Аттар в поэтическом мире Руми. Насриддинов А.
Давлатшах Самарканди в своей известной антологии рассказывает о том, что когда Бахауддин Валад - отец Джалаладдина Руми, решившись навсегда покинуть свой родной Балх, отправился со своими родными и близкими в Мекку и Медину, по пути он остановился в Нишопуре, где жил известный поэт и суфий Фаридаддин Аттар. В этом городе они встретились с Аттаром. Умудренный годами Аттар, указав на сына Бахауддина Валада сказал: «Не за горами время, когда сын твой разожжет огонь в сердцах скорбящих о мире». Аттар подарил мальчику свой труд «Асрар-наме» (Книга тайн) (Тазкиратушшуаро, Тегеран, 1338, стр.145).
Некоторые современные исследователи указывают на то, что может быть, это выдумка Давлатшаха, а на самом деле такая встреча не имела места в жизни Джалаладдина Руми. Однако, сопоставительный анализ «Асрар-наме» Аттара и «Маснави-и ма’нави» Руми приводит нас к заключению о том, что «Асрар-наме» является одним из важных источников поэтической мысли Джалаладдина Руми. В этом не может быть ни малейшего сомнения, ибо Руми с раннего юношества читал и перечитывал произведения Аттара, особенно «Асрар-наме» и «Тазкират-ал-авлиё».
Автор «Маснави-и ма’нави» по-своему интерпретировал сюжет более десяти рассказов и притч «Асрар-наме» Аттара. Местами сюжеты Аттара полностью совпадают с притчами Руми. Но в большинство случаев Мавлана Джалаладдин, показав свой незаурядный талант и поэтическое мышление, перерабатывает сюжеты Аттара и использует их в другом ракурсе. Все это доказывает, что Руми постоянно перечитывал «Асрар-наме» и находил в нем утешение для своих душевных тревог, ответы на терзавшие его сомнения.
Аттар в своем «Асрар-наме» излагал следующие постулаты из учений о суфизме, которые более детально разработаны в его «Поэме о скрытом смысле» - «Маснави-и ма’нави».
1.Взлет человеческой души в вечный мир и ее слияние с Любимой
2.Главное достоинство человека - его человечность
3.Любовь - суть человеческого бытия
4.Мир - обманчивый дворец грез
5.Истина - свет души
6.Слияние материального и духовного миров способствует взлету человеческой души и вечный мир
7.Поиск вечности - удел благородных и искренних людей 8.Любящие богатство - это те заблудившиеся, которые нуждаются в истинных наставниках и предводителях
9.Путь к слиянию проходит через удивление (води-и хайрат)
10.Мир - это место для поиска пути к вечной жизни
11.Жизнь подобно ветру неустойчива, нужно думать о другом мире
12.Кто сведущ в истине, предпочитает молчать
«Асрар-наме» состоит из 22 глав (макола), в которых использованы 107 рассказов и притч. Как уже было подчеркнуто, более десяти из них Джалаладдином Руми были использованы в «Поэме о скрытом смысле». Некоторые из них впоследствии приведены и в других сочинениях поздних авторов.
Руми в первой книге «Маснави-и ма’нави» для аргументирования мысли о том, что путник может ступить на новый этап мистического пути только в том случае, если он очистит свою душу и мысли от зависти и корысти, использует рассказ «О мастере и косоглазом подмастерье», где говорится:
Сказал однажды мастер подмастерью:
«Возьми сосуд, что в комнате за дверью».
Был мальчик косоглаз, и он, о чудо-
Вошедши в дом, увидел два сосуда.
Косой вернулся, попросил сказать,
Какой ему из двух сосудов взять?
Хозяин рек: «Один сосуд у нас,
Его на два с косых ты множишь глаз!»
Сказал косой: «Я видел два сосуда,
Какой из них мне принести оттуда?»
Был мастер стоек в правилах своих,
«Когда их два, разбей один из них!»
