Предновогоднее интервью В.Ворсобину
- Сергей, неспокойный, но все еще сытый 2008-ой заканчивается... Как он вам?
- Буду рассуждать антинаучно. По китайской астрологии 2008-й был и есть пока год У Цзы - Земляной крысы. Я весь год говорю, что в случае плохого развития (а плохое развитие уже произошло) должны быть размыты основы незыблемого. То что касалось абсолютно прочным, невероятно устойчивым, на чем мы строили собственную жизнь, ожидания, прогнозы - просто исчезнет.
Вот нам и не повезло. Размыло уж совсем незыблемое - всю мировую экономику.
- Но лично для вас этот год, надеюсь, был благополучным?
- Трудно сказать… У меня позиция наблюдателя. И я довожу ее до абсурда. Кому-то я серьезно доказывал, что при собственном расстреле я бы потребовал, чтобы моя камера с оператором стояла на лучшей точке. Моя профессия - быть наблюдателем, свидетелем, но не участником - ни в коем случае! Иначе ангаже. Я стараюсь делать шаг в сторону... Правда, однажды мой «нейтралитет» не сработал. В августе я был очень рад.
- Но там же была война.
- Война. Но радость, потому что мы набрались воли. Появилась некая воля! И самое главное - появилась надежда на изоляцию российской элиты от Запада.
- ?!
- Да! Я бы хотел, чтобы ее изолировал Запад. Потому что трагедия такого странного сосуществования элиты и народа по отдельности тянется уже очень давно. Она тянется со времен феодализма. С древних времен элита на Руси страдала быдлофобией и пониманием своего кастового единства. Даже при войне, например, с Литвой для русской элиты литовские феодалы не вполне враги. Но их быдло и наше быдло - это просто быдло! Эта феодальная концепция осталась до сих пор. Причем этот неофеодализм становится путем социальной архаизации России.
- Но сейчас-то зачем России международная изоляция ее же элиты?
- Потому что только так можно обратить ее внимание на маленький пустяк - они живут в России. Что их будущее не в Лондоне, а в здесь. Надо вернуть народу элиту, которая сейчас мыслят свое будущее и будущее своих детей не с Россией и не в России.
Если бы Запад их изолировал, если бы списки русских держателей счетов в Швейцарии, были показаны камерам, не издалека, а вблизи, - с фамилиями, если бы арестовали еще эти счета, было бы сказочно совершенно! Виз бы лишили, как белорусов. Это продолжалось бы недолго - 4-6 месяцев, но элита почувствовала бы, что у них за спиной не швейцарские счета, а русский народ.
Случилось бы повторение 1812-го года , когда кумиры элиты французы напали на Россию. Когда Герасим Курин или Василиса Кожина, которая порола вилами французов, стояли плечом к плечу с аристократами. Дворяне, между собой общавшаяся только по-французски, шашками рубили парижан. И в этот короткий момент в истории, элита и народ вдруг сделались единой нацией. Сейчас нам это было крайне необходимо…
Но не получилось. Не додавили. А надо было обидеть Запад как-нибудь совсем серьезно. Взять Тбилиси, например. Так, чтоб пол-НАТО въехало в Черное море. За счет этой конфронтации мы бы вернули элиту народу.
- А как вам другое фундаментальное событие года - выборы президента?
- Этот транзит… то есть передача власти, которой не произошло. Произошло удержание власти в команде. Вообще все гадали, что это будет? Как скоро команды преемника и бывшего президента вступят в противоречия, в войну, и кто победит в этой войне? Априори все считали, что это обязательно произойдет. Я думал - осенью, но ошибся. Что характеризует команду в общем позитивно. Глядя на команду Путина и Медведева (или Медведева и Путина), можно сделать вывод, что законы физики пока приостановлены или вообще - отменены. Споров в команде за лидерство не возникло.
- Как вы это узнали?
- Я вижу по движениям, по дыханию, по репликам... Я вижу, что спора нет. Я вижу, что сферы полномочий разделены. Путин уступил президенту, Медведев уступленные территории власти занял. Но президент не претендует на расширение своих территорий. И Путин не уступает своих. Тем не менее, пока мы видим думвират, который работает, опрокидывая наше понимание о природе человека.
- Кого вы бы назвали Человеком года?
- Обаму, думаю. Он самый интересный…
- А из россиян?
