Исторический аудит: присоединение Средней Азии к России - 1
Краткое содержание книги.
Средняя Азия присоединилась к России в середине 1860-х, после того, как двухтысячный отряд генерала Михаила Черняева (как считается) без приказа, на свой страх и риск, отправился через степи и пустыни на полторы тысячи верст от границы и установил власть Российской Империи на территориях с населением три миллиона человек…
Вот такая необычная «формула» у этой истории:
2 тысячи человек
х 1,5 тысяч км
= 3 млн новых подданных.
Завоевание Средней Азии проходило одновременно с первыми географическими экспедициями. Именно тогда в Европе узнали об Аральском море, Сырдарье и Амударье.
Забавно кажется, что отряд русской регулярной армии действовал как отряд наемников, и фактически самовольно в 1864-65 годы захватил несколько крупных городов, включая Ташкент. Военные успехи открыли для российских товаров (и торгового капитала) местные рынки. Импорт более эффективных товаров и «модели управления» обрушил власть и экономику в Кокандском ханстве.
После похода Черняева в этом регионе «посыпалось все»... и Средняя Азия (как шутили современники) прилипла к России так, что стало «не отодрать».
Небольшой отряд генерала Черняева, который можно было при желании смять исподтишка, горячо приветствовало местное население, и на иную просьбу о помощи с готовностью протягивались сотни рук. Конечно, генерал «покусился на чужое», и Россия взяла «не свое». Задача перед ним была поставлена намного скромней: навести порядок на границе. А Черняев сделал больше дозволенного, во-первых, потому что у его похода были «болельщики» на самом верху. А во- вторых, отступать часто было опасней, чем идти вперед…
Личность забытого сегодня генерала интересна со многих сторон. Благодаря исключительной компетентности, инициативности и ответственности, он был фактическим «теневым» военным министром России в течение многих лет. На него опиралась одна из ведущих «политических партий» внутри царской семьи. Его активно поддерживал московский купеческий капитал. Генерал дважды возглавлял «Туркестан», как тогда назывались Среднеазиатские провинции Российской Империи.
В небольшой армии генерала вера в него была полной. О его необычайной популярности говорит такой пример: полковник, начальник его Штаба, похоронил свою карьеру, «прикрыв» генерала в решающий момент. Полковник доложил в столицу, что в виду сложности ситуации, думая о спасении своей армии, именно он нарушил все Уставы:
- скрыл (!)
- от своего генерала (!!)
- Приказ Штаба (!!!)
- о срочном вызове... Сложно представить подобное сегодня.
Военные подвиги - это национальное достояние любой страны. Ими не надо разбрасываться. Но в советские времена личность реакционера, националиста, к тому же царского генерала - оказалась была нужна. Сегодня другая ситуация: в героях чиновники. И человек, часто бравший на себя инициативу и отвечавший за нее, может оказаться снова не у дел.
Излишняя инициативность не только сделала Черняева первым губернатором русского Туркестана, но и привела к очень быстрой отставке. Вернувшись в столицу, Черняев возглавил «русскую партию», стал основателем и редактором крупного националистического журнала. А еще через 10 лет в 1876 году он неожиданно получил из Сербии предложение возглавить местную армию.
В этот раз уже прямо нарушив категоричные запреты военного министерства и МИДа, с партией оружия Черняев авантюрно покинул страну. В Сербии он возглавил местное освободительное движение, одержал более двадцати первых сербских побед. В России мало известно, что именно этот «ястреб» вовлек Россию в Балканские войны, развязав русско-турецкую войну. Но именно за решительные действия генерала ему благодарны на Балканах, где за год неожиданно возникло сразу четыре независимых государства.
Опала генерала закончилась в 1881 году после убийства Александра II. Будучи фигурой, близкой к новому императору, Черняев возглавил наступление реакции. Возглавляемые им отряды (печально известной сегодня) «Добровольной Дружины» не только подавили либеральные настроения в столицах, но и стали представлять угрозу власти. После убийства в Петербурге известного генерала Михаила Скобелева (которого современники считали фигурой, даже уступавшей Черняеву в популярности) Черняева вновь «отправили «подальше», снова руководить Туркестаном.
