. Диалектика «работает» с противоречиями, умеет их преобразовывать, играет с ними... Как раз к концу 1960-х годов диалектика породила в СССР такие тонкие и сильные техники мышления, как ТРИЗ и мыследеятельную методологию. Правда, в 1990-х почти все тризовцы слились на Запад. Но это, что называется, «потом», а тогда у нас все это было изобретено и довольно активно развивалось.
Для диалектики мысль достичь победы через тотальное поражение является вполне естественной, едва ли не самоочевидной. А поскольку ничего лучшего в «вековом конфликте» все равно не прорисовывалось, возникла естественная мысль добиться победы в холодной войне через глобальное поражение в ней. Правда, «непременным условием» успешности этой стратегии был ядерный стратегический паритет, как единственная возможность проиграть не безоговорочно, но на определенных условиях. В 1970-е годы обе стороны сосредоточенно действуют в одном направлении: американцы выковывают «стратегию геокультурной победы», Советский Союз выстраивает схему адекватного геокультурного поражения.
К концу десятилетия нарастает кризис «последнего противостояния»: Иран, Афганистан, Московская Олимпиада... Тогда несколько раз происходили сбои в системах безопасности, и мир оказывался в опасной близости от атомной войны. В этот период очень своевременно вводятся в культурный оборот, причем обоими «игроками» одновременно, концепции «ядерной зимы» и «ядерной ночи».
Кстати, в 1983 году происходит странная во всех отношениях история с южнокорейским «Боингом». 1 сентября 1983 года самолет «Боинг-747» корейской авиакомпании «Korean Airlines», следующий рейсом 007 из Анкориджа в Сеул, отклонился от курса, дважды прошел над советской территорией - в районе Камчатки и в районе Сахалина - и при втором ее пересечении был сбит двумя ракетами перехватчиком Су-15. Погибло 269 человек.
Уже через несколько часов Госсекретарь США обвинил Империю Зла в чудовищном уничтожении невинных людей. «Мы не думаем, что за навигационную ошибку в цивилизованном мире полагается смертная казнь» - такова была выдвинутая США формула. Наши чиновники и военные что-то жалко лепетали, это производило самое отталкивающее впечатление не только на «мировую общественность», но и на советских граждан. Человек, застигнутый врасплох, да еще нежданно-негаданно обвиненный в массовом убийстве, ничего, кроме лепета, произнести и не может. А отшлифованные фразы всегда указывают на домашнюю заготовку. Но в общественном сознании тогда осталась только одна версия событий, американская. Гуманитарная технология, примененная позднее в Чернобыле, осенью 1983 года прошла успешную «обкатку».
В начале 1980-х годов А. Азимов пишет роман «Роботы и Империя», этот роман выходит в свет всего за год до Чернобыля. В романе некий гражданин свободной и демократической Авроры по личным мотивам совершает диверсию на земной энергетической станции, дальше радиоактивность Земли начинает медленно увеличиваться, и планета постепенно становится непригодной для обитания. Любимые азимовские герои - роботы Р. Даниэл и Р. Жистэн присутствуют при этой диверсии, но не предотвращают ее, поскольку считают, что катастрофа приведет к краху недееспособного земного политического режима, резкому повышению мобильности населения Земли и, в конечном счете, к созданию Галактической Империи земной нации.
Получаем следующее: Соединенные Штаты не в восторге от прихода к власти динамичного М. Горбачева с его перестройкой и гласностью. «Социализм с человеческим лицом» может оказаться экономически вполне эффективным, политически прочным и культурно конкурентоспособным образованием... Это я за них рассуждаю. Да тут еще демография неопровержимо свидетельствует об успехе «генсека-реформатора». Способность русских своими неожиданными коренными реформами менять все мировое равновесие - общеизвестна. Вот наши исходники перед аварией...
