Дохмелье, хмелье и похмелье - 2
Твое, мое, наше
Марксизм не просто "облажался с СССР", не сумев предложить социальную систему, способную выдержать испытание временем. Он также дискредитировал себя как попытка свести историю человеческого общества к набору нескольких штампов, связанных с нюансами прав собственности. События в Англии и Нидерландах XVI-XVII веков марксисты признавали революциями, но объясняли их чем угодно - в основном "ростом прижима эксплуатации человеков и появлением буржуазии, рвущейся к власти" - но не их главными, лежавшими на поверхности причинами. Теми же самыми, которые, кстати, двигали и событиями Религиозных войн во Франции, которые марксисты не признавали революцией, несмотря на почти полную идентичность происходившему в Англии и Франции (мятеж не может кончится иначе, революции не проигрывают). Религиозные разногласия сторонники "научного материализма" могли признавать только как ширму, маскировавшую "истинные причины" - а если история в схему не вписывалась радикально, как в Скандинавии или Шотландии, где протестантизм победил практически бескровно, но никакого "буржуазно-экономического" взлета в XVII веке не случилось, то марксизм просто не занимался изучением истории Скандинавии или Шотландии XVII века (всех делов!).
Князь Януш Острожски[й], виновник первого большого казацкого восстания в Украине (тыц)
То же самое было и с событиями XVII века в Украине - что угодно писали советские историки об угнетении польскими панами несчастного аборигенского хлопства, которое становилось под их пером каким-то невыносимым "пленением вавилонским" (хотя чем радикально оное угнетение отличалось от "прижимов" в Московском царстве или Пруссии, понять сложно). Иногда даже писали о том, о чем в принципе писать в СССР было нельзя - о роли еврейства как прослойки между шляхтой и крестьянством, откупавшего многие повинности (крестьян) и привилегии (шляхты) и таки да, "угнетавшего трудовой народ" ради получения гешефта (из песни слова не выкинешь - именно поэтому антисемитизм так пышно цветет и колосится в Украине до сих пор). (Хотя, конечно, евреи не сами себе такой жизни добивались - просто другой "экономической и социальной ниши" у них в Жечи тогда не было, то бишь и средств к существованию тоже.) Но вот о чем писали меньше всего, из-под палки и только по большим пролетарским праздникам - о том, что к XVII веку черта, разделившая глубокой пропастью крестьянство, казачество и беднейшую шляхту от даже своих, родных-украинских, а тем более польских магнатов, четко пролегала по религиозному принципу. Крестьянин, казак и голутвенная шляхта были православными, магнаты - католиками. Даже местные украинские православные магнаты, существовавшие еще в XV-XVI веках, постепенно переходили в католичество (Острожские, Друцкие, Чарторыйские и пр.). Показателен пример Вишневецких, "державшихся до последнего" - Еремия (Ярема) Михайло Корибут-Вишневецки[й] стал католиком лишь в 1631 году, но не было с той поры у казаков врага ненавистнее его. А Адам Кисель, остававшийся греческой веры, вынужден был постоянно оправдываться перед крулем и сеймом в своей "ватокефалии" и украинстве - и после него ни один сенатор (депутат верхней палаты сейма) Жечи Посполитой уже никогда православным не был.
Однако до поры до времени эта проблема как-то оставалась острой, но не рваной. И самое первое в истории казацкое восстание таки случилось не из-за религии, и даже не из-за эксплуатации человека человеком. А из-за еще более тривиальной причины - Криштоф Львович поссорился с Янушем Константиновичем... Однако по порядку. Первые 41 год православный (хотя есть сомнения - неопровержимые свидетельства отсутствуют, и имя не совсем подходит) шляхтич Криштоф Косинский верно служил князьям Острожским, но в 1586 году потерял родовое поместье и ушел "на низ", в Сечь, "казаковать". Там Косинский не потерялся (видимо, 40 лет до того не на печи лежал) и уже в 1590 году по рекомендации коронного гетмана Яна Замойски[го] был назначен полковником Войска Запорожского реестрового, получив "на прокорм" пустоши Рокитное и Ольшанка в Киевском воеводстве. Однако же в 1591 году эти земли захватил князь Иван (ака Януш, особенно после перехода в католичество) Острожски[й], получив королевский привилей (жалованную грамоту). Почему именно представитель фамилии, на службе которой Косинский и разорился, отнял у него еще и "новую жизнь" - загадка истории (нет ли тут романтических причин?..).
