Ну, и при чем здесь Путин?
Все наши реформы были проведены так, что заведомо оставалась возможность отката в прежнее состояние, вот и откатываемся. Я не утверждаю, что именно такой откат был заранее запланирован, на это, пожалуй, мозгов у наших правителей и не хватило бы, но то, что основные детали этой реформы продумывались еще тогда, когда мы все еще "ускорялись", это считаю за факт. Интересы тех, кто эту реформу предполагал, и интересы нашего неистребимого государства совпали, теперь мы скоро насладимся результатом этих реформ. А интерес был один - создать, реформируя это государство, условия, при которых было бы невозможно отделение власти от собственности и наоборот. Естественно, мыслилось, что носители этой власти останутся прежними, но при этом приобретут и собственность.
Легитимность перехода общенародной собственности в частную собственность тех, кто был поставлен ею управлять, причем, легитимность не столько в глазах собственного народа, номинального хозяина этой собственности, сколько в глазах прогрессивной международной общественности, можно было только общепринятым этой общественностю путем - путем конкурсной приватизации. Оставалось только отсечь от конкурса возможных несанкционированных конкурентов.
Правительством Рыжкова, который в этой ситуации играл роль ельцинского Гайдара, взят был курс на приватизацию НХ СССР. Причем, приватизацию денежную. В этих условиях, для того, чтобы лишить население возможности участия в приватизации, просто необходимо уронить покупательную способность рубля так низко, чтобы у него и не возникала мысль о возможности своего участии в приватизации.
До 40% оборота магазинам разрешили обеспечивать при помощи выездной торговли и торговли по заказам. Сколько товара останется на полках в магазинах, если туда отправляется раза в полтора меньше, чем обычно, при том, что и это "обычно" едва покрывает спрос? Сколько этот товар будет стоить рядом с магазином? Сколько лишнего товара купит при этом потребитель по госцене, если у него появится такая возможность? Каковы будут ваши прогнозы на появление тех товаров в магазинах по приемлемым ценам, если министр финансов раз в неделю предлагает ВС или непосредственно населению в своих интервью поднять цены? Ну, если не на все, то хотя бы на пиво и на сигареты? Что вы почувствуете, когда после этих предложений из продажи именно сигареты с пивом и исчезают? И так далее, и так далее...
Параллельно этим эволюциям, обеспечивающим и инфляцию, и инфляционные ожидания, создавались кооперативы для оправдания появления неизвестно откуда средств для этой приватизации. Изначально очень хотелось создать этакий свой союз кооперативов под одной крышей, для того создали даже первый государственный "кооперативный" банк, единственный на весь Союз имеющий право работать с кооперативами, и суперкооператив с правами министерства, но дело не прошло, поскольку народ воспринял кооперативную идею всерьез. Его попытались напугать очередным законом, карающим за нетрудовые доходы, но народ не внял и не испугался. Это к вопросу о том, что у нас народ не тот.
Тогда руководство СССР, как настоящие большевики, начало создавать свои банки и закачивать в них государственные денежки, денежки обменивались на доллары, по 60 коп за портрет Вашингтона. Закон о банках был принят 2 декабря 1990 г., а, скажем, банк Хлынов чудесным образом возник еще в марте. Интересно, кто был его клиентом до той поры, пока в июне предприятиям не разрешили заниматься коммерческой деятельностью? Коммерческая деятельность государственных предприятий - еще одно ноу-хау, как дешевое сделать дорогим и соэдать обилие денег без товарного покрытия. Заодно создали Банк России в дополнение к остальным республиканским банкам. Наш Госбанк - был нечто вроде ФРС, его республиканские отделения имели прово эмитировать денежку в пределах выделенных квот, а тут нам подвернулся Ельцин, которому было начхать на квоты.
Далее предполагалось сотворить то, что позднее с блеском выполнила та команда, что сейчас называется СПС, причем, вполне допускаю, что работали они в основном за идею, но перед нашими приватизаторами возникла угроза в виде Ново-Огаревского договора.
Руководство СССР, не желавшее ни с кем делиться, похоронил тот же недооцененный им Ельцин вместе с ГКЧП. После двух месяцев переговоров Горбачеву удалось уговорить республики проводить реформы синхронно и по одной схеме, под эту договоренность были получены товарные кредиты (то, что мы в наивности своей принимили за гуманитарную помощь. Помощь действительно была, но заключалась в массовости поставок по божеским ценам в кредит под божеский процент), но договаривающиеся стороны опять-таки недооценили Ельцина: он одним махом перечеркнул все договоренности, ликвидировав СССР и поменяв союзного реформатора Явлинского на российского Гайдара. СССР сократился до размеров России, но продолжал эмитировать рубли всеми своими республиканскими банками, те же республики, что рубли уже не печатали, щедро отдавали прежде ими напечатанные рубли нам в обмен на ненужный России утиль, так Эстония в мановение ока превратилась в основного европейского поставщика лома черного и цветных металлов. Рубль начал падать с такой скоростью, что и не снилась Павлову.
Условия для консолидации власти и собственности были созданы. После временной утраты и власти, и собственности наше государство снова консолидируется: сначала оно восстановило свою власть, теперь восстанавливает свою собственность. Россия сосредотачивается.
