Песенка про булку
Оригинал взят у ilya_yu в Песенка про булку
Часто цитируем мы стих из песни группы «Белый орел»: «И хруст фанцузской булки!..» Потому, что стих удачный.
Многие, кстати, воспринимают песню про упоительные вечера на полном серьёзе. А это неправильно. Точнее, «вокалист» группы «Белый орел» самозабвенно воет: «Пускай всё сон, пускай любовь игра!..» А вот автор песни, разумеется, весьма ироничен.
Стихи написал Виктор Пеленягрэ - оригинальный современный поэт, один из основателей поэтического Ордена куртуазных маньеристов (самый известный представитель данной литературной группировки - Вадим Степанцов). Пеленягрэ принадлежат также слова другого незабвенного хита «Белого орла»: «А в чистом поле - система град».
Талантливость этих текстов - в удивительном сочетании их внешней незатейливости, клешированности - с очень тонким и метким юмором, иронией.
В «Вечерах» большая часть текста построена на безглагольной поэтике («Любовь, шампанское, закаты, переулки...» и т. п.), известной русскому поэтическому слуху по творчеству Афанасия Фета. Но вслушайтесь, как затейливо построен лирический сюжет (вдумайтесь в динамику перечислительного ряда). Например, знаменитый «хруст французской булки» раздается сразу после «вальсов Шуберта». И это взрывает интонацию упоения изнутри. (Кажется, «юморист» Михаил Задорнов критиковал этот стих, потому что Шуберт будто бы не писал вальсов - еще как писал, и очень хорошие, а Задорнов не понял к тому же иронического подтекста). После Шуберта - хруст булки. Упоение превращается в пошлятину.
Тот же прием - в строке «Балы, красавицы, лакеи, юнкера...» Балы, красавицы, юнкера - это один эстетический ряд (может быть, и органичный, хоть и очевидно цитатный - закавыченный в третьей степени). А «лакеи» этот ряд взрывают - и это нельзя не услышать читателю классической литературы. О лакеях рядом с красавицами может упоенно болтать Хлестаков, а вот князь Андрей Болконский - не может.
Весь текст (очень короткий) идеально изображает упоенное лакеями и хрустом булки сознание. Или поток сознания. Или поток, не приходящий в сознание («Пускай всё сон, пускай любовь игра, / Ну что тебе мои порывы и объятья»). Но юмор здесь даже «положительный». Субъект речи смешон, но невинен в своем самозабвении. А потому по-своему симпатичен.
И что самое интересное: изображенный субъект оказался настолько убедителен, что русские гулящие люди, приняв горячительных напитков, впадают в упоенное сознание и начинают самозабвенно выть вслед за солистом «Белого орла». И произведение ироническое становится патетическим. Эстетская игра состояла в том, чтобы включить песню в репертуар угарно-патриотического певца, после чего зашитые в песню коды начинают жить своей жизнью.
P.S. Захотелось разобрать этот текст (простенький и, как мне кажется, талантливый), потому что с ним творится показательная история: многие, в самом деле, не понимают его сути, но бесконечно цитируют. Это пустое цитирование, нивелирующее нюансы, контексты, подтексты, меня начинает пугать. Мы живем в мире мертвых слов - слов, которые стали означать так мало… Самозабвенное распевание песни «Как упоительны в России вечера...» мне даже симпатично: в этом есть какая-то энергетика и нюансировка. А однородность интонаций, эстетическая глухота и фундаментальная немота ведут нашу культуру только на Евровидение.
Часто цитируем мы стих из песни группы «Белый орел»: «И хруст фанцузской булки!..» Потому, что стих удачный.
Многие, кстати, воспринимают песню про упоительные вечера на полном серьёзе. А это неправильно. Точнее, «вокалист» группы «Белый орел» самозабвенно воет: «Пускай всё сон, пускай любовь игра!..» А вот автор песни, разумеется, весьма ироничен.
Стихи написал Виктор Пеленягрэ - оригинальный современный поэт, один из основателей поэтического Ордена куртуазных маньеристов (самый известный представитель данной литературной группировки - Вадим Степанцов). Пеленягрэ принадлежат также слова другого незабвенного хита «Белого орла»: «А в чистом поле - система град».
Талантливость этих текстов - в удивительном сочетании их внешней незатейливости, клешированности - с очень тонким и метким юмором, иронией.
В «Вечерах» большая часть текста построена на безглагольной поэтике («Любовь, шампанское, закаты, переулки...» и т. п.), известной русскому поэтическому слуху по творчеству Афанасия Фета. Но вслушайтесь, как затейливо построен лирический сюжет (вдумайтесь в динамику перечислительного ряда). Например, знаменитый «хруст французской булки» раздается сразу после «вальсов Шуберта». И это взрывает интонацию упоения изнутри. (Кажется, «юморист» Михаил Задорнов критиковал этот стих, потому что Шуберт будто бы не писал вальсов - еще как писал, и очень хорошие, а Задорнов не понял к тому же иронического подтекста). После Шуберта - хруст булки. Упоение превращается в пошлятину.
Тот же прием - в строке «Балы, красавицы, лакеи, юнкера...» Балы, красавицы, юнкера - это один эстетический ряд (может быть, и органичный, хоть и очевидно цитатный - закавыченный в третьей степени). А «лакеи» этот ряд взрывают - и это нельзя не услышать читателю классической литературы. О лакеях рядом с красавицами может упоенно болтать Хлестаков, а вот князь Андрей Болконский - не может.
Весь текст (очень короткий) идеально изображает упоенное лакеями и хрустом булки сознание. Или поток сознания. Или поток, не приходящий в сознание («Пускай всё сон, пускай любовь игра, / Ну что тебе мои порывы и объятья»). Но юмор здесь даже «положительный». Субъект речи смешон, но невинен в своем самозабвении. А потому по-своему симпатичен.
И что самое интересное: изображенный субъект оказался настолько убедителен, что русские гулящие люди, приняв горячительных напитков, впадают в упоенное сознание и начинают самозабвенно выть вслед за солистом «Белого орла». И произведение ироническое становится патетическим. Эстетская игра состояла в том, чтобы включить песню в репертуар угарно-патриотического певца, после чего зашитые в песню коды начинают жить своей жизнью.
P.S. Захотелось разобрать этот текст (простенький и, как мне кажется, талантливый), потому что с ним творится показательная история: многие, в самом деле, не понимают его сути, но бесконечно цитируют. Это пустое цитирование, нивелирующее нюансы, контексты, подтексты, меня начинает пугать. Мы живем в мире мертвых слов - слов, которые стали означать так мало… Самозабвенное распевание песни «Как упоительны в России вечера...» мне даже симпатично: в этом есть какая-то энергетика и нюансировка. А однородность интонаций, эстетическая глухота и фундаментальная немота ведут нашу культуру только на Евровидение.