Рассказ "Цветик-семицветик"
ЦВЕТИК-СЕМИЦВЕТИК
Фёдор проснулся поздно утром, с превеликим трудом разлепил свинцовые веки и тут же сомкнул их обратно; всё его тело ужасно болело, в голове словно бомба разорвалась. "Эк я вчера надрался!" - подумал он - "Надо бы опохмелиться". Плавно, по киношному замедленно, встал на ноги и тут же рухнул на койку. "Пить надо меньше, надо меньше пить!" - медленно протекла по реке сознания тоскливая мысль, а рука, тем временем, добралась до брюк, висящих на стуле у кровати.
Карманы были пусты. Абсолютно. Хотя Фёдор точно помнил: деньги должны быть - забота об утре была главной заповедью во всех его пьянках. "Может, в рубашке?" Дотянувшись до рукава, Фёдор потянул на себя, стул с грохотом упал, рубашка сдёрнулась и оказалась в его руках. "Бесполезно. Маша наверняка всё выгребла, чтоб я не напился. Мне ж сегодня во вторую смену. Через час выходить..." И, в унисон его мыслям, на столе пронзительно заверещал будильник. Пальцы, залезшие в нагрудный рубашечный карман, на миг замерли, нащупав непонятный предмет и извлекли из коричневых недр цветок с пятью разноцветными лепестками. Фёдор на него изумлённо уставился. "Что за чёрт? Откуда?".
Он напрягся, пытаясь склеить лоскуты памяти в единое целое.
Так, сначала он, с Серёгой и Витьком, зашёл после работы в кафе, махнули по стопятьдесят. Потом Витёк отчалил домой, Серёге и Фёдору было в одну сторону и они зашли в рюмочную на перекрёстке, на котором их пути расходились. А потом... что было потом? А, ещё одна рюмочная, ещё стопятьдесят и кружка пива. И вот, когда он пил пиво (или раньше?), к нему подошёл старичок. Запомнилось только лицо: круглые старомодные очки, длинные седые волосы, ястребиный нос, бородка a la Ришельё, тонкие сухие губы.
- Молодой человек, можно с вами поговорить?
- Нищим по четвергам не подаю! - покачнувшись, ляпнул Фёдор и загоготал, довольный собой.
Старичок неприятно поморщился:
- Вы не так поняли. Наоборот, это я вам хочу помочь, сделать вам подарок.
Фёдор сдул пену, пригубил пиво и съехидничал:
- С чего бы это вдруг?
- Скажем, не совсем подарок. Мы заключим с вами сделку. Скажите, вы читали сказку "Цветик-семицветик"?
"Псих, что ли?" - подумал Фёдор и неприязненно ответил:
- Читал. В детстве.
"А дальше? Дальше-то что было?" - напрягался Фёдор, но конец разговора не вспоминался, будто ножом отрезало зато чётко представлялось, как он уже был на подходе к подъезду и в нём прорезаласьтогда неожиданная нежность к жене, истратил один лепесток, попросив букет роз. Вон он, кстати, на столе стоит. А потом, стоя перед дверью, загадал, чтобы Маша не ругалась, увидев своего благоверного пьяным. Цветы-цветами, а всё ж таки... Это второй лепесток... Всего, значит, их сейчас и должно быть пять.
Лихорадочно билась мысль: "Надо бы загадать что-нибудь этакое. Дельное!", но на ум ничего не шло, организм требовал пива. "Ну, и чёрт с ним, ещё четыре останется, такого можно наворочать!"
Трясущейся рукой оторвал лепесток, подбросил его вверх и торопливо прочёл заклинание, закончив словами:
- Вели, чтобы здесь появилось пиво!
Лепесток закружил по комнате, отбрасывая солнечных зайчиков и опустился у ног Фёдора, в невесть как образовавшуюся лужу, источавшую аромат хмеля. Фёдор от злости язык прикусил.
- Да что они там творят, сволочи! Я же не свинья! - он с ненавистью придавил лепесток пяткой босой ноги, - Ты что, не знаешь, что ли: пиво в кружках подают! Давай живо, ну! - убрал ногу и... ничего не произошло, пожухлый лепесток не пошевелился.