При нем в Средней Азии снова произошли территориальные прибавления. Он провел административную реформу, организовал массовое переселение русских колонистов. Возможно, что мечта Черняева вымыть русские сапоги в Индийском океане была бы осуществлена, но импульсивность харизматичного генерала привела его к новой отставке.
В книге обсуждаются вопросы, почему власть в Средней Азии разом «рассыпалась» после прихода туда русской армии. Почему русские завоевания оказалось невозможно вернуть в 19-м веке. Где проходит граница между претензиями некоторых среднеазиатских территорий на государственную независимость - и их традиционными связей с Россией.
Описывая забытые страницы русской истории, автор приходит к экспансионистским выводам. Он верит, что Россия окажется вынуждена повторить завоевание этого региона, так как местные элиты традиционно оказываются не в состоянии поддерживать порядок на этих территориях.
Другой вывод книги - еще более неожиданный. Отсутствие религиозного, языкового и национального конфликтов русской армии с местным населением - свидетельствует о том, что население Средней Азии рассматривало русских не как «завоевателей», а как вернувшегося из дальних странствий Старшего брата. Который ушел из отчего дома, и одним своим появлением навел порядок в родном доме.
Эмиграционным потокам из Средней Азии - несколько веков. Каковы были результаты этой традиции раньше? Но ориентированному на Европу сознанию нормального русского человека сложно поверить в другую версию происхождения своих «корней».
Вступление.
В середине 19-го века небольшой двухтысячный русский отряд забрался через степи и пустыни за полторы тысячи верст от Родины, и присоединил к Российской Империи густонаселенные территории Средней Азии…
Сегодня реальный исторический факт звучит как шутка или парадокс. Сложно представить, как могли «случайно» состояться поход, взяты на себя огромные риски, оплачены расходы...
Тогдашние политики уверенно заявляли, что российское правительство совсем не планировало завоевание Средней Азии. Это логично: война и поход (через тысячи километров степей и пустынь) - очевидные расходы, а прибыли от военных действий - лишь в предположениях.
Историки путано объясняют присоединение как забавный казус: мол, военным не точно сформулировали приказ, и вот она - пресловутая "армейская исполнительность"... Но победителей не судят. Прямых запретов не нарушили. Случайно вылезли - и вот удача/незадача: дошли…
Более внятное объяснение связывает присоединение с технологическим прорывом: западное оружие делало из лучших воинов Средней Азии - пушечное мясо, и двадцатикратное численное преимущество местных армий раз за разом оказывалось бесполезным… Однако признаваться в устроенной европейцами бойне - историкам было просто не удобно…
Статистика подтверждает, что в бою на каждого убитого русского приходились сотни местных солдат... И в десять раз больше гибло в междоусобных стычках.
Но разве так воюют против двухтысячной армии?
Ведь солдаты русской армии совсем не гибли там, где бывают основные потери у захватчика: между боями.
Война не походила на бойню, потому что население посмотрело на русских с надеждой, и народ принял Победителя - как Освободителя. Люди ждали того, кто мог бы остановить «кровавую мясорубку», в которой десятки лет перемалывались азиатские лидеры, династии и целые народы.
Завоевание или присоединение совершилось необыкновенно легко, потому что народу не надо было объяснять Правила игры. Население увидело новых «кочевников», которых было меньше, чем «своих», они были дешевле «прежних», были сильнее и меньше мешали жить. Руководствуясь похожими принципами, народ до сих пор выбирает Власть... Или думает, что выбирает. В реальной политике другая логика, чем в Истории. Мнение народа на самом деле никого не интересует.
Не столько народ покорился, покорилась его элита, которая использовала чужие войска для установления невозможного иначе мира и стабильности. И именно эти элиты спустя полтора века оказалось невозможно удержать.
Часть 1. Установление Карты Средней Азии в середине 19-го века.
Жизнь всегда дает небогатый выбор: поле/ ремесло - или грабежи/ политика. И не важно: у простого человека - или у представителя элиты...
Чем была среднеазиатское междуречье в середине 19-го века?
Тем, чем является любая страна.