Равич - герб фамилии Косинских
Видимо, всё-таки религия князя свою роль сыграла - как иначе полковник Косинский смог бы собрать под свою команду 6000 реестровых и "гулящих" (ака "низовых") казаков, чтобы 29 декабря 1591 года штурмом взять Белую Церковь - резиденцию главы рода, воеводы Киевского и старосты Волынского князя Константина Константиновича Острожского, отца Януша (впрочем, он-то как раз оставался верным греческому канону). Так началось Восстание Косинского, первое казачье на Украине (крестьянские и мещанские, впрочем, локальные, случались и ранее). Повстанцы объявили своего предводителя гетманом Войска Запорожского Низового (то бишь Сечи), и он выпустил манифест, в котором призывал "всех свободных людей восставать против магнатов" (довольно расплывчатая и обтекаемая формулировка). Повстанцы на протяжении всего 1592 года захватили достаточное количество местечек, и даже города - Триполье и Переяслав, осаждали Киев, отдельные отряды набегали на Брацлавщину и Волынь. Движение приобретало всеукраинский размах.
Сам гетман Косинский не заблуждался насчет перспектив борьбы против Жечи - он "задал тренд" всем последующим "борцам за свободу и независимость", связав свои надежды с Московским царством и послав к Федору I просьбу принять его сотоварищи на службу. 20 марта 1593 года царь даже прислал ответ, предлагая мятежникам укрытие на землях их "братьев по оружию": "Черкасом запорожским гетману Хриштопу Косинскому и всем атаманам и черкасом быть на Донце". Но до тех пор уже случились судьбоносные события. Косинскому на первых порах помогло то, что круль Сигизмунд III Ваза с подачи гетмана Замойски[го] (бывшего покровителя Косинского) счел восстание личными разборками Острожских с обиженными ими казаками и никаких коронных войск не прислал, велев князьям разбираться самим. Сейм отказался объявить баницию (роспуск реестра) казакам и провозглашать Косинского вне закона. Посему Острожские и князь Александр Вишневецкий как староста Черкасский собрали личные войска и выступили супротив повстанцев. Правда, 16 января 1593 года круль таки объявил сбор посполитого рушения (всеобщего шляхетского ополчения) трех воеводств - Киевского, Брацлавского и Волынского, и некоторые отряды успели присоединиться к войскам Острожских и Вишневецкого.
Поздний и явно фейковый портрет Криштофа Косинского
Решающее столкновение случилось 2 февраля 1593 года у села Пятки на Житомирщине. Восставшие казаки и крестьяне числом около 5000 человек и при 26 пушках под командой Косинского сразились с неизвестным числом шляхты и ратников Острожских и Вишневецкого. Мятежники были разбиты, потеряли от 1000 до 3000 убитых и всю артиллерию, после чего отступивший в лагерь Косинский запросил "пардону" и сдался на условиях того, что все оставшиеся казаки принесут присягу верности князю Константину Острожскому (сам Косинский - трижды ударив челом оземь, стоя на одном колене), за что получат право свободного прохода на Сечь. Судя по всему, войско князей было не так уж и велико, а неизвестные его потери - не так уж и легки, если условия эти были приняты.
Но восстание не окончилось - просто казаки нашли себе нового врага в лице князя Александра Вишневецкого. В ночь с 21 на 22 мая 1593 года примерно 2000 запорожцев окружили Черкассы. Однако же староста сделал вылазку из замка и сильно побил мятежников. Криштоф Косинский погиб то ли в бою, то ли во время переговоров в Черкассах, будучи убит слугами князя Острожского. Однако казаки осаду не сняли и осаждали Черкассы до августа, когда смогли заключить с Вишневецким соглашение, по которому тот обещал вернуть ранее захваченное имущество повстанцев, казаки сохраняли оружие и получали амнистию, а родственники погибших шляхтичей Косинского, Шалевского и Снятовского (вождей восстания) имели право судиться со старостой в Киеве. Правда, как только казаки-истцы явились в Киев, как тамошний воевода Константин Острожский кинул их в острог (каламбур-с!). Тогда запорожцы снова подступили к городу и осаждали его до тех пор, покамест не пришли вести о том, что крымцы напали на Сечь. Повстанцы ушли за пороги, и "первое в истории восстание украинцев против поляков" (на самом деле, украинцев против украинцев) завершилось.