- Но мне же похмелиться надо! - проканючил Фёдор и торопливо, боясь передумать, оторвал ещё один искрящийся лепесток с волшебного цветка, подбросил его, прочёл заклинание и медленно, раздельно высказал пожелание зависшему в воздухе лепестку:
- Вели, чтобы у меня в руке появилась литровая кружка... э-э... - запнулся, а маленькое чудо терпеливо парило, ожидая окончания фразы, - ...лучшего английского эля! - он с детства мечтал попробовать этот напиток, прославленный в книгах про пиратов, а тут, наконец, представилась великолепная возможность. Снова кутерьма солнечных зайчиков, лепесток спланировал в лужу к своему собрату, а в руке Фёдора оказалась огромная дубовая кружка.
- Вот это вещь! - отхлебнув, восхитился Фёдор и пожалел, что не заказал сразу бочку, - Ну, ничего, впредь умнее буду. Всё-таки, ещё три лепестка осталось!
Похмелье выпускало из щупалец, и Фёдор крепко задумался над тем, чтобы ему пожелать; cлучайно глянул на часы: пора было итти на завод.
- Фигу вам, никуда не пойду! Вот закажу много денег и вообще работать не буду! Да и Маша уже наработалась...
Фёдор посмотрел на цветок, зажатый в левой руке, на кружку эля в правой, взгляд его поблёк... Он вспомнил, какой весёлой хохотушкой была Маша до свадьбы и в первые годы их совместной жизни. Теперь же она стала сварливой стервой, постоянно пилящей мужа из-за нехватки денег. Из-за этого он, наверное, и начал часто и помногу выпивать, хотя и продолжал любить жену по-прежнему.
Длинным глотком допил эль, поднялся на ноги, глаза его засияли, твёрдой рукой оторвал лепесток и, после волшебных слов, радостно произнёс:
- Вели, чтобы у моей жены был тот нрав, как тогда, когда мы поженились!
Лепесток закружился, завертелся в солнечных бликах, по комнате пронеслась тихая нежная музыка; лепесток упал к фёдоровским ногам, но не пожух, как два других, а медленно истаял, отбрасывая тонкие золотистые лучики.
- Ладненько! - весело произнёс Фёдор, - Теперь деньжат надо бы!
Он плохо оперировал арифметическими действиями и, поэтому, не представлял, сколько же конкретно денег ему хватит на обеспеченную жизнь до самой старости; к тому же, не был жадным.
Сорвал предпоследний лепесток, запустил его, как бумажного голубя, и, после ритуального стишка, крикнул:
- Вели, чтоб было у меня три мешка денег!
Лепесток легко порхнул по стенам, описал по полу невидимый круг, скользнул в центр и обратился в три туго набитых огромных мешка, завязанными веревками с болтающимися блямбами сургучных печатей. Два лежали внизу, а третий сверху. Фёдор, похозяйски, развязал верхний мешок и из него выкатились монеты достоинством в один российский рубль, чеканки 1992 года. Фёдор охнул...
Во втором и третьем мешках были точно такие же монеты, он вытряс их все, надеясь найти крупные купюры, но, кроме жёлтых бестолковых кругляшей, ничего не было...
- Гады! Зачем мне это?! На эти гроши и месяц не прожить! Что ж вы делаете-то, а? - Фёдор чуть не плакал, обращаясь к невидимым силам, - Я думал доллары, стерлингов фунты, а вы...
Он уже совсем было собрался оборвать последний лепесток, как, вдруг, раздался долгий прерывистый звонок в дверь. Так звонил только один человек - друг детства Максим. Как был в трусах, Фёдор пошёл отпирать замок, думая по дороге: "Во Максимка-то удивится. Сейчас и ему и себе денег нажелаю!"
Максим стоял на пороге белее снега, трясясь в лихорадке:
- Федь, выручай, худо мне...
- Да что случилось-то?
- Похмелюга, вишь, трясёт. Денег нет, занять не у кого, ты последняя надежда. Думал, если тебя не застану, всё, кони кину.
- Проходи, проходи, сейчас чего-нибудь придумаем.