Назовите ханов и беков - князьями и графами (или чиновниками и секретарями), переведите «декорации» на другой язык - много ли разницы будет в делах? Политика всегда является политикой, а человек - человеком повсюду и всегда. Особенно, когда не задумаются, как их называть.
Банды кочевников были хозяевами в степи и в городах. Они грабили чужих и защищали «своих». Их приглашали, нанимали... а потом они свергали и ставили ханов. Малоцивилизованные люди гор и пустынь живут простыми принципами: они плохо знают, что такое «компромисс» и хорошо знают, что в чужом племени должно быть поменьше едоков. Они понимают, что не надо оставлять выживших, давая повод для кровной мести. Их система ценностей грубовата, но так продолжалось три с половиной века, а значит, альтернативы не было, и такой порядок устраивал большинство населения.
Однако в постоянных междоусобицах даже кочевники убедилась, что должен быть Бесспорный Авторитет, носитель знаний/ традиций и справедливый арбитр, без которого люди просто перебьют друг друга.
Долго искали такого среди чингисидов...
и перебили почти всех…
В это время в Европе сведений о том, что происходит в Средней Азии или даже за береговой линией Африки - не было совсем.
В 19-м веке только собирали сведения о дорогах, караванах, городах, населении, ремеслах, рынках, ресурсах (особенно, недооцененных)...
Современные карты - это «продукт» середины 19-го века. Именно тогда появились современные приборы навигации, техника их обслуживания, правила считывания и нанесения координат. И достаточно прочные суда, чтобы перевозить ресурсы из-за морей.
Точная информация о картах, дорогах и расстояниях всегда были под жестким секретом. Информация - это тоже контроль: над территорией, дорогами, источниками воды.
Первые исследовательские экспедиции европейцев воспринимались местными жителями, как обычные кочевники, крышевавшие караванную торговлю.
Первая же встреча с превосходящими силами… и с разведчиками не разговаривали совсем. Словом, Аральское море («Синее море» русских сказок) отсутствовало на европейских географических картах до середины 19-го века.
Почему не смотря на отсутствие карт, дорог, гигантские расстояния, жару, трудности и опасности - русские все-таки пришли в эти земли? Потому что повод возник с двух сторон.
Несколько лет в середине 19-го века петербургские чиновники не знали, как решить проблему грабежей торговых караванов и набегов кочевников - на периферии.
Денег на обустройство границ не было, а региональная политика всегда предельно простая: в столице не должно быть забот.
В Средней Азии о том, что на севере появились русские, узнали, когда те стали наводить порядок на северных караванных дорогах, оттесняя грабителей. От историков можно услышать, что именно из-за русских проблем в Коканде стало больше. Отчасти это совершенно так: грабить «чужих» в Коканде стало сложней, доходы упали, денег и постов не хватало... Приходилось больше грабить «своих».
Реальная история - это всегда борьба вокруг ресурсов, когда победа сопровождается беспощадным избиением побежденных. С появлением русских у кочевников усилились внутренние разборки. Многих перебили, некоторые осели, перестав быть кочевниками, кто-то ушел и стал работать на новых хозяев. Жестоко? Но разве порядки в Кокандском ханстве намного отличалась от порядков в Российской империи?
Приятно верить, что это время ушло далеко… Но принципы любой борьбы вокруг власти неизменны: Власть не терпит конкуренции. Претендентов надо пресекать на подходе. И борьба за власть всегда больше разъединяет, чем объединяет.
Отсутствие лидеров и альтернативы - требовало молчать и терпеть. Мудрецы честно признавали, что любые смуты приводят только к тому, что становится хуже. Элиты и население Средней Азии обреченно надеялись дождаться той Силы, которая смирит грызущихся и даст народу стабильность.
Русских воспринимали настороженно, но те не «зарывались», и положительные результаты доверия открывали людей навстречу сотрудничеству. По местным понятиям, русские оказались более сильными и скромными кочевниками, с которыми налогов и расходов стало меньше, а товаров и порядка - больше.
Так не смотря на пытки холода и пекла, голода и жажды в ходе месячного перехода по степям и пустыням, у русских появился свой «фронтир», свой «Дикий Запад».