После аварии страна несет огромные материальные убытки, прямые и косвенные. С учетом низкой цены на углеводороды в тот период покрыть их оказывается нечем, и М. Горбачеву приходится затыкать «дыру» резервами, предназначенными для экономического наступления. Силы Развития исчерпаны... Аут... Далее, видимо, и пошла «радиоигра» в «информационную раскачку», подобная той, которая была организована вокруг южнокорейского «Боинга». У нас даже в интервью с чернобыльцами-ликвидаторами начальник медицинской службы все узнавал «из вражьих голосов». Население уже подготовлено было, что свои - все врут, правители - дураки и подонки, загубили страну... Так возникает неадекватная оценка населения... Советское руководство в растерянности: то всячески врет, то на полную катушку вводит «гласность» и сообщает населению «всю правду», даже ту, которую само только что услышало по «Голосу Америки».
А место нахождения ЧАЭС как раз на границе Украины, Белоруссии и России явно поспособствует тому, что катастрофа обретает национальную составляющую, Советский Союз начинает быстро терять устойчивость как наднациональная Империя. Ну, и международное сообщество тоже не молчало. с ростом радиоактивного загрязнения в Швеции, Австрии и т. д. мы давали повод для вмешательства во внутренние дела Советского Союза, и все этим воспользовались. Оттуда же пошел гарантированный безъядерный статус Украины.
Катастрофа стала страшным психологическим ударом для Горбачева и его команды, ударом, от которого он так и не оправился. Процитирую М. Галактионова:
"...весь вопрос в том, как быстро атакованный справится со своими нервами. Быть может, он и вообще не растеряется, сохранив стальное хладнокровие воина и командира. Но тогда на сцену выступает жестокий и непреклонный фактор, который гораздо хуже поддается усилиям воли: это - время. Время требуется для принятия контрмер, для сообразования действий и сил с новой, неожиданно вскрывшейся ситуацией. Успеет ли атакованный осуществить все требуемое этой ситуацией? Если да, тогда еще вопрос, на чьей стороне окажется преимущество. Но если не успеет?"
Они «не успеют» было решающим словом для американцев. Перестройка М. Горбачева и так запоздала, но какие-то шансы еще, может быть, и бьли, потому что Запад также не преуспевал в «темповой игре». И 1986 год должен был стать решающим. Он им и стал.
Еще один штрих. В Чернобыльской катастрофе вполне могло быть замешано соперничество группировок между идеологиями РБМК и ВВЭРа. Крупная авария была бы сильным аргументом в этом споре. Конечно, в этой версии никто о предельной ядерной катастрофе не думал, но наказать противников аварией вполне могли... небольшую такую «крупную аварию» с частичным расплавлением активной зоны... А что? В конкурентной войне такие случаи известны. И не такие - известны...
Короче говоря, имеется несколько субъектов: осведомленных, имеющих в своем распоряжении ресурсы, которые были прямо заинтересованы в Чернобыльской катастрофе. У них был явный мотив. Теперь поищем возможность.
Любая аналитика Чернобыльской катастрофы «спотыкается» о фигуру А. Дятлова. В его поведении - немало странностей, и мы о них уже вскользь упоминали. Г. Медведев утверждает, ссылаясь на довольно большое число источников, что А. Дятлов был нелюдим, тяжел в общении, злопамятен, не слушал ни начальства, ни подчиненных. Кстати, из собственного текста А. Дятлова вырисовывается такой же образ. Злую книгу написал... тягостную. Впрочем: сидел, болел и вроде не слишком-то виновен. С другой стороны, все, кто знал Дятлова молодым, не сговариваясь, рисуют совершенно другую картину. Да и как смог бы «тяжелый и нелюдимый» человек перетащить к себе кучу старых сослуживцев с Дальнего Востока? Это первый факт.
С Дятловым полно таких несообразностей. Человек, не склонный слушать ни начальство, ни подчинённых, упертый, вряд ли может быть охарактеризован как умный. В то же время его назначают на весьма ответственный пост, и за ним идут люди. Вообще между характером А. Дятлова и занимаемой им должностью существует явное противоречие. Как бы так выразиться: вдруг, на ровном месте и при этом непосредственно перед переходом на ЧАЭС, характер А. Дятлова резко поменялся. С чего бы это? Никаких драм и печалей никто не регистрировал. Такие вещи случайно не происходят. Вырисовывается схема: «под управлением».