Послушал подмастерье и тотчас
Разбил один - другой сокрылся с глаз.
Пороки, коим «зло» и «похоть» имя,
Людей нередко делают косыми.
Пороки эти наш туманят взгляд,
В одном предмете видеть два велят.
А если и корыстью мы грешим
То нам и вовсе мучиться слепым.
В сочинении Джалаладдина Руми эта притча изложена в одиннадцати бейтах (Тегеранское издание под редакцией Р.Николсона, книга первая, бейты 227-237)
и подытожены таким образом:
Хашму шахват мардро ахвал кунад,
Зисти кыомат рахро мубдал кунад.
Чун гараз омад хунар пушида шуд,
Сад хиджоб аз дил ба суи дида шуд.
Чун дихад кази ба дил ришват карор,
Кай шиносад золим аз мазлуми зор.
Этот рассказ почерпнут из двадцатой главы «Асрар-наме» Аттара (Издание Фаршеда Икбаля, Тегеран, 1382, стр.445-446), который по сюжету полностью совпадает с изложенным вариантом в «Маснави-и ма’нави».
Другой распространенный рассказ «О купце, который отправился в Индостан, и о поручении, которое дал ему попугай», изложенный в первой книге «Маснави-и ма’нави», является новой обработкой рассказа из десятой главы «Асрар-наме» (названное издание Фаршеда Икбаля, стр.448-449). Аттар в объеме 45 бейтов изложил рассказ об индийском мудреце и попугае. У Аттара попугай символ духа истинного мистика, который стремится к воссоединению с вечной душой. У Джалаладдина Руми образ попугая носит более глубокую смысловую нагрузку, которую автор вышеуказанного постулата суфийской символики излагал в тесной связи с другими мыслями и доводами. Поэтому при художественном осмыслении Джалаладдин Руми этот рассказ разделил на несколько частей и обработал в соответствии с другими вопросами в объеме 728 бейтов, что намного превышает вариант Аттара Нишопури. Устами купца, который после поездки в Индостан рассказал попугаю о действии его соплеменников, Руми объясняет одно из основополагающих принципов мистицизма, который заключается в том, что путник в итоге своего трудного и длительного пути, преодолев семь вершин, достигает того состояния, когда физические атрибуты раздельно сохраняются, но духовные свойства едины. Попугай, находясь за тысячи километров вдали от своих соплеменников, точно воспринимает тонкие намеки других попугаев.
Автор «Маснави-и ма’нави» в других притчах и рассказах, почерпнутых из «Асрар-наме» Аттара, придерживается изложенного принципа и украшает свою поэму совершенно новыми заключениями. В этом можно убедиться на примере новой версификации таких притч и рассказов, как «О дубильщике кож, который потерял сознание на базаре» (Книга четвертая), «О том, как Султан Махмуд посредством жемчужины испытывал своих приближенных» (Книга шестая), «О том, как мышь украла верблюжий повод» (Книга вторая).
Джалаладдином Руми в новой редакции использованы такие рассказы Аттара, как «Зеркало и попугай» (Асрар-наме», стр.453), «Рассказ о царском соколе и старухе» (Асрар-наме, стр.457), «Рассказ о верблюде и мельнице» (Асрар-наме, стр 486), «Рассказ о мухе и ветре» (Асрар-наме, стр 424).
Фаридаддин Аттар имеет репутацию известного собирателя различных сказаний, притч и рассказов. В его сочинениях в суфийском разрезе разработано более 1885 занимательных рассказов и анекдотов. Давлатшах указывает, что он в течение семи лет собирал эти рассказы (Тазкиратушшуаро, стр.141). Все это оказало огромное влияние на последующую литературную среду, в том числе и на творчество Джалаладдина Руми.
Однако, не уделяя должного внимания этому огромному фактическому материалу, и избегая сопоставления этих притч и рассказов, принимать во внимание высказывание самого Джалаладдина Руми и его современников, означает, что он в лице Аттара Нишопури видел истинного мудреца и наставника.
