ЧЕРНАЯ СТРЕЛА
Есть ситуации, в столкновении с которыми логика бессильна.
Например:
Согласитесь, логики нет. Даже если с подробностями, все равно, никакой логики нет. Но ведь во всем есть какая-то своя внутренняя логика, и в поисках ее, поскольку иного варианта не просматривается, а реалии Российской Федерации, в моем понимании, соответствуют реалиям эпохи феодализма, я вновь возвращаюсь к английскому Лесному кодексу Генриха III, самому жестокому из известных...
Тему эту я пару раз затрагивал в связи с пресловутым "валежником", так что, кому интересно, ищите сами, а для нас сейчас важно, что вопрос с порубками в старой доброй Англии эпохи развитого феодализма был регламентирован до мелочей. В отличие от эпохи феодализма раннего, когда леса считались общинными, Генрих расписал весь "зеленый массив" по владельцам:
в основном, хозяином считался король, но 15% были "манориальными", то есть, находились в держании лордов, и самовольная порубка считалась тяжким преступлением, подлежащим самому суровому наказанию. А не самовольная, разумеется, разрешалась, но чтобы запастись дровишками для себя, виллану (или йомену) следовало взять разрешение у бейлифа (в королевском лесу)
или рива (представителя бейлифа) в маноре. Это для себя. Если же порубка осуществлялась по прямому указанию мажордома манора (что определялось объемом сваленного леса), то виллан или йомен, даже если нарушал тот или иной запрет, никакому наказанию не подлежал: вся ответственность лежала на том "вышестоящем", кто отдал виллану распоряжение или сделал йомену заказ.
Это было ясно, справедливо, закон этот соответствовал "здравому смыслу и обычаю", и только единожды законодательство ушло с проторенного пути невесть куда. Вскоре после норманнского завоевания Англии по воле Вильгельма II Рыжего, мужика со странностями, в законодательство внесли странную новеллу, гласившую, что если в "преступлении против леса" виновен норманн,
но в деле присутствует ("хотя бы в качестве возчика, или подсобника, или случайного прохожего") сакс, то именно "ничтожный сакс" отвечает по всей строгости закона. Новелла эта не отвечала ни понятиям раннего феодализма, ни нормам зрелого, это был уже какой-то "извращенный феодализм", зливший хижины и шокировавший дворцы (ибо ведь беспредела все боятся), однако закон есть закон:
за несколько лет ее действия немало больших пальцев и даже рук успели отсечь. Но и отменили ее сразу же после безвременной смерти Вильгельма II, чуть ли не первой в ряду т.н. "странных новелл" Рыжего, - и знаете, не могу исключить, что, в частности, из-за неё (не только, но все же) Рыжий вошел в историю, как единственный правящий король Англии, ставший жертвой успешного покушения...