Продолжение - http://radmirkilmatov.livejournal.com/57786.html
Средняя Азия присоединилась к России в середине 1860-х, после того, как двухтысячный отряд генерала Михаила Черняева (как считается) без приказа, на свой страх и риск, отправился через степи и пустыни на полторы тысячи верст от границы и установил власть Российской Империи на территориях с населением три миллиона человек…
Вот такая необычная «формула» у этой истории:
2 тысячи человек
х 1,5 тысяч км
= 3 млн новых подданных.
Завоевание Средней Азии проходило одновременно с первыми географическими экспедициями. Именно тогда в Европе узнали об Аральском море, Сырдарье и Амударье.
Забавно кажется, что отряд русской регулярной армии действовал как отряд наемников, и фактически самовольно в 1864-65 годы захватил несколько крупных городов, включая Ташкент. Военные успехи открыли для российских товаров (и торгового капитала) местные рынки. Импорт более эффективных товаров и «модели управления» обрушил власть и экономику в Кокандском ханстве.
После похода Черняева в этом регионе «посыпалось все»... и Средняя Азия (как шутили современники) прилипла к России так, что стало «не отодрать».
Небольшой отряд генерала Черняева, который можно было при желании смять исподтишка, горячо приветствовало местное население, и на иную просьбу о помощи с готовностью протягивались сотни рук. Конечно, генерал «покусился на чужое», и Россия взяла «не свое». Задача перед ним была поставлена намного скромней: навести порядок на границе. А Черняев сделал больше дозволенного, во-первых, потому что у его похода были «болельщики» на самом верху. А во- вторых, отступать часто было опасней, чем идти вперед…
Личность забытого сегодня генерала интересна со многих сторон. Благодаря исключительной компетентности, инициативности и ответственности, он был фактическим «теневым» военным министром России в течение многих лет. На него опиралась одна из ведущих «политических партий» внутри царской семьи. Его активно поддерживал московский купеческий капитал. Генерал дважды возглавлял «Туркестан», как тогда назывались Среднеазиатские провинции Российской Империи.
В небольшой армии генерала вера в него была полной. О его необычайной популярности говорит такой пример: полковник, начальник его Штаба, похоронил свою карьеру, «прикрыв» генерала в решающий момент. Полковник доложил в столицу, что в виду сложности ситуации, думая о спасении своей армии, именно он нарушил все Уставы:
- скрыл (!)
- от своего генерала (!!)
- Приказ Штаба (!!!)
- о срочном вызове... Сложно представить подобное сегодня.
Военные подвиги - это национальное достояние любой страны. Ими не надо разбрасываться. Но в советские времена личность реакционера, националиста, к тому же царского генерала - оказалась была нужна. Сегодня другая ситуация: в героях чиновники. И человек, часто бравший на себя инициативу и отвечавший за нее, может оказаться снова не у дел.
Излишняя инициативность не только сделала Черняева первым губернатором русского Туркестана, но и привела к очень быстрой отставке. Вернувшись в столицу, Черняев возглавил «русскую партию», стал основателем и редактором крупного националистического журнала. А еще через 10 лет в 1876 году он неожиданно получил из Сербии предложение возглавить местную армию.
В этот раз уже прямо нарушив категоричные запреты военного министерства и МИДа, с партией оружия Черняев авантюрно покинул страну. В Сербии он возглавил местное освободительное движение, одержал более двадцати первых сербских побед. В России мало известно, что именно этот «ястреб» вовлек Россию в Балканские войны, развязав русско-турецкую войну. Но именно за решительные действия генерала ему благодарны на Балканах, где за год неожиданно возникло сразу четыре независимых государства.
Опала генерала закончилась в 1881 году после убийства Александра II. Будучи фигурой, близкой к новому императору, Черняев возглавил наступление реакции. Возглавляемые им отряды (печально известной сегодня) «Добровольной Дружины» не только подавили либеральные настроения в столицах, но и стали представлять угрозу власти. После убийства в Петербурге известного генерала Михаила Скобелева (которого современники считали фигурой, даже уступавшей Черняеву в популярности) Черняева вновь «отправили «подальше», снова руководить Туркестаном.