Фёдор прикрыл дверь и провёл Максима в кухню:
- Посиди, я мухой в магазин слетаю.
- Не могу ждать, Федя, мотор отказывает... - Максим приложил руку к сердцу, - Хоть корвалолу пока дай!
Фёдор сунулся в аптечку - ни корвалола, ни валокардина в ней не было, задумчиво посмотрел на Максима: тот стал ещё бледнее, дыхание участилось. У соседей просить что-либо бессмысленно - он жил с ними как кошка с собакой.
"А-а, гори всё синим пламенем!" - решил Фёдор, - "Говорят же: денег не было, нет и не будет. Максимка-то действительно может меня из магазина не дождаться... Да и "Смирнова" я никогда не пробовал, вот и побалуемся!"
Он оборвал последний лепесток, прошептал всё необходимое, и кухня заполнилась картонными коробками. Максим этому даже не удивился - не то состояние. Фёдор вскрыл ближайшую упаковку, выхватил их неё трёхлитровую бутыль, точно такую, на какие всегда засматривался в витринах, и уж было собрался её распечать, как кто-то позвонил в дверь. Он вставил ёмкость в руки Максиму:
- На, давай сам... Пойду открою, может, с работы за мной зашли.
За дверью оказался вчерашний старичок:
- А я по вашу душу, молодой человек. Вы удовлетворены исполнением желаний?
- Какое там... - Фёдор махнул рукой, - Заходите, чего так-то стоять.
Старичок ступил за порог и прикрыл дверь:
- А я вам вчера говорил, молодой человек, что точность формулировок - неотъемлемое условие. Не помните? Это бывает, но снявши голову, по волосам не плачут. Мы свою часть контракта выполнили, теперь дело за вами.
- Какого контракта?
Старичок еходно рассмеялся:
- В самом деле не помните? Ах, молодость, молодость, но ничего это не страшно: всё зафиксировано.
Собеседник Фёдора достал из внутреннего кармана пиджака свёрнутые в трубочку листы бумаги, развернул:
- Вот ваша подпись, видите? А это отпечатки ваших пальчиков. Были прецеденты, правда, давно: нам некоторые заявляли, что я не я и лошадь не моя и подпись поддельная, приходилось документы на экспертизу отсылать, а это в нашем деле лишняя волокита, некоторые так вот от нас и ускользали - конкуренты наверху не дремлют, так и хотят всю нашу клиентуру сманить.
- Я... как это?
- Ах, молодой человек, вы же вчера мне не дали до конца-то все пункты договора дочитать. Как главный пункт услыхали, так и подписали не глядя, играючи, можно сказать.
- Я?!
И сразу Фёдор кристалльно ясно всё припомнил...
- Да-с, молодой человек, у вас был шанс. Да ещё какой! Мы таких экспериментов давненько не проводили. Поначалу, хотели было контракты по старой форме подготовить, но сверху пришло распоряжение: включить в договор пункт, что, мол, если шесть желаний из семи на благо людей употребить, то обязательства, взятые на себя клиентами, становятся недействительными. Ну и вот-с, не обессудьте, я вынужден вам напомнить главный пункт договора: "После исполнения всех семи желаний клиента, его бессмертная душа, в качестве оплаты услуг, переходит в полную собственность исполнителя заказа". Вы могли бы, например, пожелать себе очень долгой жизни, там, глядишь, покаялись бы и всё, мы остались бы с носом. Но вы, как и прочие наши клиенты, торопились жить ни о чём не думая. Так что, пройдёмте!
Фёдор в ужасе откачнулся:
- Нет!
Из кухни донёсся голос опохмелившегося, повеселевшего Максима:
- Кто там, Федь?
Старичок неожиданно сильно схватил Фёдора за руку:
- Не бойтесь, молодой человек, там у нас не так уж и плохо, как говорят. И за всё ведь надо платить! - он широко распахнул дверь и за ней, неожиданно, вместо лестничной хрущёвской площадки, оказался длинный чёрный коридор, освещённый тусклым светом из прихожей. Там стояли люди, в которых Фёдор узнал вчерашних посетителей рюмочной, где он и подписал злополучную бумагу.