Добавим то обстоятельство, что наш фигурант успел поработать и в Норильске, и в Комсомольске - на первых атомных подводных лодках 667-го проекта, не иначе искал, на какой бы секретный и значимый объект устроиться...
- чтобы вершить свое черное дело...
- весь эксперимент с выбегом реактора с начала и до конца «проходил» через Дятлова...
- он утверждал программу, он писал регламент, он находился в помещении БЩУ-4, являясь там, говоря военным языком, «старшим офицером»...
- он-то и отключал защиты...
- взял и механически заблокировал САОР, сделал катастрофу неизбежной...
- а ведь «реактор без воды» - страшный сон любого атомщика...
- то, что реактор цел и надо подавать воду - об этом тоже первым сказал он...
- получается, этот Дятлов главный актор Чернобыльской катастрофы? Так, что ли?..
- ну, в конспирологической логике, он ее и создал...
- он еще и единственный выживший среди дежурной смены операторов. Причем он получил намного меньше бэров, нежели его коллеги, 400 против 1500...
Весьма удивительна и написанная им книга. Юридически он ни в чем не виноват, но снять с него моральную вину за произошедшее невозможно. В подобной ситуации люди обычно не оправдываются. Иногда единственным достойным выходом является «нести свой крест».
Но А. Дятлов не просто оправдывается. Он перекладывает вину на конструкторов реактора, многократно повторяя, что нигде не нарушал регламент... Но отключить защиты реактора по параметрам пара, параметрам воды и параметрам нагрузки, а потом разобщать гидравлическую схему охлаждения с баками САОР - это что прямо все так делают?.. И потом, что, ему конструктивные недостатки РБМК были неизвестны? Так вот, он, Дятлов - профессиональный физик-реакторщик, работающий непосредственно с РБМК. Мог ли он не знать особенности этого реактора, если об этом знали все, кто когда-либо читал его описание? Что при входе в активную зону регулирующих стержней происходит кратковременный всплеск реактивности - ни для кого не было секретом. Собственно, из этих соображений и существовал неприкосновенный запас стержней, которые всегда должны были пребывать в активной зоне.
Если представить, что Дятлов знал, что ввод стержней дает всплеск реактивности, особенно опасный для малоуправляемого реактора, становится понятным, что он с самого начала вел дело к очень крупной аварии. Другой вопрос, что на катастрофу такого масштаба он мог и не рассчитывать. Для этого ему, кстати, не нужно было быть заокеанским завербованным. Он мог «хотеть наказать» своих за негодную с его точки зрения конструкцию...
Но другие могли рассчитывать и на другое. В конце концов, схема РБМК была неплохо известна везде (эти реакторы работали и за пределами СССР), а просчитать, какие режимы, весьма далекие от нормальных эксплутационных, представляют для него опасность, мог любой грамотный физик.
Что еще говорит в пользу этой гипотезы? Судебное преследование - с одной стороны, и участие А. Сахарова и Е. Боннер в его освобождении, с другой, причем уже после распада Советского Союза. Лечение А. Дятлова в Мюнхенском ожоговом центре. Наконец, смерть его почти сразу после написания книги тоже очень подозрительна. Мавр сделал свое дело?
Конечно, серьезно относится к этой гипотезе нельзя, но есть один нюанс. Когда мы говорили о «мифах Чернобыля», мы обратили внимание, что их довольно мало. И, как ни странно, гипотеза «диверсии/ саботажа», появившаяся сразу после взрыва, тут же и исчезает из общего информационного поля, как будто ее там никогда и не было. Локальное землетрясение под реактором есть, «тарелочки» есть, хотя их и немного, а самой естественной для параноидального общественного сознания концепции заговора нет и в помине. Возможно, массовое сознание не требует создания теории заговора, потому что в данном случае заговор действительно был?