Джалаладдин Руми говорит:
Аттар был духом, Санаи - его очами,
Мы пришли вслед за Аттаром и Санаи.
* * *
Ман он Мавлои Румам, ки аз назмам шакар резад,
Валекин дар сухан гуфтан гуломи Шайхи Атторам.
Я тот господин из Рума, слова которого истекают сахаром,
Но в словотворчестве являюсь рабом шейха Аттара
* * *
Хафт шахри ишкро Аттор гашт,
Мо хануз андар хами як кучаем.
Семь городов любви прошел Аттар,
Мы все еще находимся в начале пути.
Особенности влияния человеческой личности и творчества Аттара на автора «Маснави-и ма’нави» можно более детально исследовать на примере сходства их взглядов в разработке и подражании высказываний известных мудрецов-суфиев 8-11 веков. В этой части Руми идет вслед за Аттаром. Неоднократно ссылается на жизнь и изречения Хасана Басри, Ибрагима Адхама, Джунайда Багдади, Зуннуна Мисри, Рабии Адавийя, Ахмада Хизравия, Мансура Халлоджа, Абусаида Абулхайра и других мистиков. Последний из них является наставником и «при тарикат» Аттара Нишопури. К этому мистику из Хорасана испытывает большую симпатию и сам Джалаладдин Руми. Следует отметить, что Аттар Нишопури в своем фундаментальном сочинении «Тазкират ал-авлиё» описал жизнь и изречения великих суфиев, что, несомненно, оказало большое воздействие на творчество и мировоззрение Джалаладдина Руми. Ярчайшим примером можно считать рас-
сказ «Покупка халвы Шейхом Ахмад Хизравия» во второй книге «Маснави-и ма’нави» (стр.199-200).
Аттар, наряду с использованием ранее известных поэтических мотивов и образов, ввел в поэтический язык персидской литературы символический образ Махмуда и Аяза, олицетворяя их как суфийские символические личности. Махмуд и Аяз в творчестве Аттара не имеют ничего общего с их исторической реальностью. Аттар, избегая более известные символические образы, ввел в суфийскую литературу парный (дугона) образ Махмуда и Аяза с целью демонстрации достоинств путника-суфия, стремившегося достигнуть совершенства. По нашим подсчетам Аттаром в суфийском разрезе обработано более 50 рассказов о Махмуде и его слуге Аязе. В том числе, в «Мусибат-наме» - 26 рассказов (стр. 71, 79, 99, 107, 126, 128, 147, 160, 164, 192, 203, 218, 246, 247, 262, 264, 269, 279, 282, 284, 313, 316, 326, 332, 334 - по изданию Фаршеда Икбол, Тегеран, 1382), в «Икбал-наме» - 19 рассказов (стр. 80, 90, 110, 116, 121, 123, 130, 140, 158, 175, 205, 208, 211, 217, 219, 220, 284 -по изданию Фаршеда Икбаля, Тегеран, 1382), в «Мантикуттайр» - 11 рассказов (начальные бейты этих рассказов 1139, 2681, 2875, 3101, 3413, 3788, 1716, 3144, 3116, 3346, 3597).
Мавлана Джалаладдин Руми, следуя этой версификации, многократно прибегал к символическим образам Махмуда и Аяза. Рассказ о том, как Султан Махмуд посредством жемчужины испытывал своих приближенных (книга шестая), можно считать примером творческого подхода автора к этой версии.
При изучении влияния Аттара на поэтический мир Руми нельзя ограничиться этими разбросанными примерами из «Маснави-и ма’нави». Аттар является одним из основоположников суфийской лирики. Диван его стихов, охватывающий 758 газелей, и другие лирические жанры признан второй вершиной персидской суфийской лирики после дивана Санаи. Познав суть поэзии Санаи и Аттара, Руми открыл себе путь к новым недосягаемым вершинам.
© Насриддинов А. Аттар в поэтическом мире Руми.