Блеснул последний луч света из-за закрывающейся двери. Всех поглотила тьма.
Фёдор проснулся поздно утром, с превеликим трудом разлепил свинцовые веки и тут же сомкнул их обратно; всё его тело ужасно болело, в голове словно бомба разорвалась. "Эк я вчера надрался!" - подумал он - "Надо бы опохмелиться". Плавно, по киношному замедленно, встал на ноги и тут же рухнул на койку. "Пить надо меньше, надо меньше пить!" - медленно протекла по реке сознания тоскливая мысль, а рука, тем временем, добралась до брюк, висящих на стуле у кровати.
Карманы были пусты. Абсолютно. Хотя Фёдор точно помнил: деньги должны быть - забота об утре была главной заповедью во всех его пьянках. "Может, в рубашке?" Дотянувшись до рукава, Фёдор потянул на себя, стул с грохотом упал, рубашка сдёрнулась и оказалась в его руках. "Бесполезно. Маша наверняка всё выгребла, чтоб я не напился. Мне ж сегодня во вторую смену. Через час выходить..." И, в унисон его мыслям, на столе пронзительно заверещал будильник. Пальцы, залезшие в нагрудный рубашечный карман, на миг замерли, нащупав непонятный предмет и извлекли из коричневых недр цветок с пятью разноцветными лепестками. Фёдор на него изумлённо уставился. "Что за чёрт? Откуда?".
Он напрягся, пытаясь склеить лоскуты памяти в единое целое.
Так, сначала он, с Серёгой и Витьком, зашёл после работы в кафе, махнули по стопятьдесят. Потом Витёк отчалил домой, Серёге и Фёдору было в одну сторону и они зашли в рюмочную на перекрёстке, на котором их пути расходились. А потом... что было потом? А, ещё одна рюмочная, ещё стопятьдесят и кружка пива. И вот, когда он пил пиво (или раньше?), к нему подошёл старичок. Запомнилось только лицо: круглые старомодные очки, длинные седые волосы, ястребиный нос, бородка a la Ришельё, тонкие сухие губы.
- Молодой человек, можно с вами поговорить?
- Нищим по четвергам не подаю! - покачнувшись, ляпнул Фёдор и загоготал, довольный собой.
Старичок неприятно поморщился:
- Вы не так поняли. Наоборот, это я вам хочу помочь, сделать вам подарок.
Фёдор сдул пену, пригубил пиво и съехидничал:
- С чего бы это вдруг?
- Скажем, не совсем подарок. Мы заключим с вами сделку. Скажите, вы читали сказку "Цветик-семицветик"?
"Псих, что ли?" - подумал Фёдор и неприязненно ответил:
- Читал. В детстве.
"А дальше? Дальше-то что было?" - напрягался Фёдор, но конец разговора не вспоминался, будто ножом отрезало зато чётко представлялось, как он уже был на подходе к подъезду и в нём прорезаласьтогда неожиданная нежность к жене, истратил один лепесток, попросив букет роз. Вон он, кстати, на столе стоит. А потом, стоя перед дверью, загадал, чтобы Маша не ругалась, увидев своего благоверного пьяным. Цветы-цветами, а всё ж таки... Это второй лепесток... Всего, значит, их сейчас и должно быть пять.
Лихорадочно билась мысль: "Надо бы загадать что-нибудь этакое. Дельное!", но на ум ничего не шло, организм требовал пива. "Ну, и чёрт с ним, ещё четыре останется, такого можно наворочать!"
Трясущейся рукой оторвал лепесток, подбросил его вверх и торопливо прочёл заклинание, закончив словами:
- Вели, чтобы здесь появилось пиво!
Лепесток закружил по комнате, отбрасывая солнечных зайчиков и опустился у ног Фёдора, в невесть как образовавшуюся лужу, источавшую аромат хмеля. Фёдор от злости язык прикусил.
- Да что они там творят, сволочи! Я же не свинья! - он с ненавистью придавил лепесток пяткой босой ноги, - Ты что, не знаешь, что ли: пиво в кружках подают! Давай живо, ну! - убрал ногу и... ничего не произошло, пожухлый лепесток не пошевелился.