Продолжение следует.
Мифы Чернобыля - 2
Мифы Чернобыля - 3
Мифы Чернобыля - 4
Мифы Чернобыля - 5
Мифы Чернобыля - 6
Мифы Чернобыля - 7
Мифы Чернобыля - 8
Мифы Чернобыля - 9
Не собирался я делать конспирологическую главу, ну да ладно. Не следует воспринимать все нижесказанное слишком всерьез, это скорее игра для ума, полезная игра...
Часто именно полная неправдоподобность информации служит важным доказательством ее подлинности. Например, был такой древнегреческий мореплаватель и первооткрыватель, который рассказывал, вернувшись из очередного путешествия, что вдали от родины зимой становится жарко, а летом - холодно. Над ним смеялись столетиями. В то, что в Гиперборее живут люди с песьими головами, а в Закавказье обитают кентавры, верили охотно. В великанов и циклопов верили тоже. А в ледяные горы, которые плавают по морю и сталкиваются со страшным грохотом, - нет. И уж тем более в то, что зима и лето могут поменяться местами. Слишком это выбивалось из усвоенной в детстве картины мира. Понадобилась целая эпоха Великих географических открытий, чтобы примириться с тем, что в Южном полушарии лето действительно наступает тогда, когда в Северное приходит зима, и древнегреческий путешественник, скрупулезно описавший, как менялась картина звездного неба: как исчезала за горизонтом далеко на севере Малая Медведица, а над головой воссияли совершенно другие звезды, просто перешел экватор и продвинулся далеко к югу от него. Сейчас именно несообразности, вернее то, что считалось в античную эпоху несообразностями, убеждает нас в реальности этого путешествия.
В наше время конспирологические теории не в моде. Принято считать, что все совершается в силу объективных закономерностей, а мир - он, как Господь Бог - «утончен, но не злонамерен». Существует, однако же, и другая фраза, описывающая глобальную политику времен противостояния сверхдержав (да и более поздних эпох, если на то пошло) гораздо лучше: «Здесь вам не Олимпийские игры».
Начнем, пожалуй, с 1945 года. В апреле сего года скончался Франклин Рузвельт. Не подлежит сомнению, что Великий Президент, вырисовывая карты послевоенного мироустройства, отводил в этом мироустройстве почетное место Советскому Союзу. Речь шла - ни мало ни много - о ранней попытке глобализации, причем инструментом ее осуществления был «план Маршалла», а в роли политического института выступила Организация Объединенных Наций. В рузвельтовской логике Великобритания теряла свою колониальную империю, которая де-юре переходила под юрисдикцию ООН, а де-факто под американское управление. Советский Союз структурировал экономическое пространство Евразии, причем степень вменяемости его внешней и внутренней политики могла регулироваться потоком американской материальной помощи. Тот же механизм - поставки товаров из США - позволял поддерживать научно-техническое, экономическое, а по возможности и демографическое превосходство Ойкумены (Запад + СССР) над Окраиной (все остальные).
А господину Г. Трумэну такая тонкая политика, опережающая свое время на полвека, была недоступна. Он придрался к первому же поводу со стороны И. Сталина и выкинул Советский Союз из числа получателей американской экономической помощи. Реакцию Генералиссимуса: «Не больно-то и хотелось» - нетрудно было предугадать. С этого момента СССР разворачивает на своей территории три колоссальных мегапроекта: атомный, ракетный и «радиолокация - системы ПВО», и начинает создавать систему контроля над ресурсами евроазиатского материка. В том числе выстраивает отношения с Китаем. Но!!! Единая геоэкономическая структура так и не возникла. Мир разваливается на блоки, которые в скором времени оформляются организационно (НАТО, 1949 год, Варшавский договор, 1955 год). Начинается эпоха геополитического противостояния сверхдержав. Имеем перманентный дипломатический кризис и развитое искусство балансировать на грани большой войны.