- (Тяжело задумывается) Кроме Солженицына, и не назовешь. Но в этом году он выстрелил тем, что умер. В этом году опять взошла звезда Солженицына благодаря смерти. И взошла звезда Алексия II благодаря смерти… А из живущих не припомню никого.
- Странно получается…
- Возможно, этот гротеск и показывает вектор. Знаковые люди умирают. Никто не появляется. Я с удивлением смотрю на политику, на телевидение, на искусство. Никого нового. Пустыня какая-то! Ощущение пороговости, исполненности и завершенности. Есть ощущение, что прибывшие в настоящее время актеры сыграли пьесу, но просто за ними никак не приедет автобус. Они приехали куда-то с шефским концертом в колхоз, разбрелись по лугам. А уже давно пора валить отсюда. Ощущение, что деятели современности все уже сказали. Они заняты самоцитированием.
- Что же будет дальше?
- Произойдут события. Я не хочу говорить загадками, но мне кажется, парадигма будет меняться настолько серьезно, что мы это даже не поддается прогнозу. Мы можем рисовать инопланетян в виде кузнечиков, но мы не можем рисовать инопланетян в виде инопланетян…
У меня есть хороший товарищ, китаист и мистик Бронислав Виноградский, который рассчитывает время 60-летками китайскими. По его словам, мы сейчас где-то в 48-м году, перед 53-54-м. Где еще в ходу странные идеи, над которыми будут смеяться через 10 лет. Идет борьба с какими-то идеями, борьба за утверждение каких-то идеалов, которые скоро будут абсолютно неактуальными. Наше время будет вызывать улыбку, ностальгию, и казаться нелепым…
Но так считает Виногродский. А я думаю, что вне зависимости от мистики, заканчивается эпоха. Закончились ее идеалы… А какие кретинистически красивые были идеалы! Версаче. Все кругом Версаче! Туалетная бумага будет Версаче, котлета будет от Версаче. Версачеализация всего и вся - все это уже на излете. Это когда сама вещь не нужна, вместо нее нужна… (Задумывается)
- Марка?
- Нет, даже не марка! Допустим, карась есть в каждом магазине. Вы покупаете не карася, вы покупаете смысл существования. Вы покупаете клубность жизни, клубность смерти. Все должно быть клубное, все должно быть Версаче, как минимум. И в этот момент вы понимаете, что все кончено, дальше некуда. И вот эта парадигма закончилась. Она умирает. Должна возникнуть новая религия.
- И что это будет?
- Давайте проследим, как она возникает. Например, в конце XIX возникает религия инженерного искусства. Её продолжение - авиация, пенициллин, космические полеты... Появилась вера не столько в инженерное искусство, сколько вообще в науку. И в какой-то момент полёт мысли привёл к вульгаризации - наука для того, чтобы мы жрали непрерывно все. Жрали, жрали, жрали. Люди дошли здесь до последнего предела. И все сказали: к чёрту науку, которую нельзя сожрать?
На самом деле, мы подошли к теме, когда потреблять больше бессмысленно, потреблять больше невозможно, это все прискучило и больше не зажигает. И сейчас мы подошли к порогу, когда по-настоящему богатым, - а они определяют, на что тратить деньги, - занимает только одна вещь: бессмертие. Лаборатории есть у многих наших олигархов. Это единственное, что их волнует. Потому что они говорят: все, что у нас есть, это просто дерьма кусок. Единственное, что интересно, это бессмертие.
- А может они просто хотят потреблять бесконечно.
- Да, это не прорыв в новую парадигму. Но, возможно, это выход во что-то новое…
- Сергей, давайте о светлом - Новый год все-таки! Вам подняли настроение наши разудалые спортивные победы в этом году?
- Помно-помню - они все время выигрывали… Я отношусь к спорту как к большой полезной бессмыслице. По сути спорт - это метавойна. Так щенки собаки, которых я наблюдал у себя во дворе, посылают друг другу сигналы: мы кусаемся, как если бы это было всерьез. Они кусают друг другу за шею, где артерия, так, как если бы собирались убить. Поэтому любые спортивные состязания - это метафора войны. Поэтому, когда мы выигрываем на Олимпиаде, страна получает удовлетворение инстинкта состязания в войне. Вот и у меня возникло состояние законной гордости…
- А что вас рассмешило?