То, что нынешнего Щербакова или Павлова звать Путин, вовсе ничего в государственном раскладе не меняет. Единственное, что необходимо государству для сохранения в нем стабильности - несменяемость его руководства. Что, впрочем, устроит и само руководство, ну, а мы смиримся, как обычно, с государственной необходимостью.
Легитимность перехода общенародной собственности в частную собственность тех, кто был поставлен ею управлять, причем, легитимность не столько в глазах собственного народа, номинального хозяина этой собственности, сколько в глазах прогрессивной международной общественности, можно было только общепринятым этой общественностю путем - путем конкурсной приватизации. Оставалось только отсечь от конкурса возможных несанкционированных конкурентов.
Правительством Рыжкова, который в этой ситуации играл роль ельцинского Гайдара, взят был курс на приватизацию НХ СССР. Причем, приватизацию денежную. В этих условиях, для того, чтобы лишить население возможности участия в приватизации, просто необходимо уронить покупательную способность рубля так низко, чтобы у него и не возникала мысль о возможности своего участии в приватизации.
До 40% оборота магазинам разрешили обеспечивать при помощи выездной торговли и торговли по заказам. Сколько товара останется на полках в магазинах, если туда отправляется раза в полтора меньше, чем обычно, при том, что и это "обычно" едва покрывает спрос? Сколько этот товар будет стоить рядом с магазином? Сколько лишнего товара купит при этом потребитель по госцене, если у него появится такая возможность? Каковы будут ваши прогнозы на появление тех товаров в магазинах по приемлемым ценам, если министр финансов раз в неделю предлагает ВС или непосредственно населению в своих интервью поднять цены? Ну, если не на все, то хотя бы на пиво и на сигареты? Что вы почувствуете, когда после этих предложений из продажи именно сигареты с пивом и исчезают? И так далее, и так далее...
Параллельно этим эволюциям, обеспечивающим и инфляцию, и инфляционные ожидания, создавались кооперативы для оправдания появления неизвестно откуда средств для этой приватизации. Изначально очень хотелось создать этакий свой союз кооперативов под одной крышей, для того создали даже первый государственный "кооперативный" банк, единственный на весь Союз имеющий право работать с кооперативами, и суперкооператив с правами министерства, но дело не прошло, поскольку народ воспринял кооперативную идею всерьез. Его попытались напугать очередным законом, карающим за нетрудовые доходы, но народ не внял и не испугался. Это к вопросу о том, что у нас народ не тот.
Тогда руководство СССР, как настоящие большевики, начало создавать свои банки и закачивать в них государственные денежки, денежки обменивались на доллары, по 60 коп за портрет Вашингтона. Закон о банках был принят 2 декабря 1990 г., а, скажем, банк Хлынов чудесным образом возник еще в марте. Интересно, кто был его клиентом до той поры, пока в июне предприятиям не разрешили заниматься коммерческой деятельностью? Коммерческая деятельность государственных предприятий - еще одно ноу-хау, как дешевое сделать дорогим и соэдать обилие денег без товарного покрытия. Заодно создали Банк России в дополнение к остальным республиканским банкам. Наш Госбанк - был нечто вроде ФРС, его республиканские отделения имели прово эмитировать денежку в пределах выделенных квот, а тут нам подвернулся Ельцин, которому было начхать на квоты.
Далее предполагалось сотворить то, что позднее с блеском выполнила та команда, что сейчас называется СПС, причем, вполне допускаю, что работали они в основном за идею, но перед нашими приватизаторами возникла угроза в виде Ново-Огаревского договора.
Руководство СССР, не желавшее ни с кем делиться, похоронил тот же недооцененный им Ельцин вместе с ГКЧП. После двух месяцев переговоров Горбачеву удалось уговорить республики проводить реформы синхронно и по одной схеме, под эту договоренность были получены товарные кредиты (то, что мы в наивности своей принимили за гуманитарную помощь. Помощь действительно была, но заключалась в массовости поставок по божеским ценам в кредит под божеский процент), но договаривающиеся стороны опять-таки недооценили Ельцина: он одним махом перечеркнул все договоренности, ликвидировав СССР и поменяв союзного реформатора Явлинского на российского Гайдара. СССР сократился до размеров России, но продолжал эмитировать рубли всеми своими республиканскими банками, те же республики, что рубли уже не печатали, щедро отдавали прежде ими напечатанные рубли нам в обмен на ненужный России утиль, так Эстония в мановение ока превратилась в основного европейского поставщика лома черного и цветных металлов. Рубль начал падать с такой скоростью, что и не снилась Павлову.
Условия для консолидации власти и собственности были созданы. После временной утраты и власти, и собственности наше государство снова консолидируется: сначала оно восстановило свою власть, теперь восстанавливает свою собственность. Россия сосредотачивается.
То, что нынешнего Щербакова или Павлова звать Путин, вовсе ничего в государственном раскладе не меняет. Единственное, что необходимо государству для сохранения в нем стабильности - несменяемость его руководства. Что, впрочем, устроит и само руководство, ну, а мы смиримся, как обычно, с государственной необходимостью.