- Но мне же похмелиться надо! - проканючил Фёдор и торопливо, боясь передумать, оторвал ещё один искрящийся лепесток с волшебного цветка, подбросил его, прочёл заклинание и медленно, раздельно высказал пожелание зависшему в воздухе лепестку:
- Вели, чтобы у меня в руке появилась литровая кружка... э-э... - запнулся, а маленькое чудо терпеливо парило, ожидая окончания фразы, - ...лучшего английского эля! - он с детства мечтал попробовать этот напиток, прославленный в книгах про пиратов, а тут, наконец, представилась великолепная возможность. Снова кутерьма солнечных зайчиков, лепесток спланировал в лужу к своему собрату, а в руке Фёдора оказалась огромная дубовая кружка.
- Вот это вещь! - отхлебнув, восхитился Фёдор и пожалел, что не заказал сразу бочку, - Ну, ничего, впредь умнее буду. Всё-таки, ещё три лепестка осталось!
Похмелье выпускало из щупалец, и Фёдор крепко задумался над тем, чтобы ему пожелать; cлучайно глянул на часы: пора было итти на завод.
- Фигу вам, никуда не пойду! Вот закажу много денег и вообще работать не буду! Да и Маша уже наработалась...
Фёдор посмотрел на цветок, зажатый в левой руке, на кружку эля в правой, взгляд его поблёк... Он вспомнил, какой весёлой хохотушкой была Маша до свадьбы и в первые годы их совместной жизни. Теперь же она стала сварливой стервой, постоянно пилящей мужа из-за нехватки денег. Из-за этого он, наверное, и начал часто и помногу выпивать, хотя и продолжал любить жену по-прежнему.
Длинным глотком допил эль, поднялся на ноги, глаза его засияли, твёрдой рукой оторвал лепесток и, после волшебных слов, радостно произнёс:
- Вели, чтобы у моей жены был тот нрав, как тогда, когда мы поженились!
Лепесток закружился, завертелся в солнечных бликах, по комнате пронеслась тихая нежная музыка; лепесток упал к фёдоровским ногам, но не пожух, как два других, а медленно истаял, отбрасывая тонкие золотистые лучики.
- Ладненько! - весело произнёс Фёдор, - Теперь деньжат надо бы!
Он плохо оперировал арифметическими действиями и, поэтому, не представлял, сколько же конкретно денег ему хватит на обеспеченную жизнь до самой старости; к тому же, не был жадным.
Сорвал предпоследний лепесток, запустил его, как бумажного голубя, и, после ритуального стишка, крикнул:
- Вели, чтоб было у меня три мешка денег!
Лепесток легко порхнул по стенам, описал по полу невидимый круг, скользнул в центр и обратился в три туго набитых огромных мешка, завязанными веревками с болтающимися блямбами сургучных печатей. Два лежали внизу, а третий сверху. Фёдор, похозяйски, развязал верхний мешок и из него выкатились монеты достоинством в один российский рубль, чеканки 1992 года. Фёдор охнул...
Во втором и третьем мешках были точно такие же монеты, он вытряс их все, надеясь найти крупные купюры, но, кроме жёлтых бестолковых кругляшей, ничего не было...
- Гады! Зачем мне это?! На эти гроши и месяц не прожить! Что ж вы делаете-то, а? - Фёдор чуть не плакал, обращаясь к невидимым силам, - Я думал доллары, стерлингов фунты, а вы...
Он уже совсем было собрался оборвать последний лепесток, как, вдруг, раздался долгий прерывистый звонок в дверь. Так звонил только один человек - друг детства Максим. Как был в трусах, Фёдор пошёл отпирать замок, думая по дороге: "Во Максимка-то удивится. Сейчас и ему и себе денег нажелаю!"
Максим стоял на пороге белее снега, трясясь в лихорадке:
- Федь, выручай, худо мне...
- Да что случилось-то?
- Похмелюга, вишь, трясёт. Денег нет, занять не у кого, ты последняя надежда. Думал, если тебя не застану, всё, кони кину.
- Проходи, проходи, сейчас чего-нибудь придумаем.
Фёдор прикрыл дверь и провёл Максима в кухню:
- Посиди, я мухой в магазин слетаю.
