Почти или Рассказ, не вошедший в повесть
Этот рассказ придумался и написался сегодня. Он про Велвела Диаманта, но в повесть не войдет. Читайте. И комментируйте, плиз... Хоть точкой, хоть флудом, хоть разрушительной критикой. А то зачахнет ваш графоман, как есть зачахнет...
Почти или Рассказ, не вошедший в повесть
- Ну чтож, совсем неплохо! - Юля бросила последний, оценивающий взгляд в зеркало.
Увиденное понравилось вполне. Не семнадцать, но на свои тридцать семь - очень даже! А кое в чем - даже лучше. Хотя бы умение пользоваться косметикой. Не те груды штукатурки и мазил, которыми покрывала лицо тогда, а чуть-чуть тона скрыть морщинки в уголках рта, и капелька туши подчеркнуть необычный разрез глаз. На все остальное природе не поскупилась.
На выходе, чмокнула Антона - Буду не очень поздно. Если что - звони. - И выпорхнула за дверь.
Мужа Юлька почти любила. Еще бы - почти двадцать лет вместе. Антон был надежен и ровен, мог поддержать и помочь. Обеспечивал достойный уровень существования. Был незаменим в воспитании сына - оболтуса пятнадцати лет. Вывозил на курорты и круизы. Являлся неизменным предметом зависти менее устроенных подруг.
Но было это самое "почти". Антон не ухаживал за Юлькой перед свадьбой. Вообще. Они познакомились на именинах какой-то дальней родственницы, потом встретились случайно в центре и час проговорили. А потом он пришел с цветами (для мамы) к ним домой и сделал предложение. А она - согласилась. Все пришлось одно к одному - провалилась в педагогический, пошла работать - взрослая жизнь, как-никак. Да и мама сказала: "Дочя, лучше его не будет, соглашайся и держись крепко". Юлька согласилась и через неделю окончательно переехала в Антонов кооператив на другом конце города. А через пол-года расписались...
А ухаживания Юлька любила. Любила, чтобы ей дарили цветы, встречали-провожали, водили в кино и театр. Носили портфель, в конце концов.
И перед глазами немедленно возникли, в сотый или тысячный раз за последние два месяца, эта нелепо длинная шея и торчащий из нее юношеский кадык. Слишком толстые губы с трещинкой посередине нижней губы и непропорционально большой нос. Володя. Вовка.
В пятом классе, Юлины родители получили новую квартиру улучшенной планировки во "вкладыше". Упускать такой случай было нельзя и Юлька перевели в другую школу. Школа была в новом здании, посреди района новостроек. Поэтому классы были просто огромные, и вначале все новые одноклассиники расплылись в неопределенное пятно. Юлька не блистала ни в учебе, ни в одежде, поэтому довольно быстро прибилась к группе таких же, как она тихих троечниц. А лучше подружкой стала толстая Оля, живущая в квартире прямо под ней. И так бы ей и прозябать среди этих серых мышек, если бы на нее не обратили внимания.
Он был почти отличник, выскочка, зануда, маменький сыночек. Очкарик. Но с пятого по восьмой класс, каждый день, он провожал ее и Ольку до дома и тащил тяжеленные дипломаты обеих. А когда после восьмого класса она перешла в другую школу, он приглашал ее на свидания, водил в театр, кино, на чешские аттракционы. При встрече он дарил неизменный букет, то ландышей, то ромашек, а при расставании целомудренно целовал в щечку. Он смешил ее анекдотами и пересказывал любимые книги. Он даже понравился ее бабушке - женщине высоких требований со старорежимной интеллегентской закалкой.
Но мама сказала - это не то, что тебе нужно. Он мечататель и у него дома будет так же пусто, как у его родителей.
И она не пришла на следующее свидание, а когда он позвонил - ему было сказано, что она простудилась. А еще через пару дней, когда он пришел, чтоб ее навестить, открывшая дверь мама сказала, что Юля ушла гулять. С другим мальчиком...
Он еще раз появился на ее горизонте. Поджидал ее возле детского садика, куда она устроилась работать, провалившись в педагогический. В куцей голубой ветровке и нелепой кепке. Он хотел проводить ее, но она уже жила у Антона, а он с семьей уже оформлялись то ли в Израиль, то ли в Америку. И она сказала ему что-то вроде, у тебя свой путь, у меня - свой, будь счастлив, провожать не надо...
А два месяца назад позвонила Ольга и сообщила, что на 20-летие выпуска они смогли собрать всех! Дажи из-за рубежа приезжают. И из ближнего и из дальнего...
И вот, солнечным воскресным утром, она едет на троллейбусе к традиционному месту всех свиданий - фонтану у Оперного Театра... Летний город был пуст - все разъехались в отпуска и на дачи. И театральная площадь была пуста. Если не считать разношерстной толпы радостно приветствующих друг друга ее бывших одноклассников. Да еще чуть в сторонке, на бортике фонтана, сидел странный бородач и читал толстую книгу.
