Кому велено чирикать - не мурлыкайте! Кому велено мурлыкать - не чирикайте!
"Впервые международные научные связи у нас в стране начал осуществлять Борис Годунов. В 1609 г. он отправил в Англию "12 отроков зело прилежных и ликом прелестных" для обучения ремеслам и наукам. Трое прилежных спились в кабаках и пропали безвестно. По слухам, одного из них встречали с людьми Моргана в Бристоле, а потом видели на рее испанского галиона. Трое прелестных успели в ремеслах, женились на дочках хозяев, обросли семьей, и не только веру свою изменили, но и самое имя свое. Оставшиеся подались на родную сторону. Двое умерли от холеры в Париже, одного, как бродягу, забрали в драбанты. Еще одного в вольном городе Стокгольме заковали в железа и продали в Туретчину. Двое оставшихся дошли до Польши, но тут случилось на Руси смутное время и шатание власти. Один прибился ко двору Лжедмитрия, а второй, аки паки настырный, дошел до Москвы, где и был сварен в кипятке, как польский шпион."
По наводке tobotras. Из "Духа физтеха" Левинштейна, небольшого сборника баек этого самого ФизТеха. Вот вам еще парочка смешных историй оттуда:
"...один из самых больших и эффективно работавших секторов теоретического отдела занимал до 1972 года крохотную комнатушку. В ней размещался стол с телефоном, пара стульев и школьная доска. В так называемые " присутственные дни " ( понедельник и четверг ) в комнатке яблоку негде было упасть. Дым стоял коромыслом, все говорили одновременно, и о работе, разумеется, в таких условиях речи быть не могло. Один из почтеннейших работников сектора в порыве отчаяния повесил как-то на стенке каллиграфически написанное обращение к коллегам: " What the hell I am doing here?! " Помогло ненадолго.
В злосчастные дни эти теоретиками стайками ходили по коридорам, сбивались в табунки в местах для курения, в немыслимых позах свивались на диванах рядом с библиотекой, дрались в библиотеке за свежие журналы. Вид отрешенно бредущих с по коридору теоретических "пар" доводил уборщиц до исступления. Тем более оправданного, что некоторые из бредущих рассеянно курили, сбрасывая пепел на ковровую дорожку, а другие, написав пару формул на листе бумаги и отрешенно поискав глазами урну, кидали исписанный листок на пол, или, еще хуже, за диван. Следует ли считать случайностью, что именно в эти годы были сделаны и опубликованы работы, составившие золотой фонд теоретического отдела?
Одна из уборщиц в порыве праведного гнева отлила в бронзе нетленный образ:
" Ходют и ходют, говно за собой оставляют. Глянь, - висит уже на доске, гнида. Лауреат, значит.""
"Эмигрировавший в начале 90-х в Израиль экспериментатор И, долго искал работу. Корзина абсорбции была съедена, вывезенные из России деньги подходили к концу. Детей было трое. И уже с интересом приглядывался к доктору наук, открывавшему и закрывавшему шлагбаум на въезде в Иерусалимский Университет. И - повезло. То-есть, не то, чтобы только повезло.
Высокая квалификация, прекрасные рекомендации, умение быстро реагировать на меняющуюся ситуацию, - все сыграло роль. Но и УДАЧА. Удача, черт побери!!. Место профессора в хорошем Университете. И лаборатория. И солидная сумма на оборудование. И деньги на двух постдоков и лаборанта. Земля обетованная, истекая молоком и медом, лежала у ног И.
По физтеховскому обычаю И дневал и только что не ночевал в лаборатории.
В пятницу вечером, т.е. по израильским понятиям в субботу ( шабат ) И шел по коридору в кипе ( Университет был религиозным ) и размышлял, как найти течь в гелиевом криостате. Навстречу в кипе же шел другой почтенный человек. Поровнявшись с И, встречный приветствовал его приветствием субботы:
" Шабат шолом !".
" Воистину, шолом ", - машинально ответил И, обретая бессмертие в анналах религиозного израильского Университета."
По наводке tobotras. Из "Духа физтеха" Левинштейна, небольшого сборника баек этого самого ФизТеха. Вот вам еще парочка смешных историй оттуда:
"...один из самых больших и эффективно работавших секторов теоретического отдела занимал до 1972 года крохотную комнатушку. В ней размещался стол с телефоном, пара стульев и школьная доска. В так называемые " присутственные дни " ( понедельник и четверг ) в комнатке яблоку негде было упасть. Дым стоял коромыслом, все говорили одновременно, и о работе, разумеется, в таких условиях речи быть не могло. Один из почтеннейших работников сектора в порыве отчаяния повесил как-то на стенке каллиграфически написанное обращение к коллегам: " What the hell I am doing here?! " Помогло ненадолго.
В злосчастные дни эти теоретиками стайками ходили по коридорам, сбивались в табунки в местах для курения, в немыслимых позах свивались на диванах рядом с библиотекой, дрались в библиотеке за свежие журналы. Вид отрешенно бредущих с по коридору теоретических "пар" доводил уборщиц до исступления. Тем более оправданного, что некоторые из бредущих рассеянно курили, сбрасывая пепел на ковровую дорожку, а другие, написав пару формул на листе бумаги и отрешенно поискав глазами урну, кидали исписанный листок на пол, или, еще хуже, за диван. Следует ли считать случайностью, что именно в эти годы были сделаны и опубликованы работы, составившие золотой фонд теоретического отдела?
Одна из уборщиц в порыве праведного гнева отлила в бронзе нетленный образ:
" Ходют и ходют, говно за собой оставляют. Глянь, - висит уже на доске, гнида. Лауреат, значит.""
"Эмигрировавший в начале 90-х в Израиль экспериментатор И, долго искал работу. Корзина абсорбции была съедена, вывезенные из России деньги подходили к концу. Детей было трое. И уже с интересом приглядывался к доктору наук, открывавшему и закрывавшему шлагбаум на въезде в Иерусалимский Университет. И - повезло. То-есть, не то, чтобы только повезло.
Высокая квалификация, прекрасные рекомендации, умение быстро реагировать на меняющуюся ситуацию, - все сыграло роль. Но и УДАЧА. Удача, черт побери!!. Место профессора в хорошем Университете. И лаборатория. И солидная сумма на оборудование. И деньги на двух постдоков и лаборанта. Земля обетованная, истекая молоком и медом, лежала у ног И.
По физтеховскому обычаю И дневал и только что не ночевал в лаборатории.
В пятницу вечером, т.е. по израильским понятиям в субботу ( шабат ) И шел по коридору в кипе ( Университет был религиозным ) и размышлял, как найти течь в гелиевом криостате. Навстречу в кипе же шел другой почтенный человек. Поровнявшись с И, встречный приветствовал его приветствием субботы:
" Шабат шолом !".
" Воистину, шолом ", - машинально ответил И, обретая бессмертие в анналах религиозного израильского Университета."