- Лучше скажу - что испугало. Адронный коллайдер - это настоящий страх года! Я дико его боялся! Я себя ассоциировал с некими протонами, которые летят, подчиняясь магнитам. И мне казалось, что это некое следование чужой воле, омерзительное, отталкивающе. И вдобавок, они могли там сплющиться в черную дыру. Шутки шутками, но можно так зафигачить Землю спокойно… Может Господь создал нас не только для того, чтобы мы тут кочевряжились в виде белковой материи, всевозможных азотистых оснований и внедрившихся в нас митохондрий, а нарочно для того, чтобы мы взяли и зафигачили эту вселенную. Представляете, мы бы ее свернули, и все?!
- Легко!
- Мы все равно однажды коллапсируем, но, во-первых, лучше попозже. Хотя бы в феврале… А то как запустят коллайдер, теперь по-правильному, и уйдем в сингулярность все. Вместе с золотовалютными резервами, с моими курами на даче... Я ж кур завел в этом году. Знаете ли, настанет «послекризисное» утро, когда мы все проснемся, и мерилом ценности будет куриное яйцо, и банка тушенки. А вторым мерилом ценности будет телогрейка.
- Вы серьезно?
- Я не шучу Поэтому я сказал себе: так, по крайней мере у меня есть куриное яйцо. Эти дуры клюют червячков все лето, я их вообще не кормлю на даче. Выгодно. Я говорю себе: банка тушенки, яйцо и крупа должна быть в доме. К тому же мы должны будем разработать некую универсальную меру обмена. И ею станет телогрейка. После телогрейки следующим мерилом обмена будет слиток физического золота. После золота возникнет некий новый бумажный эквивалент, например, доллар (мне очень жаль, но все равно не рубль).
- Кризис, я вижу, вызывает у вас иронию…
- Конечно! Я иронизирую я по любому поводу… Римская империя погибала четыреста лет подряд. А чем занимались римляне? Растили детей… В Рим приезжаешь, говоришь какому-нибудь джентльмену, который подает вам пасту: а вы знаете, что Рим пал? Я думаю, он не прослезится. Ну пал - да и хрен с ним! Вы спокойно к метаморфозам отнеситесь. Наше дело - защищать нашу страну, ту, которую мы полагаем своей в горизонтах будущего. Защитим. Наверное. А может и не получиться. Ну и что делать?...
- Кто по-вашему, «анти-герой года»?
- (Задумчиво) Саакашвили? Но это абсолютно несчастное, абсолютно не самостоятельное, истерическое существо... Буш? Не катит, потому что он все-таки простак. Кудрин? Убежденный монах ордена нумизматов. Собирает валюту неизвестно для чего. Это сейчас выглядит особенно гротескно...
- Но именно Стабфонд сейчас стал для страны "подушкой", смягчившей удар кризиса .
- Этой подушки хватит до февраля, если быть последовательным кудринцем... А за счет Стабфонда мы в свое время могли дороги построить, отстроить некую новую экономическую систему... Теперь все выводят капитал из России и благодаря "подушке" у нас достаточно денег, чтобы дать возможность им всем всё вывезти. И чему мы радуемся?
- Ну хотя бы Новому году... Что вы могли бы пожелать нашим читателям?
- Не завышать ожидания. Путин в своих последних высказываниях дает понять нации, что мы справимся. Я отлично понимаю его как политического деятеля, но очень боюсь, что его послание будет прочитано людьми с инфантильным умом. Дескать, папа сказал: все будет в порядке…
Но папа сказал, что постарается. Не надо быть детьми. Сама система патернализма создает систему завышенных ожиданий. С папой прорвемся.. А начините сами! И не создавайте систему завышенных ожиданий, потому что потом у вас будет разочарование не только в папе, а вообще в жизни, в действительности, в России, во всем. И в папе вдобавок, что, мол, вот, соврал, теперь видите, какая беда пришла.
Надо с самого начала спокойно себе сказать: будет совсем ж..па. А после этого радостно обнаружить: смотри, вчера был один сухарь, а сегодня уже два.
- Сергей, у нас вообще-то Новый год. Светлый праздник.
- Ну-ну.. Уходим все в состояние новогодней амнезии. Потом, не приходя в сознание, вывалимся прямо в настоящий кризис, с чем я всех дико поздравляю. Но мы все равно прорвемся.