Собрались действительно все. Или почти все. Кого-то было почти не узнать, а кто-то совершенно не изменился. И "иностранцы" были - одна москвичка и двое израильтян. Кто-то обнимался с ней, а кого-то расцеловывала она. Но Володи не было...
Вся радость предвкушения встречи, все эмоции ушли куда-то... Осталась надежда - А вдруг просто опаздывает?.. Но когда прошел почти час, и явились уже точно все, я его все еще не было, стало ясно - не прийдет.
Она услышала, как один его друг спросил у другого его друга: "А где Диамант? Ты ж говорил, что он тоже будет". Тот ответил: "Я ему дату/место скинул на мыло, он сказал, что постарается, но из Америки ехать - свет не близкий..."
Вдруг она почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернулась. Смотрел бородач. Смотрел на нее. Пристально, явно разглядывая. Реакция на такие взгляды была у Юльки отработана годами. Презрительно-негодующий взгляд в упор, повергающий даже самых беззастенчивых нахалов в неловкость.
Но бородач встретил ее взгляд своим - ровным и спокойным, улыбнулся и вежливо кивнул. Теперь смутиться пришлось ей, и неловко кивнув в ответ, уже отворачиваясь, она почуствовала, как предательски розовеет кожа на лице. Вот, где пудра бы не помешала, - мелькнула мысль.
И еще одна мысль мелькнула. Что лицо у бородоча смутно знакомо.
Она уже отважилась было посмотреть на того еще раз, но тут компания задвигалась, засуетилась и организованной толпой двинулась в сторону кафешки, где двадцать два года назад отмечали окончание восьмого класса.
И лишь минут через десять, входя в стеклянные двери кафе, Юля вдруг поняла, кто же он!
Расталкивая толпящихся в дверях одноклассников, она кинулась назад, чуть не сломала каблук в выбоине асфальта, едва не сбила с ног старушку с палочкой, нарвалась на возмущенный сигнал грузовика, перед которым перебежала улицу...
...И лишь успела увидеть издалека, как он сел в такси, которое тут же сорвалось с места и набирая скорость скрылось в глубине центрального проспекта...
***
Когда одноклассники скрылись за поворотом, Велвел закрыл ХиТаС, вздохнув, сказал грустно, - Да-а, в одну реку действительно нельзя войти дважды... - и пошел ловить такси. До поезда оставалось всего два часа, а еще надо было купить сувениры жене и детям.
Почти или Рассказ, не вошедший в повесть
- Ну чтож, совсем неплохо! - Юля бросила последний, оценивающий взгляд в зеркало.
Увиденное понравилось вполне. Не семнадцать, но на свои тридцать семь - очень даже! А кое в чем - даже лучше. Хотя бы умение пользоваться косметикой. Не те груды штукатурки и мазил, которыми покрывала лицо тогда, а чуть-чуть тона скрыть морщинки в уголках рта, и капелька туши подчеркнуть необычный разрез глаз. На все остальное природе не поскупилась.
На выходе, чмокнула Антона - Буду не очень поздно. Если что - звони. - И выпорхнула за дверь.
Мужа Юлька почти любила. Еще бы - почти двадцать лет вместе. Антон был надежен и ровен, мог поддержать и помочь. Обеспечивал достойный уровень существования. Был незаменим в воспитании сына - оболтуса пятнадцати лет. Вывозил на курорты и круизы. Являлся неизменным предметом зависти менее устроенных подруг.
Но было это самое "почти". Антон не ухаживал за Юлькой перед свадьбой. Вообще. Они познакомились на именинах какой-то дальней родственницы, потом встретились случайно в центре и час проговорили. А потом он пришел с цветами (для мамы) к ним домой и сделал предложение. А она - согласилась. Все пришлось одно к одному - провалилась в педагогический, пошла работать - взрослая жизнь, как-никак. Да и мама сказала: "Дочя, лучше его не будет, соглашайся и держись крепко". Юлька согласилась и через неделю окончательно переехала в Антонов кооператив на другом конце города. А через пол-года расписались...
А ухаживания Юлька любила. Любила, чтобы ей дарили цветы, встречали-провожали, водили в кино и театр. Носили портфель, в конце концов.
И перед глазами немедленно возникли, в сотый или тысячный раз за последние два месяца, эта нелепо длинная шея и торчащий из нее юношеский кадык. Слишком толстые губы с трещинкой посередине нижней губы и непропорционально большой нос. Володя. Вовка.