Первое время американцы прилежно рисовали планы уничтожения СССР с помощью ядерных бомб, но довольно быстро стало ясно, что такая операция не обещает быстрого и решительного успеха. Атомные заряды «хиросимского типа» были, по существу, оперативно-тактическим оружием. И стратегического результата даже при массовом их применении никто американцам не гарантировал. Тут еще в создании ракетного термоядерного оружия, действительно «абсолютного», Советский Союз даже чуть-чуть опередил США. Нет, превосходство все время оставалось на стороне Запада, хотя бы и за счет системы баз и превосходства в воздухе, но преимущество неуязвимости Соединенные Штаты утратили.
С середины 1950-х годов во всем мире присутствует страх термоядерной войны. Возможность - и вероятный исход - такой войны широко обсуждается в парламентах, в прессе, ядерная война становится излюбленной темой писателей фантастов. Дело доходит до полных психозов: министр обороны США, Форрестол, сиганул из окна своего служебного кабинета с криком «Русские танки в Нью-Йорке!..» и так далее. Все это безумие достигло своего апогея в дни Карибского кризиса. Кризис не разразился, точнее он был погашен на уровне несвойственной тому времени магии: все вдруг стали лояльны друг к другу. Но выиграли в нем Штаты и экономически и политически.
Эта победа лучше многих поражений продемонстрировала банкротство геополитического подхода к холодной войне. Развернулось экономическое соревнование... Но в биполярном мире никакой вам глобализации, разумеется, не было, и все это противостояние вылилось в «геоэкономическую стратегию для бедных», не обещающую никакого решительного результата. Просто консервация ядерных арсеналов сверхдержав на пару-тройку толкиенских эпох.
В 60-х американцы начинают вкладывать большие средства в паранормальные исследования, из чего будто бы ничего полезного не получилось. С приличных вложений и никакой отдачи? Верится с трудом. Во всяком случае, к концу 1960-х в США происходит прорыв в психологии и смежных дисциплинах. Все это выливается в «революцию сознания». В этот же период, как бы нечаянно, начинает работать исследовательская группа «Лэнгли», в которую подбирают, в том числе, и ведущих американских фантастов. Среди прочих там крутятся А. Азимов и Р. Желязны.
Чем занимался этот «Think tank» - группа «Лэнгли», Аллах их ведает, но почему-то с середины 1960-х годов поменялись американские стратегические ориентиры. И геополитическое давление никуда не девается, и гонка вооружений также продолжается, остается и экономическое соревнование, но главное содержание конфликта мало-помалу смещается в социокультурную область. Не зря некий Нейл Армстронг скажет в 1969 году о «большом шаге для всего Человечества».
От демонстрации ракет и прочих бомбардировщиков, валового национального продукта и промышленного потенциала наши конкуренты переходят к широкой трансляции культурных кодов. Здесь уместно вспомнить, что некий А. Азимов выстроил свои романы серии «Основание» в логике именно такой трансляции. Кстати, фраза: «Насилие есть последнее прибежище слабого» - оттуда. В этом отношении очень хорош рассказ «Нечаянная победа», автор снабдил его посвящением «Советскому народу». Рассказ повествует о конфликте между демократической Землей и военизированным тоталитарным режимом Юпитера. Земляне посылают на Юпитер трех нечеловекообразных роботов, которые оказываются столь совершенны, что юпитериане, приняв их за рядовых землян, морально разоружаются и отказываются от всяких агрессивных планов... Война заканчивается, не начавшись.
СССР ошибочно расценили новую американскую стратегию как «пропаганду и психологическую войну». На этом фоне Комитет, КГБ то есть, начнет яростно бороться с диссидентским движением. Изобретения в связанном мире, вообще, обычно параллельно делаются. «Умные танки» - при КГБ, кстати - функционировали и по эту сторону железного занавеса. Но после проигрыша «Лунной гонки» и неустранимого отставания в кибернетике и биологии кураж упал. Надежда выиграть уплыла...