- Ну наконец-то! «Прорвемся» - обнадеживающее слово…
- А куда мы денемся!
- Буду рассуждать антинаучно. По китайской астрологии 2008-й был и есть пока год У Цзы - Земляной крысы. Я весь год говорю, что в случае плохого развития (а плохое развитие уже произошло) должны быть размыты основы незыблемого. То что касалось абсолютно прочным, невероятно устойчивым, на чем мы строили собственную жизнь, ожидания, прогнозы - просто исчезнет.
Вот нам и не повезло. Размыло уж совсем незыблемое - всю мировую экономику.
- Но лично для вас этот год, надеюсь, был благополучным?
- Трудно сказать… У меня позиция наблюдателя. И я довожу ее до абсурда. Кому-то я серьезно доказывал, что при собственном расстреле я бы потребовал, чтобы моя камера с оператором стояла на лучшей точке. Моя профессия - быть наблюдателем, свидетелем, но не участником - ни в коем случае! Иначе ангаже. Я стараюсь делать шаг в сторону... Правда, однажды мой «нейтралитет» не сработал. В августе я был очень рад.
- Но там же была война.
- Война. Но радость, потому что мы набрались воли. Появилась некая воля! И самое главное - появилась надежда на изоляцию российской элиты от Запада.
- ?!
- Да! Я бы хотел, чтобы ее изолировал Запад. Потому что трагедия такого странного сосуществования элиты и народа по отдельности тянется уже очень давно. Она тянется со времен феодализма. С древних времен элита на Руси страдала быдлофобией и пониманием своего кастового единства. Даже при войне, например, с Литвой для русской элиты литовские феодалы не вполне враги. Но их быдло и наше быдло - это просто быдло! Эта феодальная концепция осталась до сих пор. Причем этот неофеодализм становится путем социальной архаизации России.
- Но сейчас-то зачем России международная изоляция ее же элиты?
- Потому что только так можно обратить ее внимание на маленький пустяк - они живут в России. Что их будущее не в Лондоне, а в здесь. Надо вернуть народу элиту, которая сейчас мыслят свое будущее и будущее своих детей не с Россией и не в России.
Если бы Запад их изолировал, если бы списки русских держателей счетов в Швейцарии, были показаны камерам, не издалека, а вблизи, - с фамилиями, если бы арестовали еще эти счета, было бы сказочно совершенно! Виз бы лишили, как белорусов. Это продолжалось бы недолго - 4-6 месяцев, но элита почувствовала бы, что у них за спиной не швейцарские счета, а русский народ.
Случилось бы повторение 1812-го года , когда кумиры элиты французы напали на Россию. Когда Герасим Курин или Василиса Кожина, которая порола вилами французов, стояли плечом к плечу с аристократами. Дворяне, между собой общавшаяся только по-французски, шашками рубили парижан. И в этот короткий момент в истории, элита и народ вдруг сделались единой нацией. Сейчас нам это было крайне необходимо…
Но не получилось. Не додавили. А надо было обидеть Запад как-нибудь совсем серьезно. Взять Тбилиси, например. Так, чтоб пол-НАТО въехало в Черное море. За счет этой конфронтации мы бы вернули элиту народу.
- А как вам другое фундаментальное событие года - выборы президента?
- Этот транзит… то есть передача власти, которой не произошло. Произошло удержание власти в команде. Вообще все гадали, что это будет? Как скоро команды преемника и бывшего президента вступят в противоречия, в войну, и кто победит в этой войне? Априори все считали, что это обязательно произойдет. Я думал - осенью, но ошибся. Что характеризует команду в общем позитивно. Глядя на команду Путина и Медведева (или Медведева и Путина), можно сделать вывод, что законы физики пока приостановлены или вообще - отменены. Споров в команде за лидерство не возникло.
- Как вы это узнали?
- Я вижу по движениям, по дыханию, по репликам... Я вижу, что спора нет. Я вижу, что сферы полномочий разделены. Путин уступил президенту, Медведев уступленные территории власти занял. Но президент не претендует на расширение своих территорий. И Путин не уступает своих. Тем не менее, пока мы видим думвират, который работает, опрокидывая наше понимание о природе человека.
- Кого вы бы назвали Человеком года?
- Обаму, думаю. Он самый интересный…
- А из россиян?