В пятом классе, Юлины родители получили новую квартиру улучшенной планировки во "вкладыше". Упускать такой случай было нельзя и Юлька перевели в другую школу. Школа была в новом здании, посреди района новостроек. Поэтому классы были просто огромные, и вначале все новые одноклассиники расплылись в неопределенное пятно. Юлька не блистала ни в учебе, ни в одежде, поэтому довольно быстро прибилась к группе таких же, как она тихих троечниц. А лучше подружкой стала толстая Оля, живущая в квартире прямо под ней. И так бы ей и прозябать среди этих серых мышек, если бы на нее не обратили внимания.
Он был почти отличник, выскочка, зануда, маменький сыночек. Очкарик. Но с пятого по восьмой класс, каждый день, он провожал ее и Ольку до дома и тащил тяжеленные дипломаты обеих. А когда после восьмого класса она перешла в другую школу, он приглашал ее на свидания, водил в театр, кино, на чешские аттракционы. При встрече он дарил неизменный букет, то ландышей, то ромашек, а при расставании целомудренно целовал в щечку. Он смешил ее анекдотами и пересказывал любимые книги. Он даже понравился ее бабушке - женщине высоких требований со старорежимной интеллегентской закалкой.
Но мама сказала - это не то, что тебе нужно. Он мечататель и у него дома будет так же пусто, как у его родителей.
И она не пришла на следующее свидание, а когда он позвонил - ему было сказано, что она простудилась. А еще через пару дней, когда он пришел, чтоб ее навестить, открывшая дверь мама сказала, что Юля ушла гулять. С другим мальчиком...
Он еще раз появился на ее горизонте. Поджидал ее возле детского садика, куда она устроилась работать, провалившись в педагогический. В куцей голубой ветровке и нелепой кепке. Он хотел проводить ее, но она уже жила у Антона, а он с семьей уже оформлялись то ли в Израиль, то ли в Америку. И она сказала ему что-то вроде, у тебя свой путь, у меня - свой, будь счастлив, провожать не надо...
А два месяца назад позвонила Ольга и сообщила, что на 20-летие выпуска они смогли собрать всех! Дажи из-за рубежа приезжают. И из ближнего и из дальнего...
И вот, солнечным воскресным утром, она едет на троллейбусе к традиционному месту всех свиданий - фонтану у Оперного Театра... Летний город был пуст - все разъехались в отпуска и на дачи. И театральная площадь была пуста. Если не считать разношерстной толпы радостно приветствующих друг друга ее бывших одноклассников. Да еще чуть в сторонке, на бортике фонтана, сидел странный бородач и читал толстую книгу.
Собрались действительно все. Или почти все. Кого-то было почти не узнать, а кто-то совершенно не изменился. И "иностранцы" были - одна москвичка и двое израильтян. Кто-то обнимался с ней, а кого-то расцеловывала она. Но Володи не было...
Вся радость предвкушения встречи, все эмоции ушли куда-то... Осталась надежда - А вдруг просто опаздывает?.. Но когда прошел почти час, и явились уже точно все, я его все еще не было, стало ясно - не прийдет.
Она услышала, как один его друг спросил у другого его друга: "А где Диамант? Ты ж говорил, что он тоже будет". Тот ответил: "Я ему дату/место скинул на мыло, он сказал, что постарается, но из Америки ехать - свет не близкий..."
Вдруг она почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернулась. Смотрел бородач. Смотрел на нее. Пристально, явно разглядывая. Реакция на такие взгляды была у Юльки отработана годами. Презрительно-негодующий взгляд в упор, повергающий даже самых беззастенчивых нахалов в неловкость.
Но бородач встретил ее взгляд своим - ровным и спокойным, улыбнулся и вежливо кивнул. Теперь смутиться пришлось ей, и неловко кивнув в ответ, уже отворачиваясь, она почуствовала, как предательски розовеет кожа на лице. Вот, где пудра бы не помешала, - мелькнула мысль.
И еще одна мысль мелькнула. Что лицо у бородоча смутно знакомо.
Она уже отважилась было посмотреть на того еще раз, но тут компания задвигалась, засуетилась и организованной толпой двинулась в сторону кафешки, где двадцать два года назад отмечали окончание восьмого класса.
И лишь минут через десять, входя в стеклянные двери кафе, Юля вдруг поняла, кто же он!
Расталкивая толпящихся в дверях одноклассников, она кинулась назад, чуть не сломала каблук в выбоине асфальта, едва не сбила с ног старушку с палочкой, нарвалась на возмущенный сигнал грузовика, перед которым перебежала улицу...
...И лишь успела увидеть издалека, как он сел в такси, которое тут же сорвалось с места и набирая скорость скрылось в глубине центрального проспекта...
***
Когда одноклассники скрылись за поворотом, Велвел закрыл ХиТаС, вздохнув, сказал грустно, - Да-а, в одну реку действительно нельзя войти дважды... - и пошел ловить такси. До поезда оставалось всего два часа, а еще надо было купить сувениры жене и детям.