Кошке снится
Кошка спит. Пёс Галилей (он же, для домашних, Галл) изо всех сил крепится: не щенок давно, но так и хочется прижать лапой нервно подрагивающий полосатый хвост. Вправо-влево. Вниз-вверх.
Ай!
Зализывая царапины, Галл не обижается: спросонья-то и ему не разобрать, приятель играть зовёт или враг напал... Кошку звать Василиска; от её взгляда "хуже будет" даже дверца холодильника открывается сама собой.
- Разбудил, варвар, - фыркает Василиска. - А у меня, может, сон был. ("Со-о-он, - выпевает кошка. - Сни-илось". "Не было печали", - смеётся про себя Галл).
- Снова?
- Опяа-ать.
- Жёлтая?
- Жёлтая.
Василиска взлетает на спинку дивана и смотрит на "варвара"; сверху вниз: ни дать ни взять оракул.
- Здоровенная, знаешь ли, а уж круглая, как совиный глаз.
...Кошке часто снится таблетка валерьянки: золотистая, дурманящая, запах кружит голову, и - верно, круглая-круглая, точно мяч, точно нитяной клубок; прямиком из небесной аптеки, где ещё продаётся вата - промокать исцарапанный горизонт, когда он заливается красным.
Пёс Галилей понять этого валерьяночного восторга не умеет - да уж где ему, неотёсанному. "Луна, - твердит Галл упрямо, - глаз волчьего бога, лу-у-уна: проводник и святыня". "Эх ты, - говорит Галл, чувствуя себя старым и мудрым псом. - Всё бы тебе живот набить".
Ночью кошка и пёс караулят - засада! почти охота! - на берегу реки.
- Небесная таблетка!
- Луна!
- Таблетка!
- Тише: спугнёшь!
- А ты варвар.
- А ты... Тише, во-от она.
Месяц, застенчивый и хрупкий, отодвигает край тучи: так юная балерина выглядывает из-за занавеса перед своим первым большим выступлением. Зрители не разочаровывают: глядят цепко, с надеждой, ничего нельзя упустить. Таблетка или луна? Месяц смущён и отводит глаза, смотрится в реку: шальной ветер только изредка пролетает, заставляя пробежаться по воде дорожку мелкой ряби.
- Балбес ты, - говорит кошка очарованно и отворачивается, чтобы не блестели от восторга звёздчатые глаза: несолидно, не котёнок. - Это не луна и не таблетка, а вовсе мышиный хвост.