- (Тяжело задумывается) Кроме Солженицына, и не назовешь. Но в этом году он выстрелил тем, что умер. В этом году опять взошла звезда Солженицына благодаря смерти. И взошла звезда Алексия II благодаря смерти… А из живущих не припомню никого.
- Странно получается…
- Возможно, этот гротеск и показывает вектор. Знаковые люди умирают. Никто не появляется. Я с удивлением смотрю на политику, на телевидение, на искусство. Никого нового. Пустыня какая-то! Ощущение пороговости, исполненности и завершенности. Есть ощущение, что прибывшие в настоящее время актеры сыграли пьесу, но просто за ними никак не приедет автобус. Они приехали куда-то с шефским концертом в колхоз, разбрелись по лугам. А уже давно пора валить отсюда. Ощущение, что деятели современности все уже сказали. Они заняты самоцитированием.
- Что же будет дальше?
- Произойдут события. Я не хочу говорить загадками, но мне кажется, парадигма будет меняться настолько серьезно, что мы это даже не поддается прогнозу. Мы можем рисовать инопланетян в виде кузнечиков, но мы не можем рисовать инопланетян в виде инопланетян…
У меня есть хороший товарищ, китаист и мистик Бронислав Виноградский, который рассчитывает время 60-летками китайскими. По его словам, мы сейчас где-то в 48-м году, перед 53-54-м. Где еще в ходу странные идеи, над которыми будут смеяться через 10 лет. Идет борьба с какими-то идеями, борьба за утверждение каких-то идеалов, которые скоро будут абсолютно неактуальными. Наше время будет вызывать улыбку, ностальгию, и казаться нелепым…
Но так считает Виногродский. А я думаю, что вне зависимости от мистики, заканчивается эпоха. Закончились ее идеалы… А какие кретинистически красивые были идеалы! Версаче. Все кругом Версаче! Туалетная бумага будет Версаче, котлета будет от Версаче. Версачеализация всего и вся - все это уже на излете. Это когда сама вещь не нужна, вместо нее нужна… (Задумывается)
- Марка?
- Нет, даже не марка! Допустим, карась есть в каждом магазине. Вы покупаете не карася, вы покупаете смысл существования. Вы покупаете клубность жизни, клубность смерти. Все должно быть клубное, все должно быть Версаче, как минимум. И в этот момент вы понимаете, что все кончено, дальше некуда. И вот эта парадигма закончилась. Она умирает. Должна возникнуть новая религия.
- И что это будет?
- Давайте проследим, как она возникает. Например, в конце XIX возникает религия инженерного искусства. Её продолжение - авиация, пенициллин, космические полеты... Появилась вера не столько в инженерное искусство, сколько вообще в науку. И в какой-то момент полёт мысли привёл к вульгаризации - наука для того, чтобы мы жрали непрерывно все. Жрали, жрали, жрали. Люди дошли здесь до последнего предела. И все сказали: к чёрту науку, которую нельзя сожрать?
На самом деле, мы подошли к теме, когда потреблять больше бессмысленно, потреблять больше невозможно, это все прискучило и больше не зажигает. И сейчас мы подошли к порогу, когда по-настоящему богатым, - а они определяют, на что тратить деньги, - занимает только одна вещь: бессмертие. Лаборатории есть у многих наших олигархов. Это единственное, что их волнует. Потому что они говорят: все, что у нас есть, это просто дерьма кусок. Единственное, что интересно, это бессмертие.
- А может они просто хотят потреблять бесконечно.
- Да, это не прорыв в новую парадигму. Но, возможно, это выход во что-то новое…
- Сергей, давайте о светлом - Новый год все-таки! Вам подняли настроение наши разудалые спортивные победы в этом году?
- Помно-помню - они все время выигрывали… Я отношусь к спорту как к большой полезной бессмыслице. По сути спорт - это метавойна. Так щенки собаки, которых я наблюдал у себя во дворе, посылают друг другу сигналы: мы кусаемся, как если бы это было всерьез. Они кусают друг другу за шею, где артерия, так, как если бы собирались убить. Поэтому любые спортивные состязания - это метафора войны. Поэтому, когда мы выигрываем на Олимпиаде, страна получает удовлетворение инстинкта состязания в войне. Вот и у меня возникло состояние законной гордости…
- А что вас рассмешило?