Марксизм не просто "облажался с СССР", не сумев предложить социальную систему, способную выдержать испытание временем. Он также дискредитировал себя как попытка свести историю человеческого общества к набору нескольких штампов, связанных с нюансами прав собственности. События в Англии и Нидерландах XVI-XVII веков марксисты признавали революциями, но объясняли их чем угодно - в основном "ростом прижима эксплуатации человеков и появлением буржуазии, рвущейся к власти" - но не их главными, лежавшими на поверхности причинами. Теми же самыми, которые, кстати, двигали и событиями Религиозных войн во Франции, которые марксисты не признавали революцией, несмотря на почти полную идентичность происходившему в Англии и Франции (мятеж не может кончится иначе, революции не проигрывают). Религиозные разногласия сторонники "научного материализма" могли признавать только как ширму, маскировавшую "истинные причины" - а если история в схему не вписывалась радикально, как в Скандинавии или Шотландии, где протестантизм победил практически бескровно, но никакого "буржуазно-экономического" взлета в XVII веке не случилось, то марксизм просто не занимался изучением истории Скандинавии или Шотландии XVII века (всех делов!).
Князь Януш Острожски[й], виновник первого большого казацкого восстания в Украине (тыц)
То же самое было и с событиями XVII века в Украине - что угодно писали советские историки об угнетении польскими панами несчастного аборигенского хлопства, которое становилось под их пером каким-то невыносимым "пленением вавилонским" (хотя чем радикально оное угнетение отличалось от "прижимов" в Московском царстве или Пруссии, понять сложно). Иногда даже писали о том, о чем в принципе писать в СССР было нельзя - о роли еврейства как прослойки между шляхтой и крестьянством, откупавшего многие повинности (крестьян) и привилегии (шляхты) и таки да, "угнетавшего трудовой народ" ради получения гешефта (из песни слова не выкинешь - именно поэтому антисемитизм так пышно цветет и колосится в Украине до сих пор). (Хотя, конечно, евреи не сами себе такой жизни добивались - просто другой "экономической и социальной ниши" у них в Жечи тогда не было, то бишь и средств к существованию тоже.) Но вот о чем писали меньше всего, из-под палки и только по большим пролетарским праздникам - о том, что к XVII веку черта, разделившая глубокой пропастью крестьянство, казачество и беднейшую шляхту от даже своих, родных-украинских, а тем более польских магнатов, четко пролегала по религиозному принципу. Крестьянин, казак и голутвенная шляхта были православными, магнаты - католиками. Даже местные украинские православные магнаты, существовавшие еще в XV-XVI веках, постепенно переходили в католичество (Острожские, Друцкие, Чарторыйские и пр.). Показателен пример Вишневецких, "державшихся до последнего" - Еремия (Ярема) Михайло Корибут-Вишневецки[й] стал католиком лишь в 1631 году, но не было с той поры у казаков врага ненавистнее его. А Адам Кисель, остававшийся греческой веры, вынужден был постоянно оправдываться перед крулем и сеймом в своей "ватокефалии" и украинстве - и после него ни один сенатор (депутат верхней палаты сейма) Жечи Посполитой уже никогда православным не был.
Однако до поры до времени эта проблема как-то оставалась острой, но не рваной. И самое первое в истории казацкое восстание таки случилось не из-за религии, и даже не из-за эксплуатации человека человеком. А из-за еще более тривиальной причины - Криштоф Львович поссорился с Янушем Константиновичем... Однако по порядку. Первые 41 год православный (хотя есть сомнения - неопровержимые свидетельства отсутствуют, и имя не совсем подходит) шляхтич Криштоф Косинский верно служил князьям Острожским, но в 1586 году потерял родовое поместье и ушел "на низ", в Сечь, "казаковать". Там Косинский не потерялся (видимо, 40 лет до того не на печи лежал) и уже в 1590 году по рекомендации коронного гетмана Яна Замойски[го] был назначен полковником Войска Запорожского реестрового, получив "на прокорм" пустоши Рокитное и Ольшанка в Киевском воеводстве. Однако же в 1591 году эти земли захватил князь Иван (ака Януш, особенно после перехода в католичество) Острожски[й], получив королевский привилей (жалованную грамоту). Почему именно представитель фамилии, на службе которой Косинский и разорился, отнял у него еще и "новую жизнь" - загадка истории (нет ли тут романтических причин?..).
