Современный детский театр: смесь традиции и постмодернизма?
Перед каникулами в нашей школе первоклассников повели в театр. В этом возрасте тяга к знаниям, основанная на естественном детском любопытстве, ещё не отбита современной системой образования, но, тем не менее, лишний раз напомнить о важности учения не вредно. Поэтому смотрели в Мюзик-холле мюзикл «Приключения Вовки в 3Dевятом царстве». Сюжет вполне себе нравоучительный: Вовка не хочет учиться, хотя все родственники его убеждают, что это необходимо, но после некоторых приключений он все-таки осознаёт важность образования. Всё это происходит с песнями под современную музыку. Хорошая хореография, экстравагантные и неожиданные костюмы и спроецированные на сцену красочные видеодекорации. Некоторые моменты поначалу настораживают, но потом действие захватывает, и в целом впечатление от спектакля осталось хорошее. Детей и взрослых представление не оставило равнодушными: они выходили с добрыми улыбками и слегка преобразившимися лицами.
Но сразу озадачило смешение стилей и жанров: постмодернистское фэнтези и традиционные русские сказки, ирония и нравоучение. Папа подарил Вовке книгу по магии (привет от «Гарри Поттера»), с помощью которой в холодильнике, превратившемся в космический корабль (55-летие полета Гагарина уже скоро), Вовка и попадает в это самое 3D царство, очень чистое, потому что там все обязаны наводить чистоту.
Мешанина полная, но, по-видимому, она все-таки достаточно точно отражает тот хаос, который заложен в сознание современного постсоветского человека. Все читают в детстве сказки Пушкина, Ершова, потом к этому добавляем Булгакова и Солженицына, поверх этого накладываем современный западный постмодернизм. Вот и получается, что вполне естественно выглядит такое представление о своей современной истории: большевики убили доброго царя, заставили несчастный народ построить великое государство, открывшее доступ этому народу к знаниям, победившее фашизм и первым запустившее человека в космос. Но такое государство «само разрушилось» из-за недостатка в нём либерализма и конкуренции, зато теперь у нас есть все, кроме совести, денег и здоровья, и каждый может сказать всё, что думает по этому (и не только) поводу.
Если вернуться к постановке, то далее, по ходу действия, Вовке приходится начать работать, а именно, он должен вернуть украденную у царя корону (привет от криминальных сериалов). Объясняется это тем, что только ленивый может вернуть корону, которая находится в «Ленивом Лесу». Там есть и другой «кандидат на подвиги»- Иван-царевич, но его образ подвергся существенной переработке: в отличие от классического Ивана-царевича, этот вовсе не собирается навстречу опасностям, ведь его не пускает царевна Горошинка (современный мужской инфантилизм!). К слову сказать, их отношения очень напоминают отношения современных тинейджеров (и огромное красное сердце на платье Горошинки отсылает к пошловатому Дню святого Валентина).
Далее наш герой попадает к Горынихе, которая не может сосчитать, сколько у неё детей, помогает ей в этом, и она печет ему за это колобок. Колобок, в виде тинейджера (?) с мячом и в штанах с мошной ниже колен, помогает Вовке найти подход к молодящейся и жеманной старушке, Бабе-Яге, в прошлом Василисе Прекрасной (?), назвав её «девушка» (чему они детей учат?). После этого Вовка помогает «митькам» или бомжам, которые называются «домовята», не замерзнуть на кладбище (оно же «Ленивый Лес»), научив их делать зарядку. «Домовята» остались без домов и пребывали в состоянии, близком к анабиозу, из-за воздействия «Матушки Лени». В итоге вся компания, включая «домовят», силой отбирает корону у «Матушки Лени» и возвращает «награбленное» царю.
Мораль этой сказки ясна и правильна - не ленитесь и учитесь, дружите и помогайте друг другу. Смущает только форма подачи. По всей видимости, она отражает подход, заключающийся в том, что с детьми надо говорить на их языке. Только зачем их надо сначала учить этому языку, а уже потом корректировать отклонения, пытаясь заложить традиционные нормы морали?
Оборотная сторона такого подхода может заключаться в том, что у детей зафиксируется представление, например, что инфантилизм, присущий Ивану, или вульгарность Горошинки - это норма. Отсутствие различения добра и зла подается как норма с помощью образа Василисы Прекрасной, превратившейся из-за одиночества в Бабу-Ягу, или Горынихи, неожиданно предстающей в образе гостеприимной хозяйки.
Взрослыми это должно быть воспринято как ирония, но для детей, ещё не имеющих необходимых знаний и опыта, такая подача образов без разъяснения их нравственной ущербности принесет вреда больше, чем пользы. Эти образы героев забудутся, а образ жизни останется. Реакция зрителей на спектакль показывает, что понятие нормы сдвинулось, но разве от этого «современное» становится «полезным»?