- Лучше скажу - что испугало. Адронный коллайдер - это настоящий страх года! Я дико его боялся! Я себя ассоциировал с некими протонами, которые летят, подчиняясь магнитам. И мне казалось, что это некое следование чужой воле, омерзительное, отталкивающе. И вдобавок, они могли там сплющиться в черную дыру. Шутки шутками, но можно так зафигачить Землю спокойно… Может Господь создал нас не только для того, чтобы мы тут кочевряжились в виде белковой материи, всевозможных азотистых оснований и внедрившихся в нас митохондрий, а нарочно для того, чтобы мы взяли и зафигачили эту вселенную. Представляете, мы бы ее свернули, и все?!
- Легко!
- Мы все равно однажды коллапсируем, но, во-первых, лучше попозже. Хотя бы в феврале… А то как запустят коллайдер, теперь по-правильному, и уйдем в сингулярность все. Вместе с золотовалютными резервами, с моими курами на даче... Я ж кур завел в этом году. Знаете ли, настанет «послекризисное» утро, когда мы все проснемся, и мерилом ценности будет куриное яйцо, и банка тушенки. А вторым мерилом ценности будет телогрейка.
- Вы серьезно?
- Я не шучу Поэтому я сказал себе: так, по крайней мере у меня есть куриное яйцо. Эти дуры клюют червячков все лето, я их вообще не кормлю на даче. Выгодно. Я говорю себе: банка тушенки, яйцо и крупа должна быть в доме. К тому же мы должны будем разработать некую универсальную меру обмена. И ею станет телогрейка. После телогрейки следующим мерилом обмена будет слиток физического золота. После золота возникнет некий новый бумажный эквивалент, например, доллар (мне очень жаль, но все равно не рубль).
- Кризис, я вижу, вызывает у вас иронию…
- Конечно! Я иронизирую я по любому поводу… Римская империя погибала четыреста лет подряд. А чем занимались римляне? Растили детей… В Рим приезжаешь, говоришь какому-нибудь джентльмену, который подает вам пасту: а вы знаете, что Рим пал? Я думаю, он не прослезится. Ну пал - да и хрен с ним! Вы спокойно к метаморфозам отнеситесь. Наше дело - защищать нашу страну, ту, которую мы полагаем своей в горизонтах будущего. Защитим. Наверное. А может и не получиться. Ну и что делать?...
- Кто по-вашему, «анти-герой года»?
- (Задумчиво) Саакашвили? Но это абсолютно несчастное, абсолютно не самостоятельное, истерическое существо... Буш? Не катит, потому что он все-таки простак. Кудрин? Убежденный монах ордена нумизматов. Собирает валюту неизвестно для чего. Это сейчас выглядит особенно гротескно...
- Но именно Стабфонд сейчас стал для страны "подушкой", смягчившей удар кризиса .
- Этой подушки хватит до февраля, если быть последовательным кудринцем... А за счет Стабфонда мы в свое время могли дороги построить, отстроить некую новую экономическую систему... Теперь все выводят капитал из России и благодаря "подушке" у нас достаточно денег, чтобы дать возможность им всем всё вывезти. И чему мы радуемся?
- Ну хотя бы Новому году... Что вы могли бы пожелать нашим читателям?
- Не завышать ожидания. Путин в своих последних высказываниях дает понять нации, что мы справимся. Я отлично понимаю его как политического деятеля, но очень боюсь, что его послание будет прочитано людьми с инфантильным умом. Дескать, папа сказал: все будет в порядке…
Но папа сказал, что постарается. Не надо быть детьми. Сама система патернализма создает систему завышенных ожиданий. С папой прорвемся.. А начините сами! И не создавайте систему завышенных ожиданий, потому что потом у вас будет разочарование не только в папе, а вообще в жизни, в действительности, в России, во всем. И в папе вдобавок, что, мол, вот, соврал, теперь видите, какая беда пришла.
Надо с самого начала спокойно себе сказать: будет совсем ж..па. А после этого радостно обнаружить: смотри, вчера был один сухарь, а сегодня уже два.
- Сергей, у нас вообще-то Новый год. Светлый праздник.
- Ну-ну.. Уходим все в состояние новогодней амнезии. Потом, не приходя в сознание, вывалимся прямо в настоящий кризис, с чем я всех дико поздравляю. Но мы все равно прорвемся.
- Ну наконец-то! «Прорвемся» - обнадеживающее слово…
- А куда мы денемся!