Равич - герб фамилии Косинских
Видимо, всё-таки религия князя свою роль сыграла - как иначе полковник Косинский смог бы собрать под свою команду 6000 реестровых и "гулящих" (ака "низовых") казаков, чтобы 29 декабря 1591 года штурмом взять Белую Церковь - резиденцию главы рода, воеводы Киевского и старосты Волынского князя Константина Константиновича Острожского, отца Януша (впрочем, он-то как раз оставался верным греческому канону). Так началось Восстание Косинского, первое казачье на Украине (крестьянские и мещанские, впрочем, локальные, случались и ранее). Повстанцы объявили своего предводителя гетманом Войска Запорожского Низового (то бишь Сечи), и он выпустил манифест, в котором призывал "всех свободных людей восставать против магнатов" (довольно расплывчатая и обтекаемая формулировка). Повстанцы на протяжении всего 1592 года захватили достаточное количество местечек, и даже города - Триполье и Переяслав, осаждали Киев, отдельные отряды набегали на Брацлавщину и Волынь. Движение приобретало всеукраинский размах.
Сам гетман Косинский не заблуждался насчет перспектив борьбы против Жечи - он "задал тренд" всем последующим "борцам за свободу и независимость", связав свои надежды с Московским царством и послав к Федору I просьбу принять его сотоварищи на службу. 20 марта 1593 года царь даже прислал ответ, предлагая мятежникам укрытие на землях их "братьев по оружию": "Черкасом запорожским гетману Хриштопу Косинскому и всем атаманам и черкасом быть на Донце". Но до тех пор уже случились судьбоносные события. Косинскому на первых порах помогло то, что круль Сигизмунд III Ваза с подачи гетмана Замойски[го] (бывшего покровителя Косинского) счел восстание личными разборками Острожских с обиженными ими казаками и никаких коронных войск не прислал, велев князьям разбираться самим. Сейм отказался объявить баницию (роспуск реестра) казакам и провозглашать Косинского вне закона. Посему Острожские и князь Александр Вишневецкий как староста Черкасский собрали личные войска и выступили супротив повстанцев. Правда, 16 января 1593 года круль таки объявил сбор посполитого рушения (всеобщего шляхетского ополчения) трех воеводств - Киевского, Брацлавского и Волынского, и некоторые отряды успели присоединиться к войскам Острожских и Вишневецкого.
Поздний и явно фейковый портрет Криштофа Косинского
Решающее столкновение случилось 2 февраля 1593 года у села Пятки на Житомирщине. Восставшие казаки и крестьяне числом около 5000 человек и при 26 пушках под командой Косинского сразились с неизвестным числом шляхты и ратников Острожских и Вишневецкого. Мятежники были разбиты, потеряли от 1000 до 3000 убитых и всю артиллерию, после чего отступивший в лагерь Косинский запросил "пардону" и сдался на условиях того, что все оставшиеся казаки принесут присягу верности князю Константину Острожскому (сам Косинский - трижды ударив челом оземь, стоя на одном колене), за что получат право свободного прохода на Сечь. Судя по всему, войско князей было не так уж и велико, а неизвестные его потери - не так уж и легки, если условия эти были приняты.
Но восстание не окончилось - просто казаки нашли себе нового врага в лице князя Александра Вишневецкого. В ночь с 21 на 22 мая 1593 года примерно 2000 запорожцев окружили Черкассы. Однако же староста сделал вылазку из замка и сильно побил мятежников. Криштоф Косинский погиб то ли в бою, то ли во время переговоров в Черкассах, будучи убит слугами князя Острожского. Однако казаки осаду не сняли и осаждали Черкассы до августа, когда смогли заключить с Вишневецким соглашение, по которому тот обещал вернуть ранее захваченное имущество повстанцев, казаки сохраняли оружие и получали амнистию, а родственники погибших шляхтичей Косинского, Шалевского и Снятовского (вождей восстания) имели право судиться со старостой в Киеве. Правда, как только казаки-истцы явились в Киев, как тамошний воевода Константин Острожский кинул их в острог (каламбур-с!). Тогда запорожцы снова подступили к городу и осаждали его до тех пор, покамест не пришли вести о том, что крымцы напали на Сечь. Повстанцы ушли за пороги, и "первое в истории восстание украинцев против поляков" (на самом деле, украинцев против украинцев) завершилось.