Борис Николаевич, Покойся с миром.
Сейчас смотрел церемонию прощания с Ельцином.
Это ведь первый умерший с Черненко лидер. Врядли я плакал когда он умер, уже привык :) да и в школу не надо было идти.
Но вот когда Брежнев умер- точно плакал, я еще помню, как себе повторял, ну все вот теперь, теперь детство кончилось..
И вот Ельцин.. Я честно скажу, к нему хорошо относился...
И когда Наина Иосифовна целовала ему лицо и трогала, трогала его в последний раз, перед тем как закроют крышку навсегда, я даже не заметил как слезы покатились у меня из глаз, они громко закапали на бумажку, на полу. Смотрю а там был нарисован танк. Его нарисовал мой четырехлетний сын и подписал разновысокими корявыми буквами Т А н К. Этот танк сейчас расплывался в кляксах.
Все сразу смешалось в моей голове один момент- Ельцин в гробу в телевизоре, над которым закручивают массивную крышку, Ельцин на танке у Белого дома, обгоревшие танки в Грозном, танк с кляксами, нарисованный фломастером.
Я плакал и не мог остановится.
сын подбежал, смешной, с завязанным на голове платком, (у него простыло ушко)
-Ты зачем плачешь, пап?
-вон видишь Ельцин умер, первый президент.
А Путин тогда кто?
-Путин это второй президент.
Не плач, у нас ведь Путин остался! Я улыбался сквозь слезы.
А зачем он умер?
- старенький был.
-Папа, а зачем старые умирают?
Что я ему мог ответить? я ничего не мог сказать, только слезы потекли сильнее.
Папа, а я молодой?
-Да, ты молодой еще, маленький совсем.
Я притянул его, взял на руки и обнял его. А он колотил меня в бок меня и укорял:
-Папа не плач, ну-ка не плачь, ведь мужчины не плачут! У них слез совсем не бывают! Ну -ка не плачь, а то в угол поставлю!
Я обнимал его, смешного, в белом платке, а по телевизору Наина Иосифовна в черном платке смотрела как опускается гроб.
Это ведь первый умерший с Черненко лидер. Врядли я плакал когда он умер, уже привык :) да и в школу не надо было идти.
Но вот когда Брежнев умер- точно плакал, я еще помню, как себе повторял, ну все вот теперь, теперь детство кончилось..
И вот Ельцин.. Я честно скажу, к нему хорошо относился...
И когда Наина Иосифовна целовала ему лицо и трогала, трогала его в последний раз, перед тем как закроют крышку навсегда, я даже не заметил как слезы покатились у меня из глаз, они громко закапали на бумажку, на полу. Смотрю а там был нарисован танк. Его нарисовал мой четырехлетний сын и подписал разновысокими корявыми буквами Т А н К. Этот танк сейчас расплывался в кляксах.
Все сразу смешалось в моей голове один момент- Ельцин в гробу в телевизоре, над которым закручивают массивную крышку, Ельцин на танке у Белого дома, обгоревшие танки в Грозном, танк с кляксами, нарисованный фломастером.
Я плакал и не мог остановится.
сын подбежал, смешной, с завязанным на голове платком, (у него простыло ушко)
-Ты зачем плачешь, пап?
-вон видишь Ельцин умер, первый президент.
А Путин тогда кто?
-Путин это второй президент.
Не плач, у нас ведь Путин остался! Я улыбался сквозь слезы.
А зачем он умер?
- старенький был.
-Папа, а зачем старые умирают?
Что я ему мог ответить? я ничего не мог сказать, только слезы потекли сильнее.
Папа, а я молодой?
-Да, ты молодой еще, маленький совсем.
Я притянул его, взял на руки и обнял его. А он колотил меня в бок меня и укорял:
-Папа не плач, ну-ка не плачь, ведь мужчины не плачут! У них слез совсем не бывают! Ну -ка не плачь, а то в угол поставлю!
Я обнимал его, смешного, в белом платке, а по телевизору Наина Иосифовна в черном платке смотрела как опускается гроб.