При нем в Средней Азии снова произошли территориальные прибавления. Он провел административную реформу, организовал массовое переселение русских колонистов. Возможно, что мечта Черняева вымыть русские сапоги в Индийском океане была бы осуществлена, но импульсивность харизматичного генерала привела его к новой отставке.
В книге обсуждаются вопросы, почему власть в Средней Азии разом «рассыпалась» после прихода туда русской армии. Почему русские завоевания оказалось невозможно вернуть в 19-м веке. Где проходит граница между претензиями некоторых среднеазиатских территорий на государственную независимость - и их традиционными связей с Россией.
Описывая забытые страницы русской истории, автор приходит к экспансионистским выводам. Он верит, что Россия окажется вынуждена повторить завоевание этого региона, так как местные элиты традиционно оказываются не в состоянии поддерживать порядок на этих территориях.
Другой вывод книги - еще более неожиданный. Отсутствие религиозного, языкового и национального конфликтов русской армии с местным населением - свидетельствует о том, что население Средней Азии рассматривало русских не как «завоевателей», а как вернувшегося из дальних странствий Старшего брата. Который ушел из отчего дома, и одним своим появлением навел порядок в родном доме.
Эмиграционным потокам из Средней Азии - несколько веков. Каковы были результаты этой традиции раньше? Но ориентированному на Европу сознанию нормального русского человека сложно поверить в другую версию происхождения своих «корней».
Вступление.
В середине 19-го века небольшой двухтысячный русский отряд забрался через степи и пустыни за полторы тысячи верст от Родины, и присоединил к Российской Империи густонаселенные территории Средней Азии…
Сегодня реальный исторический факт звучит как шутка или парадокс. Сложно представить, как могли «случайно» состояться поход, взяты на себя огромные риски, оплачены расходы...
Тогдашние политики уверенно заявляли, что российское правительство совсем не планировало завоевание Средней Азии. Это логично: война и поход (через тысячи километров степей и пустынь) - очевидные расходы, а прибыли от военных действий - лишь в предположениях.
Историки путано объясняют присоединение как забавный казус: мол, военным не точно сформулировали приказ, и вот она - пресловутая "армейская исполнительность"... Но победителей не судят. Прямых запретов не нарушили. Случайно вылезли - и вот удача/незадача: дошли…
Более внятное объяснение связывает присоединение с технологическим прорывом: западное оружие делало из лучших воинов Средней Азии - пушечное мясо, и двадцатикратное численное преимущество местных армий раз за разом оказывалось бесполезным… Однако признаваться в устроенной европейцами бойне - историкам было просто не удобно…
Статистика подтверждает, что в бою на каждого убитого русского приходились сотни местных солдат... И в десять раз больше гибло в междоусобных стычках.
Но разве так воюют против двухтысячной армии?
Ведь солдаты русской армии совсем не гибли там, где бывают основные потери у захватчика: между боями.
Война не походила на бойню, потому что население посмотрело на русских с надеждой, и народ принял Победителя - как Освободителя. Люди ждали того, кто мог бы остановить «кровавую мясорубку», в которой десятки лет перемалывались азиатские лидеры, династии и целые народы.
Завоевание или присоединение совершилось необыкновенно легко, потому что народу не надо было объяснять Правила игры. Население увидело новых «кочевников», которых было меньше, чем «своих», они были дешевле «прежних», были сильнее и меньше мешали жить. Руководствуясь похожими принципами, народ до сих пор выбирает Власть... Или думает, что выбирает. В реальной политике другая логика, чем в Истории. Мнение народа на самом деле никого не интересует.
Не столько народ покорился, покорилась его элита, которая использовала чужие войска для установления невозможного иначе мира и стабильности. И именно эти элиты спустя полтора века оказалось невозможно удержать.
Часть 1. Установление Карты Средней Азии в середине 19-го века.
Жизнь всегда дает небогатый выбор: поле/ ремесло - или грабежи/ политика. И не важно: у простого человека - или у представителя элиты...
Чем была среднеазиатское междуречье в середине 19-го века?
Тем, чем является любая страна.