- Не могу ждать, Федя, мотор отказывает... - Максим приложил руку к сердцу, - Хоть корвалолу пока дай!
Фёдор сунулся в аптечку - ни корвалола, ни валокардина в ней не было, задумчиво посмотрел на Максима: тот стал ещё бледнее, дыхание участилось. У соседей просить что-либо бессмысленно - он жил с ними как кошка с собакой.
"А-а, гори всё синим пламенем!" - решил Фёдор, - "Говорят же: денег не было, нет и не будет. Максимка-то действительно может меня из магазина не дождаться... Да и "Смирнова" я никогда не пробовал, вот и побалуемся!"
Он оборвал последний лепесток, прошептал всё необходимое, и кухня заполнилась картонными коробками. Максим этому даже не удивился - не то состояние. Фёдор вскрыл ближайшую упаковку, выхватил их неё трёхлитровую бутыль, точно такую, на какие всегда засматривался в витринах, и уж было собрался её распечать, как кто-то позвонил в дверь. Он вставил ёмкость в руки Максиму:
- На, давай сам... Пойду открою, может, с работы за мной зашли.
За дверью оказался вчерашний старичок:
- А я по вашу душу, молодой человек. Вы удовлетворены исполнением желаний?
- Какое там... - Фёдор махнул рукой, - Заходите, чего так-то стоять.
Старичок ступил за порог и прикрыл дверь:
- А я вам вчера говорил, молодой человек, что точность формулировок - неотъемлемое условие. Не помните? Это бывает, но снявши голову, по волосам не плачут. Мы свою часть контракта выполнили, теперь дело за вами.
- Какого контракта?
Старичок еходно рассмеялся:
- В самом деле не помните? Ах, молодость, молодость, но ничего это не страшно: всё зафиксировано.
Собеседник Фёдора достал из внутреннего кармана пиджака свёрнутые в трубочку листы бумаги, развернул:
- Вот ваша подпись, видите? А это отпечатки ваших пальчиков. Были прецеденты, правда, давно: нам некоторые заявляли, что я не я и лошадь не моя и подпись поддельная, приходилось документы на экспертизу отсылать, а это в нашем деле лишняя волокита, некоторые так вот от нас и ускользали - конкуренты наверху не дремлют, так и хотят всю нашу клиентуру сманить.
- Я... как это?
- Ах, молодой человек, вы же вчера мне не дали до конца-то все пункты договора дочитать. Как главный пункт услыхали, так и подписали не глядя, играючи, можно сказать.
- Я?!
И сразу Фёдор кристалльно ясно всё припомнил...
- Да-с, молодой человек, у вас был шанс. Да ещё какой! Мы таких экспериментов давненько не проводили. Поначалу, хотели было контракты по старой форме подготовить, но сверху пришло распоряжение: включить в договор пункт, что, мол, если шесть желаний из семи на благо людей употребить, то обязательства, взятые на себя клиентами, становятся недействительными. Ну и вот-с, не обессудьте, я вынужден вам напомнить главный пункт договора: "После исполнения всех семи желаний клиента, его бессмертная душа, в качестве оплаты услуг, переходит в полную собственность исполнителя заказа". Вы могли бы, например, пожелать себе очень долгой жизни, там, глядишь, покаялись бы и всё, мы остались бы с носом. Но вы, как и прочие наши клиенты, торопились жить ни о чём не думая. Так что, пройдёмте!
Фёдор в ужасе откачнулся:
- Нет!
Из кухни донёсся голос опохмелившегося, повеселевшего Максима:
- Кто там, Федь?
Старичок неожиданно сильно схватил Фёдора за руку:
- Не бойтесь, молодой человек, там у нас не так уж и плохо, как говорят. И за всё ведь надо платить! - он широко распахнул дверь и за ней, неожиданно, вместо лестничной хрущёвской площадки, оказался длинный чёрный коридор, освещённый тусклым светом из прихожей. Там стояли люди, в которых Фёдор узнал вчерашних посетителей рюмочной, где он и подписал злополучную бумагу.
Блеснул последний луч света из-за закрывающейся двери. Всех поглотила тьма.