Не стоит кидать камни в марксизм, как делают многие, это грамотное учение, построенное на диалектике: то есть элементом мышления является не событие, даже не категория, а противоречие. Диалектика «работает» с противоречиями, умеет их преобразовывать, играет с ними... Как раз к концу 1960-х годов диалектика породила в СССР такие тонкие и сильные техники мышления, как ТРИЗ и мыследеятельную методологию. Правда, в 1990-х почти все тризовцы слились на Запад. Но это, что называется, «потом», а тогда у нас все это было изобретено и довольно активно развивалось.
Для диалектики мысль достичь победы через тотальное поражение является вполне естественной, едва ли не самоочевидной. А поскольку ничего лучшего в «вековом конфликте» все равно не прорисовывалось, возникла естественная мысль добиться победы в холодной войне через глобальное поражение в ней. Правда, «непременным условием» успешности этой стратегии был ядерный стратегический паритет, как единственная возможность проиграть не безоговорочно, но на определенных условиях. В 1970-е годы обе стороны сосредоточенно действуют в одном направлении: американцы выковывают «стратегию геокультурной победы», Советский Союз выстраивает схему адекватного геокультурного поражения.
К концу десятилетия нарастает кризис «последнего противостояния»: Иран, Афганистан, Московская Олимпиада... Тогда несколько раз происходили сбои в системах безопасности, и мир оказывался в опасной близости от атомной войны. В этот период очень своевременно вводятся в культурный оборот, причем обоими «игроками» одновременно, концепции «ядерной зимы» и «ядерной ночи».
Кстати, в 1983 году происходит странная во всех отношениях история с южнокорейским «Боингом». 1 сентября 1983 года самолет «Боинг-747» корейской авиакомпании «Korean Airlines», следующий рейсом 007 из Анкориджа в Сеул, отклонился от курса, дважды прошел над советской территорией - в районе Камчатки и в районе Сахалина - и при втором ее пересечении был сбит двумя ракетами перехватчиком Су-15. Погибло 269 человек.
Уже через несколько часов Госсекретарь США обвинил Империю Зла в чудовищном уничтожении невинных людей. «Мы не думаем, что за навигационную ошибку в цивилизованном мире полагается смертная казнь» - такова была выдвинутая США формула. Наши чиновники и военные что-то жалко лепетали, это производило самое отталкивающее впечатление не только на «мировую общественность», но и на советских граждан. Человек, застигнутый врасплох, да еще нежданно-негаданно обвиненный в массовом убийстве, ничего, кроме лепета, произнести и не может. А отшлифованные фразы всегда указывают на домашнюю заготовку. Но в общественном сознании тогда осталась только одна версия событий, американская. Гуманитарная технология, примененная позднее в Чернобыле, осенью 1983 года прошла успешную «обкатку».
В начале 1980-х годов А. Азимов пишет роман «Роботы и Империя», этот роман выходит в свет всего за год до Чернобыля. В романе некий гражданин свободной и демократической Авроры по личным мотивам совершает диверсию на земной энергетической станции, дальше радиоактивность Земли начинает медленно увеличиваться, и планета постепенно становится непригодной для обитания. Любимые азимовские герои - роботы Р. Даниэл и Р. Жистэн присутствуют при этой диверсии, но не предотвращают ее, поскольку считают, что катастрофа приведет к краху недееспособного земного политического режима, резкому повышению мобильности населения Земли и, в конечном счете, к созданию Галактической Империи земной нации.
Получаем следующее: Соединенные Штаты не в восторге от прихода к власти динамичного М. Горбачева с его перестройкой и гласностью. «Социализм с человеческим лицом» может оказаться экономически вполне эффективным, политически прочным и культурно конкурентоспособным образованием... Это я за них рассуждаю. Да тут еще демография неопровержимо свидетельствует об успехе «генсека-реформатора». Способность русских своими неожиданными коренными реформами менять все мировое равновесие - общеизвестна. Вот наши исходники перед аварией...