Назовите ханов и беков - князьями и графами (или чиновниками и секретарями), переведите «декорации» на другой язык - много ли разницы будет в делах? Политика всегда является политикой, а человек - человеком повсюду и всегда. Особенно, когда не задумаются, как их называть.
Банды кочевников были хозяевами в степи и в городах. Они грабили чужих и защищали «своих». Их приглашали, нанимали... а потом они свергали и ставили ханов. Малоцивилизованные люди гор и пустынь живут простыми принципами: они плохо знают, что такое «компромисс» и хорошо знают, что в чужом племени должно быть поменьше едоков. Они понимают, что не надо оставлять выживших, давая повод для кровной мести. Их система ценностей грубовата, но так продолжалось три с половиной века, а значит, альтернативы не было, и такой порядок устраивал большинство населения.
Однако в постоянных междоусобицах даже кочевники убедилась, что должен быть Бесспорный Авторитет, носитель знаний/ традиций и справедливый арбитр, без которого люди просто перебьют друг друга.
Долго искали такого среди чингисидов...
и перебили почти всех…
В это время в Европе сведений о том, что происходит в Средней Азии или даже за береговой линией Африки - не было совсем.
В 19-м веке только собирали сведения о дорогах, караванах, городах, населении, ремеслах, рынках, ресурсах (особенно, недооцененных)...
Современные карты - это «продукт» середины 19-го века. Именно тогда появились современные приборы навигации, техника их обслуживания, правила считывания и нанесения координат. И достаточно прочные суда, чтобы перевозить ресурсы из-за морей.
Точная информация о картах, дорогах и расстояниях всегда были под жестким секретом. Информация - это тоже контроль: над территорией, дорогами, источниками воды.
Первые исследовательские экспедиции европейцев воспринимались местными жителями, как обычные кочевники, крышевавшие караванную торговлю.
Первая же встреча с превосходящими силами… и с разведчиками не разговаривали совсем. Словом, Аральское море («Синее море» русских сказок) отсутствовало на европейских географических картах до середины 19-го века.
Почему не смотря на отсутствие карт, дорог, гигантские расстояния, жару, трудности и опасности - русские все-таки пришли в эти земли? Потому что повод возник с двух сторон.
Несколько лет в середине 19-го века петербургские чиновники не знали, как решить проблему грабежей торговых караванов и набегов кочевников - на периферии.
Денег на обустройство границ не было, а региональная политика всегда предельно простая: в столице не должно быть забот.
В Средней Азии о том, что на севере появились русские, узнали, когда те стали наводить порядок на северных караванных дорогах, оттесняя грабителей. От историков можно услышать, что именно из-за русских проблем в Коканде стало больше. Отчасти это совершенно так: грабить «чужих» в Коканде стало сложней, доходы упали, денег и постов не хватало... Приходилось больше грабить «своих».
Реальная история - это всегда борьба вокруг ресурсов, когда победа сопровождается беспощадным избиением побежденных. С появлением русских у кочевников усилились внутренние разборки. Многих перебили, некоторые осели, перестав быть кочевниками, кто-то ушел и стал работать на новых хозяев. Жестоко? Но разве порядки в Кокандском ханстве намного отличалась от порядков в Российской империи?
Приятно верить, что это время ушло далеко… Но принципы любой борьбы вокруг власти неизменны: Власть не терпит конкуренции. Претендентов надо пресекать на подходе. И борьба за власть всегда больше разъединяет, чем объединяет.
Отсутствие лидеров и альтернативы - требовало молчать и терпеть. Мудрецы честно признавали, что любые смуты приводят только к тому, что становится хуже. Элиты и население Средней Азии обреченно надеялись дождаться той Силы, которая смирит грызущихся и даст народу стабильность.
Русских воспринимали настороженно, но те не «зарывались», и положительные результаты доверия открывали людей навстречу сотрудничеству. По местным понятиям, русские оказались более сильными и скромными кочевниками, с которыми налогов и расходов стало меньше, а товаров и порядка - больше.
Так не смотря на пытки холода и пекла, голода и жажды в ходе месячного перехода по степям и пустыням, у русских появился свой «фронтир», свой «Дикий Запад».
Продолжение - http://radmirkilmatov.livejournal.com/57786.html