После аварии страна несет огромные материальные убытки, прямые и косвенные. С учетом низкой цены на углеводороды в тот период покрыть их оказывается нечем, и М. Горбачеву приходится затыкать «дыру» резервами, предназначенными для экономического наступления. Силы Развития исчерпаны... Аут... Далее, видимо, и пошла «радиоигра» в «информационную раскачку», подобная той, которая была организована вокруг южнокорейского «Боинга». У нас даже в интервью с чернобыльцами-ликвидаторами начальник медицинской службы все узнавал «из вражьих голосов». Население уже подготовлено было, что свои - все врут, правители - дураки и подонки, загубили страну... Так возникает неадекватная оценка населения... Советское руководство в растерянности: то всячески врет, то на полную катушку вводит «гласность» и сообщает населению «всю правду», даже ту, которую само только что услышало по «Голосу Америки».
А место нахождения ЧАЭС как раз на границе Украины, Белоруссии и России явно поспособствует тому, что катастрофа обретает национальную составляющую, Советский Союз начинает быстро терять устойчивость как наднациональная Империя. Ну, и международное сообщество тоже не молчало. с ростом радиоактивного загрязнения в Швеции, Австрии и т. д. мы давали повод для вмешательства во внутренние дела Советского Союза, и все этим воспользовались. Оттуда же пошел гарантированный безъядерный статус Украины.
Катастрофа стала страшным психологическим ударом для Горбачева и его команды, ударом, от которого он так и не оправился. Процитирую М. Галактионова:
"...весь вопрос в том, как быстро атакованный справится со своими нервами. Быть может, он и вообще не растеряется, сохранив стальное хладнокровие воина и командира. Но тогда на сцену выступает жестокий и непреклонный фактор, который гораздо хуже поддается усилиям воли: это - время. Время требуется для принятия контрмер, для сообразования действий и сил с новой, неожиданно вскрывшейся ситуацией. Успеет ли атакованный осуществить все требуемое этой ситуацией? Если да, тогда еще вопрос, на чьей стороне окажется преимущество. Но если не успеет?"
Они «не успеют» было решающим словом для американцев. Перестройка М. Горбачева и так запоздала, но какие-то шансы еще, может быть, и бьли, потому что Запад также не преуспевал в «темповой игре». И 1986 год должен был стать решающим. Он им и стал.
Еще один штрих. В Чернобыльской катастрофе вполне могло быть замешано соперничество группировок между идеологиями РБМК и ВВЭРа. Крупная авария была бы сильным аргументом в этом споре. Конечно, в этой версии никто о предельной ядерной катастрофе не думал, но наказать противников аварией вполне могли... небольшую такую «крупную аварию» с частичным расплавлением активной зоны... А что? В конкурентной войне такие случаи известны. И не такие - известны...
Короче говоря, имеется несколько субъектов: осведомленных, имеющих в своем распоряжении ресурсы, которые были прямо заинтересованы в Чернобыльской катастрофе. У них был явный мотив. Теперь поищем возможность.
Любая аналитика Чернобыльской катастрофы «спотыкается» о фигуру А. Дятлова. В его поведении - немало странностей, и мы о них уже вскользь упоминали. Г. Медведев утверждает, ссылаясь на довольно большое число источников, что А. Дятлов был нелюдим, тяжел в общении, злопамятен, не слушал ни начальства, ни подчиненных. Кстати, из собственного текста А. Дятлова вырисовывается такой же образ. Злую книгу написал... тягостную. Впрочем: сидел, болел и вроде не слишком-то виновен. С другой стороны, все, кто знал Дятлова молодым, не сговариваясь, рисуют совершенно другую картину. Да и как смог бы «тяжелый и нелюдимый» человек перетащить к себе кучу старых сослуживцев с Дальнего Востока? Это первый факт.
С Дятловым полно таких несообразностей. Человек, не склонный слушать ни начальство, ни подчинённых, упертый, вряд ли может быть охарактеризован как умный. В то же время его назначают на весьма ответственный пост, и за ним идут люди. Вообще между характером А. Дятлова и занимаемой им должностью существует явное противоречие. Как бы так выразиться: вдруг, на ровном месте и при этом непосредственно перед переходом на ЧАЭС, характер А. Дятлова резко поменялся. С чего бы это? Никаких драм и печалей никто не регистрировал. Такие вещи случайно не происходят. Вырисовывается схема: «под управлением».
Добавим то обстоятельство, что наш фигурант успел поработать и в Норильске, и в Комсомольске - на первых атомных подводных лодках 667-го проекта, не иначе искал, на какой бы секретный и значимый объект устроиться...
- чтобы вершить свое черное дело...
- весь эксперимент с выбегом реактора с начала и до конца «проходил» через Дятлова...
- он утверждал программу, он писал регламент, он находился в помещении БЩУ-4, являясь там, говоря военным языком, «старшим офицером»...
- он-то и отключал защиты...
- взял и механически заблокировал САОР, сделал катастрофу неизбежной...
- а ведь «реактор без воды» - страшный сон любого атомщика...
- то, что реактор цел и надо подавать воду - об этом тоже первым сказал он...
- получается, этот Дятлов главный актор Чернобыльской катастрофы? Так, что ли?..
- ну, в конспирологической логике, он ее и создал...
- он еще и единственный выживший среди дежурной смены операторов. Причем он получил намного меньше бэров, нежели его коллеги, 400 против 1500...
Весьма удивительна и написанная им книга. Юридически он ни в чем не виноват, но снять с него моральную вину за произошедшее невозможно. В подобной ситуации люди обычно не оправдываются. Иногда единственным достойным выходом является «нести свой крест».
Но А. Дятлов не просто оправдывается. Он перекладывает вину на конструкторов реактора, многократно повторяя, что нигде не нарушал регламент... Но отключить защиты реактора по параметрам пара, параметрам воды и параметрам нагрузки, а потом разобщать гидравлическую схему охлаждения с баками САОР - это что прямо все так делают?.. И потом, что, ему конструктивные недостатки РБМК были неизвестны? Так вот, он, Дятлов - профессиональный физик-реакторщик, работающий непосредственно с РБМК. Мог ли он не знать особенности этого реактора, если об этом знали все, кто когда-либо читал его описание? Что при входе в активную зону регулирующих стержней происходит кратковременный всплеск реактивности - ни для кого не было секретом. Собственно, из этих соображений и существовал неприкосновенный запас стержней, которые всегда должны были пребывать в активной зоне.
Если представить, что Дятлов знал, что ввод стержней дает всплеск реактивности, особенно опасный для малоуправляемого реактора, становится понятным, что он с самого начала вел дело к очень крупной аварии. Другой вопрос, что на катастрофу такого масштаба он мог и не рассчитывать. Для этого ему, кстати, не нужно было быть заокеанским завербованным. Он мог «хотеть наказать» своих за негодную с его точки зрения конструкцию...
Но другие могли рассчитывать и на другое. В конце концов, схема РБМК была неплохо известна везде (эти реакторы работали и за пределами СССР), а просчитать, какие режимы, весьма далекие от нормальных эксплутационных, представляют для него опасность, мог любой грамотный физик.
Что еще говорит в пользу этой гипотезы? Судебное преследование - с одной стороны, и участие А. Сахарова и Е. Боннер в его освобождении, с другой, причем уже после распада Советского Союза. Лечение А. Дятлова в Мюнхенском ожоговом центре. Наконец, смерть его почти сразу после написания книги тоже очень подозрительна. Мавр сделал свое дело?
Конечно, серьезно относится к этой гипотезе нельзя, но есть один нюанс. Когда мы говорили о «мифах Чернобыля», мы обратили внимание, что их довольно мало. И, как ни странно, гипотеза «диверсии/ саботажа», появившаяся сразу после взрыва, тут же и исчезает из общего информационного поля, как будто ее там никогда и не было. Локальное землетрясение под реактором есть, «тарелочки» есть, хотя их и немного, а самой естественной для параноидального общественного сознания концепции заговора нет и в помине. Возможно, массовое сознание не требует создания теории заговора, потому что в данном случае заговор действительно был?
Продолжение следует.